Ненападающая

Риша КБ, 2021

Если взглянуть на мир через призму популярнейшей игры в мяч (и сейчас речь идет о футболе), можно выявить интереснейшие параллели. Этим и занимается Александра, ведь тот вид спорта, где одиннадцать привлекательных мужиков в шортах соревнуются в своем мастерстве, относится к ее личному списку вещей, которые еще не способны вызвать в ней отвращение. Также в нем находятся изучение иностранных языков и определенные воспоминания. От остального ее либо тошнит, либо появляется желание выброситься в окно, а порой и то, и другое. Именно на борьбе с этими ее приступами помешан ее муж Виктор, он пытается безраздельно доверять Саше, но дается это ему совсем уж нелегко. И вот в определенный момент, после чуть ли не пяти лет сложного брака, в жизни Александры появляется еще один мужчина – Федерико Родригес. Конечно, он слишком хорош, чтобы в него не влюбиться. Однако есть одно «но». Родригес – всемирно известный нападающий, и в любом даже самом запутанном случае он выберет игру, а не влюбленность.

Глава 3.

Никогда, поверьте, никогда прежде я не стучала так отчаянно в дверь своей единственной подруге в восемь часов утра. Я совершенно забыла о том, что можно было позвонить, что у нее маленькие дети и особых причин для панической атаки-то и не было, но, откровенно говоря, я была в ужасе, хоть этим и трудно было меня оправдать.

— Ни хрена себе! — поздоровалась Лиза.

— Да! — все, что смогла я выдавить.

На ее вопрос, почему именно ей пришлось спасать мою задницу от витиных расспросов, я сказала, что мне нужно в душ и убежала. Я знала, она-то, в отличии от мужа, простит меня, эта девушка вообще была единственной, кому удавалось отпускать мне грехи, хоть их и было не мало. К примеру, еще не было такого года, когда я не забывала про ее день рождения, общаться с ее мужем было невыносимо тяжко, а уж детей ее я на дух не переносила. А так в общем и целом могу сказать, я любила Лизу, пускай и настолько, насколько могла.

После того, как гель с ароматом шоколада смыл с меня паникерские мысли, а одежда утонула стиральной машине, я все-таки постаралась ответить на половину ее нескончаемых вопросов.

— Так ты была вместе с самим Родригесом? — откусила порядочная жена и хорошая мать слишком огромный для ее рта кусок маффина.

— Конечно, не сразу! Сначала я переспала с его менеджером, а когда тот убедился, что я совсем еще ничего, то потом уже и с самим Родригесом!

— Господи! — кусок из ее рта вывалился в кружку с чаем. — Эти футболисты совсем с ума посходили! И как вообще можно такое практиковать?!

Так как смеяться сил у меня не было, пришлось лишь беззвучно потрястись над кружкой растворимого кофе и наконец вытащить из себя хоть что-то стоящее.

— Самое страшное не то, что я безбожно занималась сексом с полузнакомым футболистом, у которого я 453-я в списке, страшно, что я сделала это, будучи замужем. И особенно замужем за Витей.

Крик ребенка прервал мой стройный монолог. Дети вечно чему-то мешают, например, душевному равновесию. Лиза побежала утешать шестимесячного Рината, и до ее возвращения я могла подумать о том, насколько сильно завязла в этом дерьме и что нужно сделать, чтобы из него выбраться. На ум приходило только одно — рассказать все Виктору и будь, что будет. Вероятность, что он меня простит, разумеется, была, но в тот момент я бы отнесла ее к абсолютной погрешности. Верни меня шесть лет назад, я бы ни за что такое не простила, но жизнь не шашлычок под коньячок, она умеет-таки пихнуть в нужную сторону.

— Так, Ринатика я покормила! Можем продолжить! — посетила свою роскошную кухню Лиза. — Витя звонил вчера целых четыре раза!

— Боже, и что же ты ему наплела?

— Прости, я растерялась и случайно ляпнула, что ты отправилась к самому популярному и любвеобильному футболисту этой планеты, которому не может отказать ни одна девушка!

— Лиза! Поверь мне, список из ста причин моей ненависти к тебе очень скоро может пополниться!

Молодая женщина искривила свое привлекательное лицо.

— А мой вот нет! Люблю тебя!

Главной причиной, по которой Лизу действительно стоило ненавидеть, были ее представления о любви. Мне никогда не верилось, что вот так просто, без единой маленькой объективной причины люди могут привязываться к другим и даже чем-то жертвовать. Всегда существуют куда большие мотиваторы, чем историческое желание зависимости.

— Ладно, — разбухший маффин наконец перебрался из ее стакана в помойку. — Я сказала, что мишина мама не может сегодня приехать, а одной с тремя детьми мне не справиться. Сначала ты купала Ринатика, потом кормила Кешу и Настеньку, а затем вырубилась без задних частей тела.

— И он поверил? — сомневалась я. — Ничего не заподозрил?

— Ну он больше не звонил, поэтому думаю, да.

Мне хотелось поверить подруге на слово, хотелось успокоиться хоть на минуту, но что-то отъявленно прогрызало трещины в моей отсутствующей совести, расшатывая и так нестабильное сознание.

Лиза преподнесла мне свою футболку с группой «The Killers» и светлые шорты. Да, во вкусе этой девушке явно было не отказать.

— Думаешь, если Витя узнает, мы разведемся? — впервые за последние годы я действительно интересовалась ее мнением.

— Вряд ли! — покачала она головой, загружая бутылочки в посудомойку. — Он же любит тебя!

Надо признаться, я ненавидела это слово. Даже в каком-нибудь адекватном с виду боевике найдется идиот, который, несмотря ни на что будет бороться «за любовь». Что это вообще значит любить? Мне кажется, как минимум, доверять, а я в своей жизни уже слишком давно такого не чувствовала.

— Ты так это говоришь, будто я мразь конченная, а он пророк Мухаммед!

В эту же секунду прозвучал ответ.

— Тот, кто любит, не изменяет.

— Ну ладно, мразь так мразь!

Четыре года в браке научили меня одному — ни в чем нельзя быть уверенным на сто процентом, даже в том, что знаешь наверняка. Для особо впечатлительных все-таки стоит пояснить, за все эти годы у нас Витей было 1:1 по изменам, по крайней мере, до вчерашнего вечера.

— Я звонил тебе пятьдесят восемь раз! — его громкий шепот начался сразу же, как только я открыла дверь.

— Ох, да, я так замоталась! — театрально рухнула я на табурет в прихожей, стараясь смягчить его тон. — Дети — это что-то невообразимое, ты даже не представляешь, какой Ринат капризный, да по сравнению с ним наши соседи просто милые спокойные люди!

— Ты поэтому не хочешь детей?

Порой мой муж задавал такие глупые вопросы, на которые я не знала, что и соврать.

— А ты что хочешь? — чуть ли не рассмеялась я в лицо Виктору.

— Да.

Это слово из двух букв буквально повергло меня в шок, мы никогда не обсуждали эту тему, не заикались, а сейчас! Именно в тот момент, когда я была наиболее уязвима, супруг, словно посредственный полузащитник, прорвавшийся к воротам топовой команды, так дерзко на меня нападал.

— Ладно. Как-нибудь на днях схожу к гинекологу, и он снимет средство спасения из моей…

— Ты обещала больше не ругаться! — строго напомнил бизнесмен.

— Вить, все под контролем, я хотела сказать… из чрева.

Так нагло врать сразу по всем фронтам было не особо удачной идеей, я толком никогда не продумывала что-либо наперед, и сейчас на мне лежала слишком большая вина, которую можно было искупить разве что согласием на ребенка.

— Саш, — присел инвестор рядом, сжимая мое плечо, — с тобой все в порядке? Ты ничего не хочешь мне рассказать?

— Да! В смысле, нет! — ответила я, полностью не отдавая себе отчета, за кого именно сейчас отвечала. — То есть на первый вопрос да, а на второй — нет!

— Значит у нас все нормально?

— Все прекрасно, Вить, если ты не придумаешь нам очередную проблему, она и не появится! — старалась улыбнуться я.

— Хорошо! — возможно, поверил мне муж.

Следующие два дня тянулись месяцем. Я блуждала в лабиринтах собственного вранья и построенных им обязательств. Пришлось все-таки сходить к чертовому врачу и оставить себя на съедение витиным сперматозоидам. Можно сказать, все выходные я провела в ожидании. Бури. Скандала. Неудобного звонка. Лишнего слова. Но Витя улыбался, так чертовски просто, а телефон молчал, так безумно оскорбительно. Я готовила супругу завтраки, вставая на два часа раньше обычного; вытаскивала с собой на пробежку; пыталась вникнуть в его финансовые неурядицы, так до конца ничего и не понимая. Мой отпуск летел к чертям, словно мячи, разбивающие носы болельщикам, а эти отвратные выходные казались хуже перерыва во время финала чемпионата мира.

Никогда не думала, что я буду так благодарна понедельнику. Виктор умчался на работу, а я наконец осталась одна и, как порядочная жена, начала готовить еду и стирать носки. Закончив с поистине божественным ужином и еще не начиная влажной уборки, я задумалась. Кажется, я поспешила. Нет, не умалчивать свою измену или настолько сильно притворяться, что вызывать у Вити и смех, и метеоризм одновременно, я поспешила согласиться на ребенка. Хоть беременной я еще не была, страх оказаться таковой захватил меня. В попытке не впадать в панику я позвонила по единственному неизвестному номеру в моем телефоне.

— Привет! Слушай, я по делу. Я случайно не забывала у тебя… пиджак?

— Привет, нет! — произнес мужчина. — У меня есть только чье-то белье. Твое?

— Если с кружевами, то нет! — не унималась я. — У меня, знаешь ли, не настолько плохой вкус!

— А жаль! — голос ненадолго затаился. — Что ж…

Этот чувак уже наверняка был готов нажать «отбой», но, когда не хотят слушать меня, можно поболтать и о других.

— Буквально еще один совет от эксперта! — всё не могла отстать от него я. — Мне тут надежные люди порекомендовали поставить сегодня на Португалию, говорят, они в безбожно хорошей форме! Что думаешь?

— На твоем месте, я бы не совершал такую ошибку! — угрожающе прозвучал приятный голос. — Мы порвем их, более того, мы порвем их настолько, что остальным и рвать-то будет нечего! А сейчас, прости, у меня разминка!

— Постой… — даже у меня уже складывалось впечатление, что он был моим спасательным кругом.

— Если ты так хочешь попасть на этот матч, приходи к служебному выходу часа через полтора.

Разумеется, мне стоило уточнить, что это был за стадион и какого все-таки хрена я должна была туда идти. Однако единственной площадкой, на которой сегодня была хоть какая-то спортивная деятельность в нашем городе, был «Олимпик», а второй вопрос был уж слишком риторическим, чтобы я утруждала себя на него отвечать.

Если хотите знать, кем же был тот неадекватный испанец, с которым я посмела посоветоваться по поводу своих несуществующих ставок, то скажу очевидность, это был Федерико Родригес. Я знала, беседа с ним — далеко не лучшая идея, но, набирая его номер, я хотела быть особенной, той, что нападающий в состоянии вспомнить. Так уж вышло, что мы всегда хотим быть желанными теми, кто и желать-то нас не в состоянии. Я заведомо обещала себе больше никогда в жизни не пересекаться с этим футболистом, быть хорошей женой и даже в будущем матерью, но, увы, некоторые обещания должны оставаться лишь обещаниями. К черту размеренную жизнь и приличия! Я все равно не смогу не прийти к служебному выходу, ожидая то ли чуда, то ли чего похлеще.

Пока я облепляла своими потными ладошками поручни в метро, на ум приходили странные мысли. В основном, они были о Вите и о чем-то хорошем. Я отлично помнила, как Саня прикрыл ту дурацки скрипящую дверь, а мой тогда будущий муж уже заплатил выкуп. Оставались лишь формальные слова свидетеля, которые я никогда в жизни, наверное, не забуду.

— Ладно-ладно, Витюш, я вижу, как ты уже задолбался! Можешь выдохнуть и просто послушать! Все-таки мои лучшие друзья не каждый день женятся…

— Ха-ха-ха, впервые слышу, чтобы ты называл меня своим другом! — удушающий смех Вити было трудно с чем-то перепутать.

— Молчи, пока отец говорит! — после поистине всенародной поддержки тогда будущий супруг стих. — Я не какой-то там патриарх Кирилл, и благословлять вас не буду. Спрошу прямо! Ты любишь ее? — кажется, Саню самого выворачивало от этих слов.

— После этих дебильных конкурсов уже и не знаю!

Сквозь толстую стену было слышно далеко не все, но не узнать привычные несмешные шутки мужа не представлялось возможным.

— Нет, я серьезно! Ты уверен, что завтра не встретишь Монику Беллуччи и не поймешь, что именно она любовь всей твоей жизни? — Сашка любил провокационные вопросы, а Витя — Монику. — Что если Саня тебе надоест, когда на нее нападет хандра, а она-то на нее точно нападет, ты вынесешь ее, не побоюсь этого слова, долбанутость? А, Витюш? Или ей лучше сразу ехать домой, рыдать и кушать тортик?! Кому-кому, а мне нужно знать, я тоже люблю…пожрать на ночь!

— Я знаю, Сань! Это не будет просто, и впереди не поездка в Диснейленд, а огромная жизнь! — Виктор вяло откашлялся. — Когда нам было лет по пять я обещал жениться на ней, а я исполняю свои обещания. Я люблю ее! Ведь, если б это было не так, я б давно уже послал всех этих клоунов к черту!

Я слушала человека, которого стоило любить больше всяких Кириллов, сексуальных футболистов, жаждущих непонятно чего мудаков и предурков. Этот парень был единственным, кто мог проснуться из-за меня в три часа ночи, выругаться и сходить за три девять земель за обезжиренным йогуртом, человеком, у которого я висела на шее, как пожизненный груз, единственным существом на планете, кто принимал любой мой вес и прическу, кто пошел со мной на похороны и терпел все мои сопли, казалось, у меня совсем и не было друзей, только его я и помнила в своем странно далеком детстве.

Сашка засмеялся одними лишь прокуренными бронхами, а я улыбнулась. Быстро утерев наглые и далеко не последние за этот вечер слезы, я выдохнула, словно в последний раз, и вышла.

— Если ты все еще хочешь схлопотать инсульт, то невеста готова ответить «Да»!

— Да? — выгнулся Витя, как обычно, задавая на мой вопрос свой.

— Да!

Сказала я это в подсобке кинотеатра, где меня прятали чуть ли не всем нашим детдомом, повторила тоже и в загсе, и за столом, и потом, и потом, и потом… Всегда бы я отвечала «Да», потому что, если бы я только могла влюбиться в Витю, я бы непременно влюбилась.