Любовница бури

Рита Лурье, 2020

Отправляясь в свадебное путешествие в Италию, Полин и представить себе не могла, чем для нее обернется эта поездка. Ведь в патио отеля в весеннем Риме ее ждет встреча, которой она избегала четырнадцать лет.Встреча со своим прошлым. С самым страшным призраком времени, когда девушка отбывала срок в концлагере за участие во французском сопротивлении. С юнкером Рихардом Шварцем, по прозвищу «Монстр в маске».Рано или поздно, но они должны были снова найти друг друга.. Это было предопределено.Девушка, выросшая на краю света среди пустынь, и увлеченный ницшеанскими идеями отпрыск европейской аристократии. Люди из разных миров, выбравшие на войне противоположные стороны, но связанные стальными канатами особого предназначения.Чем окончится их новое противостояние?Выйдет ли кто-то живым из лабиринта сложных, запутанных чувств?И кто из них на самом деле жертва, а кто охотник?Содержит нецензурную брань.

Глава девятая.

Аквитания, сентябрь 1941г.

Кэтрин была прирожденной заговорщицей и теперь ее увлечение французским сопротивлением, даже будучи гражданкой другого государства, больше не выглядело детской прихотью. В Гюрсе девушке практически в одиночку удалось найти людей, не потерявших боевого духа и с их помощью наладить функционирование пока довольно бесполезной подпольной сети. Зато появилась возможность обмениваться информацией и даже достучаться до Сюин. Китаянка, правда не была в восторге. Она благоразумно рассудила, что Кэтти всеми этими поползновениями подписывает себе смертный приговор. Но американка не сдавалась. К тому же на заводе, где работали заключенные, нашелся закуток для тайника со списанными деталями. На будущее.

Поль помогала Кэтрин, стараясь отмахнуться от нехороших предчувствий, становившихся сильнее с каждым днем, но больше ее мысли были заняты Монстром в маске и их недавним разговором.

Поль отчиталась подруге, что ей удалось узнать от Шварца о том, что на данный момент кроме него в рядах нацистов нет других… телепатов? Медиумов? Колдунов? Она не знала, какое слово больше подходило для его неординарных способностей. Но умолчала о том, что сама была заподозрена в наличии аналогичных талантов.

Поль с удивлением поймала себя на том, что ей было стыдно говорить о таких вещах даже Кэт, словно умение вторгаться в чужое сознание, сразу сделало ее изгоем даже среди своих друзей. По-крайней мере теперь она хоть немного понимала вопиющее чувство одиночества, вытащенное ей из головы Монстра. Не удивительно испытывать подобное, когда ты отличаешься ото всех, кто тебе дорог. Если у Монстра, конечно, вообще были какие-то близкие люди. Хотя, наверное, были. Ведь кто-то же заботливо засунул его в психушку, где, судя по воспоминаниям, с ним обращались не очень то ласково.

Или это сделали его враги? В любом случае, от природы доброе сердце Поль не могло не проникнуться сочувствием к этому странному человеку, вынужденному даже от товарищей скрывать свое истинное лицо.

И это пугало девушку. От жалости до симпатии совсем недалеко, а перспектива все-таки соблазниться его речами и стать плечом к плечу с такими людьми, как Майер, среди фанатичных нацистов, Поль совсем не прельщала.

Вскоре у нее появилась возможность немного утолить свое любопытство. С прошлой встречи с Монстром прошло несколько недель и девушка уже начала подозревать, что Шварц отправился на новые поиски Шамбалы, Атлантиды или еще какой-нибудь мистической ереси, или вовсе оставил бессмысленные попытки переманить арестантку на свою сторону.

Но она ошиблась. Он, вероятно, просто набирался смелости. Ее снова сняли с работы и сопроводили в допросную, впрочем, уже куда более вежливо, чем в прошлые разы. Скорее всего, предпочитали не связываться с пугающим человеком в черном, плохо обращаясь с заключенной, на которую он положил глаз.

Поль раздумывала над тем, что положение вещей становилось довольно опасным, потому что в Париже она часто видела жестокие расправы над женщинами, которых подозревали в связях с нацистами, даже если в действительности они были двойными агентами.

У болтающегося на фонарном столбе тела как-то уже и не спросишь об истинных причинах его поступков и Поль совсем не хотелось повторить такую печальную судьбу. Но особого выбора у нее не было.

Ее снова не приковали к креслу, а Монстр, вместо приветствия запер дверь и сразу же стянул с головы свой жуткий шлем. Вероятно, таким образом он хотел сделать их общение более доверительным. Или вовсе редко имел возможность отдохнуть от своего, явно крайне неудобного головного убора.

Девушка неуверенно присела на жесткий стул, вся сжалась в комочек и закинула ногу на ногу. Чувствовала она себя крайне неуютно.

— Я не поменяла своего решения, — прямо заявила она, — так что можешь не тратить времени и идти заниматься своими зверскими делами, а я не буду против того, чтобы немного посидеть в карцере и подумать о своей жизни.

Сказала и ужасно разозлилась на саму себя за этот выпад. За такое можно было не то, что в карцер попасть, а лишиться какой-нибудь конечности, которая покажется палачам не самой необходимой для работы на фабрике. Однако, мужчина совсем не разозлился. Он рассмеялся, но не жутко, как обычно, а как-то мягко и даже довольно дружелюбно.

— Тебе так отвратительно мое общество? — поинтересовался он таким тоном, будто был мальчишкой, приглашающим подружку на танцы. Поль судорожно сглотнула, потому что в очередной раз была удивлена его поведением.

Практически каждый раз этот человек выкидывал что-то по-новому странное, как минимум колоссально отличавшееся от реакций на проявление непослушания заключенных у всех остальных военных. Из чего напрашивался вывод о том, что вряд ли он так хорошо знаком с армейской дисциплиной, как казалось на первый взгляд. Военный ли он вообще?

— Я не знаю, — проговорила девушка, — я должна ответить что-то определенное?

— Мне нравится твоя смелость, — поделился Рихард и уже почти привычным для арестантки движением пригладил растрепавшиеся после шлема волосы, — хотя это безрассудно.

— Да, — кивнула Поль, — можно за такие слова и жизни лишиться.

— Я хочу, чтобы ты понимала, что я не собираюсь причинять тебе вред, — вкрадчиво сказал мужчина и даже немного смутился своих слов, поэтому быстро добавил, — таких, как мы мало. Нам нужно сплотиться, а не воевать.

— Мало? — переспросила девушка, — а в прошлый раз, ты утверждал, что таких больше нет. Еще кто-то нашелся?

Шварц посмотрел на нее с недоверием, явно заподозрив, что за своей игривой ревностью и любопытством, девушка пытается скрыть попытки собрать побольше информации о секретном оружии нацистов. Если одного странного типа с неизвестными еще возможностями вообще стоит называть секретным оружием.

Вот о чем, так о его талантах точно стоило бы узнать поподробнее, пока он снова не вспылил, как капризный подросток и с помощью своей волшебной силы не стер с лица земли проклятый Гюрс вместе со всеми его обитателями.

У Поль появилось странное чувство, что ее поведение сейчас напоминает своей сумасбродностью попытки усмирить штормящий океан забрасыванием километровых волн обломками гальки. Для девочки из пустыни океан был воплощением чего-то настолько непостижимого, что легко было сравнить его с экстрасенсорными способностями, находившимися вне пределов ее понимания.

— А если и нашелся? — продолжил тем временем шокировать девушку Монстр и теперь он выглядел совсем озорным мальчишкой, — ревнуешь?

Сколько же ему лет на самом деле? Явно меньше тридцати. Он, по сути, такой же ребенок, как и она. И все же девушка напряглась.

Поль часто заморгала, с ужасом вспомнив свои мысли о нацистских наложницах в Париже.

Нет, нет, нет, еще только этого не хватало!

Учитывая довольно извращенное мышление противника, наличие у девушки мистической силы совсем не сыграло бы ей на руку. Что, если чокнутые мистики захотят наплодить целую армию одаренных магией (или чем там?) детей, а для этого, как знала Поль даже еще до медицинского колледжа, одного носителя неведомой силы недостаточно.

Кажется, пробравший девушку до глубины души ужас, смешанный с невероятным смущением, очень красочно отразился на ее лице.

— Извини, — вдруг сказал Рихард, а Поль чуть не прыснула в голос от осознания того факта, что за все время существования допросной комнаты, здесь никогда еще прежде не звучало это слово, как и последовавшие за ним, — я не хотел тебя напугать, — и после паузы добавил, постаравшись вернуть голосу холодность и отчужденность, — мне пока не удалось найти больше никого, чей потенциал был бы сравним с нашим.

Поль заторможено кивнула. Она пока не решила для себя радоваться этому или нет, а в голове воцарился полный сумбур, потому что ситуация явно выходила за все возможные рамки нормальности. Этот странный тип, от которого шарахается весь лагерь, и который вроде как на самом деле еврей (или кто там?), которых вроде как люто ненавидят нацисты, а он все-таки на их стороне, приглашает ее сюда, чтобы вести великосветские беседы? Допрос это напоминало мало. Хотя, может, противник пробует какие-то новые методики? Должно же быть какое-то логическое и простое объяснение. Что-то вроде кнута и пряника? И словно в подтверждение этого Шварц задал вопрос, окончательно выбивший девушку из равновесия.

— Ты голодна? Вас ведь плохо кормят?

А вот и пряник… Поль не выдержала. Это было уже слишком для девочки, впроголодь жившей в пустыне, а потом и вовсе оказавшейся в лагере, по сравнению с которым скромное пропитание в Алжире теперь казалось царскими пиршествами. Звучало как издевательство.

— Нет, черт возьми, — нервно расхохоталась она, — у нас трехразовое питание и каждый день разнообразное меню на выбор. Что за странные вопросы?

Монстр задумчиво и смущенно почесал переносицу, как-то стушевался и словно стал что-то выискивать на полу, так ему неловко было поднимать взгляд в этот момент.

— Ты очень ценна, — как-то хрипло выдавил он и поспешно уточнил, — для моего дела по поиску других «избранных». Я не могу позволить тебе умереть здесь от голода…

— Тогда может, организуешь мне побег? — насмешливо бросила Поль, — я была бы куда сохраннее подальше от этого жуткого места.

— Нет, прости, это слишком, — забормотал Рихард, нервно вскочил и прошелся круг по комнате, — этого я сделать не могу. Но хоть немного облегчить твое пребывание здесь…

Поль тяжело вздохнула и откинулась на спинку железного стула.

Странные прогулки Монстра в тесном пространстве напоминали мучения запертого в клетке зоопарка крупного хищника. Впрочем, очень странно ведущего себя крупного хищника. Может быть, его не зря мариновали в больнице для душевнобольных и были и другие поводы, кроме мистических умений, не понятных простым смертным?

Ситуация переставала быть забавной и становилась немного жуткой, если вспомнить, как в прошлый раз Шварц взбесился от ее отказа, и чуть не разнес допросную в щепки. Поль совсем не хотелось бы ощутить на себе его гнев. Поэтому она быстро отринула самоубийственную идею забраться в голову к Монстру снова, чтобы хоть немного попытаться понять его запутанную логику и загадочные мотивы.

Шварц наконец-то остановился, порылся в недрах своего, казалось бы, бесконечного черного плаща и извлек какой-то серый бумажный сверток, который издалека бросил Поль, словно боялся снова сократить дистанцию между ними. Поль с удивлением осмотрела сверток, испещренный мелкими немецкими буквами. Самый крупный заголовок гласил: «Halb Eiserne Portionen» и не нужно было разбираться в иностранном языке, чтобы догадаться, что означает последнее слово. Поль ошарашено вытаращилась на предмет в своих руках.

— Сможешь спрятать?

— Я… э… — Поль окончательно растерялась, — спасибо. Это… действительно… спасибо.

Девушка подавила тут же возникнувшее желание уничтожить содержимое армейского пайка на месте, потому что вовремя вспомнила об умиравших в бараках от голода детях. Да и яростно пожирать пищу на глазах у Монстра ей совсем не хотелось. Их общение и так стало чрезвычайно странным. Поэтому Поль торопливо затолкала сверток за пояс тюремных штанов и скрыла сверху длинным краем робы. Если повезет, сможет утащить это с собой и поделиться с другими пленниками. Если нет… Лучше об этом не думать.

Почему-то именно сейчас ее голову занимал один-единственный вопрос.

Если она не решилась рассказать даже Кэтрин о своей внезапно открывшейся мистической силе, поставил ли Шварц в известность свое начальство о том, что отыскал еще одну «избранную»? Его ли инициатива подкармливать стратегически важную фигуру или приказ свыше? Почему ее тогда не перевели в какое-нибудь другое место, чтобы изучать, как подопытную крысу и не усилили напор в вербовке?

Нет, за одним вопросом, определенно следовала целая вереница других, вызывавшая ничуть не меньшую мигрень, чем чужое проникновение в сознание.

— Если ты будешь не против, — после затянувшейся неловкой паузы заговорил Рихард и поднял с земли свой шлем, — я хочу иногда освобождать тебя от работы… — заканчивать фразу не имело смысла, Поль и так прекрасно догадалась, что Монстру зачем-то понадобилось сделать их встречи регулярными. Ей оставалось только надеяться, что целью подобной тенденции было ни что иное, как попытки задобрить ее и склонить на свою сторону, чтобы не позволить ее бесценным экстрасенсорным способностям развиваться в угоду врагу. Или просто зачахнуть вместе с заключенной в суровых условиях Гюрса.

— Можно подумать у меня есть выбор, — как могла нейтрально откликнулась девушка. Шварц слегка качнул головой.

— Ты ошибаешься, у тебя есть выбор, — вкрадчиво сказал он, — могущество… или забвение.

После этих слов, он натянул обратно свою маску, отпер дверь и широкими шагами удалился. Поль невольно усмехнулась про себя, что эффектный уход добавляет любой пафосной фразе еще больше значительности.

Только теперь все это выглядело слишком гротескно, после того, как она видела быстро сменяющуюся гамму эмоций на почти мальчишеском лице Рихарда, видела его смущение и сомнения. Все-таки лучше бы он носил свою маску постоянно, тогда она не забывала бы, кто перед ней, и не обманывалась его открытым, располагающим к доверию лицом, на котором только глаза казались по-настоящему зловещими из-за своей глубокой черноты. И даже в них, по отношению к девушке не читалось ни капли ненависти; только одна бесконечная тоска и это жуткое, омерзительное чувство одиночества.

Весь оставшийся день Поль была как на иголках, боясь выронить из-за пояса драгоценный паек. Даже с Кэтти девушка не стала обсуждать свои недавние приключения, хотя постоянно ловила полные любопытства взгляды со стороны подруги.

Поль действительно не знала, чем из произошедшего стоит делиться, а о чем лучше умолчать, чтобы не прослыть среди заключенных изменницей и подстилкой управляющего персонала. Вернее, еще того хуже — жуткого монстра в маске; персонажа из ночных кошмаров многих заключенных и героя страшилок самих военных.

Но вечером неприятный разговор все-таки состоялся. Поль вытащила паек, разворошила содержимое пакета и стала ломать голову, каким образом можно вскрыть компактную банку с тушенкой, уместившуюся там, не имея под рукой абсолютно никаких острых предметов.

— Лучше спрячь, — шепнула Кэтрин, от чуткого внимания которой не укрылось появление из-под одежды подруги заветной упаковки с едой, — ты совсем спятила?

Американка вырвала у Поль тушенку, запихала обратно в пакет, прикопала землей и спрятала под холщовым мешком, служившим им постелью.

— Нельзя брать их подачки, — девушка выглядела серьезной как никогда, — или ты его стащила? Полли, это безрассудно! У них каждая порция учтена, с нас шкуру спустят…

Поль была ошарашена и встревожена, совсем не знала, что сказать. Обычно ситуация складывалась совершенно обратным образом и это она осуждала американку за очередную безумную и, чуть не стоившую ей жизни, выходку.

Вероятно, сейчас Кэтрин вспомнила о голодном детстве Поль, проведенном в пустыне, и сочла появление пайка проявлением слабости. Конечно, она посчитала себя обязанной вправить близкой подруге мозги. Больше никого из их старой компании рядом не было, значит роль взрослого человека ложилась на ее хрупкие плечи.

— Мне его дал Монстр, — тихо пролепетала Поль и спрятала лицо в чумазых ладонях. Кэт задумчиво прикусила губу и тяжело вздохнула.

— Черт, — сказала она и даже толком не осмотревшись, потащила Поль к дырке в стене, явно догадавшись, что предстоящий разговор лучше не проводить в месте, наполненном лишними и чрезмерно любопытными ушами.

— Он что-то с тобой сделал? — начала Кэтрин, когда они оказались под холодным светом звездного неба, — принуждал тебя?

— Нет, — выдохнула Поль испуганно и обняла себя за плечи, ей стало дико неуютно, и в придачу, с гор дул ледяной ветер, пробиравший практически до костей, — ничего… ничего не было.

Кэтрин хмыкнула и вроде как немного смягчила свой праведный гнев и сжалилась. Она подтянула Поль к себе и устроила на своей груди, уткнувшись носом, в колючий ежик волос на голове девушки.

— Ты можешь рассказать мне обо всем, — доверительно прошептала американка полным сочувствия голосом, — я не стану тебя осуждать, все пойму… Даже если ты сделала это за еду. Я же вижу, что ты не для себя… я тоже не могу смотреть, как каждый день умирают дети…

— Ничего я не делала, — упрямо повторила Поль и подавила возникнувшее желание отстраниться, — он дал мне его просто так.

— Змейка, милая, — горячо заговорила Кэтти, — не делают они ничего просто так. Значит, он положил на тебя глаз и еще потребует свое…

Поль передернуло, но отчего-то ей стало обидно за Монстра в маске, который в действительности внезапно оказался одним из тех немногих людей, что не причиняли ей вреда и поступали в отношении девушки со своей, своеобразной добротой. Пока…

В действительности о его истинных мотивах и в правду было лучше даже не задумываться, но Поль утешала себя тем, что вряд ли могла кого-то заинтересовать как объект сексуального желания, и вся важность ее заключалась в экстрасенсорных талантах.

— А ты его видела? Без маски? — приступ любопытства заставил Кэтрин немного отступить от своей наставнической речи, — говорят, он жуткое чудовище, без одного глаза, весь в ожогах…

— Нет, — буркнула Поль и чуть не рассмеялась. Она опять же, совершенно не понимала зачем врет подруге, но боялась рассказывать ей, что вместо чудовища под маской скрывался относительно еще молодой юноша с внешностью толи семитской, толи цыганской. Она плохо в этом разбиралась. Могла ли она назвать его красивым?

Поль может, и поразмышляла бы об этом в других обстоятельствах, хотя и до войны как-то мало придавала значения мужской привлекательности, предпочитая, как правило, смущенно прятать взгляд. У нее не было достаточных критериев, чтобы судить об этом. Какое значение вообще имела красота или ее отсутствие у тюремщика?

Поль почему-то снова подумала о том, что помешанные на белокурых арийцах немцы с радостью швырнули бы своего же сторонника в газовую камеру, узнав, что он скрывает под маской. И не стали бы даже сомневаться из-за его особых талантов. Или…

Они знали и прощали ему «грязное» происхождение только по этой причине? Боялись мифического могущества? Пока Поль размышляла обо всем об этом, американка пустилась в рассуждения, окончательно выпотрошившие душу ее скромной от природы подруги.

— Плохо, — сказала она, — жаль, что ты, дуреха, вела в Париже такой пуританский образ жизни, пока мы наслаждались всеми ее удовольствиями. Не было бы так обидно теперь ложиться под уродливого фрицевского монстра…

— Да не собираюсь я под него ложиться, — раздраженно перебила Поль, залившись краской до кончиков ушей. Она сама загнала себя в тупик, утаивая ценную информацию от Кэт, богатая и довольно развращенная фантазия которой тут же начала генерировать идеи, одна, страшнее другой.

— Вряд ли тебя кто-то спросит, — трагично протянула та, — если уже… начались… подачки. Но я могу тебя подготовить, чтобы это было для тебя не так… шокирующе.

— Господи, да угомонись ты, женщина! — чуть не вскрикнула Поль и вовремя зажала себе рот рукой.

И в этот момент произошло что-то странное — освещение на периметре мигнуло и погасло, погрузив лагерь в полную темноту. Сразу же тревожно завыла сирена и у административного блока засуетились люди. Кэтрин ошарашено огляделась.

— Что это?! — пробормотала она, — бомбежка? Слышишь что-нибудь?

Поль покачала головой и нащупала в темноте теплую и влажную ладонь девушки, переплела ее пальцы со своими. Вместе не так страшно.

Они двинулись обратно к дырке в стене и перед тем, как погрузиться в душный спертый воздух барака, Поль зачем-то бросила последний взгляд назад, на освещенный фонарями обеспокоенно шнырявших немцев административный блок. У дверей стоял Монстр, и словно смотрел именно на нее, сквозь темноту и разделявшее их расстояние. Смотрел, прямо ей в душу.

И Поль не нужно было читать его мысли, чтобы догадаться, что он сразу связал случившийся перебой в энергоснабжении с пробуждавшимися мистическими силами девушки. Поль и сама не сомневалась, что вызвала это… каким-то образом. Было страшно. И азартно одновременно.