Наследная дочь шейха

Рин Скай (2024)

Восемь лет назад арабский шейх Кемаль аль Шараф спас меня от издевательств бывшего мужа. Мы провели с ним единственную ночь, но вскоре наши пути разошлись. Ночь не прошла для меня без последствий, я забеременела, а шейх так и не узнал, что стал отцом моей дочери. Наследной дочери. Ведь других детей у шейха нет.

ГЛАВА 3

КАМИЛЛА

По прилету в Катманду нас встретил личный гид Макс. Нанять личного гида — удовольствие не из дешевых, но родители Рустама не скупились на мечту сыночка.

У Кемаля же была целая личная свита. — более приближенные к нему люди летели тем же бизнес-классом что и мы, а простая обслуга летела обычным классом. У него тоже был личный гид, из арабов. Это все я узнала из болтовни мужа, который после встречи со стюардессой подобрел и был в хорошем настроении.

Макс отвез нас в отель. Я была такой уставшей, что толком ничего не рассмотрела. Рустам ушел бродить по ночному городу, я же легла спать. И перед тем как заснуть, думала, увижу ли я еще Кемаля? По идее, мы должны были увидеться, ведь Кемаль — любитель гор. Он так же планирует восхождение на вершину, как и Рустам. И мне бы очень хотелось снова встретиться с шейхом. В его обществе мне не так страшно и неуютно, как в обществе Рустама.

На следующее утро Рустам тащит меня в магазин, купить всю необходимую экипировку. Мы не брали ничего с собой, потому что непосредственно тут на месте можно купить всю одежду и обувь необходимую для столь суровых условий Эвереста. Я же кручу головой по сторонам, пытаясь в толпе отыскать знакомое лицо шейха. Интересно, в каком отеле он остановился? Интересно, будет или он закупаться в магазинах, или у него уже есть все необходимое?

— Нихрена себе тут цены! — хмыкает Рустам разглядывая перчатки и ботинки.

— Ну а как ты хотел? — возражает Макс — Есть вон варежки подешевле, но они бесполезные. Пальцы почернеют, а потом их того самого… — Макс изображает скальпель хирурга.

— Там так холодно?! — не могу сдержать я испуга.

— Нет, там курорт плюс двадцать пять круглый год! — хмыкает Рустам. — Заткнись и не позорь меня, раз не знаешь, дура!

— Там очень холодно. — поясняет Макс, — На вершине может быть до минус шестидесяти градусов по Цельсию, поэтому от того, какую вы купите амуницию буквально зависит ваше здоровье, а порой и жизнь.

— Какие перчатки берете? — уточняет продавец.

— Я вот эти беру, — указывает Рустам на те, что подороже, а ей и эти сойдут.

Вот козел, себе дорогие перчатки взял, а мне дешевые… ему все равно на то что я могу отморозить себе конечности!

— Рустам, ты уверен? — весьма удивлен этим решением наш гид.

— Ничего с этой дурой не случится! — отрезает мой муж. — На ней можно сэкономить!

Продавец в таком же шоке, как и гид начинает упаковывать тонкие перчатки. Сейчас мой муж хорошенько сэкономит на мне и вернется с Эвереста молодым вдовцом, потому что в тонких некачественных вещах я не выживу.

— Рустам, это ты своей молодой жене такое покупаешь? — внезапно раздается голос… того, которого я искала глазами в толпе с самого утра.

Я поворачиваюсь к Кемалю, и сердце мое затапливает необъяснимое тепло. Губы мои трогает улыбка, а вот шейх очень зол.

— Подберите для девушки самую лучшую экипировку! — Кемаль не смотрит на меня, а лишь холодно отдает приказ. — Одежду, обувь, альпинистское снаряжение, кошки, спальный мешок!

— Кемаль, я не собираюсь тратить лишнее на нее! — обиженно заявляет муж. — Я вообще не рассчитывал на то, что здесь такие цены!

— Однако на себе ты не скупишься. — правильно замечает шейх. — Не переживай. За твою жену я заплачу. От меня не убудет.

Кемаль снова избегает зрительного контакта со мной.

Лишь внимательно наблюдает за тем, как продавец приносит мне самую дорогую куртку и штаны, как суетится, помогая мне обуться в лучшую обувь для восхождения. И перчатки толстые. В них у меня точно ничего не отморозится.

Когда все вещи выбраны и запакованы, шейх расплачивается своей картой, и… отдает огромные пакеты с вещами Максу.

— Проследи, чтобы девушка нормально одевалась в горах!

— Конечно, господин шейх. — кивает Макс.

И лишь в дверях, перед тем как выйти, шейх решается посмотреть на меня. И у него такой многозначительный взгляд, что я краснею, обожженная им.