Королевская двойня для шейха

Рин Скай (2024)

Десять лет назад я родила двойню от шейха. Теперь он снова появился в моей жизни и грозится отобрать у меня сына и дочь. Я могу продолжать воспитывать их лишь при одном условии: я должна стать женой шейха. Вот только есть проблема. Шейх уже женат, а мне предстоит жить на вторых ролях…

ГЛАВА 5

КАРОЛИНА

— Снимай одежду, ее надо просушить. — приказывает шейх.

Сам он стягивает с себя порванную рубашку и брюки, оставаясь в трусах. Но он — мужчина, ему легче обнажиться.

— Снимай, я не буду смотреть. — повторяет он настойчивее.

— Так высохнет. — краснею я, то ли от жара костра, то ли жгучего взгляда шейха.

Кемран хмыкает, поднимается, берет длинную хворостину и идет в сторону воды. На мгновение залипаю на его широкую спину, крепкие бедра, обтянутые плавками и длинные мускулистые ноги. Шейх — очень красивый мужчина. И любитель спорта, что очень видно по его атлетической фигуре.

Мужчина заходит в воду чуть ли не по пояс, сначала всматривается в черные накатывающие волны, а затем метко всаживает палку острым концом прямо в воду. Достает ее с трепыхающейся рыбиной.

Вот это — меткость!!! Рыбу палкой проткнул! Как гарпуном! И откуда он все это умеет? Он же — шейх! Принц, можно сказать, а тут такие навыки выживальщика!

Кемран еще несколько раз повторяет свои действия, пока на песке не образуется кучка из четырёх вполне себе приличных рыбин.

Пока он рыбачит, я все же решаюсь снять с себя облепившие мои ноги мокрые тяжелые джинсы, и пристраиваю их на камне около костра. Немного подумав, я стягиваю с себя и рубашку-поло, оставаясь лишь в нижнем белье. Нижнее белье у меня вполне приличное — хлопковый топ, и хлопковые же шортики. В принципе, я же ношу купальник, и ничего в этом такого нет, вот и мое белье похоже на купальник, так что можно в нем и перед шейхом предстать. Не то и впрямь пневмонию схлопочу.

Возвратившись с уловом, шейх украдкой все же окидывает меня взглядом. Его черные зрачки при этом расширяются еще больше. Я краснею. Очень хочется натянуть на себя сырые вещи обратно. Шейх с трудом отводит взгляд от моего тела, принимается нанизывать рыбок на сухие тростинки, а потом устраивает их над костром.

— Воду видел, — сообщает мне шейх, — там за кустами озеро, или пруд, с пресной водой. Пойду наберу, а ты за рыбой следи.

Я киваю. Сделаю все, что угодно, лишь бы только не чувствовать неловкость и стыд от его взглядов.

Шейх возвращается со старым жестяным котелком, наполненным водой. Ставит его в огонь.

— Сейчас у нас и чай будет. — улыбается шейх, стараясь не рассматривать мою наготу. Так явно не рассматривать.

— А где вы котелок взяли? — удивляюсь я.

— Тут валялся. Вообще, за кустарником много мусора. Я подозреваю, что на этот островок приплывают на пикники, вот и замусорили все вокруг, но сейчас нас это спасло. Вода прокипятится, и все бактерии умрут.

Мы ужинаем, запиваем еду кипятком, и мне становится тепло. Наконец.

— Нас ведь спасут? — спрашиваю я.

— Конечно, спасут. — уверенно отвечает шейх. — А пока мы с тобой неплохо выживаем сами. Рыбы на острове полно, лужа с пресной водой тоже имеется. Костер будем поддерживать. Найдут, рано или поздно!

Мы сидим, и еще какое-то время смотрим на пламя. Костер подрагивает и трещит. Просто завораживающее зрелище! Я впадаю в какую-то медитацию, или транс. Начинаю клевать носом.

Шейх присаживается поближе ко мне, привлекает меня к себе. Зарывается носом в мои волосы.

— Ты спасла меня, маленькая отважная женщина!

— Да ну что ты… любая на моем месте…

— Тшш… спасла, и теперь я твой должник!

Треск пламени костра, его жар, и жар от тела и близости шейха порождают мой внутренний еще больший жар. Мне вдруг становится хорошо, и уютно, и хочется еще большей близости с этим мужчиной. Я уверенна, что Кемран чувствует то же самое.

Потому что он разворачивает мое лицо к себе, и целует. Сначала очень нежно, осторожно сминает мои губы, пробуя их на вкус, изучая, а после вторгается в мой рот и целует меня с такой неистовостью, что я забываю обо всем на свете. Есть только эта звездная ночь, этот песчаный берег неизвестного острова, есть жаркие оранжевый костер и его трескучее пламя, и есть этот неистовый мужчина, который уже подмял меня под себя, а сам навис надо мною на полусогнутых руках.

— Тебе восемнадцать есть? — пытливо всматривается в мое лицо шейх.

— Мне уже девятнадцать… — задыхаясь, лепечу я. — На ваш лайнер только строго после восемнадцати на работу устроиться мож…

— Тшш… верно! Стань моею в эту ночь, Каролина! — требует шейх, целуя мою шею. — Я хочу тебя!

Я чувствую его жаркую ладонь на своем бедре, второй рукой он рывком стягивает с себя плавки.