Пепел жизни

Рина Харос (2025)

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ ТРИЛОГИИ-БЕСТСЕЛЛЕРА «ПЕСНОПЕНИЕ БОГА» РИНЫ ХАРОС! Не осталось безопасного места на всех континентах. Боги пали, мойры наконец пробудились. Если демон не найдет путь к сердцу феи, все будет напрасно — новая эра не наступит, Жизнь и Смерть не объединятся, чтобы запустить новое колесо судьбы. Демон похоти должен научиться любви, чтобы доказать фее свои истинные чувства. Идеальное чтение для любителей цикла «Прикосновение тьмы» Скарлетт Сент-Клэр, «Неоновых богов» Кэти Роберт, «Предания Олимпа» Рэйчел Смайт. Единственное желание джинна загадано. Тьма, что дремала несколько лет, вновь пробудилась ото сна, уничтожая своей ненавистью все живое. Фея, оказавшись во дворце, узнала истинные мотивы демона, которые он скрывал под маской добродетели. Олимп пал, избавившись от тирании богов. Жизнь и Смерть объединились для создания новой эры. Но для всего нужна соизмеримая жертва. Только любовь феи сможет победить зло, но успеет ли демон завоевать ее сердце, пока не стало слишком поздно?

Глава 9

Жизнь

Встреча, которую ждал столько времени, принесет радость и страдания.

Тьма, окружающая со всех сторон, медленно начала отступать. Мне стоило больших усилий подняться с холодного каменного пола и осмотреться — серые выступы, высокий потолок были усеяны звездами, освещающими путь заблудившемуся путнику. Стоя на дрожащих ногах, я поднесла руки к лицу и судорожно выдохнула — кисти были человеческими, но с множеством ссадин и царапин, которые местами еще кровоточили. Светлое одеяние свободно свисало с хрупких плеч, оголяя заостренные ключицы и колени.

После кончины существа, заслужившие право на прощение и перерождение, рождались в обличье смертных, чтобы самим выбрать, кем стать в новой жизни. Я всхлипнула и ущипнула себя за локоть, чтобы осознать, что все это действительно правда, а не очередная злая шутка сестры. Обхватив себя руками, склонила голову вниз и прикрыла глаза, боясь задать вопрос, который столько лет тяготил душу. Шумно сглотнув, я почувствовала, как по щеке скатилась скупая слеза, готовая перерасти в рыдания. Прикусив нижнюю губу, издала сдавленный хрип, напоминающий предсмертный вой умирающего животного.

— Где мой сын?

Вопрос эхом отразился от каменных стен, вбивая слова молотом в голову. Я крепко зажмурилась, боясь, что мой вопрос так и останется без ответа. Яркий луч осветил лицо, согревая теплом. Сощурившись, я приоткрыла глаза и увидела вдали детскую люльку, которая плавно покачивалась из стороны в сторону. Покрывало из светлого шелка рассеивалось от каждого движения.

Я прижала ладонь ко рту, стараясь заглушить рвущиеся наружу крики. На негнущихся ногах дошла до люльки и замерла, боясь заглянуть внутрь. Слезы застилали взор, но я нашла в себе силы отодвинуть покрывало в сторону.

Младенец лежал посреди белоснежных простыней, посасывая большой палец во сне. Он был таким, каким я его запомнила — темные волосы пушком покрывали голову, миндалевидный разрез глаз, небольшой заостренный носик и ямочка на правой щеке. Ему был всего месяц, когда младенческое тело сожгли на ритуальном костре.

— Мое дитя… — сквозь рыдания прохрипела я, боясь разбудить сына. Едва касаясь, провела ладонью по его щеке и упала на колени, прижимая руки к лицу. Крики рвались из глубины души, которую разрывало на множество кусков, но я сдерживалась, заглушая все эмоции. Единственно важным было то, что сын со мной. Теперь со мной.

Ребенок закряхтел, и в одночасье послышались крик и плач, которые эхом отражались от стен. Вытерев слезы тыльной стороной ладони, я быстро встала с колен и нагнулась над люлькой. Филипп, пару раз вскрикнув, заметил меня и резко замолчал. Пару мгновений он пристально изучал мое лицо, а затем агукнул и дернул ручками и ножками, радуясь возвращению. Я засмеялась сквозь слезы и подхватила Филиппа, крепко прижав к груди и вдыхая родной запах. Сын хаотично дергал руками и ногами, разговаривая на языке, известном ему одному.

Я осторожно присела на колени, затем на пол и медленно начала покачиваться из стороны в сторону, обхватив одной рукой тело Филиппа, а другой придерживая его за головку.

Мне было страшно, но тепло, которое разгоралось в душе, даровало надежду на лучшее. Мы снова встретились, пусть и по ту сторону Забвения. Я не смогла уберечь сына на земле, но теперь впереди целая вечность, чтобы я смогла доказать, как безумно скучала и любила его все эти годы.