Моя маленькая Надежда

Рина Фиори, 2023

Когда я пришла в школу в качестве новенькой, то предполагала, что будет непросто. Но я даже представить не могла, что местные мажоры откроют на меня охоту, а их главный предводитель будет преследовать, чтобы встать на мою защиту.

Глава 5

— Ну, и, конечно же, я надеюсь, вы уже познакомились с нашей новенькой, — вещает Инна Витальевна, наша классная руководительница. — Наденька, встань, пожалуйста…

— На табуретку! — ржёт Рягузов, развалившись на соседнем стуле.

Я бы ни за что не села рядом с этим хамом, но учительница начала урок, и мне показалось невежливым перебивать её и просить отсадить от меня Михаила.

— Мишенька, — скалится Инна Витальевна. До чего противно наблюдать, как взрослые люди пресмыкаются перед этим мажориком.

— Не, ну, а что, — продолжает веселиться парень.

— Майкл, — тихо, но отчётливо звучит знакомый бас. Чернышевский. — Заткнись.

Искоса поглядываю на Рягузова, который после слов друга начинает активно ёрзать на стуле. Издаёт несколько судорожных смешков и успокаивается.

Спину печёт от желания обернуться и посмотреть на этого недозащитника, но я умею держать себя в руках. Тем более, классная руководительница такое говорит, что я про Влада напрочь забываю.

— Я думаю, надо помочь Наденьке влиться в наш дружный коллектив, — опять улыбается. Интересно, у неё скулы не сводит от бесконечного оскала? И неужели она всерьёз считает этот змеюшник дружным? — Ой, а Любочки ещё нет сегодня?

Женщина прикладывает одну руку ко рту, а второй заправляет за ухо короткую светлую прядь. Пробегается глазами по классу.

— Дианочка, давай, тогда ты, как заместитель старосты, придумаешь какое-нибудь занятие для нашей новенькой, а мы пока приступим к теме урока.

Инна Витальевна ведёт математику и параллельно является классным руководителем. В целом, женщина довольно приятная, но только слишком перед директорским сыночком лебезит. А я терпеть не могу лесть, люблю всю правду в лоб говорить. Мама считает, что так юношеский максимализм проявляется, и с возрастом это пройдёт. Надеюсь, что нет.

После первого урока ко мне подходит Мышкина.

— Надь, ты бы не связывалась с Дианкой… — тянет, поджимая пухлую нижнюю губу.

— А я, думаешь, горю желанием общаться с этой мажоркой? Ты же сама всё слышала, что Инна Витальевна придумала.

Я поправляю лямку рюкзака, которая упорно пытается съехать с моего плеча, и машинально оглядываюсь по сторонам. Лучше бы не смотрела.

Штерн перехватывает мой взгляд и идёт в нашу с Верой сторону.

— Что, Соколова, вылупилась?

Специально перед моим носом красными когтями машет.

— Я Скворцова, ясно? Сквор-цо-ва! — по слогам повторяю. Никому не позволю себя унижать.

— Слушай, я вот не пойму, — Диана выставляет одну ногу вперёд, демонстрируя край чулка, выглядывающего из-под чёрной мини-юбки. — Ты такая смелая, потому что дура? Или ты просто дура?

Возвожу глаза к потолку, прикрываю на мгновение. Смотрю на оппонентку.

— Ты для меня задание нашла уже? — слегка склоняю голову набок. Мне не нравится этот разговор, не нравится внимание мажоров к моей персоне. Я пришла в школу, чтобы учиться, а не вот это вот всё.

— Ооо! — тянет восторженно. Напрягаюсь. — Я такое задание тебе придумала, мигом в коллектив вольёшься. Только вот что скажи мне, с чего это Влад за тебя заступается уже второй раз, м? — сверлит презрительным взглядом. Ревнует? Возможно, только я тут точно не причём.

— У него спроси, — невозмутимо пожимаю плечами. Кажется, моё спокойствие выводит девушку из себя.

— В общем, после уроков жду тебя в библиотеке, не опаздывай!

Девушка наигранно дружелюбно машет мне рукой и торопливо покидает наше общество.

— В библиотеке?.. — развожу руками.

Следующим уроком стоит английский. Класс небольшой, но всё равно разделён на две группы, как обычно.

Рягузов и Штерн оказываются в другой подгруппе, что не может не радовать, а я попадаю в класс вместе с Верой. И Чернышевским.

— Не советую тебе отвечать на предложение Штерн, — Влад присаживается на соседний стул и разворачивается ко мне всем корпусом.

В отличие от своих дружков, он соблюдает правила школы и занятия посещает одетый исключительно по форме. Правда, в этих классических брюках, жилете и белоснежной рубашке он больше напоминает молодого бизнесмена, а никак не ученика одиннадцатого класса.

— Ты о чём? — изгибаю одну бровь.

— Ты понимаешь, о чём я, — всё тем же холодным тоном.

Да что же он ко мне привязался-то?

— И как ты себе это представляешь? Инна Витальевна дала поручение, мне проигнорировать классного руководителя? Или что? — развожу руками.

— Ди что-то задумала, если не хочешь вляпаться в неприятности, послушай меня, — встаёт и уходит, садится за последнюю парту.

Весь урок сижу, словно на иголках, даже пропускаю пару раз обращение учительницы.

— Упражнение номер пять, Скворцова! — Юлия Сергеевна повышает голос, а до меня только доходит, что то же самое она говорила только что на английском как минимум три раза. А я, как полная дура, сидела и хлопала глазами, пожирая взглядом пустоту.

— Надежда!

Вздрагиваю, перевожу взгляд на учительницу. Та с грозным видом советует быть внимательнее, я усердно киваю и снова погружаюсь в свои мысли.

Сразу после урока беру свои вещи и подхожу к парте, за которой сидит Влад. Я не из тех людей, кто станет молчать и изводить себя догадками.

— Что тебе от меня нужно? — спрашиваю без лишних предисловий.

Парень сидит, откинувшись на спинку стула, и кажется таким независимым. Весь его вид кричит о том, что он не чувствует себя рядовым учеником, и даже учителя должны обращаться к нему на вы и шёпотом.

— Мне? — усмехается. — От тебя? — произносит гораздо громче, так, что две девчонки, сидящие впереди Чернышевского, оборачиваются и окидывают меня сканирующим взглядом.

Создаётся впечатление, что они меня впервые видят. Носы морщат и губы кривят соответствующе.

Вообще, я слышала, что в этой школе учатся дети из самых обеспеченных семей города. Встречаются, конечно, и вроде нас с Мышкиной, но в основном по чистой случайности. Вера просто живёт рядом с этой школой, поэтому учится здесь. А меня приняли потому, что в других школах попросту не оказалось места.

Парень встаёт из-за парты, и теперь мне приходится очень сильно задрать голову, чтобы смотреть ему в глаза. Лучше бы сидел, так разговаривать было удобнее.

— С чего ты это взяла? — слегка наклоняется.

— С того. Ты, то угрожаешь мне, то наоборот, пытаешься предостеречь от опасности, у тебя раздвоение личности? Не пойму, хороший ты, или плохой… — что-то меня понесло, и даже пронзительный взгляд чёрных глаз не смущает.

Влад смотрит пристально ещё некоторое время, а потом немного наклоняет голову так, что его лицо становится слишком близко. Густые брови сведены к переносице, а губы слегка подрагивают от нервного напряжения. Парень злится.

— Я не хороший, уж поверь, — цедит приглушённым севшим голосом, хватает рюкзак и уходит, ощутимо задев меня локтем.

Звук отодвигающихся стульев, шёпот одноклассников и смех девчонок — всё это фоном проносится в сознании, пока пытаюсь переварить слова Чернышевского. Спасибо Мышкиной, она хватает меня под руку и выводит из кабинета в холл.

Пару раз щёлкает пальцами перед моим носом, пытаясь вернуть в реальность.

— Ах! — громко выдыхаю, приходя в себя.

Дыхание становится рваным, а в висках пульсирует кровь. Давно я так не нервничала, даже вчера, когда впервые шла на урок в новой неизвестной школе, чувствовала себя гораздо увереннее.

— С возвращением, — улыбается Вера.

Пытаюсь сфокусировать взгляд на пухлом, довольно милом лице девушки, но сделать это по-прежнему сложно.

И что меня так задело, не пойму. Пристальное внимание Влада к моей персоне или его холодный, леденящий нутро тон, которым он пытался меня предупредить об опасности?

Влад

— Ты прикинь, да? Идея — чума! — восклицает Ди, когда я выхожу из кабинета математики.

Вместе с Мишкой они стоят немного в стороне от входа и живо что-то обсуждают.

Штерн, заметив меня, поправляет свою короткую юбку. В итоге та становится ещё короче.

Дура. Я никогда не куплюсь на её дешёвые фокусы.

Подавляя внутренний блок и испытываемую от вида этих двоих брезгливость, подхожу к одноклассникам.

— Как дела? — мне плевать.

Мне глубоко пофиг как дела у этих придурков. Но их, как псов цепных, нужно всё время контролировать.

Поэтому приходится иногда использовать «пряник».

— Классно выглядишь, — подмигиваю Дианке.

Вкладываю нечеловеческие усилия в это действие.

— Влад, — расплывается в тошнотворной улыбке.

И выкладывает передо мной все свои «гениальные» планы.

Что и требовалось доказать.

Перед английским присаживаюсь ненадолго рядом с новенькой.

Она, как примерная ученица, разложила на парте все принадлежности и ждёт начала урока.

— Не советую тебе отвечать на предложение Штерн, — смотрю на Скворцову строго.

Девчонка пробегает по мне оценивающим взглядом. Морщится.

— Ты о чём? — изгибает одну бровь домиком.

Такая мелочь, а серьёзная — дальше некуда.

И не глупая. В отличие от Штерн.

— Ты понимаешь, о чём я, — припечатываю холодно.

Да что же она такая упёртая.

— И как ты себе это представляешь? Инна Витальевна дала поручение, мне проигнорировать классного руководителя? Или что? — разводит руками.

Надо подняться и уйти, забить на всё. Но ноги словно свинцом налились — не встать, не пошевелиться.

«Ты должен её предупредить!» — вопит внутренний голос.

— Ди что-то задумала, если не хочешь вляпаться в неприятности, послушай меня.

Встаю и ухожу на своё место.

Весь урок не свожу глаз с Надежды. Она тоже то и дело ёрзает на стуле. Нервничает, наверное.

Это правильно. Это полезно.

После урока хватает свои вещи и с воинственным выражением лица мчится к моей парте.

— Что тебе от меня нужно? — вот дотошная.

— Мне? — усмехаюсь. — От тебя? — специально повышаю голос.

Не потому, что не хочу с ней разговаривать. Нет. Просто мне самому не нравятся мотивы, которые мной руководят.

Встаю, глядя на новенькую сверху вниз. До чего же мелкая.

— С чего ты это взяла? — слегка наклоняюсь.

От неё пахнет свежестью. Так приятно, что я зависаю ненадолго.

Заставляю себя отпрянуть.

Выслушиваю внимательно гневную тираду, пытаясь понять, что Надя говорит.

Мне хочется смотреть и смотреть в её голубые глаза, а не объясняться сейчас.

Хмурюсь, когда мозг обрабатывает полученную информацию. Наклоняюсь к девчонке, разглядываю правильные черты лица.

А она милая.

Но её моё мнение не интересует. Кажется, в глазах девчонки я такой же, как эти клоуны — Диана и Мишка.

— Я не хороший, уж поверь, — вырывается само собой.

Злость из-за такого дерзкого предположения новенькой разливается по венам кипящей лавой.

В такие моменты мне трудно себя контролировать.

Беру рюкзак и выхожу из кабинета, слегка задев девчонку напоследок.