Вампирам здесь не место

Римма Кульгильдина (2024)

Путешествия между мирами отличное развлечение и прибыльный бизнес для долгоживущих существ. Портал для перемещений может быть спрятан в обычной кофейне. Туристы обязаны вести себя благообразно и соблюдать жёсткие правила: не шалить, не пугать, людей не воровать и уж тем более не убивать. Но что же произойдёт, если кто-то нарушит эти правила? Что будут делать сотрудники портала — кофейни «Лунный свет», когда обнаружат следы преступления буквально у себя на пороге?

Глава четвертая

Тускло подсвечивается барная стойка. Близится полночь. Все разошлись. Феликс сидит один на своём любимом месте и обречённо вертит в руках бумажный самолётик. Агнесс не успевает выйти в зал, как звенит колокольчик над входной дверью с улицы и в кофейню тенью просачивается Кудесник. Агнесс мягко ступая скрывается в темноте служебного коридора и замирает, боясь шелохнуться и почти не дыша.

Кудесник стоит на пороге, словно ждёт приглашения, но Феликс даже голову в его сторону не поворачивает. В воздухе искрит напряжение, как будто прямо здесь и сейчас разразится гроза. Мужчины молчат и не двигаются с места. Первым не выдерживает Феликс. Он со всего размаха расплющивает по стойке бумажный самолётик и резко поворачивается в сторону вошедшего.

— Долго будешь там стоять? — рявкает.

— Пока не пригласишь, — спокойно отвечает его собеседник.

— Как будто тебе нужно приглашение. Особенно после того, как ты отправил официальное уведомление о своём визите, — Феликс кивнул в сторону порванного от удара самолётика.

— Вежливость, Феликс, ещё никому не мешала, — мягко упрекает его ночной гость.

— Вежливость, — раздражённо передразнивает гостя Феликс. — Кому она сейчас нужна?

— Тебе бы не помешала, — продолжает настаивать гость.

— Милости просим в мою скорбную обитель, господин Судья, — паясничает Феликс, соскакивая с барного стула и пародируя ритуальный поклон. — Голову на плаху сразу класть? Какой стороной вам удобнее, чтобы я влево смотрел или вправо?

— Не надоело нарываться? — устало усмехается Кудесник.

— В самый раз, Судья. В самый раз, — Феликс стучит костяшками пальцев по стулу, на котором только что сидел, и отводит взгляд.

Кудесник отрывается от двери и медленно выходит на тусклый свет маленьких лампочек, что как светлячки разбросаны над баром. Блестят в этом свете разнокалиберные бокалы, подвешенные за ножки вниз головой, словно наказанные. Легко запрыгивает ночной гость на высокий стул, ёрзает, устраиваясь.

— Рассказывай, — говорит.

Феликс тяжело садится на своё место.

— Да нечего рассказывать.

— Ну, здрасьте. Как ты дошёл до мысли такой — магическое преступление скрыть. И ведь скрыл бы, но не повезло тебе.

— Не повезло, — понуро отзывается Феликс.

Мужчины замолкают. Теперь это молчание можно есть ложкой, настолько оно плотное, тяжёлое и душное.

— Молчишь, — констатирует Кудесник. — Ну хорошо. Тогда я буду говорить, а ты слушай. Потому как странная каша у тебя под окнами заварена, и насколько ты в ней увяз, мне пока непонятно.

Феликс нервно вскидывает голову, открывает рот, чтобы что-то сказать, но передумывает.

— То, что ты родственника пытаешься прикрыть, мне понятно, — продолжает Кудесник. — Не то, чтобы согласен с тобой, но понимаю. Кто он тебе, кстати?

— Племянник.

— Племянник, — качает головой ночной гость. — Истинный вампир, значит. Мало вас осталось. Смог с ним связаться?

Феликс качает головой из стороны в сторону.

— Не смог, — переводит его пантомиму в слова Кудесник. — Я так и думал. Вот только скажи мне, дурила ты древняя, почему ты глубже не заглянул? Кто взгляд твой отвёл, что ты на первый же крючок попался? Что за существо твой племянник, что ты с ходу в его виновность поверил и других причин искать не стал? Да ещё скрыть всё попытался?

С каждым новым словом Судьи у Феликса спина сгорбленная распрямляется. Взгляд бегает вверх-вниз, словно вспоминает вампир события дня и поверить самому себе не может.

— Что ты увидел? — напряжённо спрашивает вампир.

— Проблему я увидел, — устало говорит Судья. — Огромную проблему. Вот только не понимаю пока, нам её специально показали, или мы с тобой такие везунчики, что случайно на неё наткнулись.

— Кто убил местного? — спросил Феликс и уставился на Кудесника.

— Вампир его укусил, уж не знаю зачем. Может, это ритуалы ваши какие-то, или не понял племянник твой, что мёртв уже человек. Но за укус ему спасибо можешь сказать. Когда найдёшь. Без укуса мы бы тело это не увидели. Так что я всё же склоняюсь к тому, что мы везунчики. И в проблему влезли по пояс случайно. Зато по самое здрасьте.

— Да какая проблема-то?! Хватит ходить кругами! — не выдерживает Феликс.

— Что ты знаешь про Палачей? — всё так же спокойно вопросом на вопрос отвечает Кудесник.

Агнесса в ужасе зажимает рот руками и делает ещё один шаг назад в узком коридорчике. Упирается спиной в стену и медленно сползает на пол. Она про Палачей знает многое и сталкиваться с ними ещё раз нет никакого желания.

***

— Палачи, палачи… Это что-то такое вроде страшилки для непослушных детей, — громко сказала Малинка, заставив вздрогнуть свою начальницу.

Агнесс встрепенулась и, оглядевшись, поняла, что снова погрузилась в свои воспоминания.

— Я что-то сказала вслух? — слегка повернув голову, спросила она.

— Ты очень долго молчала. Смотрела в окно. А потом спросила, что мы знаем про палачей, — дисциплинированно, словно лучшая ученица в классе, ответила Малинка. Потом зевнула, прикрыв рот ладошкой, и предложила: — Давайте выпьем чаю. А то спать хочется.

— Давайте! — вскочил Данька и метнулся за барную стойку. — Может, кофе сварить?

— Нет, давай чай. Чёрный. Крепкий. Сладкий. И горячий, — перечислила Малинка, с удовольствием наблюдая, как Даня ставит чайник и достаёт тонкие чашки.

Агнесса смотрела на их робкие отношения с затаённой радостью, как по весне наблюдают за пробивающимся из-под снега подснежником. То, что происходило между ними, было красиво, хрупко и очень нежно. Она вздохнула и снова повернулась к большому панорамному окну кофейни.

Там, за пределами освещённого яркими лампами зала, где сидели сейчас осиротевшие сотрудники «Лунного света», уже вовсю хозяйничала ночь. И только фонари, стоявшие стражами вдоль дорог, освещали город, передавая свет от столба к столбу. Раз за разом прокручивала Агнесс в голове всё, что подслушала той ночью, когда в кофейню приходил Кудесник. Как не тасовали тогда Кудесник с Феликсом известные им данные, а расклад получался дерьмовым. Как не крутили сложившуюся ситуацию, а выводы складывались один хуже другого.

— Так что там с палачами-то?

Пока Агнесс размышляла и думала, что рассказывать сотрудникам, а что утаить до поры до времени, Даня притащил на их столик не только чай, но и печенье с конфетами. Малинка тут же зашуршала блестящим фантиком.

Агнесс сжала губы. Как не хочется ей вспоминать, а придётся. Стиснув под столом переплетённые пальцы, она начала рассказывать:

— Было бы очень здорово, если бы существа, которых когда-то давно назвали Палачами, были просто страшилкой для непослушных детей. К сожалению, это не так. Так получилось, что именно истинные вампиры оказались и виноваты, и ответственны за то, что… — Агнесс замолчала и недовольно цыкнула. — Нет, не так.

Она встала и нервно прошлась по залу.

— Дело в том, что я совершенно не знаю, как увязать всё в единый клубок. Кудесник сказал, что местного убил Палач. Присутствуют все характе́рные признаки их влияния. Но понимаете, ребята, это невозможно. Это такое нарушение наших правил! Во-первых, убит местный. Во-вторых, убит при помощи Палача. В-третьих, на пороге Портала. Это всё настолько несуразно и…

— Демонстративно, — подсказал Даня.

— Да. Именно так. Демонстративно, — согласилась Агнесс.

Она замерла рядом с окном. Тьма за порогом манила её. Тихий зов словно сквозь помехи пробирался в сознание, выманивая из безопасного пространства, предлагая покинуть кофейню. «Нет, это невозможно», — потрясла головой Агнесс, разгоняя прилипчивый морок.

— Истинные вампиры — одни из самых древних существ во всех мирах. Они настолько древние, что, постоянно перевирая свою историю, уже и сами запутались, откуда они появились и когда. Долгая жизнь — это не только развлечение, но и скука. В первую очередь скука. После третьей сотни лет это становится особенно актуальным. В какой-то момент вампиры придумали себе развлечение, которое не наскучило им до сих пор. Порталы. Это сейчас, чтобы открыть портал в новый мир, нужно пройти кучу комиссий, предоставить подтверждения, что мир безопасен и интересен. Бюрократия — новое развлечение истинных. А раньше никто не обращал на это внимания. Просто ходили из мира в мир, как в разные комнаты огромной коммуналки. И вот в одном из миров они наткнулись на странную форму жизни. На существ, отдалённо похожих на себя, но как будто при их создании что-то застопорилось, и развитие остановилось. Вампиры надолго увлеклись этой не слишком разумной игрушкой. Проводили различные опыты, проверяли границы их возможностей. И назвали Палачами. Такое своеобразное чувство юмора. Назвали их так из-за выявленной особенности. Палачи с удовольствием подчинялись приказам и убивали без остатка.

— Как это? — вырвалось у Дани.

— Они как-то по-особенному могут влиять на всех живых. Жертва сначала чувствует, как будто её замораживают, а потом они просто растаскивают тело на молекулы. Бах! — и нет ничего. Вообще ничего нет. Ни тела, ни следа магического. Вот такая игрушка получилась. Вампиры и растащили их по мирам, придумали применение. Дрессировали как борзых щенков и дарили… нужным людям.

— Как это? — на тон выше снова воскликнул Даня.

— Это давно было, — словно не слыша вопроса, проговорила Агнесса. Она так и стояла спиной к ребятам и неотрывно смотрела в окно. — Считается, что для истинного вампира Палач не опасен, да и бум на них давно прошёл. Все свои подарки они по мирам собрали и снова в одном месте закрыли. Так думали.

— До вчерашнего дня, — тихо проговорила Малинка.

— Кудесник считает, что это уже второе нападение Палачей. Кто-то открыл этот пресловутый ящик Пандоры.

Проговорив последние слова, Агнесса почувствовала, что не может сдвинуться с места. Ни сдвинуться, ни повернуться, ни позвать на помощь. Тихий зов в сознании становился всё ярче и сильнее, и она с ужасом смотрела, как из темноты прямо на неё стремительно надвигается зыбкая фигура.

Конец ознакомительного фрагмента.