Путешествие Героя. Заметки по психологии духовности

Римма Ефимкина

Говорят, счастье – это воплощенная детская мечта. Всегда мечтала создать пионерский лагерь для взрослых. И вот раз в году пятьдесят взрослых собираются вместе, чтобы прожить в дикой природе восемь незабываемых дней…

Глава 2. Пионерский лагерь для взрослых

Успеть увернуться

Счастье — это воплощение детской мечты во взрослом возрасте.

Зигмунд Фрейд

Великий день — пятница, день отъезда. Я выхожу из дому, чтобы сесть в маршрутку и успеть до пробок добраться до места старта. Странное ощущение: я чувствую себя маленькой, не больше муравья; иду к остановке, переставляя маленькие ножки-лапки, веса нет. По мере приближения к автовокзалу я становлюсь выше, весомее, тело наливается силой и энергией — это уже не я, обыкновенный человек по имени Римма, а лидер группы, автор и вдохновитель проекта, который привлек полсотни людей для решения их задач. Я служу этим людям — и это дает мне силу, и упаси Бог использовать ее в каких-то иных целях, кроме служения интересам их души!

Став тренером, я совсем другими глазами перечитала то место в «Войне и мире», где Лев Толстой пишет про Кутузова во время сражения. «Долголетним военным опытом и старческим умом он понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся со смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сражения не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти. Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела».

Вот так же и я понимаю лидерство в тренинге — сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, призванные «считывать» потребность группы и создавать возможность для ее удовлетворения. Даже не так: убирать помехи с пути ее удовлетворения — а иногда и успевать уворачиваться самой!

Вот наш автобус — серебристый гигант, который за ночь пройдет 650 километров до Артыбаша. А вот и первые участники, одних я знаю, других вижу впервые. Через восемь дней мы будем близкими людьми или даже друзьями, если Встреча состоится. Ежонцы предыдущих выездов ликуют, встречая друг друга, ведь никто, кроме меня, до этой минуты не знает полного состава участников. Я и сама-то до сегодняшнего дня точно его не знала. В последнюю неделю происходит масса синхроний: одни внезапно принимают решение ехать, другие внезапно отказываются.

Автобус постепенно заполняется, я поглядываю на часы, отбываем в 19:00. Обязательно задерживается какой-нибудь последний участник — звонит, что не может найти автобус. Я нервничаю, хотя этого не нужно делать, все будет хорошо.

Перейди через дорогу!

Ты вспомнил, что, не подумав, заплатил деньги за романтическую поездку в Горный Алтай, это было давно и тогда казалось нереальным. А теперь вдруг надо реально выдвигаться — но откуда и когда?!

— Римма, откуда и во сколько отъезжаем? Хожу по автовокзалу и никого знакомых не вижу…

— От остановки «Автовокзал».

— Я и есть на автовокзале…

— Не с автовокзала, слышишь ты, а с остановки «Автовокзал» — с противоположной стороны дороги.

Да, не с автовокзала, а с остановки «Автовокзал». Это важно. Только говорить это бесполезно, ты все равно будешь ходить по автовокзалу и таращиться, мол, где автобус. Помогает одно: орать в трубку трижды:

— Перейди через дорогу, автобус на противоположной стороне!

— Перейди через дорогу, пожалуйста, там увидишь наш автобус, он серебристый, с зеркалами-рожками, большой такой, и около него толпа народу с рюкзаками обнимается — это мы!

— Бля, перейди, через дорогу, бля, разуй шары, бля, автобус там, бля нах!!! Теперь понял?!! Ну, слава Богу! Молодец, ждем.

Апокалипсис и благолепие

Мне больше не надо быть доброй. Мне надо быть жесткой и не позволять им останавливать автобус каждый час. А им оно надо, потому что пить пиво они начали еще до старта. День рождения у них, причем у двоих сразу. Но если бы не было этого повода — был бы другой.

Ничего не могу с этим поделать. Формально правила тренинга они не нарушают — тренинг начнется по приезде, когда поднимем флаг. Не умеют по-другому снимать тревожность. Пока.

Автобус делится на две зоны: сзади апокалипсис, спереди благолепие. Есть и другое название: сзади дискотека — спереди библиотека. Спереди в основном иногородние новички, они в шоке и тайно сожалеют, что ввязались в авантюру. Часть народу отрубилась — это те, кто прилетел самолетом; их не беспокоят ни взрывы хохота, ни нестройный хор под гитару. Мне на моем первом сиденье шум тоже до лампочки, я знаю, что они завтра протрезвеют, когда по утренней росе начнут ворочать ящики с консервами. Единственное, что выводит меня из себя, это остановки. Пиво дает себя знать, и пассажиры с «дискотеки» все чаще просятся на выход. А если уж автобус остановился, то начина-а-ается — в туалет, покурить, снова объятия по поводу встречи — и загнать их обратно в салон целая проблема.

В конце концов выбешиваюсь и ору:

— В туалет выходим коллективно в армейском режиме и только по отмашке моей руки!

— А если…

— А если приспичит, то вот пятилитровая бутыль с широким горлом!

Только этого и ждали. Теперь на час хватит этой темы, чтобы обстебать ее всеми возможными способами. Ничего, Ежон вас завтра протрезвит.

Все никак

Рассвет, туман. Село Артыбаш на берегу Телецкого озера — конечный пункт, шоссе упирается в причал. Жмурясь на восходящее солнце, выгружаем из автобуса вещи, перекладываем на паром.

Все никак не соберусь написать о том, как мы проплываем на пароме по сакральному Телецкому озеру (на местном наречии Алтын-Коль — Золотое озеро), овеянному легендами драгоценному бриллианту в оправе алтайских гор. Как в его глубине ворочаются полутораметровые таймени, а в нехоженых кедровых дебрях пируют бурые медведи. Как чистейшая ледяная вода прозрачна до самого дна, а воздух (точнее, эфир) можно пить. А слева по ходу движения, с заповедного берега озера, низвергается знаменитый водопад Корбу, к которому специально за сотни километров едут, чтобы заказать экскурсию на катере…

А еще о том, как мы с Игорем долго ведем переговоры с местными, чтобы нам разрешили неделю пожить в этом святом месте, каких на Земле осталось наперечет, — на берегу Алтын-Коля, на кордоне Ежон (правильно Йыжон). Как мы долго настраиваемся, чистим себя, свои мысли, готовимся к встрече с настоящим собой…

И вот кульминация рассказа: обязательно находится участник, который вылазит из пропахшего машинным маслом трюма на свет Божий и, скривившись, чертыхается: «Да доедем мы уже когда-нибудь до места или нет?!»

Случайность — псевдоним Бога

Кордон Ежон для тренинга мы нашли случайно в 2004 году. Но случайность — псевдоним Бога, когда он хочет остаться неузнанным. Мне казалось, что место мы выбрали вслепую, от безысходности. Позже поняла, что по-другому просто быть не могло.

По предварительной договоренности с капитаном мы собирались плыть на пароме вдоль побережья и осматривать кордоны — какой понравится, на том и высадиться. Первым был кордон «Едып» — пологий берег, сыроватый кочковатый луг. Решили все-таки проплыть до Ежона и сравнить; не понравится — вернемся на предыдущий. Но из-за того, что в тот год автобус опоздал на 5 часов, на паром мы сели уже под конец дня. Накрапывал дождь, времени на то, чтобы разбить лагерь, оставалось все меньше, мучил голод — решили бросить якорь здесь, на Ежоне.

Я сошла по трапу на узкую полоску берега, сразу же переходящую в высоченный склон. По тропинке-серпантину, помогая себе руками, кое-как взобралась на плато. Отдышалась, огляделась — не войдем, поляна годится разве только для кухни. Надо лезть еще выше. Продравшись сквозь заросли травы выше головы, вся потная, с налипшими семенами растений, наконец, оказалась на верхней площадке — огромной зеленой поляне, окаймленной березами. Вот это пойдет, только траву придется вытоптать.

Капитан попрощался и пообещал забрать нас через неделю. Я провожала взглядом удаляющийся «Юрток», и по спине бежал холодок: теперь мы одни, без связи и без крыши над головой. Один из участников, бывший свидетелем того, как я в прошлом году весь тренинг в Усть-Коксе все время ворчала, недовольная местом, беззвучно расхохотался, потом молча взвалил на себя два чьих-то рюкзака в человеческий рост и побрел вверх. А я села на камень и замерла без движения, без мыслей, без чувств… и мне было хо-ро-шо!

Игры разума

Потом только до меня дошло, что Ежон в моей жизни уже был. Это место называлось Тихий — небольшой оазис на противоположном, обрывистом берегу моей родной реки Иня. Забавно, что даже в названии есть совпадение: Ежон переводится на русский язык как «спокойный».

Чтобы попасть в Тихий, нужно было переплыть реку на лодке и взобраться вверх по крутой глинистой тропинке на высокий склон. Причем посередине подъема была площадка, на которой можно сделать передышку и обозреть сверху окрестности — речку внизу, ярчайшие заливные луга под синим в облаках небом, березовый лес. Мы отправлялись туда всем нашим двором — друзьями моего подросткового детства. Костер, чай на огне, фантастические пирожные: два печенья, скрепленные слоем сливочного масла, а сверху спелая лесная клубника — ничего вкуснее на свете нет. Даже воду для чая добывали сходным образом: и на Ежоне, и в Тихом через лог протекает родник, так что спускаться к воде вниз не нужно, она всегда под рукой. А как мы играли в «Крокодила» — изображали загаданное слово и помирали со смеху, точь-в-точь, как на Ежоне. А волейбол среди разнотравья! Если мяч улетал в траву, искать его — отдельная история, однажды мы его так и не нашли, пришлось добывать новый.

Ежон — увеличенная копия Тихого, так же, как поездка на Ежон — более масштабное «Путешествие героя». Как удивительно работает Бессознательное! Я воспроизвела в этом своем взрослом тренинге состояние, знакомое мне с подросткового детства, и бессознательно выбрала место, максимально приблизившее меня к этому состоянию. Я создала для себя пионерский лагерь для взрослых, где снова можно быть ребенком. А название места — просто подарок Фрейду, ведь я узнала про перевод только через год после того, как мы туда в первый раз съездили!