Горящий Лабиринт

Рик Риордан, 2019

Смертельно опасное путешествие Лестера Пападопулоса и Мэг Маккаффри продолжается! Следуя пророчеству, бывший бог Аполлон и его юная повелительница Мэг отправляются к Горящему Лабиринту, в котором их ждут новые ловушки. Разгадать все загадки и пройти сквозь огонь (в прямом смысле слова!) – вот их цель. И они должны сделать это не только для того, чтобы Аполлон смог вернуться на Олимп, но и чтобы спасти жизни других. Однако враги сделают все, чтобы помешать им. Что ждет друзей в новом квесте? Какие испытания готовит им судьба? И главное – смогут ли они их выдержать? Рик Риордан – автор мировых бестселлеров для подростков, лучший современный писатель в детской литературе, по мнению авторитетного издания «New York Times».

10

Славный малыш:

Крохотные сапожки

И улыбка маньяка

Знакомо ли тебе имя «Калигула», дорогой читатель?

Если нет, то ты счастливчик.

У всех дриад в Цистерне колючки встали дыбом. Мелли ниже пояса превратилась в едва заметный туман. Даже малыш Чак чуть не подавился куском пенопласта.

— Калигула?! — у тренера Хеджа задергался глаз, так же как в тот момент, когда Мелли грозилась отобрать у него оружие ниндзя. — Ты не ошибся?

Если бы. Мне бы очень хотелось сказать им, что третьим императором оказался милый старина Марк Аврелий, или благородный Адриан, или бедолага Клавдий.

Но Калигула…

Даже у тех, кто мало что знал о нем, имя «Калигула» вызывало в воображении самые страшные, самые порочные картины. Правление этого императора было более кровавым и злодейским, чем времена владычества Нерона, который рос в страхе перед своим свирепым дядей Гаем Юлием Цезарем Германиком.

Калигула — олицетворение убийства, пыток, безумия, бесчинств. Калигула — жуткий тиран, по сравнению с которым меркнут все остальные жуткие тираны в истории. Калигула, у которого репутация была хуже, чем у «Эдсел»^[26], «Гинденбурга»^[27] и «Чикаго Блэк Сокс»^[28] вместе взятых.

Гроувер вздрогнул:

— Мне никогда не нравилось это имя. Что оно вообще значит? Убийца сатиров? Кровопийца?

— Сапожок, — ответил я.

Непослушные оливковые волосы Джошуа встали дыбом, что, по всей видимости, очень впечатлило Мэг.

— Сапожок? — Джошуа оглянулся, вероятно, задумавшись, не прослушал ли он какую-то шутку.

Но никто не смеялся.

— Да.

Я припоминал, каким хорошеньким был маленький Калигула в сшитом специально для ребенка облачении легионера, когда он сопровождал своего отца Германика в военных походах. Ну почему в детстве все социопаты — само очарование?!

— Это прозвище он получил в детстве — так его звали отцовские солдаты, — объяснил я. — У него были махонькие легионерские сапожки — калиги, — и воинам казалось это уморительным. Вот его и прозвали Калигулой — Ботиночком, Пинеткой, Сапожком: переводи как нравится.

Колючая Груша вонзила вилку в энчиладу:

— Да наплевать, пусть его зовут хоть Лапуля-Симпампуля. Как нам его победить и вернуться к нормальной жизни?

Остальные кактусы зашумели и закивали. Я начал подозревать, что колючие груши в мире кактусов — главные подстрекатели. Если их соберется много — оглянуться не успеешь, как они устроят революцию и положат на лопатки все царство животных.

— Нужно действовать осторожно, — предупредил я. — Уж что-что, а заманивать врагов в ловушку Калигула умеет. Знаете старую поговорку «Дай дураку веревку, а он уж найдет где повеситься»? Вот они — методы Калигулы. Ему нравится, что его считают безумцем, но это просто маска. Он вовсе не сумасшедший. Но при этом абсолютно безнравственный, он еще хуже, чем…

Я осекся. Чуть было не сказал «чем Нерон» — но как я мог заявить такое прямо в лицо Мэг, все детство которой было отравлено Нероном и его альтер-эго Зверем!

«Осторожно, Мэг, — говорил ей Нерон. — Веди себя хорошо, иначе разбудишь Зверя. Я люблю тебя всем сердцем, но Зверь… Я очень расстроюсь, если ты выкинешь какой-нибудь номер и навлечешь на себя беду».

Не знаю, можно ли измерить степень его низости и злодейства.

— В общем, — продолжил я, — Калигула умен, терпелив и очень подозрителен. Если Горящий Лабиринт — это какая-то хитроумная ловушка, часть большого плана, то вывести его из строя будет непросто. Даже найти его, не говоря уж о том, чтобы победить, будет весьма затруднительно.

Мне хотелось добавить: «А может, и не стоит его искать. Может, лучше бежать без оглядки».

Но дриадам это было бы не под силу. Они пустили здесь корни — в прямом смысле слова, — они привязаны к земле, на которой растут. Такие, как Реба, тут редкость. Мало кто из духов природы выживет, если растение пересадят в горшок и поместят в новую среду. Даже если все собравшиеся здесь сумеют убежать из Южной Калифорнии и спастись от огня, тысячи других дриад останутся и сгорят.

Гроувер вздрогнул:

— Если хотя бы половина из того, что я слышал о Калигуле, правда… — Он замолчал, видимо, осознав, что все смотрят на него и ждут его реакции, чтобы решить, паниковать им или нет. И мне, например, совсем не хотелось оказаться среди толпы мечущихся и вопящих кактусовых дриад. К счастью, Гроувер сохранял спокойствие. — Непобедимых не существует, — объявил он. — Их нет среди титанов, гигантов или богов и уж тем более среди римских императоров, которых называют Сапожками. Этот гад хочет иссушить и уничтожить Южную Калифорнию. Засуха, жара и огонь — его рук дело. Мы обязаны найти и остановить его. Аполлон, как Калигула умер в первый раз?

Я попытался вспомнить. Как обычно, жесткий диск в моем человеческом мозгу отказывался выдавать информацию, но я смутно припомнил темный туннель, преторианских гвардейцев, которые окружили императора, окровавленные кинжалы у них в руках.

— Был убит собственной стражей, — сказал я, — и поэтому теперь он наверняка стал еще подозрительнее. Макрон говорил, что император постоянно меняет состав личной охраны. Сначала он заменил преторианцев автоматонами. Теперь вместо них — наемники, стриксы и… ушастые? Понятия не имею, кто это.

Одна из дриад обиженно фыркнула. Взглянув на ее белые тонкие волосы, белую бороду и большие вытянутые уши, покрытые иголками, я решил, что это Чолла^[29].

— Ни один приличный обладатель больших ушей не станет служить такому злодею! Какие еще слабости у него есть? Не может быть, чтобы у императора их не было.

— Точно! — согласился тренер Хедж. — Может, он боится козлов?

— Или у него аллергия на кактусы? — с надеждой в голосе спросила Алоэ Вера.

— Насколько я знаю, нет.

Дриады огорчились.

— Вы упомянули пророчество из Индианы, — сказал Джошуа. — Может, в нем есть какая-нибудь подсказка?

Судя по его тону, он сильно сомневался в существовании такой подсказки. И я его не виню. «Пророчество из Индианы» звучит совсем не так солидно, как «Дельфийское пророчество».

— Я должен отыскать «западный дворец», — ответил я. — Наверное, имеется в виду база Калигулы.

— Только никто не знает, где она, — проворчала Груша.

Может, мне просто показалось, но я заметил, как Мелли и Глисон встревоженно переглянулись. Я ждал, что они что-нибудь скажут, но этого не случилось.

— Еще в пророчестве говорится, — продолжал я, — что мне нужно выпустить на волю «загадку». Как я понял, это значит, что я должен освободить Эритрейскую Сивиллу из плена императора.

— Получается, эта Сивилла любит загадки и кроссворды? — спросила Реба. — Я тоже их люблю.

— Этот оракул изрекает пророчества в форме загадок, — объяснил я. — Иногда что-то вроде кроссворда. Или акростиха. Еще в пророчестве было сказано, что Гроувер приведет нас сюда. И что через несколько дней в Лагере Юпитера произойдет нечто ужасное…

— Новолуние, — прошептала Мэг. — Оно совсем скоро.

— Да, — я постарался не показать своего раздражения.

Мэг, похоже, хотела, чтобы я умел одновременно находиться сразу в двух местах — и это не составило бы никакого труда, будь я богом Аполлоном. А вот смертный по имени Лестер и в одном-то месте выживал с трудом.

— Была еще одна строчка, — вспомнил Гроувер. — «Тот путь, где вражья обувь лишь пройдет». Может, это как-то связано с сапожками Калигулы?

Я представил себе, как пытаюсь втиснуть свои лапы шестнадцатилетки в древнеримскую военную обувь, сшитую для ребенка. У меня даже пальцы на ногах заныли.

— Надеюсь, что нет, — ответил я. — Но я уверен: если мы освободим Сивиллу из Лабиринта, она нам поможет. Хотелось бы получить побольше информации, прежде чем я брошусь сражаться с Калигулой лично.

А вот чего бы мне еще хотелось: вернуть себе божественную силу; собрать все огнестрельное оружие из «Военного безумия Макро» и отдать его армии полубогов; получить от моего отца Зевса письмо, в котором он бы извинился и пообещал никогда больше не превращать меня в человека; ну и еще принять ванну. Но, как говорится, Лестеру выбирать не приходится.

— Итак, мы вернулись к тому, с чего начали, — сказал Джошуа. — Тебе нужно освободить оракула. Нам нужно потушить огонь. Для этого нам всем нужно пройти Горящий Лабиринт, но никто не знает как.

Глисон Хедж прокашлялся:

— Может, кое-кто и знает.

Впервые в истории сатир оказался в центре внимания стольких кактусов.

Чолла погладила пушистую бородку:

— И кто же этот кое-кто?

Хедж посмотрел на жену, словно говоря: «Тебе слово, милая».

Мелли пару мгновений смотрела в небо, вероятно, вспоминая беззаботную молодость, когда она была свободным облачком.

— Многие из вас знают, что мы жили у Маклинов, — сказала она.

— Пайпер Маклин — дочь Афродиты, — пояснил я.

Я помнил ее — она была одной из семи полубогов на борту «Арго II». Кстати, я собирался повидать ее и ее парня, Джейсона Грейса, и спросить, не хотят ли они победить злого императора и освободить оракула вместо меня.

Постойте. Забудьте, что я сказал. Я, конечно же, имел в виду, что попрошу их помочь мне сделать все это.

Мелли кивнула:

— Я работала личным секретарем мистера Маклина. Глисон оставался на хозяйстве и ухаживал за малышом, и, кстати, отлично с этим справлялся…

— Да-да, я такой, — кивнул Глисон, разрешая малышу Чаку погрызть цепь от нунчаков.

— А потом все стало плохо, — вздохнула Мелли.

Мэг Маккаффри склонила голову набок:

— Что случилось?

— Долго рассказывать, — ответила нимфа таким тоном, что подтекст был очевиден: «Если я расскажу, то превращусь в грозовую тучу, залью вас слезами и испепелю молниями». — Главное, что пару недель назад Пайпер приснился сон о Горящем Лабиринте. Она думала, что сможет добраться до его центра. И она отправилась туда с… тем парнем, Джейсоном. — С тем парнем. Интуиция, которая наконец заработала, подсказывала мне, что Мелли не очень-то нравится Джейсон Грейс — сын Юпитера. — Когда они вернулись… — Мелли замолчала, ее нижняя часть закрутилась облачным штопором. — Они сказали, что у них ничего не вышло. Но мне кажется, это не все. По словам Пайпер, внизу они обнаружили нечто… что их потрясло.

Каменные стены Цистерны заскрипели и задрожали под воздействием ночной прохлады, и казалось, что так они отвечают на слово «потрясло». Я вспомнил, как мне приснилась Сивилла в оплавленных цепях, которая извинялась перед кем-то за то, что принесла дурные вести: «Мне жаль. Я бы спасла тебя, если б могла. И ее тоже».

С кем она говорила? С Джейсоном? С Пайпер? С ними обоими? Если это так и если они на самом деле нашли оракула…

— Нужно поговорить с этими полубогами, — решил я.

Мелли опустила голову:

— Я не могу отвезти тебя туда. Если вернусь… это разобьет мне сердце.

Хедж переложил малыша Чака на другую руку:

— Может, я…

Мелли выразительно посмотрела на него.

— Да, я тоже не смогу пойти с вами, — пробормотал Хедж.

— Я вас отвезу, — вызвался Гроувер, хотя он был совершенно измотан. — Я знаю, где живут Маклины. Только… э-э… может, подождем до утра?

Дриады явно почувствовали облегчение. Их колючки больше не торчали в разные стороны. Лица снова позеленели от хлорофилла. Может, Гроувер и не решил их проблемы, но он дал им надежду — или по крайней мере ощущение, — что мы можем что-то изменить.

Я смотрел на оранжевое, затянутое дымкой небо над Цистерной. И думал о пожарах, бушующих на западе, и о том, что происходит на севере в Лагере Юпитера. Сидя на дне колодца в Палм-Спрингс, будучи не в силах помочь римским полубогам и даже узнать, что с ними происходит, я понимал, как чувствуют себя дриады, привязанные к месту, вынужденные с отчаянием наблюдать, как пожары подступают все ближе и ближе.

Мне не хотелось лишать дриад надежды, но я почувствовал, что должен их предупредить:

— Это еще не все. Возможно, скоро вам здесь будет уже не спрятаться.

Я пересказал им то, что Инцитат говорил Калигуле по телефону. И нет, я и представить себе не мог, что когда-нибудь буду кому-то пересказывать подслушанный разговор говорящего коня с мертвым римским императором.

Алоэ Вера задрожала, и несколько целебных треугольников упало с ее головы.

— К-как они узнали про Аэйталес? Они сюда никогда даже не совались!

Гроувер поморщился:

— Не знаю, ребята. Но… судя по тому, что говорил конь, именно Калигула давным-давно разрушил это место. Он сказал что-то вроде: «Знаю, ты считаешь, что уже принял меры. Но я опасаюсь этого места».

Темное, как древесная кора, лицо Джошуа стало еще темнее:

— Это какая-то бессмыслица. Даже мы не знаем, что здесь было.

— Здесь был дом, — сказала Мэг. — Большой дом на сваях. А цилиндры… раньше это были опоры со встроенной системой геотермального охлаждения, через них поступала вода.

Дриады снова ощетинились. Но стояли молча, ожидая, что еще скажет Мэг.

Она поджала мокрые ноги и стала еще больше похожа на испуганную белку, готовую в любой момент ускакать прочь. Я вспомнил, что, едва мы оказались здесь, она порывалась сбежать. Она предупреждала, что здесь может быть опасно. В памяти всплыла еще одна строчка пророчества, о которой мы пока не успели поговорить: «Деметры чадо корни обретет».

— Мэг, — я старался говорить как можно мягче, — откуда ты столько знаешь об этом месте?

В ее взгляде одновременно читались напряжение и вызов, словно она не знала, зарыдать ей или броситься на меня с кулаками.

— Это был мой дом, — ответила она. — Аэйталес построил мой папа.

Примечания

26

«Эдсел» — дочерняя марка компании «Форд», в 1960-е годы безуспешно пытавшаяся выйти на американский рынок.

27

«Гинденбург» — жесткий дирижабль, созданный в Германии в 1936 году. 6 мая 1937 года при посадке потерпел катастрофу, в результате которой погибло больше 30 человек.

28

Восемь членов бейсбольной команды «Чикаго Блэк Сокс», входящей в Главную лигу бейсбола, которых обвинили в том, что из-за взятки они намеренно привели свою команду к поражению в матче за первенство в Мировой серии 1919 года против «Цинциннати Редс».

29

Чолла — кактус, растущий в пустынях США и Мексики.