Никогда не целуй маркиза

Рене Энн Миллер, 2019

Жизнь Джеймса Трента, маркиза Хантингтона, нельзя назвать легкой. Он скрывается в сельской глуши уединенного имения от ядовитой молвы, безжалостно называющей его убийцей жены, и в одиночестве пытается воспитывать братьев и сестру. А тут еще и раненая прекрасная незнакомка падает ему на руки – в самом прямом и буквальном смысле слова… Бедняга еще не знает самого страшного – он спас и приютил в своем доме журналистку Кэролайн Лоуренс. И Кэролайн весьма решительно настроена выяснить, много ли истины в слухах, обвиняющих ее спасителя в убийстве. Главное – сохранять профессиональную объективность и ни в коем случае не поддаваться обаянию подозреваемого!

Глава 8

Джеймс проглотил кусок омлета и нахмурился. Завтрак показался ему отвратительным, хотя не по вине повара. В это утро ему бы не угодил даже повар самой королевы. Обнаружив, что Кэролайн исчезла, он оседлал Тора и помчался на железнодорожную станцию, но там узнал, что лондонский поезд уже ушел.

Нина вздыхала и посматривала на дверь столовой. Вот уже третье утро подряд сестра и Энтони рано утром поднимались с постели, чтобы завтракать вместе с Джеймсом и Джорджи.

— Мисс Армуа собирается присоединиться к нам? — спросила девушка.

— Она вернулась в Лондон, — ответил Джеймс, стараясь говорить как можно спокойнее.

— Уехала?.. — Энтони внимательно взглянул на старшего брата.

— Да! — выдохнул тот.

— Но мне показалось, она сказала, что уедет после завтрака.

— Ты ее видел? — Нина насупила брови.

Энтони же повернулся к лакею, стоявшему около буфета, и распорядился:

— Мартин, принесите кофейник с горячим кофе, пожалуйста.

— Слушаюсь, милорд. — Слуга взял дымящийся серебряный кофейник и не моргнув глазом вышел из комнаты.

— Да, видел, — продолжал Энтони. — Вчера вечером я вышел в сад, чтобы выкурить сигарету, а она вышла, чтобы подышать свежим воздухом.

— И что же вы там делали? — Нина повысила голос.

— Ничего мы не делали! Мне бы очень хотелось, чтобы обо мне перестали думать самое плохое. — Энтони швырнул салфетку на стол и встал.

— Нет, ты наверняка что-то сделал! — Нина тоже вскочила из-за стола.

Джеймс тяжело вздохнул. Боль в висках, начавшаяся на железнодорожной станции, усиливалась. Он всегда хотел иметь детей, но, видимо, не способен их правильно воспитывать. Нина получилась капризной и эгоистичной, а моральные принципы Энтони больше подходили мартовскому коту. Впрочем, кто он, Джеймс, такой, чтобы осуждать брата? Увы, прошедшей ночью он вел себя отвратительно…

Джеймс посмотрел на Джорджи — тот спокойно ел свой завтрак. Джорджи был чудесным мальчишкой, если не считать того, что мочился на тюльпаны, не так ли?

Разгоревшаяся перепалка между Ниной и Энтони вырвала маркиза из задумчивости, и он стукнул кулаком по столу. От этого фарфоровая посуда на столе задребезжала, а незажженная свеча в канделябре упала и покатилась по полированной поверхности. Джорджи успел схватить ее, прежде чем она упала на пол.

— Сядьте оба! — крикнул Джеймс.

Неприязненно глядя друг на друга, Нина и Энтони вернулись на свои места. Покосившись на Джеймса, девушка пробурчала:

— Я хотела поговорить с мисс Армуа. Хотела задать ей еще несколько вопросов.

— Еще несколько?.. — Джеймс с удивлением уставился на сестру. — Значит, ты успела с ней поговорить?

— Да, успела. И я не собираюсь извиняться по этому поводу. Я расспрашивала ее о Лондоне.

Отложив нож и вилку, маркиз задумался. А может, Кэролайн рассказала о себе что-то важное? Например, кое-что о себе… Возможно, у нее и впрямь имелась тетушка-домоправительница.

— И что же тебе рассказала наша недавняя гостья? — В ожидании ответа он невольно затаил дыхание.

Нина улыбнулась с таким видом, будто получила необыкновенно важную информацию.

— Она рассказала мне, что вальс — это чудесно. И сказала, что джентльмены будут становиться в очередь, чтобы потанцевать со мной. И еще сказала, что розовый цвет теперь — самый модный.

Джеймс с разочарованием вздохнул. Ох уж эта зеленоглазая красотка! Ему следовало бы знать, что она слишком умна и ничем себя не выдаст. Он уже почти решил, что отправится по тому адресу, который она дала для доставки записки, и расспросит домоправительницу о ее лживой, соблазнительной и обаятельной племяннице.

Хотя… Нет-нет! Это сразу даст повод для сплетен. Кроме того, может случиться, что тетка Кэролайн служила в доме каких-нибудь его знакомых.

— И я с ней говорил, — сообщил Джорджи, проглотив кусочек плюшки со смородиной.

— Ты?.. Но когда?.. — Джеймс с удивлением уставился на малыша.

Юный Джордж смахнул крошки со щеки.

— Ранним утром. Я не мог заснуть, потому что думал, что кто-то прячется у меня под кроватью. — Джорджи в смущении уставился в свою тарелку. — Но я… я не боялся…

— Ничего постыдного нет в том, что ты испугался, Джорджи. Каждый из нас знает, что такое страх, — заметил маркиз.

Джорджи повозил вилкой по тарелке.

— Даже ты, Джеймс?

— Конечно. — Маркиз мысленно вернулся к тому моменту ранним утром, когда он прискакал к железнодорожной платформе и увидел, что на ней никого нет. Его тогда охватил страх, но почему? Подобное поведение противоречило здравому смыслу.

Джорджи, улыбнувшись, проговорил:

— Когда я вошел в твою комнату, тебя там не было и постель была неразобрана.

Энтони с Ниной тут же уставились на старшего брата.

— Тогда я пошел в гостиную, — продолжил Джорджи, — и услышал шум в соседней спальне. Я подумал, что ты там. Но там была эта женщина. Она такая милая… Я рассказал ей, что ищу тебя, так как что-то прячется у меня под кроватью. Она взяла меня за руку и пошла со мной в мою комнату. Потом заглянула под кровать и сказала, что там никого нет, но если я снова услышу шум, то она знает, что надо делать.

— Что именно?! — оживился Энтони.

— Она сказала, что нужно произнести: «Хаффети бу, я тебя не боюсь». Это волшебное заклинание, и оно выгонит всякого, кто прячется под кроватью. Кэролайн сказала, что этому ее мама научила. Я повторил эти слова, и они помогли. Тот, кто был под кроватью, больше не вернулся! — Джорджи радостно улыбнулся.

Джеймс представил, как Кэролайн держит мальчика за руку, ведет его в комнату и произносит заклинание, которое поможет Джорджи преодолеть страх. Ему легко удалось представить себе эту картину, слишком легко…

Два часа спустя маркиз сидел в своем кабинете, взгромоздив ноги на стол. В руках он держал один из башмаков Кэролайн. Неудивительно, что она не могла найти их ни ночью, ни утром. Одна из служанок унесла их под лестницу, чтобы смазать мазью для обуви. Джеймс повертел в руках изящные ботиночки на шнуровке, затем посмотрел на марку обувщика на подошве: «Франсуа Пине». Хм… обувь из Франции!

Ах Кэролайн, ах маленькая лгунья. Конечно же, она вовсе не племянница домоправительницы. Это можно было понять и раньше — слишком уж она была образованной.

Джеймс резким движением скинул ноги со стола и поморщился, когда ступни коснулись пола. Сапоги, которые пришлось надеть для поездки в Хелмсфорд, были ему малы и жали. Но неужели Кэролайн не знала, что сапоги для мужчины — совершенно незаменимая вещь?

Вероятно, ему и впрямь необходимо отправиться в этот особняк в Мейфэре. У Джеймса вырвался смешок. Отправиться в Лондон с парой женских башмачков — какая глупость! Он отбросил башмачок в сторону, но спустя секунду поднял его и осторожно поставил рядом с другим на угол стола.

Сделав несколько исправлений в проекте новой системы водоснабжения, Джеймс снова посмотрел на башмачки Кэролайн. Затем отвернулся и попытался сосредоточиться на чем-то другом. Но взгляд то и дело возвращался к башмакам. Наконец, не выдержав, он выдвинул нижний ящик стола, сунул их туда и захлопнул ящик.

В дверь кабинета постучали.

— Войдите! — крикнул маркиз.

Вошел Рейли. У него сегодня был выходной на полдня. Так что же он здесь делал?

— Я отправляюсь в Мингсфилд, — сообщил слуга. — Не желаете присоединиться?

Но что Рейли делать в Мингсфилде? Ведь там жили в основном фермеры, разводившие овец…

— Только не говори, что у тебя появилась особая любовь к овцам, — проворчал Джеймс.

Рейли громко рассмеялся, потом сказал:

— Нет, конечно. Просто старик Смит организует бои у себя в амбаре.

— Петушиные бои? — Джеймс нахмурился. — Не интересуюсь.

— Нет, кулачные бои без перчаток. — Рейли усмехнулся. — Могли бы развлечься, снять напряжение…

«У земли ужасно неприятный вкус, особенно в тех случаях, когда с ней смешан конский навоз», — думал Джеймс. Черт побери! Он считал себя здоровяком, но его противник был размером с быка. А последний его удар ощущался как столкновение с паровым локомотивом. Маркиз подавил стон и, заставив себя подняться, бросил взгляд на Рейли; тот пил из кружки эль и улыбался вместе со своими ирландскими дружками.

«Проклятый ублюдок! Не слишком ли он радуется?» Джеймс расправил плечи и нанес противнику удар в челюсть, от которого тот попятился.

Толпа притихла. Джеймс знал, что большинство собравшихся поставили на бойца-гиганта. Конечно, они радовались, что он, Джеймс, упал, но если бы они знали, что он лорд, то жаждали бы крови.

Противник сплюнул слюну, окрашенную кровью, и ринулся на Джеймса с поднятыми кулаками и выставленным вперед животом. Джеймс ударил его в пузо, но гигант только икнул. В толпе захохотали, а противник усмехнулся и нанес очередной удар.

Джеймс пытался уклониться от удара, но не успел — костяшки пальцев, твердые как железо, врезались в челюсть, и боль молнией пронзила голову. Он попятился и потрогал челюсть. «Наверное, неделю не смогу жевать», — промелькнуло у него. А каши он терпеть не мог.

Лоб его покрывала испарина, и пот капал на кончик носа. Джеймс утер лицо рукавом. Какого дьявола он позволил Рейли уговорить его выйти на ринг? Если этот гигант его убьет, то следующим маркизом Хантингтоном будет Энтони. Но он, Джеймс, еще не готов к этому. К тому же он должен заняться воспитанием Джорджи и одобрить жениха, выбранного Ниной. Но он не позволит ей выйти за какого-нибудь охотника за деньгами, который обязательно разобьет ей сердце. Нет, этого нельзя допустить.

Единственный способ побить противника — это его ослепить. Собравшись с силами, Джеймс нанес удар в лицо гиганта. Из рассеченной брови хлынула кровь прямо тому в глаза. Тот заморгал, а Джеймс сказал себе: «Сейчас или никогда». Стараясь не замечать боли в ободранных кулаках, Джеймс нанес еще один удар. А потом — снова и снова.

— Уф!.. — прохрипел гигант. Но он все еще держался на ногах.

«Да падай же, бычара!» — мысленно воскликнул маркиз — и снова провел несколько быстрых ударов.

Тут гигант, наконец, согнулся пополам, а потом рухнул на землю.

В амбаре воцарилось молчание, а Джеймс, взяв у Рейли свой пиджак, вышел навстречу закатному солнцу.

— Теперь стало полегче? — Слуга ухмыльнулся и похлопал его по плечу.

Джеймс ухмыльнулся в ответ — и тут же поморщился от боли; челюсть ужасно болела.

Рейли же помахал пачкой банкнот — это был его выигрыш — и с гордостью заявил:

— Впервые мне не пришлось выходить на ринг, чтобы заполучить такую сумму. Я знал, что вы победите, потому что настроение у вас было хуже некуда.

— Значит, сюда ты ходишь в свои выходные дни? — спросил Джеймс, хотя прекрасно знал ответ, так как частенько видел синяки на лице Рейли. — Разве я мало тебе плачу?

Рейли весело рассмеялся:

— Видели бы вы, как местные дамы утешают меня после боя!

Когда Джеймс подъехал к Трент-Холлу, на небе уже сияли звезды. Боль, терзавшую его после боя, облегчила изрядная порция эля, выпитая в баре по дороге из Мингсфилда.

Остановив коня, маркиз спешился и неуклюже затопал по гравию — на ногах его были только чулки.

— О, дьявольщина, — проворчал он, запрыгав на одной ноге.

— Это все потому, что вы сняли и бросили сапоги, — сказал Рейли. — Какой-нибудь счастливец наверняка уже нашел пару почти новеньких веллингтонов ^[7], брошенных у дороги.

Маркиз нахмурился и пробурчал:

— Кто бы ни нашел их, пусть носит. Они чертовски жмут.

Когда он доковылял до дома, дверь распахнулась и навстречу ему выбежал Энтони.

— Где ты был, Джеймс? Что с твоим лицом? И где твои сапоги?

— В Лондоне, у зеленоглазой ведьмы.

— Черт возьми, да ты пьян! — Энтони наморщил нос и отступил на шаг.

Рейли хлопнул хозяина по плечу и подтвердил:

— Да, есть немного! А еще ему чуть-чуть больно.

— Ладно, это к делу не относится, — сказал Энтони. И вдруг заявил: — Нина пропала!

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

7

Веллингтоны — высокие кожаные сапоги для верховой езды; такие носил герцог Веллингтон.