Малыш Николя веселится

Рене Госинни, 2006

Новые рассказы о весёлом, озорном мальчугане Николя снова подарят юным читателям радость встречи с их любимым героем! С этим обаятельным сорванцом и его друзьями никогда не бывает скучно. Поэтому каждый рассказ – это очередное приключение, проделка или игра. А уж на выдумки у этой компании фантазия никогда не иссякает…

© 2006 IMAV éditions / Goscinny — Sempе.

Художественные образы, сюжеты придуманы

Рене Госинни и Жан-Жаком Сампе.

Права на товарный знак сохранены за издательством IMAV.

© Левин В. Л., перевод на русский язык, 2016

© Издание на русском языке.

ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2016

Machaon®

* * *

Жильберту Госинни

Мятеж

Вчера после обеда Жоффруа принёс в школу большой мяч, и на перемене Бульон (наш воспитатель) сказал ему:

— Не надо играть этим мячом; кончится тем, что вы что-нибудь разобьёте или нанесёте кому-нибудь травму.

Тогда Жоффруа взял мяч под мышку, отошёл подальше и, пока Бульон разговаривал с каким-то старшеклассником, шарахнул ногой по мячу, но ему не повезло — мяч стукнулся о стену, отлетел прямо в руки Бульону, и Жоффруа заплакал. Бульон стал красным, сжал мяч, схватил за руку Жоффруа, и они пошли к директору. Жоффруа не вернулся в класс, потому что Бульон на два дня отстранил его от уроков.

Когда мы шли домой, все были расстроены, потому что Жоффруа — наш друг, а когда вас отстраняют от уроков, бывают жуткие неприятности, и ещё потому, что Бульон конфисковал мяч, а без него на пустыре в футбол не поиграешь!

— Бульон не имел права так делать, — сказал Эд.

— Да уж, — сказал я.

— Права, может, у него и не было, но он сделал, — сказал Руфюс.

— Вот как? — сказал Эд. — Ладно, мы ему покажем, что так нельзя! Знаете, парни, что мы сделаем? Завтра все явимся в школу вовремя, но, когда Бульон зазвонит на урок, мы не пойдём. А потом скажем Бульону: «Если вы хотите, чтобы мы поднялись в класс, отмените наказание Жоффруа и верните ему мяч!» И бац!

Идея была отличная, и мы закричали:

— Гип-гип, ура!

— Точно, — сказал Мексан, — они увидят, что с Бандой мстителей шутить нельзя!

Банда мстителей — это мы, а с нами правда шутить нельзя.

— Если вы хотите, чтобы мы поднялись в класс, отмените наказание Жоффруа и верните ему мяч, ну честно! Так мы и скажем Бульону, — заявил Эд.

— И бац! — добавил Клотер.

— Ну что, все согласны? — спросил Жоаким.

— Да! — закричали мы хором.

— Тогда до завтра, парни! — сказал Эд.

И он ушёл с Жоакимом, который живёт рядом с ним, и по дороге объяснял, что́ мы завтра скажем Бульону. Я был страшно горд, что состою в классной банде настоящих друзей, с которыми нельзя шутить. Альцест шёл рядом, жуя круассан; он вздохнул и, перед тем как уйти к себе домой, сказал мне:

— Завтра будет целая история!

В общем, Альцест был прав; будет целая история, а Бульон раз и навсегда усвоит, кто сильнее — он или мы.

Ночью мне спалось не очень хорошо; так всегда бывает, когда наутро надо делать что-нибудь особенное; и когда мама пришла сказать, что пора вставать, я уже проснулся и очень нервничал.

— Давай, давай вставай, лежебока! — сказала мама. Потом она посмотрела на меня и спросила: — Не хочешь вставать, Николя? Что-то не так?

— Я себя не очень хорошо чувствую, — сказал я.

Это правда, мне было так себе; в горле стоял ком, слегка болел живот, а руки были холодные. Мама приложила руку к моему лбу и сказала:

— Ты и в самом деле немного влажный…

Папа, который только что вышел из ванной, зашёл в мою комнату и спросил:

— В чём дело? У нас утренние предшкольные симптомы?

— Вид у него на самом деле не очень хороший, — сказала мама. — Я подозреваю, что… Знаешь, у его приятеля Аньяна свинка, и…

— Но у Николя уже была свинка, — ответил папа. — Ну-ка высунь язык, феномен.

Я высунул язык, папа погладил меня по голове и сказал:

— Думаю, он выживет… Собирайся, дружище, а то опоздаешь. И не делай такое лицо; если днём тебе не станет лучше, в школу после обеда ты не вернёшься. Договорились?

Я встал. Выходя из моей комнаты, папа обернулся и спросил:

— Тебе, случайно, школа не надоела?

— Да нет, — ответил я.

Когда я пришёл в школу, ребята уже собрались во дворе; говорили все мало. У Клотера был больной вид, а Альцест ничего не жевал.

— Парни, вы Бульона видели? — спросил Эд. — Он уже не будет так веселиться, вот!

— Да, — сказал Руфюс.

— Потому что, раз этого предателя Аньяна тут нет, идти в класс будет некому, а для уроков им нужны мы. Учительница не увидит нас и пойдёт к Бульону узнать, в чём дело, а когда она всё узнает, то пойдёт к директору жаловаться на Бульона. Мы хорошо посмеёмся, вот увидите!

— А как мы это сделаем? — спросил Клотер.

— Когда Бульон зазвонит, — стал объяснять Эд, — все остальные построятся, а мы останемся здесь и никуда не пойдём. Тогда Бульон подойдёт к нам спросить, почему мы не строимся, а мы ответим: «Отмените наказание Жоффруа и верните ему мяч или на уроках нас не будет!»

— А кто ему скажет? — спросил Клотер.

— Ну не знаю, например, я, — сказал Эд, — ты, ты или ты.

— Я? — спросил Руфюс. — Почему я? В конце концов, идея-то твоя!

— Всё ясно, — сказал Эд. — Ты предатель? Я так и думал.

— Я предатель?! — закричал Руфюс. — Нет, месье, я не предатель! Но я не люблю, когда меня держат за дурака! Легко предлагать другим — а вот попробуй сам!

— Точно! — сказали Клотер и Мексан.

— И вообще, я тебе не подчиняюсь! — закричал Руфюс. — Ты не вожак банды!

— Раз так, ты больше не в банде! — сказал Эд.

— Ну и ладно, тем лучше! Не, ну честно! — крикнул Руфюс. — Я не трус, чтобы слушаться тебя, оттого что ты орёшь громче всех!

И Руфюс убежал.

— Пусть валит, — сказал Эд. — Нам в банде предатели не нужны.

— Ну да, — сказал Мексан. — Но в одном он прав — ты нам не командир!

— Да? Хорошо, можешь присоединяться к этому предателю! — заорал Эд.

— Отлично! — закричал Мексан. — Я не люблю, когда мной командуют!

И он ушёл с Клотером и Жоакимом.

— Раз мы остались втроём, — сказал Альцест, — смысла больше нет. Уроки начнут без нас, а мы будем наказаны.

— Ты такой же предатель, как остальные, вот что, — сказал Эд.

— И вообще, зачем Жоффруа валял дурака?! — закричал Альцест. — Бульон ему не разрешил играть этим мячом, вот и не надо было строить клоуна!

— Так ты теперь на стороне Бульона? — спросил Эд.

— Я ни на чьей стороне, — ответил Альцест, — просто не хочу, чтобы меня отстраняли от уроков из-за какого-то непослушного болвана! А потом дома у меня будет скандал и меня лишат сладкого. Так что, если этот идиот попал мячом в Бульона, я не буду есть клубнику со сливками? Застрелитесь!

И Альцест ушёл, кусая толстый бутерброд с сыром.

— Ну что, иди, иди! — закричал мне Эд. — Чего ты ждешь? Ты ведь тоже предатель?

— Я предатель?! — закричал я. — Не больше, чем ты! Повтори, что сказал!

Мы не успели подраться, потому что зазвенел звонок и мы пошли строиться, но на ходу я сказал Эду:

— На следующей перемене я тебе покажу! Посмотрим, кто из нас предатель!