Прогноз погоды для двоих

Рейчел Линн Соломон, 2022

Дождь – не плохой прогноз, когда рядом есть тот, кто спрячет вас под своим зонтом. Идеальный роман для любителей книг Эмили Стоун, Софи Кинселлы и Хелен Хоанг. Добрая и светлая история любви, которая заставит вас вновь поверить в чудо, вселит надежду и напомнит о том, что самые важные встречи случаются неожиданно. Ари – метеоролог, Рассел – спортивный корреспондент. Они работают на телевидении в отделе новостей, где кипят нешуточные страсти. Чего только стоят отношения их боссов, которые испортились после развода. Ари и Рассел разрабатывают целый план, чтобы снова свести Торренс и Сета. Анонимные подарки, двойные свидания, плавание на яхте – в ход идут самые разные средства. И, наконец, цель достигнута. Но Ари и Рассел даже не догадываются, что Торренс и Сет решили провернуть похожее дело. Кто знает, может, и этот план сработает, ведь пока Ари и Рассел пытались свести своих боссов, между ними возникла настоящая химия. «Нежная, веселая и проникновенная история любви, которую вы прочтете за один присест». – ТЕССА БЕЙЛИ, автор бестселлера «Что случилось этим летом» «Мой прогноз: когда вы прочтете этот роман, вы будете на седьмом небе от счастья». – АЛИ ХЕЙЗЕЛВУД, автор бестселлера «Гипотеза любви»

1. ПРОГНОЗ: облачно, местами возможны неловкие ситуации

В пасмурных днях есть особое очарование. Тучи, словно чернилами, набухают дождем, сладковатый воздух пахнет свежестью, и весь мир, как по волшебству, замирает перед грозой. Я люблю это напряженное ожидание чего-то грандиозного — хочется, чтобы оно длилось вечно.

— Опять расчувствовалась по поводу дождя? — спрашивает брат, не отрывая глаз от дороги. Должно быть, я счастливо вздохнула, глядя в окно на утреннюю морось.

— Ничего я не расчувствовалась!

Потому что дело не в сентиментальности: грозовые тучи означают, что вскоре я с азартом буду следить за наступлением холодного фронта с Тихого океана. Вдобавок грозовые тучи — повод надеть высокие сапоги и вязаный свитер, а это же объективно лучшая на свете одежда!

Многие видят в погоде лишь тему для светского разговора, когда другие уже исчерпаны, а надо продолжать о чем-то общаться на вечеринке с незнакомцами — или на первом свидании с парнем, до сих пор живущем в родительском доме и мечтающем затащить тебя в постель. «Ну и погодка!» Для большинства людей погода — источник радости или досады, и только.

Я вот никогда не считала ее просто темой для светской беседы. А даже если впереди нас ждет полгода пасмурного неба, все равно, когда настанет лето, буду скучать по тучам.

— Скажи спасибо, что я тебя все-таки очень люблю, — замечает Алекс, ероша свои рыжие волосы — чуть менее яркие, чем у меня. — Только Орион перестал бояться темноты и начал нормально спать по ночам, как теперь Касси вскакивает ни свет ни заря, чтобы посмотреть тетю Ари по телевизору. И хорошо, если в пять, а не в четыре тридцать! Сон непопулярен в семействе Абрамс-Дельгадо.

— Говорю тебе, у вас растет будущий метеоролог! Главное, не рассказывай ей, что мы сами делаем себе прически и макияж, — разочаруется.

Я обожаю своих пятилетних племянников-близняшек, и не только потому, что их назвали в честь созвездий. Мысль о том, как маленькая Касси зачарованно смотрит прогноз погоды, греет душу. В свое время и я была такой же.

— Она смотрит на тебя каждое утро перед детским садом. Оладушки в форме динозавров и тетя Ари на экране.

— Так угодно Богу!

— Видно, я не слишком внимательно слушал учителя на уроках богословия, — зевнув, удивляется Алекс.

Брат живет в восточной части Сиэтла, а работает в южной. Сегодня он заехал ко мне, в район Равенна, а позже высадит у телестанции. Пока же мы петляем по Грин-Лейк. На часах (которые у Алекса всегда спешат на шесть минут, чтобы не рассиживаться по утрам) — 6:08. Обычно в это время я уже на работе, но Торренс внезапно изменила график, и сегодня мой эфир после полудня. Придется бодрствовать часов двадцать — хорошо, что организм уже привык к издевательству над биоритмами (ну, почти привык).

— Расслабься! Наверняка получилось классно! — подбадривает Алекс, заметив, как я нервно тереблю то замок водонепроницаемой куртки, то подвеску, утопающую в складках свитера.

Брата я позвала, чтобы не ехать одной. Грань между возбуждением и тревогой для меня всегда исчезающе тонка, и Алекс наверняка почувствовал, что я волнуюсь, — хорошо знает сестру.

Ему тридцать, и он на три года старше, однако в детстве нас вечно принимали за двойняшек: мы были неразлучны, а подростками по-дружески соперничали, имея привычку влюбляться в одних и тех же мальчиков. Особенно сильное впечатление на обоих произвел Келлен — школьный бегун, прекрасный, как Адонис. Увы, кумир о нашем существовании даже не подозревал, хотя мы исправно ходили на все забеги. На соревнования штата я пришла с букетом цветов, а Алекс — с воздушными шариками. Заметив нас, синеглазый красавец озадаченно спросил: «Вы, что ли, из моей школы?»

Практически против воли я позволила равномерному шелесту дворников меня успокоить. «Приус» брата движется на север по Аврора-авеню, мимо щитов, рекламирующих Тихоокеанский научный центр, средства для чистки труб и услуги нахмуренного человека, который с одинаковым успехом может быть и адвокатом по уголовным делам, и профессиональным рестлером. За окном проносится ряд автодилерских центров, и наконец…

— Вот он, вот он! Тормози!

— Не вопи так, когда я за рулем! — возмущается Алекс, вжимая тормоз в пол, и я заваливаюсь на торпеду. — Уж думал, мы во что-то врезались!

— Да, в мое эго! Оно вдребезги!

Алекс въезжает на парковку круглосуточной пончиковой и останавливается так, чтобы мы могли беспрепятственно созерцать мой первый в жизни рекламный щит. «ПРОСЫПАЙТЕСЬ ВМЕСТЕ С КСИ-6. МЫ РЯДОМ КАЖДЫЙ ДЕНЬ С 5 УТРА!» — гласят огромные буквы. Члены команды утреннего эфира тщетно пытаются изобразить естественные улыбки. Крис Торрес, новости. Рассел Барринджер, спорт. Мег Нишимура, транспорт. Ари Абрамс, погода.

По моему улыбающемуся лицу, скрывая левый глаз и половину носа, живописно стекает птичье дерьмо.

Лица коллег остались нетронутыми — Крис, Рассел и Мег скалятся как ни в чем не бывало. «МЫ РЯДОМ», значит…

— Ну что ж… Я прониклась смирением достаточно, — произношу я, когда ко мне возвращается дар речи. — Хоть прическа нормально смотрится…

— Смеяться можно? — спрашивает брат.

— Да пожалуйста! — фыркаю я. — Должно же быть хоть кому-нибудь смешно!

Алекс хохочет, а я не знаю — то ли обидеться, то ли посмеяться вместе с ним. В конце концов смех побеждает.

— Фотку все равно сделаем. Это же большое событие — твой первый рекламный щит! — заявляет Алекс, отсмеявшись, и хлопает меня по плечу. — Первый из множества!

— Если этот не разрушит мою карьеру…

Вслед за братом я выхожу из машины и наступаю в лужу, которая оказывается глубже, чем выглядит.

— КСИ-6: излучаем оптимизм даже в дерьмовой ситуации! По-моему, отличный слоган, — шутит брат, пока я пристраиваюсь для фотографии. — Или вот — новости на КСИ-6: дерьмо нас не страшит!

— Нет, лучше так: срочные новости! Алекс Абрамс-Дельгадо — какашка! — сообщаю я телевизионным голосом и показываю ему средний палец.

* * *

— Спасибо, что составил компанию! — говорю я, усаживаясь за стол в пончиковой. Мокрая челка лезет в глаза — надеюсь, в гримерной КСИ найдется фен. — Попросила бы Гаррисона или кого-нибудь со станции, но…

Бесстрашно глотнув дешевый кофе, Алекс морщится.

— Ясно-понятно — меня ты любишь больше всех на свете.

— Совершенно верно! Но Касси наступает тебе на пятки в этом рейтинге, так что не расслабляйся.

— Ни в коем случае! — Он высыпает в кружку пакетик подсластителя. — Как ты вообще? Справляешься?

Раньше мы с братом виделись раз в месяц, а теперь я каждую неделю рыдаю у него на диване, пока его муж-повар с ложечки кормит меня вкусностями.

— По-разному — день на день не приходится. Как сегодня, пока не поняла. Если не считать это знаком свыше. — Махнув рукой в сторону оскверненного рекламного щита, я впиваюсь зубами в шоколадный пончик. — Ты же не будешь советовать мне срочно завести новые отношения?

После расставания это один из худших советов. Дайте пожить спокойно, прежде чем я свяжусь с очередным мужчиной, который меня разочарует!..

Потираю палец, на котором носила обручальное кольцо. След на коже против ожиданий исчез всего за несколько дней, и непонятно, как реагировать на то, что пропало последнее свидетельство этих отношений. Даже не подозревала, насколько привязалась к кольцу, пока Гаррисон не попросил его вернуть. В защиту Гаррисона стоит сказать, что это фамильная драгоценность. И все равно, какой же он козел!..

Козел, о котором я без конца вспоминаю, хотя с того дня, как переехала из нашей просторной съемной квартиры в маленькую студию, где едва находится место мне и моим страданиям, прошло уже пять недель. Общие друзья предпочли Гаррисона, и вот теперь моя компания только брат и не по годам развитые племяшки.

Тем не менее я уже могу произносить имя Гаррисона вслух без немедленного желания скрючиться эмбрионом в гнездышке, вроде тех, что мне вечно рекламирует «Инстаграм»^[1]. Утверждают, будто это собачьи лежанки, но не может же быть, чтобы только я остро нуждалась в такой штуке! В конце концов, ведь не зря рекламный алгоритм мне их подсовывает.

— Не стану, конечно. Не раньше, чем ты будешь готова. — Алекс берет еще один пакетик подсластителя. — Во всяком случае, ты не успела потратить деньги на подготовку к свадьбе — это ведь плюс?

— Хм-м…

Я не готова ни согласиться, ни поспорить. Планирование свадьбы вызывало у меня одновременно и возбуждение, и тревогу — хотя вторая перевешивала. То и дело я замирала в нерешительности: весной или осенью? с группой или с диджеем? а сколько гостей?.. При одном воспоминании становится неуютно. Но находить во всем плюсы уже давно стало моей привычкой. Когда в душу прокрадываются мрачные чувства, их нужно немедленно отогнать отработанной телевизионной улыбкой. Перепрыгивать через темные лужи, пока они не затянули тебя с головой.

— Надо чаще сюда заглядывать, хорошие пончики! — говорю я, хотя пончики на самом деле совершенно непримечательные.

Алекс, угадав мое нежелание развивать тему, рассказывает, как Орион пытался выдернуть свой первый молочный зуб.

— Он решил воспользоваться проверенным методом — обвязать зуб ниткой, да только к дверной ручке привязать не додумался. Сидел с ниткой во рту и терпеливо ждал, пока зуб выпадет.

— Почему же ты не прислал мне фотки?

Алекс тут же исправляет ошибку.

Когда мы переходим ко второму пончику, на моем смартфоне всплывает сообщение от Рассела Барринджера, нашего спортивного корреспондента. Писать он может только по одной причине.

Привет, метеодевушка! Сет вывесил очередное объявление. А одну копию прилепил прямо на пачку овсяного молока Торренс. Она в ярости. Будь готова к урагану!

— Мне пора, — говорю я. — Точнее, нам обоим пора. Подбросишь меня?

— Опять твоя начальница?

Я тяжело вздыхаю.

— Как всегда!

Мы уже встаем, как вдруг около нашего столика останавливается мужчина средних лет с мокрым зонтиком.

— Я вас знаю! — тычет он в меня пальцем, капая дождевой водой на линолеум.

— Наверное, по телевизору видели.

Люди часто меня узнают, но не помнят, где встречали. Поняв, что я не Торренс, они обычно разочаровываются, и я их понимаю.

Мужчина качает головой.

— Вы «случайно» не подруга Мэнди?

— Нет.

Алекс показывает на окно, сквозь которое виден рекламный щит.

— Она работает на шестом канале. Прогноз погоды.

— Да я не особо смотрю телевизор, — пожимает плечами мужчина. — Извините, наверное, с кем-то вас перепутал.

По дороге к контейнерам для мусора Алекс тихонько хихикает. Я пихаю его локтем.

— Рада, что мое унижение так тебя веселит!

— Должна же у тебя быть какая-то профилактика звездной болезни!

Перед уходом он покупает несколько дюжин пончиков для своих четвероклассников.

— Утешительные пончики — у ребят на этой неделе государственные контрольные.

— Удивительно, как некоторым все же удается закончить школу без психологических травм!

Алекс улыбается, однако взгляд его серьезен.

— Если на неделе будет тяжело, пиши, ладно? — негромко говорит он.

С братом легко и приятно шутить, порой я даже забываю, что мы можем общаться серьезно.

— Конечно! — Взглянув на часы, я предлагаю: — Если довезешь меня до студии за двадцать минут, сделаю на Хануку ругелах^[2] с «Нутеллой».

— По рукам! — Алекс вручает мне коробки с пончиками и достает ключи от машины. — Тебе и впрямь не помешает пораньше оказаться в гримерке.

— Ну хватит издеваться, у меня и так сегодня травма!

— Ладно-ладно, ты прекрасно выглядишь. Прямо как на рекламном щите!

Примечания

1

Деятельность социальной сети Instagram запрещена на территории РФ по основаниям осуществления экстремистской деятельности. (Прим. ред.)

2

Ругелах — традиционная еврейская выпечка. Покрытое начинкой тесто нарезается на треугольники и скручивается. (Здесь и далее прим. перев.)