Боксер 6: Назад в СССР

Рафаэль Дамиров (2025)

Миша с сокомандниками прошел тяжелые сборы на Северном Кавказе. Настала пора показать себя в боях с лучшими ребятами из возрастной категории со всей страны. Первенство РСФСР — время брать медали! Миша с сокомандниками прошел тяжелые сборы на Северном Кавказе. Настала пора показать себя в боях с лучшими ребятами из возрастной категории со всей страны. Первенство РСФСР — время брать медали!

Глава 2

— Ох, ребята, — мечтательно закатил глаза Сеня, когда мы не спеша двигались в сторону спортивного комплекса. — Я вот иногда как представлю, сколько же все-таки людей занимается в нашем клубе в разных видах спорта — так прямо дух захватывает!

— Да-а, я такой цифры, наверное, себе и представить не могу, — подхватил Лева. — Если только нас, только в Москве и только в боксе несколько десятков человек, то если даже всех москвичей собрать из разных видов спорта — уже, наверное, полстадиона получится!

— Если не целый — смотря еще какой стадион, — заметил Сеня. — А если взять по всему Советскому Союзу? Я думаю, небольшой городок точно можно было бы заселить!

— Не без этого, — согласился Лева. — А может, и не такой уж небольшой… Представляешь — идешь ты по улице, а тебе навстречу сплошные динамовцы! И в каждом доме по паре-тройке знакомых проживает. В любой момент, в любом доме можешь зайти к кому-нибудь в гости.

— А если к ним добавить еще и из других клубов! — разошелся Сеня. — Из ЦСКА, Спартака… Это же вообще целая республика получается! Представляете — Спортивная Советская Социалистическая Республика! СПОРТССР! Звучит!

— Звучит, — охотно кивнул Лева. — И идея неплохая, мне нравится. Я бы, например, пожил в такой республике. Желательно в переулке каких-нибудь гимнасточек. Или легкоатлеток…

— Или, знаешь, расселить всех по принципу видов спорта, — Сенина фантазия, похоже, разыгралась не на шутку. — И тогда будет город боксеров, город футболистов, город гимнастов… Товарищеские соревнования можно будет проводить поочередно. Здорово же!

— Ну, потом-то все равно все перемешаются, — неожиданно здраво заметил Лева. — Переженятся там между собой, детей нарожают…

— Так ведь дети-то тоже будут спортсмены! — с присущим ему наивным идеализмом горячо возразил Сеня. — Вот и они потом тоже будут селиться в том городе, который соответствует их виду спорта!

«Эх и фантазеры! Сказочники просто!» — думал я. Сеня с Левой так увлеклись построением будущих спортивных городов, что, кажется, напрочь забыли о моем присутствии. Я же слушал разговоры пацанов вполуха, вовсю озираясь по сторонам и разглядывая родные улицы. Когда впереди показался спортивный комплекс «Динамо», у меня внутри все прямо сжалось от ностальгии. Дело в том, что этот комплекс практически не изменился до третьего десятилетия будущего века, и дошел до него, можно сказать, один в один. А сколько с этим зданием было связано! Сколько волнений и переживаний, радости побед и горечи поражений!

Комплекс крайне удачно располагался в самом центре города. Здание высотой в несколько этажей усилиями советских архитекторов было стилизовано под название расположенного в нем бассейна «Волна», которое красовалось над входом, выполненное большими голубыми буквами. Сколько же часов я провел в прошлой жизни в этом здании в общей сложности? Да что там часов — суток, недель, месяцев, лет?

— Эй, пацаны, стоп! — Неподалеку от входа в спорткомплекс Лева вдруг остановился как вкопанный. — Погодите!

— Ну что там у тебя еще? — я нехотя подошел к нему. Лева стоял и широко открытыми глазами глядел на афишу скачек, которая извещала, что это мероприятие начнется сегодня, в 16 часов.

— Это же всего через полтора часа! — возбужденно заговорил Лева. — Прямо вон там! — он махнул рукой в сторону ипподрома.

— Ну, через полтора часа вон там, да, — лениво подтвердил я. — И что ты хочешь этим сказать?

Хотя, конечно, уже и так было понятно, что Лева хочет этим сказать.

— Эх, я бы на скачки сходил, посмотрел, — протянул Сеня так же мечтательно, как пять минут назад рассуждал о республике спортсменов.

— Я бы тоже, — с горящими глазами подхватил Лева.

— Что вы там смотреть-то собрались, — недовольно попытался возразить я, но по загоревшимся от азарта лицам своих товарищей понял, что отговаривать их сейчас бесполезно — все равно они туда отправятся, не со мной, так без меня.

— Ну что значит, что смотреть? — возмущенно возразил Сеня. — Я вот, например, никогда на скачках не был! Только слышал рассказы всякие, да и то… вполуха.

— И я не был, — ввернул Лева. — Мих, ну чего ты в самом деле? Мы же не собираемся там завсегдатаями становиться! А один раз посмотреть не помешает, верно я говорю, Сень?

— Еще как верно! — подтвердил тот.

— Ладно, — сдался я и взглянул на часы. — В любом случае у нас есть еще полтора часа, поэтому предлагаю все-таки сначала осмотреться и погулять по спортивному комплексу.

— Это, конечно, можно… — задумчиво проговорил Сеня. — Даже интересно, что там.

— А нас внутрь-то хоть пустят? — засомневался Лева. — Я видел, что некоторым пацанам уже форму дали, а нам-то обещали выдать только завтра.

— Ага, форму я тоже видел! — воскликнул Сеня. — У «коней» уже есть.

— Ну ничего, и нам выдадут, — попробовал я успокоить парней. — Может, даже сегодня. Да если и завтра — ничего страшного.

— Да просто непонятно, что это за очередность такая, — недовольно пробурчал Лева. — Почему им раньше выдают, а нам позже?

— Ну так чемпионат-то перенесен, — объяснил я. — Ты хоть представляешь себе, что такое организация такого масштабного мероприятия, как первенство РСФСР? А теперь представь, что в тот момент, когда у тебя уже все на мази, все по своим местам расставлено, грубо говоря, тебе приходится переносить все в другой город. И не в соседний за двадцать километров! Конечно, могут быть и какие-то накладки, куда же без этого.

Я говорил пацанам про накладки, а сам подумал, что опять повторяется история с формой. В Раменском-то наша форма тоже подзадержалась, и нам чуть было не пришлось выходить на ринг черт знает в чем, чуть ли не в обносках каких-то. Если бы я тогда не рванул на мотоцикле к нашему автобусу — неизвестно, чем бы все закончилось. И вот опять какие-то заморочки с формой «Динамо». Надеюсь, что в этот раз все хотя бы обойдется без срочной погони на мотоциклах.

— А чего они переносят-то? — недовольно спросил Сеня.

— Ну откуда же мне знать, — развел руками я. — Какие-то накладки. Такое бывает.

— Кстати, а где чемпионат должен был проходить изначально? — уточнил Лева.

— Если мне память не изменяет, то в Свердловске, — ответил я, наморщив лоб для вида. — Так что нам, наоборот, радоваться надо. Если бы все осталось как есть, то пришлось бы нам трястись в поезде чуть ли не неделю.

— Неделю в поезде — это жестоко, — согласился Лева. — После него потом, по-хорошему, только разминаться нужно будет еще неделю.

— Ладно, — сказал я. — Чего мы здесь стоим-то? Пошли, попробуем все-таки проникнуть внутрь.

Коридоры спортивного комплекса сразу окутали нас привычным спертым воздухом. И хотя атмосфера эта в каждом городе, в общем-то, одинаковая, все равно мне показалось, что в этом «Динамо» даже воздух какой-то родной. Ведь именно в эти коридоры я заходил когда-то, начиная свой путь в спорте вообще и в боксе в частности. Кто знает, может, эти стены уже и в этой реальности помнят шаги прежнего меня…

— Эй, молодежь, вы куда? — прервал мои ностальгические размышления чей-то старческий голос. Я оглянулся и увидел пожилого вахтера, недовольно разглядывавшего нас с таким видом, как будто мы его разбудили. Видимо, так оно и было. — Вы в секцию, что ли какую-то записываться хотите? Так сегодня не получится уже. У нас по средам. запись, в рабочее время.

— Да нет, вы что, — с гордостью выпалил Лева. — Мы сами спортсмены! Мы — боксеры, динамовцы из Москвы!

Наверное, он думал, что этой информацией произведет на этого полусонного дедушку сногсшибательное впечатление. Но ничего такого не произошло. Кажется, вахтер, наоборот, испытал от его реплики легкое раздражение — мол, ходят тут всякие, работать мешают.

— Ну и что? — скрипучим голосом переспросил он. — Ну, спортсмены. Чего хотели-то?

— Ну как же «что хотели», — я решил снова брать переговоры в свои руки. — У нас завтра начинается чемпионат РСФСР. Вот хотели посмотреть помещение, где нам завтра предстоит работать.

— Ох, работнички нашлись, тоже мне, — ехидно проговорил старичок. — Да вам тут…

Он явно хотел сказать еще какую-то колкость, но тут его отвлек резкий звонок телефона.

— Але, — проговорил вахтер в трубку. — Динамо! Слушаю! Да!

— Пошли! — шепнул я пацанам, и не прошло и двух секунд, как мы оказались уже внутри спорткомплекса.

— Слушай, а нас тренер потом с первенства не выгонит? — тихонько спросил меня Лева, когда мы уже шагали по знакомым мне с детства коридорам.

— За что это вдруг? — не понял я.

— Ну как за что? — сказал Лева. — За самовольное проникновение и всякое такое. Мы ведь сейчас мимо вахтера прошмыгнули.

— Не выгонит, — уверенно произнес я.

— Это точно? — беспокойно переспросил Лева. Видимо, очень уж было для него значимым это выступление на чемпионате. Я его понимал: после травмы особенно сильно хочется доказать, что ты восстановился, что ты по-прежнему все можешь.

— Друг мой, — иронично произнес я. — Если бы ты не афишу скачек разглядывал, а внимательно читал информацию на стенде перед входом сюда, то увидел бы, что для членов «Динамо» здесь вход всегда свободный.

— А-а, — облегченно протянул Лева. — Ну тогда другое дело, конечно.

Я немного слукавил. Конечно, я и сам не читал никакую информацию на стенде — мои мысли были заняты немного другим. Просто у меня из прошлой жизни сохранился довольно богатый тренерский и боксерский опыт, и я не мог припомнить ни одного исключения из этого правила. Члены клуба, к которому принадлежало спортивное учреждение, всегда пропускаются в него.

Коридор, по которому мы шли, был увешан портретами чемпионов «Динамо» по разным видам спорта из разных уголков Союза. Настоящая Аллея славы! Первым, чей портрет мы увидели, был знаменитый спортсмен, первый чемпион олимпиец по тяжелой атлетике Иван Удодов, и знаменитые советские футболисты, легенды — Михаил Семичастный, Михаил Якушин, Виктор Маслов, и, конечно же, кумир всех советских мальчишек Лев Яшин.

Но, разумеется, сильнее всего наше внимание привлекли портреты динамовских боксеров. Особенно такая легенда советского бокса, как олимпийский чемпион Валерий Попенченко — к этому времени, к сожалению, уже покойный.

— Дааа, — у Сени опять включился его мечтательный тон. — Вот бы на этот стенд когда-нибудь попасть, а!

— У тебя рожа сюда не поместится, — язвительно отреагировал Лева.

— Да пошел ты! — обиделся Сеня. — За своей рожей лучше последи, а то, не ровен час, и подпортиться может.

— Да тихо, что ли, вы оба, — приструнил я товарищей. — Не хватало еще здесь разбирательства между собой устраивать!

Тем временем мы подошли ко входу в бассейн. В этот момент там проходила тренировка по синхронному плаванию у девчонок. Чуть-чуть приоткрыв дверь, Лева с открытым ртом глазел в образовавшуюся щелочку на юных пловчих. Вдруг он как ошпаренный отскочил от двери, которая в следующую секунду распахнулась, и оттуда вылетели два парня в спортивных костюмах с символикой ЦСКА.

— И запомните, — загремел вслед строгий женский голос. — У нас здесь не бюро знакомств и не школьные вечера! Еще раз вас здесь увижу — информация тут же дойдет до вашего тренера! И уж поверьте мне, я постараюсь сделать так, чтобы вас и с соревнований поснимали к чертовой бабушке, и из ЦСКА поперли с волчьим билетом!

Пацаны пристыженно поспешили прочь от бассейна. Они были удивительно похожи друг на друга — видимо, это были братья-близнецы. Единственное их отличие заключалось в их комплекции — один был чуть покрупнее другого.

— Так, а вам чего надо, ребята? — высунулась голова обладательницы строгого голоса — по всей видимости, тренера пловчих.

— Да мы хотели спросить, как можно попасть в бассейн, — как можно спокойнее ответил я.

— А-а, ну это внизу спрашивайте, не здесь, — так же строго ответила тренер и плотно захлопнула дверь, повернув ключ изнутри и отрезав любую возможность дальнейшего диалога.

— Ну вот, — расстроился Сеня. — В первый же день пребывания в Ростове нас лишили самого интересного.

— Да уж, — отозвался Лева. — А я только там такую девчонку присмотрел…

— А ты в курсе, что спортсменам во время соревнований запрещено общаться с противоположным полом? — подначил его я.

— Да в курсе, конечно, — вздохнул Лева. — Но я же ничего такого!

— Ладно, «ничего такого», — засмеялся я. — Пойдемте лучше дальше посмотрим, что здесь.

Дальше нашему взгляду предстало футбольное поле и открытые игровые площадки, на которых снаружи тренировались легкоатлетки.

— О, вот это да! — оживился Лева.

— Что, про пловчих уже забыл? — усмехнулся я.

— Нет, ты только посмотри, какие девчонки! — завелся Лева. Не обращая внимания ни на кого, кроме легкоатлеток, он быстро сбросил с себя майку, подбежал к ближайшей перекладине и начал самозабвенно подтягиваться с героическим видом.

Вид Левы, корчившего такую физиономию, будто он не подтягивается, а поднимает одной рукой локомотив, не мог не вызвать смеха — уж слишком гипертрофированно и карикатурно все это выглядело. Но это, конечно, у меня. Что же касается прекрасных атлеток, то ни одна из них не обратила на Леву ни малейшего внимания. Собственно, я даже не уверен, что все они вообще заметили наше появление. Тренировка все-таки есть тренировка, и когда ты увлечен именно тем, что делаешь в данный момент, то ни до каких симпатичный посетителей тебе и дела нет никакого. А потому разочарованный Лева, заметив полное равнодушие девчонок к своей персоне, с досадой спрыгнул с перекладины, надел майку и зашагал обратно. «И на что ты, интересно знать, рассчитывал?» — с иронией подумал я. «Что при твоем появлении все девки моментально бросят свою тренировку и подлетят к тебе, восхищаясь твоей мужественной физиономией и мощными мускулами? Что они будут ахать и охать каждый раз, когда ты подтягиваешься? Эх, друг мой ситный, не нюхал ты еще большого спорта!»

— Чего-то они какие-то… — огорченно произнес Лева.

— Какие? — поинтересовался я.

— Да они не смотрят даже, — сказал Лева.

— А куда они должны смотреть? — удивился я. — Они делом занимаются, тренируются. Ты вот во время тренировок на сборах много о девчонках думал? А после тренировок? Я же помню, как ты сразу плюхался в кровать и лежал в ней мертвым грузом, пока утро не наступит. Сильно тебе в тот момент хотелось с кем-нибудь знакомиться?

— Ну ты сравнил! — изумился Лева. — Там ведь сборы…

— А у них, думаешь, тренировки сильно легче? — спросил я. — Да они здесь каждый день впахивают и думают не о пацанах, а о своих движениях. Вот еще им надо бросать всю свою работу и на тебя глазеть.

— Понятно, — вздохнул Лева.

— Ну, во всяком случае, не во время тренировок — это точно, — попытался я смягчить воздействие своих слов.

Меня-то в первую очередь интересовали именно игровые залы. В самом большом и вместительном из них и должно было уже завтра состояться открытие первенства РСФСР по боксу среди юношей. Но залы сейчас были закрыты, и ни в один из них попасть не было никакой возможности. Единственное, что мы узнали — это что здесь же работали секции фехтования, борьбы и, конечно же, бокса. Об этом нам убедительно сообщал плакат с расписанием работы этих секций, повешенный здесь же, на стене.

— Скучно здесь что-то, — позевывая, заметил Сеня. — Никого нет, все закрыто…

— Да, — согласно кивнул Лева. — Можно было сюда и не приходить. Сколько там времени до скачек-то осталось?

Вообще, конечно, если бы кто-нибудь спросил меня, я бы высказался против того, чтобы Лева шел на скачки. Он только-только восстановился после травмы и начал входить в форму. Причем это возвращение в форму шло у него с завидной скоростью — он уже перестал прихрамывать даже при серьезной нагрузке, и если бы на него смотрел кто-то, кто не был в курсе произошедшего, то не возникло бы даже малейшего подозрения, что с Левой что-то не так. И вообще, теперь он был всерьез настроен показать отличный результат на чемпионате РСФСР. А в таких обстоятельствах последнее, что нужно бы делать — это лезть туда, где ты можешь нарваться на новые приключения.

Я нехотя взглянул на часы. Они показывали без двадцати четыре. В принципе, если уж идти на эти долбаные скачки, то сейчас. Как раз есть запас времени, чтобы занять свободные места и оглядеться. Сильно раньше времени там делать нечего, а приходить впритык — значит, обрекать себя на то, чтобы все время заездов проторчать сзади всех, разглядывая чужие спины. Как говорится, раньше было рано, позже будет поздно.

— Пойдем! — решительно сказал я.

Хотя, если честно, мне и самому было любопытно побывать на ипподроме…

Ипподром нас встретил довольно сильным запахом навоза, который, не выезжая из города, можно почувствовать еще разве что в цирке. Вопреки ожиданиям, посетители вели себя довольно цивилизованно. Возможно, сказывалась близость к спортивному объекту, что как-то внутренне дисциплинировало. А может быть, местные завсегдатаи, осознавая, что их хобби — не самое одобряемое в обществе, специально не хотели привлекать к себе внимания и, если уж и случались между ними какие-нибудь конфликты, предпочитали решать их не на глазах у других посетителей.

Нас моментально окружила самая разношерстная публика. Здесь были и явные завсегдатаи, которые здоровались друг с другом, как старые добрые знакомые, и новички вроде нас, которые только присматривались к происходящему и раздумывали, с чего бы начать делать ставки. Интеллигенты в очках и с извиняющимися лицами перемежались с нагловатыми и простоватыми работягами, которые перед походом сюда уже успели где-то принять на грудь «для настроения». Впрочем, пока все выглядело достаточно прилично — представители самых разных социальных групп, которые в другой ситуации, возможно, не смогли бы избежать конфликта, соседствовали друг с другом вполне мирно.

Нам удалось занять хорошие места — очень удобные для обзора. Отсюда можно было наблюдать весь ход бега, не особо опасаясь, что впереди сгрудится толпа тех, кто переживает за свои ставки.

— Эх, — кажется, у Сени было сегодня какое-то мечтательное настроение. — А ведь все эти люди, ну большинство из них, по крайней мере, ходят сюда постоянно…

— Ты завидуешь, что ли? — усмехнулся я. — Брось. Нечему тут завидовать.

— Ну как? — удивился Сеня. — Интересно же!

— Ага, интересно, — откликнулся я. — Интересно все это до тех пор, пока в долги не начнешь влезать и вещи распродавать из дома.

— Да ладно тебе, Миха, в самом деле, — недовольно проговорил Лева. — Ты вот иногда как включишь в себе какого-то воспитателя, прямо спасу нет от тебя. Кто же говорит, что нужно влезать сюда до такой-то степени? Ну прийти, поглазеть на скачки… ну пусть даже поставить, поиграть — ну так поиграл да ушел!

— Если бы все было так легко и просто, то не было бы столько людей, разорившихся на скачках, — заметил я.

— Ой, а ты прямо, можно подумать, миллион таких знаешь, — отмахнулся Лева.

Я хотел что-то еще добавить, но вовремя остановился. И так уже чуть было не ляпнул что-то вроде «вы-то не знаете, а я помню, как в девяностые людей на счетчик ставили».

Несмотря на то, что и справа, и слева от нас было достаточно свободных мест, один из посетителей расположился прямо вплотную к нам. Я краем глаза оглядел его: это был экземпляр характерной маргинальной внешности. Засаленные волосы были небрежно схвачены в пучок, тщедушное туловище было одето в видавшие виды джинсы и потертый пиджак, из внутреннего кармана выглядывало горлышко «чекушки», а на шее почему-то висел фотоаппарат, сильно выделяясь из всех остальных составляющих его образа. «Все понимаю, но аппарат-то такому персонажу на фига?» — мелькнуло у меня в голове.

Лева и Сеня, по всей видимости, не встречавшие ранее таких деятелей в непосредственной близости от себя, разглядывали его не стесняясь и с неподдельным интересом. Заметив это, наш новый сосед усмехнулся и спросил:

— Че, пацаны? В первый раз на скачках, да?

— Ну да, — признался Лева. — Вот, пришли посмотреть, как тут все устроено.

Вот был же в девяностых фильм, который назывался «Никогда не разговаривай с незнакомцами». И хотя о чем там шла речь, я — хоть убей ты меня! — не помнил, само название в определенных ситуациях мне представлялось весьма актуальным. Вот как сейчас, например. Какого хрена они сами заговаривают с человеком, который явно ведет не самый законопослушный образ жизни? Эх, эта вечная тяга подростков к приключениям! Помноженная на такое же вечное преуменьшение степени опасности…

Я хотел было одернуть своих друзей, но тут начались сами скачки, и весь ипподром, как по команде, тут же отвлекся от разговоров и вытянул головы в сторону поля, на котором происходил забег. Наш маргинальный сосед сделал нам знак, чтобы мы приблизились к нему, и так, чтобы слышали только мы втроем, спросил:

— Видите вон того коня в середине? Ну, с самой роскошной гривой?

— Ну? — нетерпеливо спросил Лева. Очень уж ему хотелось посмотреть забег, не отвлекаясь на непонятные разговоры.

— Его кличка Вулкан, — сообщил нам незнакомец. — Он сегодня победит, зуб даю.

— Вы-то откуда знаете? — недоверчиво переспросил Сеня.

Незнакомец только ухмыльнулся — мол, молодо-зелено.

— Вот увидишь, — пообещал он и тоже повернул голову в сторону поля.

— Откуда он все знает? — шепотом спросил меня Сеня. — Может, он… того?

— Да тише ты, — отмахнулся я. — На поле вон лучше смотри, раз пришел.

«Стану я прямо сейчас и здесь объяснять тебе систему заказных забегов и процентного деления выигрыша», — подумал я.

Когда после финального забега объявили, что победил конь Вулкан, часть ипподрома взорвалась воплями восторга. Мы думали, что среди них будет и наш сосед, однако он только деловито кивнул с довольным видом и что-то записал в вынутом из кармана блокноте.

Я повернулся к пацанам. Лева и Сеня смотрели на соседа, угадавшего выигравшего коня, как Волька на Хоттабыча.