Бабушка

Рауфа Кариева, 2019

У многих людей воспоминания о прошлом связаны в первую очередь с бабушками, а только потом с родителями. Это огромное счастье – иметь бабушку . И, несмотря на грусть, что у взрослых людей бабушек уже давно нет рядом, хочется вновь и вновь вспоминать этого человека.

Бабушкины дети

У моей бабушки Мавлюды было трое детей. Старшие дети, рожденные до войны — это старший сын Ишбулат и дочь — моя мама — Мирра. К моменту последней болезни Мавлюды эти дети были взрослыми, надежно семейными, социально состоявшимися, успешными людьми — у бабушки уже были от них взрослые внуки и правнуки.

Но третий ребенок бабушки был ее печалью. Он родился, когда дед (муж бабушки) вернулся с войны — ВОВ. В 1948 году в стране была эпидемия полиомиелита, и 8-месячный Яхья тоже заболел.

Моя мама рассказывала мне, что помнит ту ночь, когда Яхья заболел. Он настолько душераздирающе кричал, что всем окружающим невозможно было даже дышать — воздух превратился в тягучую массу от свалившегося на семью горя. Инфекция ломала детский организм, и к утру у ребенка половину тела — правую — парализовало.

Яхья на всю жизнь остался инвалидом. Сначала он был совершенно неподвижен, но долгие годы лечения, массажей — дали возможность примерно к 7–8 годам встать и начать ходить. Но как ходить — с огромным трудом волоча ногу. Рука — правая — не работала. Правая половина лица не слушалась, глаз не видел и ухо не слышало. Лечение продолжалось всю жизнь. До 20–25 летнего возраста разрабатывали мышцы, потом принимали поддерживающие общее здоровье меры.

Забегая далеко вперед — скажу: Яхья умер в 2012 году. Несмотря на тяжелую инвалидность, он прожил полноценную жизнь. Всю жизнь работал главным бухгалтером на огромном предприятии, вырастил двоих детей, дал им образование, выдал дочь замуж и дождался внука.

Но в те далекие годы третий — несчастный, больной ребенок — для бабушки был особенно дорогим. Его было до боли в сердце жалко.

В 1977–1978 годы, когда Яхья стал уже 30-летним мужчиной, у бабушки начались новые душевные муки — его одиночество. Ну, кто пойдет замуж за такого калеку? Бабушка ни о чем более не могла говорить — только о поиске жены для своего несчастного сына.

Во всех своих жизненных неурядицах бабушка обвиняла своего мужа Ибрагима, даже спустя много лет после его смерти. Все ее воспоминания о прошлом заканчивались фразой: «это все он виноват…(далее называлась фамилия деда)». Особенно дед был виноват в том, что несчастен младший сын-калека, а через это несчастье несчастлива и сама бабушка. Вспоминая коронный вывод бабушки, подчеркивающий особую «вину» деда, я улыбаюсь до сих пор. Она сказала мне однажды: «Яхью женить не можем, никто за него не идет. А это все он виноват, дед ваш. Сам сдох, а я тут мучайся». Слово «сдох» бабушка произнесла таким тоном, будто бы 12 лет со дня смерти деда (на тот момент), дед на самом деле был не мертв, а отдыхал в каком-нибудь шикарном санатории.