Карманник

Пётр Кобинцев, 2023

«Карманник» – это повесть о буднях криминального мира, которая на примере одного преступления показывает, насколько плотна паутина преступных связей и как одно и то же событие сказывается на судьбах разных людей. Удачливые и неудачливые дельцы оказываются участниками борьбы за награбленное, теряя при этом чувство опасности и представления о добре и зле. Но среди представителей этого мира находятся и те, кто ещё не утратил чувство долга и справедливости, для кого дороги близкие люди и те, кто нуждается в помощи. Изложение сюжета глазами разных действующих лиц позволяет читателю оказаться в гуще событий и делает повесть разноплановой и многоголосой.

© Пётр Кобинцев, 2023

© Общенациональная ассоциация молодых музыкантов, поэтов и прозаиков, 2023

01/Шкет

Ненавижу тех уродов, которые суют всякий хлам в свои бумажники. Вот, к примеру, такой: проездные за весь прошлый год, квитанции на оплату коммуналки, железнодорожные билеты до Москвы и обратно, уже использованные, разумеется; корешки от билетов в кино и пластиковые карточки от двух разных банков, немного налички в родных белорусских рублях. И что, спрашивается, я должен теперь передать Бесу? Опять идти на маршрут? Хотя, может, и не придётся тереться среди ротозеев, которые не следят за своими карманами. Вот он — мой шанс! Сидит, раскинулась на скамейке, как у моря на шезлонге, только что не в купальнике, а про сумочку Пушкин А. С. помнить должен? Так это мы сейчас живо обыграем. Сам собой любуюсь — как я это проделал. Она, девонька-то эта, в натуре спала, а барсетка, видно, и выпала из рук. Ну, из её рук выпала, в мои — попала. Я легче ветерка подошёл к этой скамейке, да и присел, с понтом — шнурок у меня не в порядке, а сам барсеточку эту замылил. Сразу, главное, в руке подержал: ну, типа, если очухается эта овечка, то вот-те вам ваше, обронили, мол, будьте любезны. Не проснулась. Ну, тогда пора и мне тягу давать, по-тихому. Сумочку эту в школьный рюкзак, да и был таков. Оп-п-паньки! Не всё так просто. Бугай какой-то от фонтана отвалил и ко мне прямой наводкой направился. Шума правда не подымает, но это ещё страшней. Знаем таких, встречали: мол, сколько время, да где то да это, а сам за ухо да на солнышко. Хорошо, если так: по соплям надаёт, да тем дело и кончится. Нет, братец, я парень ушлый, как колобок. Не ты та лиса, которая меня схавает. Я выкатил шары на лоб и заверещал что было силы: «Убери свою собаку, я их до смерти боюсь!» Это я девочке с пекинесом проорал. Она, бедненькая, наверное, обмочилась от неожиданности. А я под дружный гогот окружающих рванул в ближайшую подворотню. Собак я, конечно, не боюсь, тем более пекинесов — было бы кого бояться. Расчёт в другом. Бугай этот должен шугануться. Я шум поднял, внимание к себе привлёк, ему вроде как невыгодно за мной очертя голову нестись. Потому как люди запоминают точненько последнего персонажа. А вдруг промеж нами чего нехорошего произойдёт. То-то и оно, сработано на пятёрку. Сработано-то неслабо, да мужик этот непрост оказался. Сразу смикитил что к чему, траекторию свою изменил кардинально. Пошёл быстренько в обход фонтанов, чтобы перехватить меня возле дома быта, но проигрывал мне в скорости: бежать-то стремался, чтобы не привлекать к себе любопытных глаз. Одна беда — долго так бежать мне невыгодно. Там, за домом быта, павильон «Балтика», менты постоянно около него отираются. Оно бы ничего, да вдруг верзила этот надумает меня им предъявить, чего тогда будет? Вопрос риторический. Значит, затеряемся где-нибудь, здесь мне всё знакомо.

Вбежал я, значит, с чёрного хода в этот дом бытовых услуг да рванул сразу не через полуподвалы мимо ремонта обуви — так ближе к главному входу, а на второй этаж. Там, на втором, всяких мастерских, фотостудий, магазинчиков — немерено. Тут уже спокойно, не суетясь, прошёл по коридорам до второй лестницы, выглянул в торговый зал на секунду. Ничего подозрительного вроде бы нет. Я дальше иду; там, на лестнице, на полуэтаже, площадка имеется, я на ней притормозил. С этой позиции я мог видеть, что за входной дверью делается, благо она тут от низа до верха стеклянная.

Увиденное меня не обрадовало. Мой соглядатай стоял за дверьми в некотором отдалении, да не один, а с мусорком. Объяснял ему чего-то на пальцах, а потом махнул рукой да пошёл мимо фасада. Верно, к чёрному ходу направился. Обложили сволочи, как волчонка. Срочно нужен вариант «бэ». У нас для этого связь имеется. Не зря Бес каждому из нас по простенькому мобильничку выдал. Я быстренько набрал СМС сообщение Лысому: «+ 1 ящерица в доме». Лысый поймёт, всё продумано. Плюс — это значит, что я сам звоню, без чьего бы то ни было давления; один — это мой личный код; дом, само собой, это точка наша, дом быта; ну а ящерица — значит хвост за мной.

Через пару секунд я получил отчёт о получении адресатом сообщения. Затем короткое «ОК» от Лысого. Теперь только ждать. Никто не любит ждать и догонять, а мне в таком переплёте это особенно неприятно. Если Лысый запоздает, то сумочку эту скинуть придётся. Лысый, Лысый, где ж ты, Лысый?

А если этот чудило додумается и на чёрном ходе выставить смотрящего, а сам примется прочёсывать этаж за этажом? Слава богу!! Лысый спокойно вошёл в фойе и осторожно огляделся, выискивая меня среди пёстрой толпы посетителей.

Я осторожно махнул рукой и, увидев, что он меня заметил, поднялся на площадку второго этажа.

— Давай по нужде сходим, — я подхватил Лысого под локоть и поволок в туалет в конце коридора. Он не упирался, понятливый парень. Закрывшись в туалете, мы по-быстрому поменялись шмотьём, я переложил сумочку из рюкзака в залатанную матерчатую сумку. Лысый подхватил мой рюкзак и первый вышел из туалета. Я только успел сказать ему, чтоб к чёрному ходу рыл. Дисциплина у нас на высоте, никто не задаёт лишних вопросов, всё оговорено заранее. Каждый знает свою роль, как в театре, если один роль позабыл — спектаклю крышка.

Нацепив очки Лысого — с простыми, чуть затемнёнными стёклами, — я сунул руки в карманы, чтобы штаны не свалились (он чуток полней моего будет) и прогулочным шагом направился к выходу. Пока всё по плану идёт. Вот и выход, только бы не сорваться, только бы не побежать без оглядки. Мандраж, ребята, штука скверная, но, сказать по совести, редки те моменты, когда без него обходится дело. Моё мнение — так оно лучше на лёгком мандраже быть, чем в беспечности. Целее будешь.

Стараясь не зыркать по сторонам, я нарочито медленно брёл по площади перед домом бытовых услуг. Никто меня не окликнул, не схватил за плечо, и я, не веря своему счастью, всё-таки оглянулся.

Расплата наступила немедля. Только стало мне ясно, что мент у входа спокоен как памятник и в мою сторону и ухом не ведёт, как что-то сильно пихнуло меня справа под руку. Проклятая сумка, висевшая на сгибе локтя, попала мне между ног, а поскольку руки мои находились в карманах, я тут же оказался на тротуарной плитке, не сумев сохранить равновесие. Истеричный женский вопль разнёсся, казалось, на всю округу:

— Не видишь, куда прёшь? Чуть ребёнка мне не зашиб. Малолетка окаянный! Очки ещё нацепил, слепошарый! Бродят тут толпами, милиции на вас нет.

Я, слабо понимая, что произошло, загундел:

— При чём здесь я, тётенька, я ни в чём не виноват.

— Ну что привязалась к парню? Сама за своим дитём не смотришь, так тебе все виноваты! — Раздался мужской голос в мою защиту. Тётка эта, дама лет тридцати, тут же перенесла свой гнев на моего защитника, а я, воспользовавшись суматохой, побыстрее свалил оттуда, пока моя персона никому не интересна. Знать бы хоть, за что страдаю, да некогда даже взглянуть, что там за сокровище, в этой сумке. Нуда ладно, у Беса на точке разберусь.

Побродив для порядка вокруг да около по переулкам и выяснив, что никто за мной не увязался, я направился на хазу. Есть у Беса местечко на Дубравенке — это речушка такая в нашем городе, — где домик старенький стоит. Адреса сам не знаю, помню чисто визуально. Да там нигде и шильды нет с названием улицы, а тем более с номером дома. В дом так просто не зайдёшь, там у входа собачина огромный. Кличут почему-то Жуком. Огроменный пёс и злобен, как тысяча чертей на пасху. Признаёт только Беса, на моей памяти к нему никто, кроме него, не подходил. Тот пёс охраняет всю территорию, а для своих ребят есть калиточка с чёрного хода. Тут тоже не всё так просто, как кажется. С виду калитка как калитка, железная, с облупившейся зелёной краской. Но никто чужой не войдёт. Фейсконтроль — слыхали про такое? Бес установил камеру наблюдения, скрытую, разумеется, а на калитке две кнопки. Одна из них тревожная, а какая именно — про то только своим сказано, а другим в доступе отказано. А случись кому под принуждением к Бесу пойти, обязан он ту кнопку нажать, чтоб шухер в доме поднять. А вторая кнопка электронный замок открывает, если фейсконтроль прошёл. Система проста, но эффективна и сбоев пока не давала.

Так вот, прошёл я к той заветной калиточке — она туда выходит, где и собака редко бродит, а человек тем более, — чуть не в кустах, у подножия оврага. Нажал на нужную кнопку и башку повернул туда, где камера на меня должна глядеть. Через некоторое время щёлкнул замок, и я прошёл внутрь проволочного коридора, густо оплетённого бешеным огурцом. Калитка тут же закрылась, и открыть её изнутри уже не представлялось возможным. Неширокий проход, выложенный тротуарной плиткой, в длину был не более двух метров и упирался в массивную деревянную дверь. Я потянул за ручку с медным набалдашником, шик позапрошлого века, дверь абсолютно бесшумно распахнулась, и я очутился в тёмной прихожей с запахом старых сельских домов преклонного возраста.

— Почему опоздал? — Голос у Беса всегда спокоен: никогда не поймёшь, что за настрой у него, аж завидно мне за его выдержку.

— Ситуация у меня была, Лысого привлёк. — Говорю, а сам в угол кошусь, на кресло-качалку, там шеф частенько сиживает, нас поджидая. И сейчас там же сидел, глаза прикрыв. Перед ним на столе стоял небольшой ноутбук. Бес больше ни слова не сказал, но чувствовалось, что мой ответ его не удовлетворил, и я продолжил: — Прицепился один тип, пришлось стряхнуть его с хвоста.

— Смотри, если кто за вами сюда притащится…

— Обижаешь, я ведь не несмышлёныш какой-нибудь.

— Был бы смышлёный, ситуации не возникло бы. — Бес открыл глаза и в упор поглядел на меня, точно спрашивая, согласен я с его доводами или нет. Я решил не спорить и заткнулся до поры, пусть себе костерит меня, победителей не судят. Главное, чтобы Лысый сухим из воды вышел.

— А вдруг Лысого за жопу схватят да расколют?

— Да чего его колоть-то, он же пустой. Кроме похожих шмоток, и предъявить нечего, а это, извини, не криминал! — снова-здорово, и чего я опять рот раскрыл. Но Бес каков — точно мысли читает. Хотя…

Лысому и вправду нечего бояться. Даже если этот дурень и сам его к ментам затянет, то долго он там не задержится. И тут Бес вновь удивил своим нестандартным подходом. Каким-то особенно шершавым голосом, негромко, но так, что мурашки забегали по организму, он произнёс:

— А почему ты решил, что это менты? Они тебе, что, представились или ты знакомого какого признал?

— Ну, один вроде весь по форме, такой…, ну явно мент.

— Хорошо, если так. — И, немного помедлив, добавил: — Я бы на твоём месте помолился, чтоб так и было. Ну что, навалил в штаны? Ладно, не дрейфь, лучше хабар покажи, за что боролись.

Кошелёк с мелочовкой его, само собой, не заинтересовал и был брезгливо отложен на край стола, а вот барсетка заставила его рыбье лицо слегка оживиться. А когда он её раскрыл, то наши челюсти с грохотом обрушились на пол, и мы про них надолго забыли. Из оцепенения нас вывел зуммер моего мобильника.