Россия-мама, или История одного солдата. Повесть

Анри Визард

Повесть «Россия-Мама, или История одного солдата» рассказывает о жизни студента, неожиданно попавшего в армию, где с ним происходят разные приключения, от романтической любви со случайно знакомой девушкой, до ужасных событий времен локальных военных конфликтов, в гущу которых он оказывается втянут.

Безмолвием наполнено терпенье

И черствостью увенчаны весы

В моей стране, где всем плевать на время,

На будущее, лишь бы жили мы.

Задернув по плотнее шторы

Мы не хотим смотреть туда, где за окном

Не слышно, умирают маленькие войны,

Рожденные в наш судорожный, адский сон.

Простите! — скажите вы им, — Простите!

В ответ услышите лишь, — Бог простит,

Живите сами в этом мире, как хотите,

Где ценят только лицедейства лик.

Где принимают только тех, «Кто с нами!»

А если нет, «Так значит ты за них?!»

Зачем нам мир с Аллахом, глупыми церквями,

Где унижения чтут как очищение — миф.

Уж, лучше здесь, где мы не в поругание,

Пусть облаком, в безмолвии парим,

Нам дождик в крыльях перья промывает,

А ночью, здесь, пригревшись, мы на звездах спим.

Мы не хотим, чтобы вы нас жалели.

Мы не из тех, переступивших, чтоб любой ценою жить.

И ни когда не станем на колени,

Чтоб милости у Бога попросить!

Так я писал, от мира отрешенный,

Их голоса, расплескивая через край,

И думал, что где правда, там и рядом кривда.

И рождены мы, чтоб понять и ад земной, и рай…

© Анри Визард, 2017

ISBN 978-5-4483-5361-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эпизод 1

«Традиция»

Рассвет еще умывал спящий приморский городок утренним багрянцем, когда глухо клацнул грузный засов массивных, железных ворот воинской части.

— Товарищ сержант, ну что вы делаете, — прогундел дневальный.

— Отставить разговоры, — рявкнул сержант, сжимая в зубах сигарету и не открывая прищуренных от удовольствия глаз, продолжая с явным наслаждением «писать» на внешнюю сторону ворот воинской части.

— Ну, товарищ сержант, ща же Кэп приедет весь наряд «от имеет» за пятно на воротах, — продолжал гундосить дневальный.

Сержант тем временем уже заканчивал «художественную опись» и словно возвращаясь с небес на землю, отрезал привычную до боли фразу

— Сколько служишь воин?

— Четвертый месяц, — не задумываясь и по привычке вытягиваясь, ответил дневальный.

— Не густо, — словно вспоминая что-то далекое, сказал сержант.

— А, знаешь боец, в чем главная сила ВДВ? — с привычной серьезностью спросил сержант.

— Так точно! В усиленной боевой и физической подготовки! — зазубренной фразой отчеканил боец.

— Да, нет солдат. Ты неправ. Такой хренью не только у нас страдают, — с каким-то равнодушием ответил сержант.

— Главная сила ВДВ, в традициях! — с каким-то упоением сказал сержант, забрасывая камуфляжную сумку за спину.

— И по этому, на правах бывшего дедушки нашего доблестного, гвардейского парашютно-десантного полка, я тебе как родному внуку завещаю эту знаковую традицию! — и сержант, с неизменной серьезностью, взглядом указал на мокрое пятно на серых парадных воротах воинской части.

— Вопросы есть?!

— Никак нет!

— Ну, тогда, тяни службу боец и не расслабляйся, а то точно выдерут!

Дневальный, не поняв юмора, серьезно кивнул головой и ответил, — Есть!