Шефы тоже плачут

Полина Рей, 2018

Мы невзлюбили друг друга с первого взгляда. Я – треснула его деревянной погремушкой, он – вместо того, чтобы разныться, выплеснул мне в лицо компот. Прошло двадцать с лишним лет, а неприязнь между нами лишь усугубилась. Он называет меня пухляшом, хотя во мне всего пятьдесят килограммов, я же вынуждена обращаться к нему «шеф». Да, шеф! Слушаюсь, шеф. Будет сделано, шеф! Ты ещё поплачешь у меня… шеф. В оформлении обложки использована фотография со стока Shutterstock 745103218 Содержит нецензурную брань.

Неделю спустя

− Пухляш, ты вообще где?

Голос Орловского на другом конце телефонного разговора был озадаченным. Вот чёрт! Я же должна была уже приехать к нему в Ольгино, куда завтра утром прибудет съёмочная группа «Законов вкуса». И вырубилась, сидя на диване, жуя мороженое и гоняя по сотому кругу второй сезон передачи. Наверняка сказывалось нервное состояние, в котором я перманентно пребывала с самого нашего возвращения из Ярославля.

− Блин, прости… Я задремала.

− Вызывай такси и срочно ко мне. Или хочешь, я за тобой приеду?

− Не надо. Срываться с места ближе к ночи − нехорошая идея. Я скоро буду.

− Жду тебя. Не забудь пижамку.

Фыркнув, я отключила связь и бросилась за вещами в спальню. На кровати уже стояла собранная заранее сумка. В ней − зубная щётка, косметичка, сменное бельё, туфли и платье. Последнее − предмет моей особой гордости. Я не особо любила все эти неудобные одёжки, высокие каблуки, боевой раскрас на лице, но завтра мне хотелось быть особенно красивой. Стоять рядом с Орловским, представляя наши блюда гостям, гордиться шедеврами, которые мы умеем с ним создать, и чувствовать себя королевой вечера.

Вызвав такси, я наскоро огляделась, сунула на всякий случай любимую поваренную книгу с собой, и через десять минут уже ехала по направлению к Ольгино, испытывая самый настоящий шквал эмоций.

− Значит, осматривайся. Изучай, где что лежит. Сковородки здесь, тарелки сегодня привезли новые. Я ещё алкоголя заказал, надо будет утром встать пораньше, доставят к семи.

Я впервые видела Орловского таким. Он заметно нервничал, хоть и старался это скрыть. На столе в кухне стояла непочатая бутылка виски, рядом с ней − вино.

− Эй, шеф! − мягко окликнула я его, когда он принялся в третий раз крутить ручки духовки.

− А?

− Всё нормально ведь?

Он остановился как вкопанный, распрямился и перевёл на меня невидящий взгляд. Запустил руку в волосы, взъерошивая их, и ответил:

− Не знаю.

Мне особенно остро захотелось в этот момент подойти и просто обнять его. Прижаться, делясь своими силами и уверенностью, что всё будет хорошо. Как бы ни прошёл завтрашний день, мы уже достигли многого − принимаем участие в таком проекте, умеем прекрасно готовить. И ещё… мы есть друг у друга, и это неизменно. Но вместо того, чтобы сказать Орловскому всё это, я улыбаюсь кривовато и усаживаюсь за стол.

Конец ознакомительного фрагмента.