Шляпство сущее

Полина Маркс (2024)

Девиз последнего столетия «Магия — Миру» пошатнулся, когда неконтролируемого волшебства в жизни людей стало слишком много. Стремительное повышение энергии вселенной, неограниченные волшебные превращения, непредсказуемое излучение, блуждающие магические волны, выводящие из строя приборы, а еще хуже становится, когда в не очень надежные руки попадает могущественный и опасный предмет.

Глава 2

Автомат съел мелкую купюру, и внутри за сенсорной панелью что-то забурлило и зашумело, а потом в бумажный стаканчик потекла темная бурда, пахнущая кофе. Детектив Ленден Росс некоторое время бездумно смотрел, как стакан наполняется, а потом отмер и взял пластиковую крышку и два пакетика сахара. Один он сунул в карман, а второй высыпал в кофе, когда автомат мигнул полной готовностью на экране и пожелал хорошего дня. Ленден хмыкнул и прошел в переговорную, где два разновозрастных опера пристыжено мялись за столом.

— Так, где вы его упустили? — спросил Ленден, продолжая прерванный разговор.

Он сделал глоток и тут же поморщился от дурного горького привкуса, который не перебил даже сахар. Подумав, он все-таки достал из кармана второй пакетик и засыпал в кофе его тоже. Пока он болтал стаканчиком, пытаясь все размешать, опер постарше, Рубер Паттерсон, сосредоточенно передернув пышными усами, включил мультимедийную доску и высветил карту.

— Через пару улиц от места происшествия, вот здесь, — красная точка лазерной указки побежала по карте, пока не остановилась на углу улицы. Рубер повел её дальше. — Мы вышли здесь, а нашего товарища уже не было.

Ленден потер виски, глотнул кофе, и всмотрелся в карту. Геометрические выверенные линии соединялись в дороги и улицы, выписывали ровными углами здания, широкой лентой моста убегали через реку в другую часть города, которая для них была не слишком интересна.

Ленден потыкал в доску, и карта обрубилась до реки.

— Давай еще раз, как наш товарищ топал. До места происшествия. И после него. Подозрительные действия товарища, контакты, ну и так далее, сами знаете.

Рубер начал сухо и четко рассказывать с самого начала, как подозреваемый вышел из дома. Его напарник, Колин, вчерашний студент, иногда что-то добавлял, но в основном отмалчивался, сутулился и крутил в пальцах ручку.

Подозреваемый, мужчина старшего возраста (лет пятидесяти), вел себя спокойно, слежки не замечал, зашел сначала в кафе, где пробыл двадцать минут («взял кофе и эклер, заплатил наличными» — дополнил Колин), далее пошел к Союзному проспекту, вышел на Союзный проспект и направился в сторону моста имени волшебницы Ивеллы. Возле дома №15 спровоцировал сильный магический выброс.

Лазерная точка замерла на излете моста и застыла возле многострадального дома. Колин дотянулся до доски и, ловко орудуя инструментарием на панели, открыл присланную криминалистами фототаблицу, потом открыл отчет от СУУ с зафиксированным уровнем остаточной магии, а потом добавил к этому всему письмо от медиков с фамилиями пострадавших и перечнем их магических преобразований второй степени. Пострадавших оказалось четверо, в удовлетворительном состоянии, у всех преобразована голова в овощ или фрукт, у одного порезы от стекла из-за разбившейся витрины. Ленден отпил из стаканчика и покатал на языке кофейную бурду.

— Еще раз, наш товарищ просто шел, а потом там все взорвалось? Никаких контактов? Никаких телодвижений? Артефактов?

— Ничего видимого, — сказал Колин. — Скорее всего его артефакт срезонировал с товарами из магазина, мимо которого он проходил. Там были магические товары. Витрина разлетелась вдребезги, ну и…

— И тут вы его потеряли.

— Нет. Он просто пошел дальше, — отозвался Рубер. — Я остался наводить порядок, а Колин пошел за ним.

Ленден перевел внимательный взгляд на него, и Колин заметно сник, выронив из пальцев ручку.

— Хорошо. Дальше?

— Подозреваемый пошел под мост, перешел на улицу Приречную, а потом свернул в Речной переулок, — Колин подцепил пальцем ручку и мрачно закончил. — Подозреваемый зашел за угол дома, и там я его потерял.

Ленден машинально побултыхал остатками кофе в стаканчике, чтобы занять руки, при этом не сводя с Колина глаз. Потом он хмыкнул.

— Не густо. Это всё?

— Не всё, — тихо отозвался Колин, а потом поднял глаза и посмотрел зло. — Он сначала обернулся и подмигнул мне, а потом зашел за угол. Я побежал за ним, но на улице его не было.

Ленден дернул уголком губ, и белесый крупный шрам на щеке изогнулся на натянувшейся коже. Ленден покатал стаканчик в крупных ладонях.

— Заметил слежку, значит. Разделил вас, облапошил новичка, и скрылся. Что ж…

Все трое угрюмо помолчали и посмотрели на карту. Потом Ленден, покопавшись в рабочей панели доски, открыл видеосъемку с регистраторов, которые опера всегда носили на себе, и, ведя бегунок, быстро промотал видео до конца.

— Шляпа была при нашем товарище всё это время, — быстро сказал Колин.

— Это главное, — качнул головой Ленден, — Надо запросить видео с камер по всей улице, и организовать слежку за, предполагаемо, его домом. Пока всё.

Все кивнули и начали собираться. Рубер хлопнул по плечу мрачного, хмурящегося Колина, и выключил доску. Ленден, качнув стаканчиком с остывшем кофе, подумал, и выбросил его в мусорку.

— Что если он просто исчез? — не выдержал Колин. — Он же явно маг.

— Маг или человек с навороченными магическими цацками, — сказал Ленден. — Сначала проверим его как человека, а потом уже будем думать о маге.

— И не таких ловили, — подтвердил Рубер, а потом повернулся к Колину. — Ты не переживай, все когда-нибудь теряли объект по время слежки.

— Но лучше стараться не терять, — поморщившись, отрезал Ленден и вышел из переговорной.

Дурной кофе все еще горчил на языке и волновал желудок, и первым делом, добравшись до своего стола, Ленден отыскал в ящике что-то для перекуса. Обнаружилась шоколадка, раздавленная чем-то тяжелым и явно когда-то таявшая, а потом застывшая вновь в непотребном виде. Он с минуту смотрел на нее, вспоминая, откуда она могла взяться, но ничего не вспомнив, съел половину.

Запрос на видео с камер Рубер отправил, как только сделал список всех магазинов и точек с видеонаблюдением. Колин сел писать отчет, а Ленден еще раз вдумчиво просмотрел видео с регистратора. Подозреваемый со спины выглядел безобидно, как будто интеллигентного вида дедушка вышел на прогулку.

Он постоянно касался шляпы, иногда снимал ее (когда зашел в кафе), и держал в руках, не выпуская, даже когда он ел. За секунду до магического взрыва, он посмотрел на витрину, прежде чем она разлетелась в дребезги, а магический поток выплеснулся во все стороны. Но взгляд — это не показатель. Редкие маги умели колдовать взглядами, особенно сейчас, когда каждый сильный маг стоял на учете, а слабые маги — так не умели. Ленден пересмотрел запись в замедленной съемке четыре раза, чтобы определить, что никаких видимых признаков колдовства с его стороны не было.

Жаль, что регистратор не оборудован сканером с записью. Тогда можно было бы понять, как повысился магический фон и откуда прилетела магическая волна, которая среагировала с магическими предметами на витрине. Но чего не было, того не было, хотя Ленден уже год пытался выбить для их группы новое оборудование.

К тому времени прислали первые записи с камер наблюдения на улице и в некоторых магазинах, и вся группа, поделив их, принялась за просмотр. Ленден еще раз сделал себе кофе, потер глаза, в которых с утра еще будто песка насыпали, и промотал запись к нужному времени, чтобы не смотреть лишние часы. Люди мельтешили, заходили в двери магазинов, выходили, просто проходили мимо, и от бесконечного унылого потока клонило в сон.

Ленден уже собирался снова идти за кофе, когда Колин со своего места издал радостный вопль.

— Нашел его!

Лендон в два широких шага оказался возле его стола и всмотрелся в монитор. С другой стороны примостился Рубер, и Колин промотал запись, на которой подозреваемый, снимая шляпу, заходил в книжный магазин.

— Адрес. Нужно съездить, посмотреть и поговорить с персоналом, — коротко сказал Ленден, и Рубер, кивнув, оставил пометку в маленьком блокноте.

Они гипнотизировали запись еще минут пятнадцать, пока дверь книжного не открылась. Камера стояла чуть сверху и выхватила распущенные встрепанные волосы посетительницы, тонкую, даже в зимней короткой дубленке, фигурку. Девушка быстро ушла, кутаясь в шарф, и опергруппа принялась снова ждать.

— Вот он!

Подозреваемый вышел на улицу через пару минут. Он не торопился, пригладил волосы, выбеленные возрастом и временем, поднял лицо к небу, постояв так не долго, а потом пошел по улице, пока не пропал из кадра.

— Мы запросим записи с камер по его маршруту, — сказал Рубер, но Ленден перебил.

— Подожди. Перемотай до того, как он выходит.

Ленден всмотрелся, хищно сощурив глаза, на то, как открывается дверь и подозреваемый невозмутимо выходит на улицу без…

— Шляпа!..

*

Тора Нелл Мадичи сжалась всем телом, зажмурилась и, не выдержав, звонко чихнула. На этаже очень ощутимо пахло паленым, и студенты волновались, водя носами по воздуху, и надеялись, что вот-вот завоет пожарная тревога и пары отменят. Но все было тихо и спокойно, только пахло нехорошо. Нелл удобнее перехватила ведомость и ежедневник и прижала их к себе, в другой руке она держала термокружку с чаем, и кнопку лифта пришлось нажимать оттопыренным свободным мизинцем.

Пока лифт медленно поднимался с подвального этажа на второй, она отпила чай, принюхалась и нахмурилась. Какие-то нотки миндаля и одновременно жженной проводки витали в воздухе, спускались с верхних этажей и нервировали. Кода дверцы лифта раздвинулись, Нелл зашла и поздоровалась с торо Дьямоном. Он держал в руках пальто, а с его трости, на которую он опирался, немного натекло на пол растаявшего снега. Тонкий сухой с жидкими крысиными усиками торо Дьямон вел фундаментальные основы магической материи, наискучнейший спецкурс этики, и лабораторные работы в паре с Нелл. Лифт медленно пополз наверх. Торо Дьямон покачал головой.

— Уж, не от нас ли пахнет?

— Всё может быть. Несет сверху, а первой парой были лабы у второго курса. Второй курс, конечно, поопытней, но…

Она глубокомысленно помолчала, и торо Дьямон поддержал ее согласным кивком.

Теорию магических фаз и переходов тора Нелл Мадичи не любила, потому что эта тема граничила с не менее противной темой магических потенциалов, и согласно закону подлости и прочим выкрутасам судьбы, когда по жизни приходится иметь дело именно с вещами, которые не слишком нравятся, эти две дисциплины оказались основополагающими ее кандидатской диссертации.

И именно их всегда отдавали Нелл при распределении нагрузки кафедры на год.

«Почему не магическое материаловедение? Не проводники? Не что-то другое?» — возмущалась она, когда ей присылали расписание, — «Еще и лабораторные все мои, отлично!»

Лабораторные работы у первого курса Нелл не любила вдвойне, потому что при работе с открытым источником магии, вчерашние школьники теряли всякую осторожность, и ей регулярно приходилось отправлять кого-то к медсестре с заколдованными пальцами.

Миниатюрные модели магических ядер регулярно сходили с ума, сбоили, выплескивая магические волны во все стороны, и саботировали лабораторные работы. И каждый раз это происходило непредсказуемо, как всегда, когда дело касалось любого миниатюрного объекта.

— СУУ нас скоро возненавидит, — заметила Нелл торо Дьямону, когда, выйдя из лифта, они наткнулись сначала на затор из студентов, а потом и на оцепленную лабораторию.

— Ядро бы нам побольше. Тогда будет постабильнее, — отозвался торо Дьямон.

Они неспешно подошли поближе. Трость торо Дьямона ровно отбивала ритм по начищенной паркетной доске, студенты вежливо расступались и огибали их по дуге, как только замечали, и преподаватели встали у стеночки, где был хороший обзор и где они не стали бы мешаться под ногами у СУУ.

— Не одобрят ядро побольше, — хмыкнула Нелл. — Вы представьте, сколько оно будет стоить! Представьте, какую цену задерет магический совет за отделение такого ядра! Да нас сожрут еще на подходе к ректорату с такими предложениями!

— Это да, это да, — поцокал языком торо Дьямон, тяжело опираясь на трость. — А маленькое ведет себя…

— Как зараза наноразмерная, вот как! Второй раз за неделю! — тонко вскричали рядом, и они, повернувшись, узнали заведующего кафедрой, торо Адия.

Нелл и торо Дъямон уставились на него с удивлением.

— Вы же в отпуске, — сказала Нелл.

Торо Адий действительно казался посвежевшим, с легким налетом бронзового загара на лоснящихся щеках, и кажется, даже круглее, чем обычно, однако уже изрядно успевшим потратить все накопленные за отдых нервные клетки. Он посмотрел с такой тоской в маленьких водянистых глазах, с какой только может смотреть человек, впервые вышедший после отпуска на работу.

— Какой тут с вами отпуск! — отмахнулся он, а потом ехидно сощурился. — Вы, вот вы знали, что у нашего института повышен магический фон?

— У нас всегда фон. Восемь магических ядер на нашей кафедре, — ухмыляясь, едко отозвалась Нелл, — три у материаловедов. Пять у магинженеров, семь у инструменталистов. Даже на кафедре клинической психологии есть ядро.

— Им-то зачем? — удивился торо Дъямон, и Нелл с торо Адием синхронно пожали плечами и сделали таинственные лица.

— Загадочные люди, эти клин. психи, — сказал торо Адий, почему-то шепотом. — Им уже четвертое ядро поставляли взамен предыдущего.

— Едят они их что ли…

— И студенты у них странные, — вдруг вспомнил торо Дъямон, — У них есть первый курс, второй и пятый…

— Студентов они, похоже, тоже едят.

Они помолчали, смотря, как постепенно начало рассасываться столпотворение в коридоре. Периодически (почти каждые две минуты) к ним подходили студенты и отрешенно, но с надеждой в глазах, спрашивали: «а что, лабы не будет?».

«Нет, лаба на карантине».

Кто-то радовался, пытаясь это скрыть, а кто-то наоборот страшно ужасался:

«Как же так, мне нужно вам лабу защитить! Две лабы! Три!».

«Защитить или сделать?» — каверзно подкидывала вопрос тора Мадичи, замечая, что патологически добрый торо Дьямон был готов принимать и засчитывать лабораторную работу прямо в коридоре.

Студенты тогда тушевались и с недовольством в глазах бурчали, что нужно сделать.

«А допуск у вас к лабораторной есть? Покажите отметку в маршрутном листе».

На этом обычно отваливались самые стойкие и полные надежд на халявный зачет в коридоре.

— Вы страшная женщина, тора Мадичи, — задумчиво произнес торо Адий, провожая глазами очередного расстроенного студента.

— Заниматься надо, — криво оскалилась она, делая глоток из термокружки. — Я благотворительностью не занимаюсь. Организация не та.

— Справедливо, справедливо, — пробормотал торо Адий. — Но мы отвлеклись. Так вот, фон. А он у нас выше, чем обычно. Вместе со всеми нашими ядрами, вместе с погрешностью на остаточные волны и прочую бытовую магию (уборщицы у нас все-таки не простыми швабрами пол моют, да и студенты не рукописные шпаргалки строчат) — и со всем этим всё равно многовато выходит. СУУ жалуются.

— Они всегда жалуются. Была бы их воля, они бы полностью изолировали ядра и оставили нас без работы, — отмахнулась Нелл, хотя внутри напряглась. Подумав, она посмотрела в сторону и спросила: — А давно фон повысился?

За смотровым окном железной двери лаборатории что-то вспыхивало, и через щель у пола незримо утекало волшебство, которое тут же отлавливали сачками синие работяги из СУУ. Первокурсники во все глаза смотрели, как они очищают пространство. Кто-то достал портативные детекторы, с интересом смотря на дисплей, а те, у кого мультикоммы были поновее и поновороченнее, измеряли остаточную магию ими.

— Как давно, как давно, — отстраненно повторил торо Адий. — Пару дней назад. Обрадовали нас…

— И, разумеется, виноваты мы? — поцокал языком торо Дъямон, тяжело переступая ногами, опираясь на трость, — Как что-то случается, так виноваты мы.

— Ну, так, мы же лидируем по количеству ядер. Почему бы не спихнуть на нас. По определению, так сказать, — улыбнулся торо Адий, но тут же покачал головой. — А вообще не хорошо, не хорошо. Большой фон — всегда не хорошо. Маленький-то не хорошо, а большой…

Нелл поджала губы, бездумно теребя подбитый алюминиевой вставкой уголок ежедневника. Острый край проходился по подушечке пальца, и она каждый раз хмурилась, когда это чувствовалось особенно ощутимо, но теребить его продолжала.

— Я пойду, господа, — сказала она через небольшую паузу. — А фон… пусть с детектором сначала походят по всему зданию, прежде чем выводы делать. В прошлый раз вообще материаловеды были виноваты с их несанкционированными экспериментами.

Она вышла на лестницу, обдумывая то, что материаловеды тогда напитали предмет магической энергией, превратив его в артефакт, а тот начал неконтролируемо преобразовываться и фонить. Сверх проводимости он, конечно, не достиг (хотя материаловеды старались), но нервы всем потрепал, пока выяснили в чем дело.

Нелл нахмурилась. Она спустилась на этаж ниже, на автомате кивнула двум поздоровавшимся студенткам, и вышла в коридор, проходя через группу скучающих первокурсников, у которых образовалось окно из-за отменившихся лабораторных. Ее проводили робкими напряженными взглядами, но Нелл не обратила внимания. Она подошла к стеклянным дверям кафедры, зажала папку с ведомостью и ежедневник подмышкой, переложила кружку в другую руку и ввела на панели код (5862, потенциал идеального магического кристалла). Обитель магических процессов и аппаратов встретила ее пустотой и безлюдностью, как всегда во время утренних пар.

Это был коридор с ответвлениями кабинетов и закутков со встроенным в них оборудованием или стеллажами с архивами. В одном из кабинетов гудел прибор, измеряя образец. Тихо тикали электронные часы на стене, немного врущие из-за постоянного магического фона. Нелл сверила время со своим мультикоммом, и прошла через переговорную, где напротив магнитной доски стоял большой овальный стол, за которым проходили совещания и заседания кафедры. По пути она взяла шоколадную конфету из общего блюда со вкусностями.

Ее стол располагался в закутке возле разгоночной камеры, в которой находилось одно из ядер, испускающее магические волны на образец. И хотя разгоночная камера была огорожена непроницаемым для магии коробом, фон все равно держался повышенный. И если бы сюда пришел человек с детектором фона, он бы счел повышенный фон исключительно виной близости магического ядра и посокрушался бы, что тора Мадичи сидит в таком вредном для здоровья месте, подвергаясь постоянному облучению. Облучению, значение которого конечно являлось нормой, но при постоянном контакте вызывало хронические магические преобразования.

И тора Мадичи бы кивала и сокрушалась вместе с ним, про себя думая, что близость к магическому ядру — это отличное прикрытие.

Нелл выгрузила на стол свою ношу и, неспешно развернув обертку конфеты, откусила маленький кусочек. Шоколадный вкус растекся сладостью на языке, прилип к зубам, и она нетерпеливо его слизнула.

Кабинет был настолько маленький, что присев на уголок стола, Нелл смогла без усилий дотянуться до дверцы шкафа, открыть ее и с задумчивым прищуром заглянуть внутрь. На полке, среди старых учебников, лабораторной и кухонной посуды, справочников, разбитых и целых кювет, нерабочих нагревательных плиток и переходников для розеток, эппендорфов с забытыми образцами каких-то порошков и прочего рабочего хаоса лежала шляпа, которую Нелл обнаружила у себя в сумке.

Шляпа будто приветливо сверкнула отблеском на пряжке. И фонила она страшно, как среднее по размеру магическое ядро.