Восстание павших

Полина Любова (2024)

Первая Федерация была единственной властью после Большой зачистки и конца света. Но ходят слухи, что возникло достойное сопротивление. Аня колонистка, недогражданка в своем идеальном государстве. И она не стыдилась этого положения пока ее семью не наказали и сама девушка не получила красную метку. Аня, в компании солдата скрешца, должна добыть информацию, отправившись на разведку и убедиться, так ли опасен противник в лице беженцев, скрывающихся в западных лесах. Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.Содержит нецензурную брань.

Глава 3. Общее дело.

7.

Вот уже несколько недель Аня находилась в маленькой тесноватой комнатке без окон, с одной глухой дверью. Это была обычная комната, но выглядела она как карцер или тюремная камера. Она практически из нее не выходила. Только для бесед или уроков. А бесед было много. Девушку обучали, как правильно пользоваться аппаратурой, маячками, как работать с техникой, компьютером. Было даже пару уроков самообороны. Аня все это слушала, изучала и впитывала как губка.

Несколько недель это слишком мало. Как можно, за несколько недель, обучить неподготовленного человека, который даже толком мира не видел? Но Аня могла, и она запоминала, запоминала каждое слово, каждое действие, все, что ей говорили. Впервые Аня была горда за то, что отец дал ей большой дар, быть умной и стремиться к знаниям. Впитывать любую информацию и тренировать свой пытливый разум, поглощая все больше и больше информации. И пусть некоторые знания давались ей с трудом, девушка приложила все силы, чтобы запомнить слишком много, на что она была способна.

Несколько недель Аня была заточена в этой маленькой комнатке, где из мебели только кровать, стол и уборная комната. Общалась в основном с военными. Здесь девушка узнала, кто такой был этот безликий. Командир секретного подразделения «Берсер» Тайпан. Сама смерть, а не человек. Общалась Аня в основном с его людьми, такими же безликими, жуткими на вид, устрашающими.

Вставала она рано, завтракала, занималась, отдыхала, обедала. Затем опять занималась, опять отдыхала, опять занималась, ужинала, а потом отправлялась спать. И так каждый день одно и то же, одно и то же.

Ане неважно было, что с ней будет потом, погибнет она или возможно, ее убьют или отправят в колонию. Самое главное, она хотела знать и быть уверена в том, что с родителями все будет хорошо и то, что обещал Тайпан, исполнит. Ведь она верила в то, что случится с ней, если не выполнит задание. Тогда, с чего же ей не верите в обратное?

Аня сидела на кровати, поджав ноги под себя, ожидая очередной беседы или тренировок. Она вырисовывала странный узор на бетонной стене, размышляя над тем, когда это все закончится. Ее переодели из балахонистого платья в удобные брюки, рубашку и ботинки. Одежда, подходящая для долгого пути.

С шумом открывающегося замка дверь карцера открылась. На пороге стоял один из скрешцев. Аня знала, что как только появляется солдат, ей нужно встать и выйти. Так она сделала и в этот раз. Ее молча вели по длинному пустому коридору. Наверное, на очередное задание или учение или что там еще? Она так устала, она уже хочет выйти отсюда, увидеть белый свет, увидеть чистое небо. Она столько недель была взаперти и не была на улице. Там, наверное, все изменилось. Быть может, уже и не так жарко, не так много зелени на улице.

Солдат остановился около очередной двери и отворил ее. Девушка вошла внутрь полутемного помещения. Серые стены бетонные полы, металлический стол, пару стульев. Аня прошла, а за ее спиной дверь захлопнулась.

Ей здесь не нравилось. Веяло от этого места холодом.

— Говорят, ты способная ученица. — Прозвучал голос из темной части комнаты.

Аня огляделась, вздрогнув. Тусклый свет лампы, висевшей над потолком, едва хватало, чтобы осветить все пространство комнаты. Аня всматривалась в полумрак, пытаясь отыскать говорившего. Из темноты вышел ОН.

— Это хорошо. Не возникнет много хлопот. И значит, я не ошибался в выборе. — Тайпан скрыл руки за спину, взглянув на девушку в упор. — Ну что ж, могу тебя поздравить, твое обучение закончено. Не сказать, что ты спец, но этого будет достаточно. Наш человек также готов. Скоро вы с ним встретитесь и отправитесь на место. — Тайпан был, как всегда, безлик. Огромная черная тень, словно призрак или палач нависла над маленькой девушкой. Внутри нее все дрожало. Как же она боялась видеть этого монстра. Она все бы отдала, чтобы не видеть его больше. Но видимо, так нужно, напомнить о себе, ввергнуть ее в ужас. Дать понять, что не все так просто, напомнить, что будет, если она оступится.

— Расскажи мне, свою историю. Ту, что будешь рассказывать тем.

Аня сглотнула ком в горле. Ее немного трясло от нависающей угрозы.

— Я колонистка. Мне 18 лет. Мои родители Анур и Ольга. Я кандидатка, лишившаяся прав, так как моя мама была беременна. Нас осудили. Меня клеймили, так же, как и моих родителей сослали по разным колониям. — Произнося это, в жилах стыла кровь. Она озвучила свою судьбу, то, что с ней случилось. Не так уж и сложно рассказывать о том, что произошло с тобой на самом деле. Каждый раз, говоря и упоминая об этом, Ане становилось не по себе, в миг на нее нахлынули эмоции. Они захлестывали ее разум, заставляя грустить о былой жизни, о семье.

Тайпан двигался по комнате, заведя руки за спину. Ему, напротив, было в удовольствие то, как менялось лицо девушки.

— Мой автобус, что отправлял меня на новое место, попал в аварию. Я выжила, испугалась и убежала. — Аня с трудом верила в эту легенду. Она убежала. А что же тогда насчет нанома? Ведь он до сих пор пульсировал на ее запястье. — Вот уже несколько дней меня не могут найти… Это глупо. Они не поверят! Эта метка не даст им поверить! — Аня оголила запястье с наномом, возмущенно произнося. Наном едва ли не с рождения дает понять кто ты в обществе, и какого твое место. Кнут, для строптивых недограждан, наказание за то, чего они не совершали.

Тайпан остановился напротив, внимательно взглянув на Анну.

— Эта метка всего лишь метка. — Спокойно произнес он. — Ты одна выжила, погибли несколько десятков человек. Кому в голову придет искать одну единственную паршивую овцу? Все посчитали, что ты мертва, не став тебя искать. Да и потом, эта глупая легенда по поводу маячков… Вы так в нее верите? — Он рассмеялся. Его смех был как удар ножом, таким неприятным, режущим и приносящим боль. Его издевательский смех заставил Аню вздрогнуть.

— А президент Влас прав, утверждая, что мало образованность — это ключ к успеху. Тупое быдло, марионетки, играющие под дудочку власти. Вы настолько тупы, что даже не можете вразумить и уложить свой маленький ум. Это клеймо, всего лишь ваш страх. Чтобы вы знали, что будет, если вы ослушаетесь. — Тайпан явно улыбался, Аня это чувствовала. — Наном работает и чип там есть. Вот только радиус охвата, у него очень мал. Ты за несколько километров от своего дома, и радиуса локации. Беглеца найти невозможно. — Тайпан вновь усмехнулся. — Жалко, что не все колонисты об этом знают, а то бежали бы, сверкая пятками. Хотя… вряд ли, вы бы убежали. Вы ведь не знаете куда бежать? Да и мозгов у вас не особо хватит.

Аня крепко стиснула свое запястье, потирая красную метку. А ведь он был прав. Какое-то клеймо держало в страхе каждого при виде этого. Дрожали все, опасаясь того, что каждый может быть таким. Не метка предрешала все, а то, что было в голове колониста. И как он воспринимал это — как клеймо позора или простую татуировку.

— Дальше.

— Я встретила парня. — Сглотнув ком обиды, Аня продолжала. — Я долго не знала, кто он, пока не узнала, что он солдат. Скрешец. И у него неисправный чип. Он решил сбежать, встретил меня, мы объединились.

Как она может объединиться, с скрешцем? Тем, кто может приставить дуло к ее виску и лишить ее жизни. Как она может дружить с палачом? Даже если он беглец, не принявший и не захотевший жить по правилам. Это все глупо, это все так нелепо. А этот страшный человек верил в свою легенду. Быть может, он знает, что-то, чего не знает она?

— Всю основную работу выполнит твой напарник. Твоя же задача быть на подхвате и помалкивать. А самое главное не подавать виду. — Приблизившись едва ли не вплотную, высокая гора склонилась над девушкой. — Так уж и быть обрадую тебя. Твоя мать находится в лазарете. Ее ребенку ничего не угрожает.

Внутри сердце заколотилось. Значит, с мамой все хорошо? Значит, она здорова. И малыш здоров.

— Отец… — взволнованно спросила Аня.

— Вот про отца я не знаю. Скорее всего, он до сих пор сидит где-нибудь в темнице. Но это будет не долго. Скоро его отправят в колонию. Туда же отправят и твою мать, где они будут ждать своего ребенка. Ты еще не выполнила ничего, а я уже распорядился. Так что цени это. Но знай, если ты оступишься, споткнутся твои родители.

За все эти несколько недель Аня, наконец, увидела чистое, ясное небо. На улице уже не было так жарко. Напротив приятно. Прохладный ветерок обдувал ее лицо, освежая. Как же она соскучилась по солнечным лучам. Они грели, ласкали, обнимали.

Девушку держали все это время в пределах одной военной части или базы, расположенной на окраине города Урман. Сам город располагался близ так называемой пустоши, с одной стороны и обширных лесов по другую. За стенами ее ждала одинокая дорога, уносившаяся в никуда и просторы природы, огибающие человеческие строения, как будто пытаясь заковать в кольцо и поглотить своим безумием зелени.

Девушка задрала голову вверх, прикрыв глаза, насладившись палящим солнцем. Она соскучилась по теплу и солнечным лучам, от чего сейчас пригретая ими на мгновение почувствовала маленькую радость.

— Хватит таращиться, иди, давай, — кто-то толкнул ее в бок. Женский голос прогремел так, что Аня обернулось.

Все тоже безликое лицо со злобой в глазах смотрело на нее.

Девушка слышала, что на службу брали не только мужчин, но и женщин. И те оказывались не хуже своих сослуживцев, а в чем-то даже лучше. Видя эту бестию, с глазами зверя, Ане становилось не по себе. Она одним лишь взглядом ввергала в ужас и панику. Настолько та была устрашающей и опасной.

Аня поправило рубашку, и шагнула к тонированному автобусу, постаравшись больше не встречаться взглядом с этой дамой. Она была ей неприятна.

Внутри салона было мрачно, темно, практически ничего не видно. Вскоре ее глаза привыкли, и она заметила сидевших нескольких безликих. А вместе с ним молодого юношу, с открытым лицом. И лицо его было довольно приятным. Черные курчавые волосы, смуглая кожа, темные глаза. Это что, скрешец? Все скрешцы как на подбор, они все как монстры с озверелость в глазах. А этот даже на горожанина не был похож совсем другой. Если бы не выправка, она бы подумала, что это вообще колонист. Видимо внешность часто бывает обманчивой. И под личиной приветливости, может скрываться волк.

— Ну что ж, знакомьтесь. Это Адам. Адам — это Аня. Прошу любить и жаловать. — Язвительно произнес женский голос. Женщина уверенно прошла по салону и села напротив Ани, раскинув длинные, стройные ноги.

Анна села, пристально взглянув на парня. Он ничего не сказал, лишь отвернулся в окно.

— Значит так, сейчас вас доставят до точки. Там вы встретите проводника, который проведет вас до определенного места. Всю дальнейшую информацию расскажет он.

— Что за проводник? — Спросил скрешец.

— Какая тебе разница? — Ответила женщина. — Главное, что это наш человек. Связной, шпион, информатор, как хочешь, понимай, но он наш. Хотя на первый взгляд по нему и не скажешь. Он уже почти год выслеживает этих.

— Если он такой умный, почему же вы его не отправили, а послали нас? — Спросила Аня.

Все находившиеся в автобусе с удивлением посмотрели на нее. Видимо, никто не ожидал, что какая-то колонистка способна подать голос.

Безликая женщина сверкнула лисьим взглядом и подалась вперед.

— Хм. А она у нас умная. Интересно она точно колонистка? Уж больно длинный у тебя язычок. — Рассмеялась женщина.

— Знала бы ты хорошо всех колонистов, знала и то, что у нас очень длинные языки и очень ядовитые. — Аня пусть и опасалась этой безликой, отпор все-таки дать ей могла.

Девица резко подскочила, налетев на нее.

— Кобра уймись! — Рявкнул огромный детина. — Этих надо доставить в целости и невредимости. Так что отвечать будешь перед Тайпаном.

Откуда ни возьмись, перед лицом Анны возник маленький нож.

— Еще одно слово, и твоя улыбка будет на пару надрезов шири. Вот тогда тебя точно примут эти. Они любят всяких убогих и паршивых. Не зря подтирают зад старикам и немощным.

Аня сглотнула ком образовавшийся в горле, но постаралась не подать виду. Пусть эта девица и была страшной, опасной, она никогда не переплюнет самого Тайпана.

Эти Берсеры ни капли не были похожи на обычных солдат Федерации. Вели себя вальяжно, позволяли себя говорить и делать, что вздумается. Кажется законы и конституция им не указ. Аня не сомневалась, если бы они захотели, то смогли беспрепятственно убить. И им за это ничего не было бы. Кто они такие? Каков предел их власти?

Весь оставшийся путь ехали молча. Аня бросала косой взгляд на скрешца, но, словом, так и не обмолвились. Она вообще не представляла, каким образом будет общаться с этим парнем. Он был куда приятней, чем остальные солдаты и не создавал впечатление воина великой державы. Но все это было только внешне, он, как был, так и оставался скрешцем. Истинным гражданином своей страны, лишенным чувств, эмоций и ценностей. Аня не сомневалась, если представится возможность, он продаст ее, и глазом не моргнув. Нет, ей нужно полагаться только на себя. А он пусть делает свое дело.

Девушка отвернулась к окну, рассматривая окрестности. Совсем другие, не похожие на те, что она привыкла видеть по дороге домой или обратно до цехов. Лес дремучий, озера. Пересекали пустошь, о которой девушка много слышала, но никогда не видела. Мертвую зону, лишенную всякой жизни. Поговаривают, что там даже птица боится пролететь, а если кто живой и захаживает, так это свихнувшиеся странники. Ане хватило лишь краешком глаза зацепить часть пустоши и в полной мере осознать насколько гиблое это место. Все это разительно отличалось от колонии и города Урман. Все здесь было чужим и не привычным. Колония тюрьма, в ней колонист заточен, и вместе с тем там куда приятней, чем здесь.

Двигались долго, наверное, несколько часов, а когда прибыли, автобус резко остановился посреди дороги. По обеим сторонам высокие сопки, усеянные деревьями. Дальше бездорожье, петляло, скрываясь за поворотом.

Кобра велела выйти. Она была главной в группе, ну или хотела таковой быть. Говорила в основном она, отдавала приказы.

— Ну, где этот? Опять его приходится ждать, — недовольна, она произнесла. Размявшись, Кобра стала щелкать костяшками пальцев рук в нетерпении, озираясь по сторонам.

— Ты же знаешь, Буря есть Буря, у него свои тараканы в башке. — Ответил верзилы. Он лениво завертел головой, зевая и вздыхая. У него на животе болтался огромный автомат. Кажется, это оружие так называлось. Аня никогда не видела оружия, только недавно удалось подержать в руках автомат, пистолет и импульсные гранаты. При обучении ей немного рассказали, как пользоваться. Но одно она уяснила хорошо. Оружие — это страшно и смертельно, даже вот в таком виде, висевшем на перевес.

— Кажись вон он идет, — кивнул водитель, выглядывая из окна.

Автобус стоял у подножия крутой сопки. Ее верхушка была усыпана редеющими деревьями. Ели, сосны, березы, осины. Оттуда из самой гущи зелени и появилась человеческая фигура. Это был высокий, сильный мужчина в брезентовом плаще. Немного странный наряд для жаркого лета. Его голову покрывал капюшон, от того не разобрать лица, даже когда тот приблизился вплотную. Он был высокий, сильный, с рюкзаком наперевес и ружьем. Мужчина спустился к подножью, молча остановился, так и не открыв лица.

— Ну, наконец, не прошло и полгода. — Язвила Кобра.

— Эти что ли? — Подал голос незнакомец, кивнув на Адама и Аню. Он по-прежнему не открывал лица.

— Сам Тайпан выбирал. — Ответила женщина. — Что не нравятся? Тогда сам пойди, ты знаешь уговор, либо они, либо ты.

Аня не видела лица девицы, но она была уверена, что та улыбалась.

— Пошли. — Спокойно сказал незнакомец, без лишних разговоров и церемоний. Аня опомниться не успела.

— Помнишь, быть на связи? — Крикнул верзиле в след Кобра

Незнакомец и тут ничего не ответил, только неторопливо стал подниматься в сопку.

Адам и Аня переглянулись, последовав за проводником. Странный был он. Не разговорчив, угрюмый, и кажется, недоброжелательный.

Они долго шли вверх, а солдаты все время глядели им вслед, пока те не скрылись из виду. Осилив вершину, стали двигаться по едва заметной тропинке. И за все это время проводник не произнес ни слова. Неужели они так и будут идти всю дорогу молча?

Скрешец шел уверенно, не отставая ни на шаг. Выносливости скрешцев можно только позавидовать. Изредка он оборачивался на Аню. Наверняка, был в недоумении, чем колонистка могла ему помочь. А быть может, не доверял ей? Аня едва поспевала за мужчинами, что уверенными и широкими шагами двигались по дремучей и не проходимой местности. Казалось, они каждый день ходили по таким непролазным чащам. Несмотря на то, что Аня привыкла к физическим нагрузкам и считала себя выносливой, оказалась слаба перед стихией природы. Взбираться по склону вверх, пытаясь ухватиться за корни, торчавшие из земли, ветки и перепрыгивая кочки, не тоже, что таскать тяжелые корзины с бельем.

— Может, скажешь, как тебя зовут, или так и будем всю дорогу идти молча? — Поинтересовался солдат, поравнявшись с незнакомцем.

— На кой черт тебе мое имя? — Буркнул незнакомец, даже не взглянув на парня.

— Ты ведь не за пару часов доведешь нас? До места путь неблизкий, так что хотя бы будем знать, как друг друга называть. Вдруг встретим патрули или еще кого-нибудь, кто сочтет нас подозрительными. Будут задавать вопросы.

— Там, куда я вас поведу ни одной живой души, да и ты наверняка сам об этом знаешь. Разве что дикари да звери встретятся. Но их не стоит бояться. Мародеры, вот мрази пострашнее. Вот им не стоит попадаться.

— Кто такие мародеры? — Аня поинтересовалась, ухватившись за огромную ветку и подтянувшись на ней, одолела заросший куст шиповника.

— Бандиты, у которых нет ни совести, ни законов.

Девушка не подозревала, что за пределами Федерации есть другая жизнь. Им с детства рассказывали о том, что кроме Федерации и колоний никого нет. Что за пределами власти мертвая зона и попавший туда, не выживет. А теперь Аня узнает, что жизнь есть и она достаточно разнообразная. Беженцы, бандиты. Это только подтверждало мнение девушки о том, что власть много чего не договаривает и врет.

— Те назвали вас Бурей. Это ваше имя? — Аня чуть отставала от мужчин, то тут, то там натыкаясь на кочки и поваленные ветки деревьев. Вокруг кипела жизнь леса. Трещали деревья от порывов ветра, шелестела листва. Трель птиц разносилась вокруг. Воздух был прохладным, несмотря на то что лето в самом своем зените.

Проводник остановился. Несколько секунд он стоял спиной, а затем развернулся, стянул капюшон с головы.

Им предстал мужчина лет сорока. Лицо его было загорелым в мелких шрамах и морщинках. Редеющая, сединой борода. Волосы, всклоченные с проседью. У него серые, почти безликие глаза. Но Ане они показались добрыми. Немного печальными. И эти пустые глаза, внимательно посмотрели на девушку.

— Я ни с кем. Я ни с Федерацией, я ни с беженцами, и ни с мародерами. Я сам по себе.

— А с чего же тогда помогаете? — Не унималась девушка.

— Я им не помогаю. А делаю одолжение, отдают долг. Как только отдам, счеты будут сведены. — Грубо огрызнулся незнакомец. — А ты раз такая правильная, чего ж ты с ними? — Незнакомец стал двигаться дальше.

— Обстоятельства заставили. — Ответила Аня, покосившись с недоверием на Адама и Бурю. — Если бы не это, я бы никогда не стала помогать. Федерация — это зло, большое зло!

— Ты бы поменьше говорила так, а то услышит кто. — Усмехнулся скрешец.

— А мне моя жизнь не важна. Я спасаю семью. — Ответила девушка, вновь косо взглянув на солдата.

— Да хорошую парочку выбрал Тайпан. Вроде не дурак, а почему-то выбрал недотеп. Да вас раскусят в первую же секунду.

— А ты не беспокойся. — Обмолвился скрешец. — Главное доведи нас до места. Кстати, а как далеко бункер?

— Далеко. Пока веду вас в одно место. — Ответил незнакомец, продолжая двигаться. — Помимо вас, в вашей группе будут еще люди. К ним идем.

— Зачем нам еще кто-то? — Солдат в недоумении остановился, пристально взглянув на Бурю. — Уговор был только на нас.

— Что еще за другие? — Аня так же, как и скрешец была против новых попутчиков. А, что, если кто-то догадается, для чего именно они направляются к беженцам? Или еще хуже, окажутся не самыми хорошими людьми? И что будет тогда? Ее родители навсегда останутся разлученными, не имея шанс на спасение?

— Не бойтесь. — Незнакомец обернулся, замедлившись. — Про вас они ничего не знают. Вы только придерживаетесь своей легенды, и все будет нормально. И потом, те такие же скитальцы, как и вы, это поможет отвести подозрение от вас. Как только в убежище узнают кто вы, сразу начнут расспрашивать. Но если вы будете в группе с другими, такими же, как и вы, вопросов может быть гораздо меньше.

Аня хорошенько подумала, мысленно согласившись с идеей этого странного незнакомца. Как раз подозрений они и не должны вызывать. И все равно страшно от всей этой затеи меньше не было. Важен каждый шаг, при котором оступиться, значит погибнуть и обречь родных на страдания. Аня не имеет право на ошибку.

— А это место, убежище, оно далеко? — Спросила она.

— Достаточно далеко. Я укажу четкие координаты, как туда добраться.

— Постой, ты нас не доведешь? — В недоумении скрешец. — Насколько я понял, тебе дали приказ отвести нас до места, а не передавать координаты!

— Мне нельзя к беженцам. Вам будет гораздо безопасней без меня. Они меня знают, и в первую же очередь почуют не ладное. Скажу одно, убежище — это не миф, оно на самом деле есть. Федерация только недавно узнала про них. Дурни, столько лет у них под носом базировалось целое поселение. На мою память, было там человек триста с лишним. Сколько сейчас, не знаю. И насколько они поднялись, так же мне не известно. Но то, что у них хорошая защита и есть кое какое вооружение, это точно.

— Немыслимо, целое свободное поселение? Целый город! — Ужаснулась Аня. В голове все еще не укладывалось то, что за пределами Федерации есть жизнь. Не колонии, не другие города в составе власти, а автономное поселение. Свободное, не подчиненное никакой конституции, без рабства и наказаний. Целый город свободных людей!

— Милая моя, больше тебе скажу, знай, ты всю правду, ужаснулась тому, насколько мир за стенами Федерации обширен и велик. Это Федерация считает себя единственной и неповторимой. Они придумали свой маленький идеальный мир. Хотя бы в это верит Влас. Им нет дела до того, что там за границами власти. Нет дела до мародеров, что держат власть даже на соседних материках. Нет дела до кочевников беженцев, что отказались от Федерации, убежища и мародеров, выбрав свой путь. А еще есть что-то на других материках, возможно и там есть своя власть, так же считающая себя единственными и неповторимыми. То, что Федерация заперла себя за железным занавесом, не значит, что за его пределами ничего нет. Это для вас, глупых колонистов и граждан там ничего нет. А мы есть и выживаем здесь.

— Что мешает вам присягнуть Власти на верность и перестать выживать? — Недовольно буркнул скрешец. — Выбор есть, вот только некоторые не готовы его принять, прикрываясь своей мнимой свободой. Я сделал выбор, и не сожалею о нем. Что мешает сделать выбор вам?

Буря тяжело вздохнул, ничего не ответив. Он продолжил двигаться, пока не преодолел очередной пик сопки и не оказался на самой ее вершине. Достаточно обширной равнине, что через несколько метров сменялась плавным спуском в непроходимый лес. Здесь было очень красиво. Дремучий, густой лес с густо посаженными зелеными кронами деревьев, словно шерстяное одеяло объемными буграми накрыло все пространство вокруг. Вдали виднелись глубокие расщелины, не имевшие конца и края, но все так же покрытые деревьями и скрывавшие свое нутро. Шелест листвы и щебет птиц разносился вокруг, скрип дерева или треск щепок. За все время пути Аня успела заметить, кое какую, живность. Множества грызунов, от белок, бурундуков, до зайцев, которых видела только на картинках, либо в виде тушек, привезенных отцом с ферм. Удалось приметить даже рыжую собаку, в которой девушка признала лису. Рассказы отца всегда были точными, от того девушка с легкостью узнавала того или иного зверя и была довольна тем, что ее представления не обманывали и были точными.

— Вы говорите, что немного знаете о том поселении. Вы были там? — Аня окинула взором эту красоту и мысленно восхитилась. А здесь было очень красиво.

— На кой черт тебе это знать?

— Мне все равно. Меня интересует, что известно вам. Вы знаете о численности, о неком вооружении. А что еще известно?

— Мало. Все, что знал я, Федерации уже ведано.

— А как Федерация вообще узнала о беженцах? — Поинтересовался скрешец.

— Случайно. Беженцы давно поселились в убежище, наверно со времен сотворения вашей империи. Но тогда их было мало, горстка выживших после Большой зачистки. Не трудно группке людей прятаться в действующем бункере. Правда не понятно, почему власть не ведала об этом самом бункере.

С годами убежище крепло и росло. Подобно Федерации, что собирала беженцев и скитальцев, в убежище так же подбирали людей. И со временем группка разрослась в целое поселение. Тогда-то стало сложно скрываться. Пару лет назад поползли слухи, и Федерация не всерьез восприняла их. Величие так застилало глаза Власу, что тот посчитал, что маленькое поселение ничего не способно против его армии. Но видимо в его совете все еще остались здравомыслящие люди и посоветовали Власу хотя бы разведать, что и как. И вот начались масштабные поиски. Примерно определили местоположение, а после стали засылать разведку. Но как бы хваленая армия не пыталась, ничего у них не получалось. В убежище понимали, что к ним идут шпионы и с легкостью справлялись с недоброжелателями. Парни пропадали, либо возвращались ни с чем. Тогда Влас вызвал Тайпана, а тот уже взяв в свои руки дело, придумал грандиозный план. По мне так глупость, надуманная мальчишкой недоучкой. Он от чего-то решил, что именно из-за выправки скрешцев их и раскусывают. Ибо впервые преданность власти подвела их. Тогда и задумал найти тех, на кого мало подумают, но при этом способных привести дело к исполнению. И вот гляжу я на его выбор и мне смешно. Хотя, мне та, что. Не моя беда, а его и ваша. Ваша задача все выведать. Но самое главное, узнать, не несут ли они какую угрозу власти.

— Угрозу? А что, если они опасны? Неужели Федерация их…

— Уничтожит? — Усмехнулся солдат. — Да будет тебе известно, что первый закон конституции НЕТ ВОЙНЕ! Мы ни при каких обстоятельствах не начнем войну первыми! Иначе весь смысл создания Федерации теряется!

— Да уж, первым Влас никогда не нападет. — Иронично обмолвился Буря. — Не зря же он создавал эту самую конституцию. Наверняка горько пожалев об этом. Создал закон, который против него же и сыграл. Да, ты прав Федерация первой никогда не нападет. Но кто сказал, что Федерация не будет защищаться? У вас есть армия? Великая армия Федерации. Ты сам входишь в ее состав. Для чего, скажи мне, власти, что против войны, такая мощная армия? Если вы, как говорите, никогда не станете нападать?

— Защита. Оборона! — Ответил парень.

— От кого оборонятся? По словам вашего президента вокруг никого нет. А стало быть, и защита не нужна. Тогда получается, что Влас вас дурит. Вот только в чем именно? Насчет того, что вы абсолютная власть? Или в том, что армия Федерации существует для обороны, а не атаки. Не просто так Влас вздумал прощупать беженцев, что столько лет жили поживали. Он прекрасно знал о их существовании и ничего не делал. Если он взялся за них, значит, они все-таки представляют опасность. А раз угроза есть, то ваша хваленая власть сделает все, чтобы вынудить других сделать первый шаг и уже тогда действовать по закону.

***

Миновав сопку, трое спустились к ее подножию, пройдя еще какой-то путь, оказались в самой чаще леса. Ближе к вечеру они вышли на небольшую поляну, где одиноко стояла хижина, окруженная все тем же густым лесом. Солнце садилось, скрываясь за высокими деревьями, но лес все еще был живым, разнося звуки птиц и насекомых.

Адам сразу подметил, что это место убежище Бури. Ибо, как только они оказались на месте, мужчина прошел к высокому крыльцу, сбросил ружье, вещь-мешок и зашел внутрь.

— Привал, пока ждем остальных, — хмуро обмолвился незнакомец. Он принес из дома немного еды и питья, разложив все это богатство на самодельном столе.

Адам был не особо голоден. Режим и муштровка скрешца приучила его к минимуму потребления энергии. Да и ожидание непонятных новых попутчиков, его малость нервировало.

— Значит так, как только окажетесь на месте, первым делом, соберите, как можно больше информации. Втирайтесь в доверие. Надо будет, выходите с ними на поверхность, помогайте в общине. Общайтесь, наконец, со всеми. И самое главное имейте возможность выходить на улицу. Я буду вашим связным с Тайпаном. Каждый день я буду ждать вас у озера. Близ убежища есть озера, как только обоснуетесь, ты, — он кивнул на Адама, — приходи туда. Я передам вам пару передатчиков. Но будьте осторожны, в убежище их не тащите, вдруг там стоят улавливающие системы. По ним в дальнейшем и будем общаться. Еще, у них вокруг защита стоит. Мины, радары, всякая хрень и снайперы. Как раз эту систему и не прошли первые залетные. Как мальчишек вычислили. Вы же будете с группой, я им говорил о защите, они знают, как быть. Вы же просто слушайте их и не высовывайтесь. И еще. Не пытайтесь скрыть от них свои чипы, в первую очередь вас проверят на наличие нанома и чипа. Что том у вас по легенде?

— Мой чип неисправен. — Пробормотал Адам.

— Это правда?

Адам кивнул. На самом деле его чип был неисправен. Месяц назад он обратил внимание на то, что его часто не считывали отслеживающие устройства на проходных. Он докладывал об этом офицерам, его отводили в мед часть, но по каким-то причинам неисправность не устраняли. А сейчас эта поломка играла ему на руку. Еще одно стечение обстоятельств, которое поспособствовало тому, что он сейчас здесь.

— А ты, стало быть, просто поймала удачу за хвост. Тебе стоит быть аккуратней близ других колоний. Можешь фонить на их передатчиках. А в целом, просто прячь свой наном и все будет хорошо.

Девушка нервно потерла левое запястье, поглубже скрыв руку в рукав.

— В голове никак не укладывается, — пробормотала она. — Почему для такой миссии выбрали именно нас? Неужели хваленая армия власти не способна вычислить каких-то скитальцев в глуши? — Она присела на скамью и принялась поедать сушеную рыбину и черствый кусок хлеба. В отличие от Адама, она немного проголодалась.

— Если бы было все так просто, то наверняка к этому заданию не вызвали «Берсеров». Раз сам Тайпан взялся за дело, значит не все так просто. А Тайпан, смотрю, мыслит шире. — Адам стоял поодаль, внимательно осматривая периметр полянки, на которой располагался дом. Годы службы в патрулях приучили его всегда быть осмотрительным и на чеку.

— Тайпан мыслит неординарно. Тебя наверняка выбрали по тому, что ты не больно похож на скрешца. — Буря внимательно посмотрел на Адама. — Удивлен, как тебя вообще взяли в армию Федерации. — Затем он перевел взгляд на колонистку. — А ты, насколько я понял, не так глупа.

Девушка с трудом проглотила кусок рыбины, растерянно посмотрев на путника.

— Да. Я достаточно образована, благодаря моему отцу. Он был из бывших граждан. Я много знаю, немецкий язык, английский. Мне легко даются знания.

— Понятно, под маской обычной колонистки скрывается целый шпион. Тайпан хитер. Вот только, если этот — мужчина кивнул на Адама, — верен власти. Что движет тобой? Ты, я так понял, не особо готова верить Федерации.

— Если я помогу — семью не накажут.

— Ты меченая? — Адам кивнул на левое запястье девушки. Адам много слышал про провинившихся колонистов с некой красной меткой. Поговаривали, что это самое страшное, что может случиться с колонистом. Каким образом, настолько, выдрессированным недогражданам удавалось дойти до такого? Они всегда покорны, послушны, и так наказаны наномом и званием недогражданина, а еще умудрялись усугубить свое положение, гораздо хуже.

— Мои родители нарушили закон и нас наказали. По легенде я перевозилась в другую колонию, но произошла авария и я чудом выжила.

— А на самом деле? — Полюбопытствовал Буря.

— На меня вышел Тайпан и предложил помощь.

— Прищучил, — усмехнулся Буря, сложив руки на груди.

Адам задумался. А Тайпан и вправду умен. Он не просто так придумал план, так еще и выбрал именно тех, кого ему было нужно. Его, не идеального солдата и колонистку, которая достаточно умна и волей судьбы оказалась подходящей для миссии. Это надо же было быть настолько умным или удачливым, что бы все так совпало! Нет, определенно Тайпан заслуживал уважения и некого восхищения.

— А ты? — Адам спросил. — По твоим словам ты не с властью, но помогаешь ей. Стало быть, и тебя прищучили. А еще у тебя нет имени, прям, как у берсеров.

— Поверь, мне до берсеров далеко. — Спокойно ответил Буря.

— А почему у них нет имен? И они носят маски? — Спросила девушка. Вспомнив безликих монстров, ей стало не по себе. Девушка в конец потеряла аппетит, отложив еду от себя.

— Посвященные, лишаются всего. Один из ритуалов — Обезличивание. После него они обязаны скрывать лица на публике, а порой и перед сослуживцами. Еще лишаются имени и всего прошлого. Ни у кого из них нет ни семьи, ни родных. Может быть, где-то они и есть, но, они отреклись от всего. — Пояснил Буря. — Что делает человека человеком? Его имя, данное родителями. А отрекаясь от своего имени, они отрекаются и от прошлого, и от семьи.

— Бесчеловечные обряды. — Ужаснулась колонистка. — У тебя тоже нет имени. — Обмолвилась она.

— Имя у меня есть. А это, просто кличка. — Пробурчал путник недовольно. Его задевал тот факт, что его приравнивали к гражданам и скрешцам. Раз его так это коробит, то, от чего он на стороне Федерации? Что заставляет помогать тем, кого он призирает? — Запомни, дорогуша, здесь очень много людей, живущих кочевой жизнью. Всяких имен, не сыскать. А вот кличка дается одна. Моя Буря и по ней меня все в округе знают.

Остальное время путники ожидали в молчании. Буря ушел в дом, занимаясь своими делами, Адам бродил вокруг поляны, а Аня сидела за столом, прислушиваясь к шорохам и звукам леса. Девушка изредка поглядывала на парня, о чем-то думая. Адама брало любопытство, о чем могла думать колонистка? Наверняка все это было не привычно и далеко ей. Жить по указке гораздо проще, чем на воле, где каждый сам за себя. И все же, ему было не понятно, от чего именно колонистка была его спутницей? Тайпан, безусловно, умен, о нем всякие шли слухи. Что он великий стратег, подстать уму президента Власа. Что по силе равных нет. И наверняка он знал то, чего не знают они, раз выбрал пустоголовую девчонку, а не кого-то еще. По словам этой Анны, она достаточно умна. Вот только пока она никак не продемонстрировала свой ум, кроме как резко высказываясь о Федерации. Это скорее выставляет ее глупой, но никак не умной. Адам опасался, как бы эта девчонка не подставила его.

Кобра обмолвилась, что Адама выбрали не для того, чтобы вступить в ряды «Берсеров». И все же, что-то подсказывало парню, что выполни он задание, местечко в отряде найдется.

Адам оглянулся, прислушиваясь к звукам леса. В округе не было людей, по крайней мере, его обостренное слуховое восприятие не уловило чуждых шумов. К вечеру поднялся сильный ветер, который немного затруднял возможность четко услышать приближение людей. По всей поляне разносился громкий шепот листвы.

Здесь Адаму нравилось. В лесу молодой человек чувствовал себя спокойно и в безопасности. Он любил уединение с природой и во время службы обожал вылазки и забеги по лесистым тропам. В части ему было некомфортно — вокруг сплошные бетонные стены, казармы и толпы людей. Здесь он ощущал себя свободным, полным уверенности.

Впервые за долгое время он испытал эмоциональный прилив, словно жизнь вновь наполнила его радостью. Наверняка это и было так, ведь в последние годы он с трудом мог вспомнить, когда искренне радовался. Скрешцы не нуждаются в радости.

Убедившись, что их никто не может подслушать, Адам приблизился к девушке, пристально вглядываясь в ее лицо.

— Буря прав, нам стоит немного пообщаться. А то, так и не скажешь, что мы знакомы. — Заговорил Адам. Не особо ему хотелось сближаться с колонисткой, но выбора нет, и упрямство обоих может стоить провала миссии.

— А мы и так не знакомы. По той байке, что сочинил Тайпан, мы знакомы всего сутки от силы. — Недовольно ответила девушка. Все это время она сидела за столом, обняв плечи.

— Слушай, я тоже не восторге от твоей компании, как и ты от моей. Но пойми, у нас общее дело и мы обязаны приложить все силы, чтобы выполнить его. А в твоем случае, так это вопрос жизненной необходимости. — Вот же упрямая эта девчонка. Парень считал, что все колонисты тихие и покорные, а тут сплошное бунтарство.

— А для тебя карьерный рост и выслуга перед начальством. Я всегда знала, что все граждане сплошные бездушные карьеристы. Власть, преданность власти. В вас нет ничего человечного, вы на все пойдете ради того, чтобы добиться цели. — Огрызнулась девушка, явно не намереваясь сговариваться с солдатом. Для нее Адам был ненавистным скрешцем.

— Сейчас не важно, кто какие цели преследует. Главное то, что бы нас не раскусили раньше времени. — Адам навис над девушкой, опираясь руками о стол. Его взгляд наполнился искренностью. — Да пойми же ты, беженцы неграждане, привыкшие жить по уставу и законам. Им ни что не стоит убить нас на подступях к бункеру. У них, в отличие от граждан, нет закона, запрещающего убивать.

Аня растерянно взглянула на солдата, захлопнув рот от удивления. А затем отвернулась, потупив взгляд.

— Хорошо, — прошептала она, осознав. — Но это не значит, что я принимаю то, кем ты являешься. Это все ради семьи и только.

Адам довольно кивнул, отступив назад. Хоть что-то. Не хотелось бы ему из-за упрямства какой-то девчонки запороть все дело.

— В таком случае, слушай меня, и когда придут люди, старайся вести себя более, мягче со мной. И подыгрывай мне. Хорошо?

Аня кивнула.

Парень завертел головой, заслышав вдали голоса людей. Слух его не подводил, к ним приближались люди. И они были совсем близко, раз их шепот не заглушал даже шелест листвы.

Адам выпрямился, приготовившись к встрече с новыми гостями. Аня так же заметила оживленность Адама и принялась осматриваться.

На поляну вышло четверо людей. Первым в группе был темнокожий парень, среднего роста, стройный, одетый в одежду, чем-то схожую на военную. На перевес у него ружье и рюкзак.

Следом за ним шла рослая, широкоплечая девушка так же вооруженная. А за ними высокий детина, сильный на вид, смуглой кожей и черными, как уголь волосами. За спиной он нес маленькую, худощавую старушку. Ее не сразу заметишь, из-за ее маленького, иссохшего тельца и укутывающей с ног до головы одежд. Издалека ее можно было спутать с огромным мешком, но никак не с человеком.

Детина широкими, пружинистыми шагами подошел к скамье и усадил старушку, напротив Ани.

Парень, что был первым в группе, внимательно осмотрел периметр поляны и лишь после вдирчиво оглядел Адама и Анну.

— Здравствуйте бабушка, — поприветствовала старушку девушка, растерянным голосом. Она взглянула на морщинистое, коричневое от старости лицо старушки с мутно-серыми глазами.

— И тебе, доброго здоровьица, деточка! — Старческим голосом произнесла старушка, широко улыбаясь ртом с почти отсутствующими зубами. Затем она стащила со стола кусок рыбины, и отсучив кусочек, принялась его обсасывать.

— Вы быстро, — на крыльце дома показался Буря. Он был без плаща, в одной рубахе. Вынув окурок, закурил.

В колонии редко кто курил или употреблял алкоголь. Табак достать было сложно, да и правилами запрещалось употреблять что-либо, что вредит здоровью колониста. Но некоторые, умудрялись достать самодельные сигаретки или вырастить запрещенный табак. Что касалось алкоголя, то его можно варить самим, например пиво или ставить настойки. Опять же не для открытого употребления. На праздники или для лечения. В Федерации, в особенности армии табак и алкоголь воспрещался. Но Адам знал, что вне стен Федерации табак можно было достать, так же легко, как и алкоголь.

— Вечер вообще-то, не загарами ночь. — Буркнул недовольно темнокожий парень. — Кто эти? — Быстро переключив свое внимание на Адама и Аню.

— Эти пойдут с вами. Они беглые, — спокойно ответил Буря. — Он скрешец, а она колонистка. — Как ни в чем, ни, бывало, произнес мужчина, словно это было обычным делом. Сделав пару затяжек, Буря потушил сигаретку, оставив окурок недокуренным, и сунул тот в мешочек.

— Скрешец?! — Парень округлил глаза, крепко схватившись за ремень, на котором висело ружье. Он явно был встревожен этим открытием.

— Я же говорю, они беглые, — уточнил Буря, спустившись с крыльца и сев на одну из ступеней. — Чем слушаешь? Она меченая, а он, кой его знает, чего он сбежал. Хотя, глядя на его рожу понятно, что никакой он не скрешец. Рожей, как раз, и не вышел, — посмеялся Буря.

Адам и Аня, все это время молча слушали разговор. Изредка поглядывая то на группу, то на невозмутимого Бурю. Аня, вдобавок, поглядывала на старушку, переставшую обсасывать кусочек рыбки, спрятав его во рту. А остатки рыбы, ловко припрятала у себя за пазухой, не постеснявшись прихватить и хлеб.

— Скрешец пойдет с нами? — Возмущенно парень. — Не пойдет, мы не договаривались на это! — Парень завертел головой, в знак отрицания. — Ты совсем спятил? Совать нам в компанию солдата Федерации и колонистку? Нас не то, что в убежище не пустят, да нас по пути патрули схватят! Нет, так не пойдет!

— Так! — Буря поднялся на ноги. — Не визжи, как девчонка, а послушай меня! Никто вас не арестует! У них на лбу не написано кто они, а значит, никто задавать лишних вопросов не станет. Да и патрули не ходят по тому маршруту, какой я вам укажу. Ясно?

— Нет не ясно, — продолжал упорствовать парень. — Уговор был другим. Мы тебе припасы, ты нам карту! Ни о каких дополнительных попутчиках речи не шло!

— А теперь условия изменились и мое такое — я вам карту, а вы мне припасы, и этих двоих берете с собой. Иначе не видать вам карты, как своих ушей. И на этом разговор окончен.

— Он скрешец! А она, она колонистка!

— И что?

— А то, что оба они чипированные, — вмешалась девушка. — В убежище им путь закрыт. — Спокойно пояснила она.

— Почему это? — Аня растерянно подала голос.

— Ходят слухи, что у них уловители стоят, и таким как вы туда путь заказан. — Ответил темнокожий парень. — Кому, как ни вам, преданным рабам Федерации, должно быть известно, что все, кто по ту сторону, пусть и беглецы никогда не будут с такими, как мы!

— А что, если мы не желаем быть по ту сторону? — Обмолвился Адам. — Что если именно осознание и заставило нас бежать? Сами посмотрите на меня. Разве я похож на истинного воина Федерации? Бездушную машину, что слепо верить Власу и его законам? Мне тошно от одной мысли, что вся эта система, что делает из обычных людей стадо баранов. Я не по своей воле оказался в Федерации, я из бывших беженцев, я как и вы, такой же скиталец. Чисто случайно попал в армию и думал, что приживусь, но как видно, сколько волка не корми…

— Ты беженец? — Спросила девушка. Она вела себя и говорила спокойно, ничем, не показывая обеспокоенность сложившейся ситуации.

— Да, но в юном возрасте меня нашли солдаты и приютили. — Ответил Адам, заметив, как изменилось лицо темнокожего парня. Кажется, они заглотали наживку. — Я был сиротой, без отца и матери, выбора у меня не было. Либо подохнуть здесь, либо… У меня неисправный чип, когда я обнаружил это, решил воспользоваться. Бежал, удачно, потом встретил ее. Аня колонистка, но ее забраковали за нарушение закона. Ее автобус потерпел аварию, почти все погибли, она выжила. Я нашел ее и вот мы вместе идем в убежище.

— Я подобрал их голодных в лесу. Сперва, думал пристрелить, но пожалел. — А Буря умел врать, прям, как дышать. И так складно у него это получалось. Он смело подхватил рассказ Адама, все больше заставляя путников поверить и сменить свое мнение.

— Меченая? — Спросила девушка Анну.

Аня сглотнула ком, образовавшийся в горле, и оголила запястье с неохотой.

Адам впервые увидел наном. Это была прямоугольная татуировка, что служила колонисту паспортом и позорной меткой принадлежности к недогражданам. Обычно она мерцала серым цветом, но у Ани она была ярко красного оттенка, переливаясь на свету серебряными импульсами. Для колониста это самое худшее, что может произойти. Хотя куда еще хуже? Ведь колонист уже унижен тем, что недогражданин, не достойный, безвольный раб. У граждан так же имелись наномы, но в отличие от колонистов их располагали на плече, и они были практически незаметны.

— Все равно их не пустят! — Упорствовал темнокожий парень, явно впервые видя наном. Адам заметил, как его коробило от одного вида алого пятна на руке девушки. — Нас всех не пустят из-за них!

— Пустят, поверь мне. — Кивнул Буря. — Я знаю, о чем говорю. Им нужны люди, тем более, такие как он и она. Так, что напротив примут, как миленьких. Я свое условие сказал, а вы думайте. Принять его и уже к завтрашнему вечеру оказаться в тепле и сытости. Или продолжать скитаться как псы безродные и обречь их на гибель.

Темнокожий парень, крепко стиснув челюсти, оглянулся на своих. Он колебался. Подозвав девушку, они отошли в сторонку, бурно о чем-то переговариваясь.

Аня продолжала сидеть за столом, поглядывая на Адама.

— Не переживай девонька. — Проговорила старушка добрым голосом. — С кем не бывает.

Аня поспешно скрыла наном длинным рукавом рубашки.

— А, что, если они откажутся? — Спросил Адам Бурю, что спокойно сел на ступеньки, как будто его это все не касается.

— Не откажут. У них, нет выбора.

Спустя время парень и девушка вернулись к остальным. Парень явно был не доволен.

— Ладно, тащи сюда карту.

— Припасы? — Спокойно спросил Буря, лениво поднимаясь на ноги.

— Как и договаривались. — Ответил парень, кивнув девушке и та, стянув рюкзак, с тяжестью опустила его на стол.

8.

— Я Майкл, это Инга. А эти двое… Он Ибрагим и старуха. — Пробормотал темнокожий парень. Майкл, как только уговор был исполнен, в нетерпении ожидал возвращение Бури с картой. Парень был взвинчен и, как всегда, не доволен. Буря, приняв огромный рюкзак, не стал обнародовать всем его недра, а утащил увесистую сумку себе в дом. Не было его долго.

— Старуха? — Уточнила Аня.

— Просто старуха, старая. Мы все ее так зовем.

— Не переживай деточка, меня все так зовут. Я, пади и сама забыла, как меня звать, слишком старая. — Ответила старушка улыбнувшись.

— А это ваш внук? — Аня кивнула на молчаливого верзилу. Ибрагим почти не разговаривал, если быть точнее вообще не обмолвился ни словом с того момента, как они прибыли на место. Да и вел себя тихо и незаметно. Сел рядом с старушкой и разглядывал окрестности с любопытством. Иногда у Ани вовсе возникало ощущение, что этот парень был не с ними, а мыслями где-то в другом месте.

— Внучок та? Нет, но он мне помогает. Внучок хороший, он заботится обо мне, а я забочусь о нем.

— Сто раз проклял тот день, когда повелся на уговоры Инги помочь этой старой и этому слабо умному! — Выругался Майкл. — Теперь обуза для нас.

— И ничего не обуза. — Улыбнулась Инга, поправив свою длинную косу. — Между прочим, Ибрагим весомый аргумент в пути. Такого за километр видно, все разбегаются.

— Ага, это точно, приметная личность! Хрен, где спрячешь! И прокормить этого, как роту солдат.

Аня в душе улыбнулась. Глядя на эту компанию, она от чего-то вспомнила дом. Родителей, Хельгу. Майкл напомнил ей подругу. Ворчливостью и недовольством, наверно. А потом ее накрыла мысль, что как раз таки из-за Хельги Аня вынуждена оказаться здесь. И радость пропала.

Буря вышел на крыльцо, протягивая Майклу клочок бумаги, старый и потрепанный.

— Хоть пользоваться умеешь? — Усмехнулся Буря. — Такие раритеты среди беженцев ценнее еды. У этих сплошная электроника и радары. — Мужчина кивнул на Адама.

— Не беспокойся, — Майкл протянул руку, в надежде забрать карту, но Буря резко притянул ту к себе. Внимательно взглянув на него.

— И запомни, я тебе ничего не давал, и ты меня никогда не видел. Если кому проболтаешься, я выслежу тебя и…

— Да понял я, понял. — Майкл вырвал клочок бумаги и раскрыл его, внимательно рассмотрев. — Вот черт, да до места пилить и пилить! Да мы и за два дня не доберемся, этим путем!

— Это самый безопасный путь. Ни патрулей, ни мародеров. Хотя… от последних, я слышал, тебе больше всего надо прятаться.

— Не твое дело. — Огрызнулся Майкл, припрятав карту за пазуху. — Так, мы сочтены и на этом все. Надо затемно добраться до первой точки привала. Так, что спасибо за все хорошее, и надеюсь, больше никогда не увижу твою рожу.

— Взаимно, — улыбнулся Буря. — А вам, ребята удачи. — Он кивнул Адаму и Ане.

— Прощай. — Ответила Аня, искренне надеясь, что никогда больше не увидит этого человека.

Майкл водрузил на плечи свой рюкзак, поправил ружье, и кивнув остальным, двинулся в сторону леса. Ибрагим, молча подошел к кряхтящей старушке, закинул ее себе на спину, и тяжелыми шагами двинулся следом. Остальные за Майклом.

Солнце почти скрылось за горизонтом, а в лесу становилось куда темнее, чем было на самом деле. В лесу всегда темнота наступает первой.

Аня закуталась в рубашку и осторожно стала углубляться в лес, вместе с остальными. Девушка никогда не была в дремучем лесу. Вокруг поселения был сплошной лес, но до чащи им путь всегда был закрыт. Да и по слухам, в лесу опасно одному. Так учил отец.

Отец. Аня вспомнила его и погрустнела. Как он теперь? Что с ним теперь? Комфортно ли ему, сыто, тепло?

Тайпан утверждал, что в скором времени он встретиться с матерью и их отправят в другую колонию ждать дитя. Как скоро это случится? И случится ли вовсе?

— Откуда вы? — Подал голос скрешец. — На вид вы не совсем похожи на беженцев, больно организованные. — он двигался впереди Ани, внимательно прислушиваясь к звукам леса и всматриваясь по сторонам. И здесь он все еще был солдатом скрешцем.

— Беженец, все мы здесь одинаковые. Скитаемся, ходим, бродим. — Подал голос Майкл. Он двигался уверенно, отлично ориентируясь в лесу. Где двигался по тропе, а где уверенно сворачивал с нее, углубляясь в чащу. Казалось, он был здесь не раз и хорошо знал этот лес. — Вот только кому-то повезло больше, а кому-то меньше.

— И насколько хорошо повезло вам? — Поинтересовалась Аня.

— Более чем. По крайне мере, я так считал. Меня пацаном подобрали бандиты.

— Мародеры? — Переспросил Адам.

— Они самые. И мне они не показались такими мерзавцами, как их выставляет весь свет. Они ушлый народ, во всем ищут выгоду. И да будет вам известно и с беженцами и Федерацией на короткой ноге.

— Федерация и какие-то падальщики не могут иметь ничего общего! — Уверенно объявил скрешец.

— Уверен? Откуда тебе, паршивому солдатику знать всей правды? Да будет тебе известно, как там тебя? — Усмехнулся Майкл.

— Адам.

— Так вот, Адам, твое начальство, юго-западных частей в особенности, имеет с нашими уговор. Мы поставляем им людей, собираем инфу, ну и так по мелочам, а они нам списанное оружие и технику.

— Да быть того не может! — Не верил своим ушам скрешец. — Федерация не станет спонсировать каких-то бандитов, что ни чтят законы и порядка!

— А ты поверь. Федерация не по доброте душевной это делает, а ради выгоды. Сам знаешь, что мародеров по пустоши развелось очень много и у нас тоже своя власть и влияние. А Федерация, чтя свой дебильный закон, дабы не вступить в войну с ними, решила прикормить. Так у них перемирие и взаимовыгодна.

— Вот тебе и кристально чистая власть. — Пробормотала Аня. Она косо взглянула на скрешца, что до последнего не хотел принимать услышанное. Конечно, тому, кто слепо верит власти тяжело поверить в то, что его власть не такая уж и идеальная. — А что с беженцами? Какой у них может быть сговор?

— Точно не знаю. Беженцы редко захаживают. Но часто слышал, что приходили даже из убежища. Думаю, им нужны мелочи, лекарства, какие-то детали, я же говорю, мелочи.

— И что же ты ушел с нагретого местечка? Раз у «ваших» все шито-крыто? — Язвительно Адам. — И подался к каким-то беженцам?

— Не твое дело, — буркнул недовольно Майкл.

— Я слышал, ты скрываешься от них. Видимо по этой причине подался в убежище. — Размышлял парень, довольно улыбнувшись.

— Оставь его. — Вмешалась Инга, поравнявшись с солдатом. — Все мы имеем секреты. Ты вон, тоже скрешец, а подался в бега. Значит, разочаровался в власти. Почему бы и ему не поменять свое мнение и выбрать другие приоритеты.

— Ты тоже бандитка? — Спросила Аня, внимательно взглянув на Ингу.

Она была высокой, ширококостной, светлокожей. У нее была светло-русая коса и светлые глаза. Девушка выглядела сильной и уверенной в себе. И при всем при этом она внушала доверие, как добрый и безобидный человек.

— От части. Я из бывших граждан. — Заявила девушка.

— Забракованная? — Уточнила Аня.

— Нет. Отличница, можно сказать, настоящий гражданин, но видимо не судьба… — С каким-то сожалением девушка. — Поселение, где нас содержали, было уничтожено сильными пожарами.

— Я помню те года. — Подала голос старуха. — Тогда вокруг всей Федерации были страшные пожары. И так после бомбежек ничего не уцелело, а остатки сожрали пожары.

Аня не слышала о пожарах Федерации, и никогда не была свидетелем этой стихии. Отец только рассказывал, что огонь очень опасен и может лишить крова и жизни. Все представления об огне, большом огне, только теоретически.

— Наше поселение почти все сгорело, мало, кто выжил. Я была в числе выживших. Тогда мародеры подобрали детей, я была спасена. Там и познакомилась с Майклом. Это я предложила Майклу отправиться в убежище. И эта идея прозвучала до того, как нас изгнали…

— Инга! — Вмешался парень.

— Изгнали? — Переспросила Аня.

— Не слушай ее. — Пробормотал Майкл, стараясь прервать рассказ подруги. — Просто она захотела жить вне банды. Видите ли, ей не по душе суровые законы наших братьев. А по мне, все четко и понятно. Каждый в братстве должен быть полезным. Нести выгоду, а Инга не особо старалась быть добытчицей и не любила выполнять грязную работу. Выученная жить по указке.

— Я много раз видела беженцев, — обмолвилась Инга. — И мне показалось, да и слухи не врут, что у них там почти, как в Федерации. Законы, своя власть, правила. И они не выживают, как отшельники, не слепо верят законам, и не крадут людей, не убивают, ради наживы и гребаной выгоды братству! Да и ты, Майкл, не такой, как они, раз заступился за них… — Девушка кивнула на Ибрагима и старуху.

— Так! Хватит! — Рявкнул Майкл, явно не в силах устоять перед мягким взглядом Инги. — Им не обязательно знать всю нашу подноготную. Главное, что все мы объединены одной целью — найти бункер и осесть там. Кстати, а откуда вы узнали об убежище?

— Буря рассказал. — Подал голос скрешец.

— Буря, этот скот все знает о бункере.

— Откуда? — Спросила Аня.

— А он не сказал? Уж поверьте, кто-кто, а Буря лучше всех нас знает о бункере и все его секреты. Он жил там какое-то время.