Рыжая 3. Сон в руку

Полина Дельвиг (2024)

Рыжей наконец-то удалось стать частным детективом и начать свое первое дело — поиски таинственного дома в глубине Чехии. Но для этого придется отправиться в поход с очень странной компанией. Иногда будет страшно, но очень весело. И обратно вернутся не все… Читайте в новой редакции 3-й книги о приключениях Даши Быстровой.

Глава 11

1

«Глиняные стены еще хранили подобие прохлады. Но как только солнце войдет в зенит, дышать станет нечем. Торговец жадно втянул воздух крючковатым носом, он снова начал задыхаться. И он знал, что спровоцировало очередной приступ: сегодня новая казнь. Как же он ненавидел эти дни! Проклятая дорога на Голгофу проходила мимо его дома, и каждый раз в эти дни смерть проходила рядом.

Где-то вдалеке послышался гул. Сердце болезненно сжалось. Этот гул будет нарастать, с каждой секундой становиться сильнее, отчетливее, пока не превратится в радостные крики толпы и протяжные стоны обреченных.

Агасфер плашмя рухнул на пол и накрыл голову тряпьем. Он знал, он предчувствовал, что на этот раз смерть не пройдет мимо. Если ночью ему привиделись черви, значит, сегодня она заглянет в его дом… Его судьба предрешена.

Шум становился все громче. Уже слышны были отдельные голоса:

— Смерть! Смерть ворам! Идите все смотреть как распнут воров!

Наконец процессия достигла его дома.

— Смерть! Смерть!

Агасфер сжался в комок и тихонько завыл.

Внезапно шум стих, и послышался тихий, едва слышный голос:

— Я не могу больше идти… Я устал…

Толпа разочаровано притихла. Плохо, если осужденный на смерть умрет от усталости или жажды по дороге на казнь. Несправедливо лишать людей их законного удовольствия.

— Пусть отдохнет, — послышался чей-то голос.

И толпа обрадованно подхватила:

— Он должен отдохнуть!

— Нет, пусть идет. Ему нельзя отдыхать, он преступник.

— А если он умрет?

Собравшиеся возмущенно зашумели:

— Он не должен умереть! Вон дом торговца, пусть отдохнет немного в его тени.

И снова тихий, почти беззвучный голос обессилено пробормотал:

— Дайте мне глоток воды… Хотя бы смочить губы…

— Эй, Агасфер! Дай ему напиться, пусть отдохнет на твоем пороге…

Агасфер медленно приподнялся с земляного пола. Предчувствие не обмануло его. Смерть все же постучала в его дверь. Смерть все-таки пришла за ним.

В комнате потемнело. Торговец в испуге вскочил и дернулся к двери. Перед входом стоял худой изнеможденный человек. Спекшиеся губы были черны, тело покрывали струпья. Голова была опутана колючками терна, и по слипшимся волосам стекала кровь.

— Что тебе надо? — прохрипел торговец. — Зачем ты остановился перед моим домом?

Огромные печальные глаза смотрели кротко, без злобы и страха, в них жило сострадание.

— Ты терзаешься, брат мой? — тихим голосом спросил осужденный на смерть. — Что печалит тебя?

Агасфер почувствовал, как язык прилип к сухой гортани. О чем тот говорит? И почему спрашивает о его муках? Разве сейчас он сам не повиснет на кресте, задыхаясь под тяжестью собственного тела и истекая кровью?

— О чем ты говоришь…..

— Я вижу, ты боишься. Но я помогу тебе.

— Поможешь мне? — торговец хрипло рассмеялся. — Ты, жалкий червь, который к вечеру превратится в вороний корм, хочешь помочь мне? Мертвец хочет помочь избежать смерти! Ты безумен. Убирайся прочь!

Кроткая улыбка тронула пересохшие губы.

— Так вот чего ты страшишься… Ты боишься смерти.

Агасфер был готов поклясться, что слышит в словах осужденного сочувствие.

— Убирайся вон!

— Дай мне напиться и я дарую тебе бессмертие.

Словно молния пронзила тщедушное тело торговца.

— Ты?! Ты, гниющий заживо, даруешь мне вечную жизнь?! Безумец! Убирайся от моего дома немедленно и пусть муки твои продлятся вечно, — он схватил со стола кувшин и, не помня себя от ярости, швырнул в осужденного. Кувшин ударился о притолоку и разлетелся на куски. Один из глиняных осколков рассек впалую щеку, но тот даже не вздрогнул. И еще тише чем прежде, произнес:

— Несчастный! Ты не знаешь чего на самом деле должен бояться. Ты боишься смерти, но жизнь не освещенная огнем любви, страшней даже самой мучительной смерти. Я обещаю, ты не умрешь. Не умрешь до тех пор, пока твое ожесточенное сердце не заполнит любовь, пока ты не научишься сострадать самой ничтожной птахе. Подойди ко мне, и я скажу тебе как избежать ее…

Словно завороженный Агасфер приблизился к незнакомцу и рухнул на колени…»

2

— Как все-таки причудлива история. — Кержич стоял лицом к огромному стрельчатому окну и задумчиво смотрел в поле. Руки его беспокойно перебегали по спинке изящного стула. — Все мы звенья огромной неразрывной цепи. Только представьте: если бы две тысячи лет назад один человек не зашел в дом к другому, меня бы сейчас здесь не было.

— Что вы имеете в виду? — спросила миссис Харрис, не отрывая глаз от глянцевых страниц модного журнала.

— Я о том, что, если бы Христос не попросил воды именно у Агасфера, ни вас, ни меня, вероятно, не было бы на этом свете.

Хозяйка свела к переносице тонкие брови:

— О чем вы говорите, Эвжен? Я не понимаю.

Евгений Иванович оторвал взгляд от бескрайнего зеленого поля и, развернув кресло, присел, по обыкновению сведя копчики пальцев.

— Вы помните притчу об Агасфере?

— Разумеется. В отличие от вас, я посещаю воскресную мессу.

— Значит, вы помните, что он отказал обреченному на смерть в даже в тени от своего дома?

— Знаю. И что?

— А вас не удивляет, что в ответ на его отказ Спаситель даровал ему бессмертие?

— На то он и Спаситель. — Элиза попыталась отделаться ничего не значащей фразой, но, заметив, как серьезен ее собеседник, снисходительно улыбнулась: — К тому же, бессмертие не было ему даровано, оно должно было стать карой.

Евгений Иванович изогнул губы в недоброй улыбке:

— Наказать вечной жизнью? Вот уж поистине странная кара.

Лицо миссис Харрис стало еще строже:

— Не нам об этом судить.

— Хотите сказать, что даровали бы мне бессмертие, если бы я отказал вам в последней просьбе?

— Безусловно. Если бы это было в моих силах, — хозяйка замка уже не скрывала, что разговор становился ей неприятным.

— И этим вы хотели бы меня простить или наказать?

— Разумеется, наказать. Вы безбожник.

Кержич поднес сложенные домиком пальцы к губам:

— Как это странно… Какое странное совпадение, — он помолчал. — Остается понять: случайное оно или закономерное.

— Не понимаю о чем вы. Разве совпадение бывает закономерным?

— Смотря что подразумевать под словом «совпадение».

Миссис Харрис положила журнал на кушетку и выпрямилась. Полную, по-девичьи округлую грудь подчеркивал тонкий полосатый джемпер.

— Вы невозможный человек — заставляете меня рассуждать на богопротивные темы. И потом, разве совпадение не является синонимом случайности?

— В общепринятом смысле слова, да. Но ведь я говорю о том, что многие события лишь на первый взгляд предстают перед нами как череда совпадений — счастливых или, наоборот, несчастных. На самом же деле это закономерный ход событий, отправная точка которых скрыта от нашего ведома, равно как мотивы, их связывающие.

— Нет, это слишком сложно для моих бедных мозгов. — Элиза решительно подняла ладошки, словно пытаясь отгородиться и от гостя, и от его рассуждений. — Лучше решим, как провести вечер. В последнее время на меня напала хандра, а это губительно для женщины в моем возрасте. Я думаю, что мы можем…

— В вашем возрасте! — невольно воскликнул Кержич. — Если бы не ваш сын, то никто не посмел бы дать вам больше двадцати.

— И тем не менее. Моему сыну уже двадцать два. — Миссис Харрис сделала строгое лицо. — А ваши комплименты слишком неуклюжи. Скажите хотя бы «не старше двадцати пяти», — и рассмеялась. — Впрочем, спасибо.

Евгений Иванович задумчиво покачал головой:

— Это не комплимент.

Миссис Харрис бросила на собеседника быстрый взгляд:

— Не понимаю. Разве плохо выглядеть молодой?

— Дело в том, что вы не выглядите молодой.

— Но…

— Вы являетесь молодой. И именно это необъяснимо. Я силюсь понять и не могу.

— Что ж здесь необъяснимого? — Элиза автоматически провела ладонями по изгибам тела. — Я возглавляю компанию, которая выпускает средства омоложения и продления жизни. Как, по-вашему, я должна выглядеть в сорок пять лет? На пятьдесят? — Она развела руками. — Ответ очень прост: с самого детства я применяю все то, что предлагаю другим. Именно поэтому мои дела успешны.

Кержич покачивал головой.

— Да, конечно… Я слышал, вы хотите запустить новую линию?

Хозяйка фабрики оживилась.

— Вы уже знаете? Я уверена, это будет самый настоящий прорыв на рынке биодобавок. Более двадцати лет я провожу эксперимент на себе. Результат, как говорится, налицо. — Она огладила щеку, покрытую нежным девичьим румянцем. — На лице. Так почему же не предложить мое открытие другим? Вы видели рекламные фото?

— Да. Сорокапятилетняя женщина, выглядящая как выпускница колледжа. Многие не верят. — Последние слова прозвучали с откровенной поддевкой.

Миссис Харрис потушила улыбку:

— Что вы хотите этим сказать? Что я приказала подретушировать снимки?

— Нет, нет! — Евгений Иванович поспешно поднял руки. — Я вам верю. Но остальные….

— Не верят, что я не прибегала к пластическим операциям?

— Скорее, в то, что вы так… недорого хотите продавать юность.

Элиза дернула плечиком:

— Что значит недорого? Мне это принесет десятки, а может, и сотни миллионов долларов…

— Да, но ЭТО может принести нечто большее, чем деньги.

— И что же?

— Власть.

Прекрасные глаза полыхнули голубоватым пламенем. Некоторое время в комнате стояла тишина.

— Вы меня смущаете, Эвжен.

— Не более чем вы меня, Элиза. — Кержич улыбнулся и, по обыкновению, взял руку хозяйки в свою. — Откройте мне ваш секрет, и я сделаю вас самой богатой женщиной на земле.

— Что?! — Миссис Харрис невольно рассмеялась. — О чем вы говорите?

— Раскройте загадку вашей молодости и у вас будет все, что пожелаете.

Элиза осторожно вызволила руку:

— Проще простого: подождите два месяца и купите нашу серию «Омоложение».

Кержич покачал головой. Он откинулся на спинку кресла и забарабанил пальцами по подлокотнику:

— Хотите сказать, что все, что вы говорите, правда?

— Что именно?

— Что вы открыли секрет вечной молодости и хотите его отдать за гроши?

— Не понимаю о каких грошах идет речь. В одной только Восточной Европе, планируется гигантский ежегодный объем продаж, там даже конкурировать сейчас не с кем. Но и здесь я надеюсь серьезно потеснить таких конкурентов, как…

— Зачем вам вообще какая-то конкурентная борьба? — голос гостя стал вкрадчивым. — Это изматывает, портит нервы. Вы превратитесь в жалкую рабу бизнеса.

— Да, но должна же я как-то существовать! — Элиза Харрис смотрела недоуменно. — У меня завод, на реконструкцию которого я взяла кредиты…

— Я все компенсирую. — Кержич снова попытался завладеть ее рукой.

Миссис Харрис стало не по себе от пристального, изучающего взгляда темных глаз.

— Вы хотите компенсировать все мои затраты? — переспросила она. — Зачем вам это?

Евгений Иванович ответил не сразу, казалось, он тщательно обдумывает каждое слово.

— Скажем так: я не хочу, чтобы ваши биодобавки попали на рынок.

Порывисто встав, Элиза прошлась по комнате. Она была очень взволнованна. Наконец остановившись перед креслом своего гостя, женщина сухо произнесла:

— Мистер Кержич, я весьма ценю ваше расположение, более приятного собеседника мне вряд ли когда-нибудь доведется встретить… Но если вы немедленно не объяснитесь, боюсь, нам придется расстаться. — последняя фраза прозвучала жестко, почти с угрозой.

Гость не поднялся вслед за хозяйкой, как того требовали приличия, напротив, положил ногу на ногу и прикрыл лицо смуглой ладонью. Несколько секунд он сидел неподвижно.

Миссис Харрис закусила губу.

— Итак?..

— Хорошо, — голос звучал глухо. — Я расскажу вам. Только сначала хочу предупредить — это не только моя тайна. Узнав ее, вы автоматически становитесь посвященной. И это будет иметь последствия. Понимаете о чем я?

Та нетерпеливо отмахнулась:

— Да. В случае чего вы убьете меня.

Кержич поднял голову:

— И вы так спокойно говорите об этом?

— Не вижу никаких причин для волнений, — глаза цвета ультрамарин светились откровенной насмешкой.