Огненная река

Питер Хеллер, 2019

Двое друзей сплавляются на каноэ по реке в северной Канаде. Их всегда связывала любовь к горам, книгам и рыбалке, а теперь еще и долгожданное путешествие. Долгие дни неторопливой гребли и сбора черники, созерцание звезд по ночам, чтение вестернов в мягкой обложке на привале… Это ли ни мечта. Но лесной пожар, пробирающийся через лес, делает их путешествие намного более опасным, чем они рассчитывали. Однажды ночью, когда огонь приближался, они слышат, как мужчина и женщина спорят на окутанном туманом берегу реки; на следующий день на реке появляется мужчина, гребущий в одиночестве. Это тот же человек, которого они слышали? А если он, то где женщина? С этого и начинается головокружительная и душераздирающая история об отчаянном выживании в дикой природе и настоящей дружбе.

Глава четвертая

Спускающееся под уклон течение, увлекавшее их в рябь низких волн, выровнялось, и они оказались между низкими берегами, поросшими лиственницей и соснами, с вкраплениями расставленных в шахматном порядке белых стволов берез — не то указателей, не то маркеров, сигнализирующих о чем-то непостижимом. Справа промелькнуло наполовину погруженное в воду упавшее бревно, его черная голова качалась в потоке безжизненно и размеренно, как у мертвеца. Джек поспешно отвел взгляд. Чрезмерная осторожность вынуждала их продолжать держаться правого берега. По реке сплавлялись неоднократно и очень подробно описали все подводные камни, но делалось это не каждый год, и никто в Пикл Лейк не слышал, чтобы нынешним летом какая-нибудь группа взяла на себя труд обновить информацию о маршруте. Самыми важными из предстоящих им задач были, пожалуй, обязательные пешие переходы и аккуратное преодоление порогов. Порой участки берега, к которым требовалось причалить, оказывались совсем крохотными и располагались прямо над кромкой водопада. Пространство реки могло разительно меняться из года в год, зачастую так и происходило, и по возможности следовало заранее подмечать такие вещи как упавшее дерево, блокирующее путь к нужной бухте, или эрозия почвы, размывшая пляж в месте высадки. Если вовремя заметить и обойти помеху не удастся, реагировать придется быстро, и полезно для таких случаев держать в голове какой-нибудь запасной план. На одной из рек штата Мэн Джек вынужден был прыгать в воду, предварительно обмотавшись тросом от каноэ, и цепляться за торчащую у берега корягу, чтобы их не смыло в водопад. Отчаянные, опасные и глупые крайние меры, к которым им не хотелось бы прибегать снова.

Полдень вступил в свои права. Высокие облака рядами наплывали с севера и рассеивали солнечный свет над лесами и водой. Пара зеленокрылых уток молниеносно развернулась над рекой, резко окунулась в течение и некоторое время дрейфовала впереди них. На глаза попался не то самец, не то самка белоголового орлана, птица дважды тяжело взмахнула огромными крыльями, прежде чем приземлиться на верхушку мертвого дерева. Винн обратил внимание на изменившиеся запахи — так пахла река, движущаяся вода несла в себе более холодный и чистый аромат, чем озерная, он жадно втянул его в легкие, откуда эта свежесть, казалось, распространилась по всем капиллярам его тела, и почувствовал себя счастливым. Неспешное скольжение по озеру — это здорово, но пребывать в потоке течения было как-то особенно приятно. Из этих соображений он выбрал для себя любимый способ ловить рыбу: он доставал свою лучшую удочку на четыре грузила, становился посреди ручья и чувствовал, как поток давит на колени, как ритм и естественные законы пешеходной жизни теряют свою силу, на него без промедления накатывал необыкновенный душевный подъем. Так повелось еще с тех пор, когда он был ребенком. Джек тоже был несколько взбудоражен. После гибели матери на той злополучной прогулке ему пришлось заставлять себя вновь ловить рыбу и сплавляться по течению. Давалось это нелегко, но он справился, и через некоторое время смог мысленно разграничивать в своем сознании одну конкретную реку и все остальные.

Им было известно о приближении очередного водопада, о том, что тропа для волока каноэ начинается сразу за широкой излучиной, они без каких-либо проблем свернули в положенном месте, легко обнаружили плоский гравийный пляж и темную просеку тропы среди ив, сокрытый в бассейне водоворот деликатно направил их в сторону берега, и они вышли прямо на гладкие камни.

* * *

К полудню они преодолели уже достаточно миль, могли пройти и больше, следуя тропой для волока, однако почему-то никому из них не хотелось оставлять озера позади так поспешно. Было решено остановиться на привал. Каждый из них притащил по две бочки на поляну, венчавшую скалистый утес с видом на обрыв — в одной походное снаряжение и одежда, в другой еда и кухонная утварь. Четыре компактных синих бочонка. Там была старая бревенчатая хижина, совсем крохотная, построенная, вероятно, для охоты кем-то из индейцев племени кри или путешественников, приплывших на моторной лодке с цепочки озер. Отличное место, чтобы встать здесь лагерем на несколько недель. За исключением шума. Шум стоял такой, что приходилось практически кричать, чтобы быть услышанным.

— Вау! — заорал Джек, перекрикивая рев водопада, — Просто слушаешь этого сукиного сына, и сразу так и тянет отлить.

Рокот пульсировал и колотил по камням, если внимательно прислушиваться, то удавалось разобрать спешку несущейся к уступу воды, свист в промоине у самого его края и бурление пены далеко внизу. Тысячи безжалостно громких звуков.

— И не говори, — отозвался Винн, — Как, интересно, мы собираемся спать. Земля ходуном ходит.

— Как младенцы, потому что нам не нужно съезжать вниз по этой безумной хреновине.

Возможно, кто-нибудь и смог бы… сплавиться по этому кошмару. В байдарке. Шестая категория сложности^[14], как минимум, серия уступов, по которым извергается громадное количество воды. Как если бы Северное море в разгар шторма спустили вниз по лестнице. Трасса не меньше семидесяти футов в высоту и протяженностью по меньшей мере в одну восьмую мили. Единственный скалистый островок посередине, размерами не превышающий лодку, поддерживал над водой корявую и низкорослую ель. Он дрожал посреди хаоса, словно бельмо на глазу, и самим фактом своего существования только усложнял гипотетический спуск.

Солнце пробилось сквозь пелену облаков и осветило водопад, пронзило белоснежную воду, каким-то образом сделало все звуки более четкими, и Винн подумал, что это неописуемо красиво. Отвесные скальные хребты и лавина грохочущего потока были воистину прекрасны.

Там повсюду росла черника. Когда солнечный свет заливал хижину, почва вокруг нее нагревалась и начинала источать сладкий аромат плодов с оттенками багульника. Поляну сплошным ковром покрывала черника, и вся она была спелой. Да, конечно, на пятки им наступал пожар, да, продолжало стремительно холодать, но прямо сейчас окрестности казались дикими, изобильными и по большей части безопасными. Выпавший на их долю испуг и низменные страхи минувшего утра растаяли. Они вновь почувствовали себя в своей тарелке.

Они вернулись к каноэ, продираясь сквозь ольху и ивы, за непромокаемыми рюкзаками, спасательными жилетами, удочками и ружьем. Вышла достаточно короткая прогулка вокруг водопада, всего ярдов четыреста, или около того. Каноэ вытащили на берег и оставили так до утра. Легкую кевларовую лодку можно было без проблем взвалить на плечи и нести. У второго, таким образом, оказывались свободными руки. Широкая центральная часть была снабжена специальным хомутом для переноски. Они сложили пирамиду из бочек и рюкзаков на утесе, возвышающемся над стремниной. Затем просто сели, прислонившись к ней, и наслаждались согревающим их солнцем, что зависло над лесом по ту сторону реки. Через минуту оно скроется за новой чередой все прибывающих облаков. От них не укрылось, как резко похолодало в тени после полудня, но пока что они могли сидеть с закрытыми глазами, ничего не делая, и позволять солнцу греть их веки. До того момента, когда оно спустится за деревья, оставалось еще четыре или пять часов. Несколькими минутами позже они возьмутся за обустройство временного лагеря, а затем насобирают достаточно черники, чтобы хватило на пирог. На их версию черничного пирога, приготовленную на сковороде с бисквитом и коричневым сахаром.

— Не думал порыбачить? — спросил Винн, не открывая глаз, — Прямо над тем местом, где мы причалили, я заметил приличных размеров ручей.

— День жарки на сковороде, а? Пескари и пироги, — стоило Джеку закончить фразу, как она тут же показалась ему банальной, — И почему такая классная вещь звучит настолько убого?

— Профессор Полсон говорил, что аллитерация опасна в руках того, кто не умеет ей пользоваться.

— Так про что угодно можно сказать. Про сковородку, там, или про автомобильный домкрат.

Винн задумался.

— Полсон говорил, у эстетики есть правила: чем сильнее что-то приукрашиваешь, тем больше рискуешь подорвать его ценность. Его истинную ценность.

— Без понятия, что он под этим подразумевал, — Джек размахнулся и швырнул камешек с края обрыва, — Звучит как все те вещи, о которых обожают болтать профессора. Скорее всего, имелась в виду какая-нибудь аналогия с цветами, которые все свои силы вкладывают в яркие бутоны, а не в корни.

— Полагаю, что так.

— А если ценность уже есть, тогда что? Сильная и красивая женщина, допустим, наносит макияж. И что с того?

— Если она переборщит с ним, то рискует показаться вульгарной.

— Но на самом-то деле она не дешевка, верно? Она остается той, кем является.

Винн смерил своего приятеля пристальным взглядом. В его стиле было подвергать сомнению банальности, догмы, авторитет. Джек полагал, что большинство его преподавателей на самом деле зомби. Они помолчали, откинувшись на рюкзаки и нежась на солнце. Минутой позже Джек продолжил:

— В любом случае, что для этого чувака опасность? Неумелое использование аллитерации может быть опасным, так он сказал.

— Ага, верно, — не открывая глаз, Винн пошарил вокруг себя, пока его ладонь не нащупала удобную подстилку из теплого мха, — Такое же ощущение возникает, когда говорят, мол, тот или иной писатель сильно рискует. И что? Каковы последствия? Возможно, ему придется ткнуть в иконку «удалить» на своем ноутбуке.

— Мда, — сказал Джек, — Этим парням стоило бы почаще выходить на улицу, — он сел и выглянул за край невысокого утеса, — Сплавляться вниз по этому водопаду — рискованно. Или грести наперегонки с этим гребаным пожаром.

Он сразу же пожалел о сказанном. Передний край гряды облаков закрыл солнце, словно в знак сочувствия, и Джек ощутил, как его руки покрылись мурашками.

— Пойдем поужинаем, — предложил Винн.

Они пробудились от безделья. Стряхнули с себя летаргию, раскопали в пирамиде чехлы с удочками. Оба натянули легкие флисовые свитера и достали свои рыболовные наборы: маленькие поясные сумки, в которых помещались дождевики, пара коробков с приманкой для ловли нахлыстом^[15] — мушками и нимфами, поплавки, грузила и блесны, кусачки и щипцы. На этом все. По привычке оба таскали с собой складные ножи в карманах брюк. Зазубренные спасательные ножи в пластиковых чехлах, идущие в комплекте со спасательными жилетами, у них, конечно, тоже имелись, но складные ножи были при них постоянно, всегда, достать и раскрыть их оба смогли бы за долю секунды одной рукой. Они много практиковались, как стрелки тренируются вытаскивать оружие, и так часто занимались этим у костра, прокладывая маршрут, что давно перестали замечать за собой это. Очень полезный навык, если вы за что-нибудь зацепились, и вас тащит следом за сбежавшей лошадью или перевернувшейся лодкой. Отец Джека с малых лет внушал ему, как полезно иметь при себе нож; ему, Шейну, эта привычка однажды спасла жизнь, когда молодой необъезженный арабский скакун выкинул его из седла, а он запутался ногой в стременах. Он волочился за конем и непременно скончался бы от ударов об землю, не сумей вовремя изогнуться, обхватить свою ногу рукой и перерезать кожаный ремень.

Грохот несущейся через пороги воды казался менее угрожающим теперь, когда они пробыли в ней полчаса и убедились, что преодолеть ее напор им по силам. Они направлялись обратно к пляжу через кустарник.

Они вытащили складные удочки из четырех частей из специальных тубусов, развязали ленты, которыми они были связаны, и развернули мягкие тканевые чехлы. Они выдвинули тонкие секции. У Джека был Сейдж (в зеленом чехле), у Винна — Уинстон (в красном). Винн потер стык каждой заостренной секции о кончик носа, чтобы немного смазать их, прежде чем вставлять в пазы — трюк, которому научила его мать, не позволявший секциям слипаться, когда их раздвигаешь. Они с Джеком плотно скрепили части удилищ, вставили катушки в седла и примотали пропускные кольца. Продели в кольца леску и проверили поводки.

Тубусы оставили в каноэ, и Джек, удерживая конец поводка за пробковую ручку, наматывал провисшую леску до тех пор, пока она не натянулась на удилище. Он начал подниматься вдоль берега. Ручей протекал через верхний отрезок пляжа. Как и тот, что пересекал место их предыдущей стоянки, этот был медленным и окрашенным в густой чайный цвет от переизбытка торфа и танина. Осторожно приблизившись к воде, они заметили метнувшиеся в стороны тени. Палии. Что ж, отлично.

Рыбалка началась. Джек ловил на ручейника, обвязанного темной лосиной шерстью — ему казалось, сейчас не имело особого значения, что закидывать в воду, и прижал щипцами бородку крючка. Без нее было легче потерять рыбу, которой им вообще-то предстояло ужинать, но он все равно это сделал. Он продвинулся вверх по течению на двадцать ярдов, остановился у подножий первых больших деревьев и окунулся в сладкий еловый аромат. Он принялся забрасывать приманку в тихую заводь. Бассейн был затенен порослью тонкой темной травы, она, будто волосы, волнами стелилась по песчаному дну. Джек делал длинные забросы в глубокую тень, подсекал леску, и как только мушка коснулась воды в третий раз, рыба клюнула. Кончик удилища сильно изогнулся и заходил ходуном, а Джек громко рассмеялся, когда подтащил добычу к себе и увидел, что та была не больше его ладони. Несколько унций весьма грозного бойца. Он слегка подержал крохотную рыбку в неглубокой чайной воде у своих ног и восхитился замысловатыми морщинистыми зелеными узорами на ее макушке, вновь задаваясь вопросом, как естественный отбор мог такое начертать. Он легко снял маленький крючок. Форель дико дернулась в его руке и вырвалась на свободу. «Давай, иди!» — прошептал он. Посмотрел, как маленькая торпеда теряется в тени травы. Он почти всегда отпускал первую рыбу из дневного улова. Своего рода дань уважения.

Винн вброд дошел до мелководья в устье ручья. Река, не так давно покинувшая озеро, вымывала из берегов много ила и была слишком мутной для ловли рыбы нахлыстом, а вот ручей оставался чистым и темным. Только в этих боковых ручьях и стоило закидывать удочки. Он выбрал крошечную мушку-парашют, коротким броском отправил ее на середину едва ползущего ручья и мгновенно почувствовал отклик. Резкая подсечка подбросила крошечную ручьевую форель в воздух. Она была ненамного крупнее пескаря. Рыбка приземлилась в воду у его ног, он поднял ее, осторожно обхватил ладонью, извинился и вытащил крючок, тогда она встряхнулась, словно очнувшись от дурного сна, и унеслась прочь.

Рыбалка продолжалась. Они оба были очень хороши, но со стороны кто угодно запросто сумел бы отличить их друг от друга. Не только потому, что Винн был выше, крупнее и все время торчал в воде, но по их манере рыбачить: Джек делал свои забросы с небрежной грацией, как будто он едва следил за леской, собирал ее и снова выбрасывал, охватывая все более широкий круг, он двигался почти что с безразличием; петли у него всегда выходили чистые, но иногда пролетали чересчур низко над водой и как-то сбоку. Если случался неудачный заброс, он ненадолго прерывался, чтобы отряхнуть мушку от воды, и в следующий раз леска ложилась ровно, а мушка приземлялась легко и так же естественно, как настоящий жук. Если его запястье в последний момент сгибалось, направляя леску вверх по течению при сильном ветре, ему было все равно. Он ловил рыбу почти так же бессознательно, как ходил или дышал. Винн был совсем другим. Он подходил к вопросу более научно и думал обо всем. Он рассчитывал дрейф и знал, какую поправку на ветер следует сделать, прежде чем бросать, он делил поток на квадранты, он проводил разведку поперек хода воды, и если ловил на нимфу, то сначала укладывал мушку на поверхность ручья по течению, затем опускал на фут глубже и вел в противоположную сторону. Он учился у обоих родителей и прочитал тонну книг по этой теме. Его мать, Ханси, была исключительно хорошей рыбачкой и учительницей. Его удочка почти всегда была высоко поднята, метроном наконечника колебался с одиннадцати до одного на циферблате или с десяти до двух, классический заброс. Все было четко, как по учебнику, он выполнял ступенчатую проводку с безупречным ритмом даже на самом сильном ветру. Джек иногда наблюдал, как его приятель рыбачит, и думал, как все-таки забавно, что инженером стал он сам, а не Винн. В тот день они поймали примерно одинаковое количество рыбы.

Теперь они просто веселились, смеялись над прожорливыми палиями и отпускали каждую выловленную рыбу. Пара мухоловок щебетала неподалеку и заставляла раскачиваться тонкий тростник, пока они пробирались между деревьев. Палии были в основном крошечными и безумно жизнерадостными, как маленькие дети. Они бросались к мушке и промахивались, или волновались до такой степени, что перепрыгивали прямо через нее, или натыкались на леску и тут же отскакивали. Неоднократно сразу две рыбешки пытались заглотить наживку одновременно. Джек, наконец, достал свой нож, срезал с мушки крючок и попытался хватать их прямо рукой в момент клева. Ему удалось таким манером вытащить парочку из воды, но забаву пришлось оставить. Он услышал свист.

Он окинул взором протяженность ручья и увидел, как Винн, сматывая леску, кивает на что-то головой, призывая поскорее спускаться. Причиной точно не была рыба — он смотрел в сторону реки. Джек поспешно сложил удочку и потрусил вниз по каменистому берегу. Винн выбрался на сушу и безо всякого выражения уставился на что-то посреди широкого русла. Джек молча присоединился к нему. Они встали плечом к плечу и устремили свои взгляды вверх по течению.

Примечания

14

Бурные реки верхнего предела проходимости. Ошибки здесь могут стоить жизни. Чаще всего такие пороги остаются непокоренными.

15

Нахлыст — это древний способ рыбной ловли, при котором, с помощью специализированного удилища и шнура приманка имитирует попавшее в воду насекомое.