Возвращение на Олимп

Петр Семенов, 2010

Бригада изыскателей, работающая в песках Каракумской пустыни, неслучайно попадает на инопланетный космический корабль. Им предстоит нелегкая работа по спасению другой звездной цивилизации. По воле олимпийских Богов, когда-то живших на Земле, герои книги перевоплощаются в могучих Берленгемов, которые освобождают звездную систему от злодея. Любовь, приключения, подвиги ждут героев книги во время путешествия.

Глава 1.

— Ну, что, готов? — спросил Сабир — капитан нашей самоходки, вскинув ружье на плечо и улыбаясь мне своей мягкой чарующей улыбкой.

— Пошли, — махнул я рукой, поправляя мою зелёную рубаху и ружье за плечами.

Мы сошли по трапу с нашей самоходки и нырнули за бархан, поросший редкими

кустами гребенчука и травы. Сабир шел впереди, я за ним.

Джейран выскочил неожиданно, так что мой капитан только подпрыгнул на месте и, срывая ружье с плеча, крикнул: — Стой!

Выстрел расколол тишину над барханами. Джейран взбрыкнул ногами и помчался от нас еще быстрее.

— Напрасно стрелял, — сказал я, провожая взглядом убегавшее животное.

— Да! Если б жаканом! — махнул рукою Сабир, — были бы обеспечены питанием на всю неделю.

— Ладно, пошли к озеру, может, подстрелим парочку уток.

— Я не знал, что здесь можно встретить джейрана, — продолжал досадовать Сабир.

— Да, ладно, не расстраивайся. Пошли.

Молча, мы прошли метров триста, поднялись на бархан и сверху осмотрели простершуюся в низине синеватую даль пустыни. Солнце только встало и разливало над равниной нежаркие утренние лучи. В небе — ни облачка. А впереди под нами синело озеро, поросшее зеленым молодым камышом и недавно расцветшим гребенчуком.

На круглом холмике перед озером, прямо перед нами, стояло что-то круглое, матово поблескивая сферической крышей. Золотистый пояс опоясывал диск по контуру и сверху в нем темнели овальные иллюминаторы.

— Петр, смотри, что это впереди?

— Самолет, наверно, — Высказал я свое предположение.

— Что-то я такого самолета не видел.

— Новейшая конструкция, — продолжал фантазировать я. — Аэродром, недалеко отсюда, военный.

— А зачем он здесь?

–Да аварию потерпел, или водички сел набрать, — шутливо улыбнулся я, — место ведь безлюдное.

— Пойдем, посмотрим.

— Пойдем.

Мы спустились и подошли к необычному аппарату. Проём двери был четко обрисован под самой крышей тарелки в конце широкого трапа с крутыми ступеньками. Тарелка лежала на брюхе с наклоном в сторону озера. Овальная крыша серебристого цвета, зелёная вытянутая призма с иллюминатором, сферическая башня наверху из которой торчали в разные стороны орудийные стволы. Сабир обошел тарелку вкруговую и хлопнул себя по бедру.

— Это инопланетный корабль, Петр. Летающая тарелка. Я читал об этом. Вот здорово. Я даже видел фотографию. Но эта — красивая, не такая как я видел.

— Следов нет вокруг, значит, из нее никто не выходил, — сделал я заключение.

— Ну, да. Значит они внутри. Давай зайдем к ним.

— Я бы не рискнул.

–Давай, я хоть в дверь войду, она же открыта. Надо посмотреть, а вдруг они там.…Ну, может быть, им требуется помощь.

— Да брось ты. Нельзя заходить внутрь, Сабир. Кто знает, что там внутри. Не нашего ума это дело. Надо сообщить специалистам по этому делу, а они разберутся.

— Петр, ты чего? Единственный раз в жизни увидел летающую тарелку, и подарить кому-то! Ну, уж нет! — Сабир поднялся по трапу на площадку и зашёл внутрь, я последовал за ним.

Тут зазвучала мелодичная музыка, такой приятный на слух наигрыш и, сбоку из обшивки корабля выехала дверь закрывая нас. Зажегся свет, и мы увидели еще одну дверь. Я понял, что это шлюз. Сабир повернулся ко мне: — Ну, что, Петр, войти?

— Я не знаю. Может, сходим за ребятами.

— Нет, я войду. Надо посмотреть, а то, что мы им скажем.

— Ага, ты пропадешь там, а я что буду делать в этом случае, что им скажу. Не входи пока. Я сбегаю, позову их, а ты стой здесь, держи мое ружье. Налегке я быстро.

— А как же мы теперь выйдем?

— Ну, вот. «Замуровали демоны», — сказал я фразу из известного фильма, — поворачиваясь к наружной двери. — А ну, отворись, проклятая!

Дверь послушно отъехала в сторону, свет погас. Сабир вышел вслед за мной на площадку.

— Чудеса какие-то, — сказал он, стоя в нерешительности и глядя на меня своими тёмными индийскими глазами.

— Непросто здесь всё, — сказал я. — Так что дождись меня, я быстро. Ружьё моё подержи пока, — и я поспешил к нашей самоходке через заросли гребенчука и по нашим следам на склоне сыпучего бархана.

Касымов готовил на корме обед. Сегодня была его очередь дежурить. Голубой дым вылетал из трубы, в казанке что-то кипело. Я не стал его отвлекать и сразу спустился в трюм к начальнику партии Александрову. Он сидел за столом на нижней койке и чинил рыболовную сеть.

Вытянутое, продолговатое лицо, короткий седоватый волос, обветренные, беловатые губы, крупная худощавая фигура — вот портрет нашего командира.

Он оторвался от сетки и вопросительно посмотрел на меня чистыми голубыми глазами.

— Я слышал выстрел. Завалили кого-нибудь?

— Да нет. Это Сабир в джейрана пальнул дробью. Тут другое…. — и я рассказал ему о тарелке.

— Интересно. Посмотреть — то не мешает, конечно, но входить в нее… Я бы не советовал. Военным надо сообщить. Они знают, что делать в таких случаях.

— Это понятно, Владимир Иванович. Только как? У нас и рации даже нет. Сабир там уже дверь выламывает. Надо поспешить. А то он без нас войдёт, а выйдет или нет, я не знаю.

— А что, там двери открыты, что ли?

— Одни были открыты, а другие закрыты. Мы вошли — наружная дверь закрылась, но потом открылась и мы вышли.

— Ладно, пойдем, глянем. Вот только ружьецо и нож возьму, на всякий случай, — он аккуратно сложил сеть, и мы вышли на палубу.

— Касым, пойдем с нами, — махнул рукой Владимир Иванович.

— А что? — повернул смуглое узбекское лицо Касымов, отворачиваясь от печки.

— Там узнаешь. Захвати ружьё на всякий случай.

Долго ждать Касымова не пришлось и скоро мы подошли к тарелке. Сабира нигде не было видно.

— Ну, что? — холодно взглянул мне в глаза с высоты своего роста Александров.

— Да здесь он был! — развел я руками. — Я сказал, чтобы он не входил, дождался нас.

— Так, выходит, его похитили, — высказал предположение Касымов.

— Мне надо было взять его с собой, — виновато произнес я. — Он же на рога пойдет, если ему интересно.

И тут Сабир появился на площадке. Он улыбался во весь рот.

— Ха, ребята! Я побывал там! Можно войти. Вы такого не видели. — Он стукнул по перилам трапа. — Брошенный звездолет. Электроники внутри напичкано….

Без лишних слов мы поднялись и вошли внутрь. Наружная дверь закрылась автоматически. Я вопросительно взглянул на Сабира.

— Это шлюз, — объяснил он. — За мной тоже дверь закрылась. Видимо здесь нас облучают.

— От чего? — спросил Касымов.

— От мух, — пошутил Сабир.

— Какие здесь мухи? — не понял юмора Ахмет.

— Это он шутит, — вставил слово Владимир Иваныч. — Облучают от бактерий, которые сидят на нас или, быть может, в нашем теле.

— А это не опасно?

— Трудно сказать. Если это действительно так, то наш иммунитет может быть нарушен. Будем, надеяться, что это поверхностное облучение.

Тут внутренние двери перед нами плавно открылись на этот раз в две стороны. Мы прошли внутрь. Центр летающей тарелки представлял собой цилиндр со сферическим потолком. По бокам у пульта управления стояли два коричневых кресла, предназначенных видимо для пилотов, а в центре стол и ещё пять кресел поменьше. Стенка впереди была открыта, за ней виднелся, экран во всю стену с какими-то приборами. Всё было чисто, всё блестело. Казалось, если пришельцы и были, то они только что сделали уборку.

— Послушайте, — сказал Касымов, — а если эти пришельцы — невидимки, а? Не мог же корабль прилететь сам по себе. Его же посадить нужно, чтобы ничего не поломалось.

— Так на Луну наши, сколько техники посадили, без пилотов, — рассмеялся Сабир. — Так и пришельцы… — голос его упал, и он посмотрел на нас уже серьезно. — Вы что, думаете, это мышеловка?

— Кажется, мы влипли, — сказал Александров. — Где здесь выход? Надо ретироваться, пока не поздно. — И он двинулся по направлению к двери. — Сабир, ты как выходил?

— Я встал перед дверью, и она сама открылась.

— А сейчас что-то не открывается.

— А если я встану рядом с тобой?

Дверь не открывалась. Мы тоже встали рядом. Без результата.

— А ты ничего не говорил при этом.

— Да ничего не говорил, просто пожелал выйти.

— Давайте мы все пожелаем выйти.

Черта с два, дверь не открывалась. Мы постояли перед дверью несколько минут, как идиоты, потом разошлись, кроме Александрова, который стал исследовать стенку на ощупь. До всех нас видимо еще не дошло, что случилось и ожидает в дальнейшем. Сабир плюхнулся в кресло перед пультом управления, закинул ногу на ногу и рассмеялся:

— Как у меня на мостике, только штурвала не хватает.

— Ты смотри там, не нажми ничего, а то загремим под фанфары, — сказал я, разглядывая окружающие предметы.

— Если ничего не нажимать, то мы здесь навечно останемся, — высказал свое мнение Касымов, заглядывая в овальный иллюминатор. — И окно тоже глухое без всяких ручек. Не выберешься.

— Здесь на пульте дверь нарисована, — сказал Сабир. — Может нажать эту кнопочку?

— Владимир Иваныч, а ну подойди, — попросил я.

Все мы столпились вокруг пульта управления, пытаясь разгадать смысл и предназначение кнопок, которых было довольно много.

— Ну, на этой-то действительно дверь, — сказал Александров.

— Так нажать что ли?

— Ну, нажми.

Сабир нажал. Экран вспыхнул, и по нему побежали голубые молнии.

Звездолет задрожал. Трап исчез, словно его и не было. Мы плюхнулись в кресла, стоящие перед нами. Автоматически выскочили дуги безопасности и прижали нас к спинкам. Почти бесшумно тарелка повисла в воздухе метрах в десяти от земли, и через минуту мы оказались за пределами земной атмосферы. Там тарелка зависла, и мы на экране увидели Землю, как видят её космонавты.

Несколько минут мы сидели, молча осмысливая произошедшее.

— Вот мы дураки, — наконец сказал Александров. — Что теперь нам делать?

— А давайте сами за пультом помаракуем как спуститься, — высказался Касымов. — Сабир уже понимает, что к чему.

— Ладно, не язви, — огрызнулся капитан. — Я тут ни при чём. Вы сами мне сказали, чтобы я нажал эту долбаную кнопку.

— Ты все-таки посмотри пульт ещё раз, может, что-то сообразим, — сказал я. — под лежачий камень вода-то не течёт.

— Взгляни, — кивнул Александров.

Сабир наклонился над пультом. — Ну, что тут? Вот очки какие — то, облака, волны, треугольник, крылья, окно, двери уже знакомые нам, а вот фигурка человека. Нажать?

— Да нажми, — сказал Александров, — хуже уже не будет.

Что за чудо появилось перед нами, мы даже представить себе не могли. Сабир сидел за пультом, а мы в центре полукольцом вокруг него. И тут перед нами поднимается сказочная, изящная фигура в длинном, ярко-голубом платье, усыпанным драгоценными камнями. На голове у неё сказочная корона с ярко-красными рубинами; радужное сияние вокруг фигуры, а по его краям переливаются невиданной красоты огненные цветы. Под этим платьем молодая женщина. Черты лица её — прекрасны, также как и зелёные, изумрудного цвета глаза. И она начинает кружиться и танцевать, звук её голоса мелодичен и приятен, она поет какую-то песню непонятную нам, но от этой песни становится так хорошо на душе, мы слушаем, как завороженные, и смотрим на это чудо с восхищением минут пять или десять, время потеряло для нас значение.

Наконец танец закончился, и королева обратила на нас свой взор, сложив белоснежные руки.

— Я — богиня Афина — Паллада! Слушаю вас! — прозвучал в воздухе звонкий, чистый голос.

Мы все посмотрели на Александрова.

— Так это… что я хочу сказать, — медленно проговорил наш начальник. — Дело в том, что мы не совсем понимаем, куда и зачем попали… и как бы нам вернуться на Землю. Если это в ваших силах, то я бы попросил вас сделать это, так как всё там брошено, никто ничего не знает, и будут волноваться и переживать, в смысле родные и близкие. У некоторых из нас есть дети и маленькие совсем, их надо кормить, воспитывать, а тут…. Как же?

— А вы что, нас похитили? Вы — инопланетяне? — задал вопрос Сабир.

— Будете нас изучать? — спросил Касымов.

— Много вопросов вы мне задали, — улыбнулось сказочное существо, струясь в воздухе, — я вам сейчас всё расскажу, и тогда вы поймёте, почему мы это сделали. Слушайте. — Богиня подняла руку. — Этот маленький звездолёт под названием Кентавр 2 а, по-вашему, просто летающая тарелка или НЛО, как его называют некоторые земляне, послан нами из далёкой звёздной системы под названием Эпсилон нашей общей галактики Млечного Пути не просто так. Всё дело в том, что на вашу планету хотят напасть.…Я объясню, зачем и почему, чтобы всё было ясно. Сейчас идет подготовка эскадры звездолётов под руководством Миноса — повелителя змееголовых существ, живущих в нашей звёздной системе на планете Клара. Уже целая армия подготовлена к походу. Семь звездолётов готовятся к перелёту в вашу Солнечную систему на планету Земля.

Афина развела руки.

— Так вот. Я — Афина-Паллада — дочь бога Зевса, когда-то правившего на Земле в древние времена. Вы неоднократно слышали о нём и читали греческую мифологию. И я явилась сейчас перед вами, для того, чтобы попытаться спасти население планеты Земля с вашей помощью. Было бы нечестно с моей стороны не рассказать вам всю историю, которая случилась в нашей звёздной системе под названием Эпсилон, и почему мы пошли на этот шаг, который по решению самого Зевса и других богов один из единственных ведущих к спасению вашей и нашей цивилизации.

— Что-то не очень понятно, — сказал Александров. — Вы бы попроще, если можно.

— Хорошо, я попытаюсь объяснить ещё раз. Начну с самого начала. Однажды на планете Клара, о которой я уже говорила, появился Минос — воплощение змееподобных существ обладающих невиданной силой гипноза. И этот Минос как удав воздействовал этим гипнозом на окружение ученых и тех, кто находился вблизи него. В потухшем кратере вулкана под его руководством они построили излучатель гипнотического типа. Этот излучатель был такой мощности, что под его влияние попала вся планета. Все живущие теплокровные и холоднокровные оказались во власти Миноса — повелителя змей, как он себя называет.

Он собрал невиданные богатства в свои подземные кладовые. Но страшнее всего то, что он на этом не успокоился. Он возомнил себя повелителем всей звёздной системы. И первой планетой, которую он захотел подчинить, стала соседняя планета Тэсла. На необитаемом острове планеты тайно от всех был построен ретранслятор, который аккумулировал излучение излучателя с планеты Клара и таким образом под гипнотическое воздействие попали жители планеты и в том числе мой отец — Зевс вместе с его окружением — плеядой богов. Вы слышали и знаете их. Это Аполлон, Гефест, Персей, Дионис, Афродита, Деметра, Гера и многие другие. Чтобы закрепить начатое им дело в некоторых живущих на планете были вставлены чипы, а вся информация о них передана в компьютер на планете Клара. В тех же, в кого чипы вставить не удалось, были собраны все данные характеризующие этого живущего на планете — это его вес, рост, фотография, особые приметы. После этого компьютеру не составляет большого труда определить личность наблюдаемого. После этого боги и мой отец вынуждены были покинуть Олимпийскую долину и дворец, в котором они жили до этого и переселиться в одну из космических станций пристыкованную к межгалактическому звездолёту, который находился на орбите Тэсла.

На Кларе же не хватает рабочей силы, там начинается голод. Нечем кормить армию Миноса. Поэтому он решил добывать эту силу, поработив Землян. И для этого готовится вторжение его звездолётов на вашу планету. Поработив вас, его звездолёты регулярно будут доставлять на Клару и Тэслу рабочую силу и другие богатства Земли.

Он знает, что вы окажете сопротивление, как пчелы оказывают его, когда в улей грубо залезает лапа медведя. Но это не может остановить его. Поэтому ваша планета в опасности и этот маленький звездолёт Кентавр послан за вами от нашего божественного общества с надеждой, что вы сможете низвергнуть этого монстра. Сами мы боремся с Повелителем змей всеми средствами, но бесполезно сражаться с его армией, так как вся наша звёздная система Эпсилон опутана электронной сетью гипнотического воздействия. Мы просто вязнем в этой сети, нам не удается сломать её, и мы существуем только на космических станциях, и в глубоких подземельях планеты. Только там мы ещё в безопасности от его длинных и кровавых рук.

— И что вы нам предлагаете? — спросил Владимир Иваныч.

— Спасать вашу планету! — воскликнуло сказочное существо. — Или вы хотите быть под властью этого аспида и работать на него, на его армию, на этой планете Клара вместе с пленниками Тэслы.

— И как же мы будем воевать с ним?

— Да, вот этим ножом и топориком, — усмехнулся Сабир.

— Или вот этим ружьецом с дробью, — рассмеялся Касымов.

— Вы не знаете, какими возможностями обладаем мы! — воскликнуло воздушное существо.

— Не знаем, и знать не хотим, — сказал Александров, поднимая голову.

Существо замерло, глядя в глаза начальнику партии.

— Вы что, не понимаете сложившуюся ситуацию? Дело ведь в том, что речь идет о спасении вашего дома, вашей Земли и, в конце концов, вашей и нашей звёздных систем. Скоро вы колонизируете Марс и Венеру, мы знаем об этом и готовы помочь вам в этом непростом деле. Вы об этом ещё не знаете, но у вас все впереди. Сколько нового и прекрасного вы узнаете через несколько лет! И многое поймёте, о чем сегодня даже не догадываетесь!

— Чего нам понимать, — продолжал бубнить Александров, — кроме того, что вляпались по крупному.

— Ничего подобного, а будете благодарить нас всю оставшуюся жизнь.

— Это за что же? — рассмеялся Сабир.

— А за то, что мы сделаем из вас сверхсуществ, способных на очень многое. Вы будете сильны физически до такой степени, что Геркулес — ваш древнегреческий герой — будет мальчиком перед вами. Вы будете уметь передвигаться в воздушном пространстве без крыльев и очень быстро, а ещё уметь предвидеть ход будущих событий в определенной степени. Вы сможете управлять космолётами и звездолётами, научитесь работать на компьютерах. Перед вами откроются беспредельные возможности и так, как вы жили до этого, той жизни, уже никогда не будет…, а новая жизнь будет прекрасна.

— А я, может быть, не хочу! — воскликнул Владимир Иваныч. — Мне и в старой жизни неплохо.

— Знаем мы вашу жизнь. Вы бедны и несчастны. У вас нет детей и никогда не будет, если вы не поможете нам. После нашего путешествия всё изменится, вы будете богаты, счастливы, и у вас будут дети, любимая женщина. Вы обретёте счастье. А населению вашей и наших планет принесете пользу, вступив в единоборство с Миносом и его армией змееголовых и подневольных солдат-тэслян.

— Если останемся в живых! — вставил свое слово Сабир.

— Да! Миссия трудна и опасна, я не скрываю, но цель оправдывает средства. Вы молоды, здоровы, а когда вернётесь, будете ещё и богаты. Ведь вселенная многогранна и обильна, она богата, она безгранична, а вы её частицы и тоже имеете право быть бесконечно богатыми.

— Нам богатство — ни к чему! — сказал Александров. — Мы дети социализма, где все — равны, где богатых нет, где главный девиз — от каждого по способностям, каждому по труду.

— Если дерево у вас в саду даст много плодов, вы же будете рады. А если оно не родит, вы его срубите на дрова. Так какое дерево вы выберете? С каким деревом будете жить? Лучше ведь иметь, чем не иметь. Всё что можно подарить, подарите. Но надо молить бога, чтобы было что подарить. Это закон всей вселенной, а не только ваш. Не отказывайтесь, подумайте. Богатство ещё никому не помешало радоваться жизни.

— Что-то я не пойму, как мы разбогатеем, — сказал Касымов. — Рисковать жизнью это я понял, а как разбогатеть и откуда придет к нам богатство — не знаю.

— Здесь всё ясно будет, — рассмеялась Афина. — За выполненную работу вам заплатят золотом, каждому по его весу. Скажу точнее, это будет ваша золотая скульптура, но сверхвозможности дадут вам ещё больше, чем вы желаете.

— А что это за сверхвозможности, я никак не пойму. Ты, Пётр, в этом что-нибудь понимаешь? — скосил на меня взгляд Александров. — И что это она сказала про какие-то компьютеры.

— Думаю, что компьютеры — это наше будущее, о котором мы еще мало знаем, а сверхвозможности в нашем 1968 году — это люди которые всё могут — летать, стрелять без промаха. Сказочные герои одним словом, — сказал я.

— Да, вы будете называться несколько иначе. Мы будем звать вас берленгемами.

— Берленгем! Звучит неплохо, — рассмеялся Сабир. — Сабир — берленгем!

— А что будет, если мы откажемся? — спросил Владимир Иваныч.

— Мы можем не успеть, — заструилась в воздухе Афина, — пока мы найдем других подходящих людей, способных помочь нам, может быть уже поздно. Воины Миноса перехватят нас и уничтожат, и тогда флотилия звездолётов вторгнется в атмосферу Земли и поработит весь род людей.

— Вот попали, — вздохнул Владимир Иваныч. — Думал, доживу спокойно до пенсии, буду отдыхать, ловить рыбку, пивко попивать…, но нет же, как это…спокойно. Обязательно какая-то цапля в зад клюнет.

— Я не понимаю вас, — раскинула белоснежные руки Афина. — Причем здесь цапля и ваш зад.

— Да, ну вас, — сплюнул на пол Александров. — Вам это понимать не к чему.

— Так вы согласны? — опустила руки воздушная богиня, и пристально вгляделась в глаза каждому из сидящих перед ней.

— А вы оставили нам право на выбор? — спросил я. — У нас тоже так бывает — подопрёт в самый последний момент — и всё, принимай решенье.

— А решение в этой ситуации — самое ошибочное, — сказал Касымов.

— Давайте проголосуем, — предложил Сабир.

— А что это даст? — спросил Владимир Иваныч. — Несогласных отправят на Землю?

— Что, правда, несогласных отправите домой? — спросил я.

— Есть всего одна капсула, своего рода космолёт, — сказала Афина, — он на крыше Кентавра и расчитан на одного человека, но я не думаю, что кто-то из вас трус и боится неизвестности, боится стать берленгемом, сверхчеловеком. Прежде чем принять решение и сделать то, что сделано, мы долго наблюдали за вами в быту. У нас есть свои разведчики на Земле. Нам нужны люди с нормальной психикой, мировоззрением, способные на поступок. Анализ слов, поступков, мыслеизлучений, показал нам, что вы вполне нормальные люди и подходите для выполнения миссии. Ваше отсутствие средь людей будет, конечно, замечено. Но будут считать, что вы утонули из-за того, что перевернулась лодка, с которой вы ловили рыбу. Ведь это ваше любимое занятие. Но отсутствие ваше будет недолгим, а по возвращении, как я уже сказала, вы будете богаты, и все ваши желания будут исполняться, словно по волшебству.

— И я смогу стать настоятелем храма Будды!? — воскликнул Сабир, у которого предки были буддийскими монахами.

— Непременно. Я же говорю, что потом, при возвращении на Землю, ваши желания будут выполняться как по волшебству, достаточно будет наметить себе цель.

— Я согласен! — махнул рукою Сабир. — Это по мне!

— А после выполнения миссии мы так и останемся берленгемами? — спросил я.

— По вашему желанию, — ответила Паллада, — берленгемам требуется подпитка каждый год по земному времени, точнее через 400 суток или сеансы омолаживания организма один раз в три месяца.

— А прервать действие? — спросил Александров.

— Прервать тоже можно, зайдя в специальную камеру, где произойдет процесс разрядки. Выйдя из неё, вы превратитесь в обыкновенных людей. Нет! Я хочу предупредить. Прежними людьми вы не станете никогда!

— Почему?

— Афина задумалась на несколько секунд, потом, улыбнувшись, сказала:

— Что такое быть берленгемом? Это быть сильным, красивым, справедливым, стараться окружающим делать только добро, не причинять им вреда, не быть пассивными. Притом, что вы будете делать и сделаете, это не сотрется из вашей памяти. Именно память и подсознанье, которое изменится, сделают вас другими людьми, более прогрессивными, сильными, ловкими и уже на протяжении всей вашей дальнейшей жизни вы не сможете оставаться на прежней ступени, на которой находитесь сейчас. Вы пойдете выше. Совершенствование, тяга к прекрасному — это уже не уйдет из вашей жизни, и я поздравляю вас с этим!

Афина Паллада повернулась вокруг своей оси, раскинув руки словно крылья, закружилась в танце, озорно улыбаясь; мелодичная музыка зазвучала в такт её танца. Мы заворожено смотрели на это чудо — красоту. Танец закончился также внезапно, как и начался.

— Что-то я не пойму, почему вы танцуете во время разговора, — сказал Александров.

— Это своего рода пауза, музыкальная пауза. Во время её мы отдыхаем, восстанавливаем силы и в то же время помогаем окружающим получить заряд бодрости и хорошего настроения. Вам ведь понравилось? У нас так принято у жителей планеты и богов. Так было раньше в счастливые времена, когда наше общество и народы нашей планеты достигли наивысшей точки развития в культурном и экономическом курсе. Но я не буду сейчас говорить об этом, вы узнаете об этом немного позднее, а сейчас вы должны ответить мне, принимаете ли наши условия, готовы ли начать путешествие?

— Мы готовы, — махнул рукою Сабир.

— Тогда слушайте дальше, — сказала, улыбаясь, Афина. Она повернулась и передвинулась к стенке. — Подойдите кто-нибудь.

— Иди ты, — кивнул мне Владимир Иваныч.

— Я сейчас не телесная. Вы видите просто мою объемную голограмму. Можно, конечно зайти в специальную камеру, где голограмма превратит меня в живую копию оригинала, но это слишком сложно и дорого, и это делается не здесь. Так что надо помочь мне. Без физического действия система работать не будет. Думаю, мы сейчас обойдёмся без робота.

— А когда мы увидим вас телесную? — загорелись глаза у Сабира.

— Когда прилетим в нашу звёздную систему, — обратила на него взор Афина. — Вы увидите прекрасных женщин и красивых, сильных мужчин. Думаю, что среди вас не будет равнодушных и вам понравится круг моих друзей.

— Куда воздействовать? — спросил я.

— А вот, нажмите на эту панель, — показала Афина.

Я нажал, и стена отъехала в сторону, открыв прямоугольную нишу всю белую изнутри с блестящими, круглыми отверстиями от пола до потолка.

— Вы должны полностью раздеться и каждый займет свою кабину. Вы уснете в ней, и она примет горизонтальное положение во время перелета в нашу галактику. В пути вас будут обслуживать автоматы. Все функции организма работают как во сне в обычном режиме. В то же время вы будете получать подзарядку, чтобы в конце полета стать настоящими берленгемами.

— Дурость какая-то, — сказал Александров. — Почему мы должны вам верить. Кто-нибудь летал так до нас? Мы не погибнем в этой вертикальной ванне?

— Вы сомневаетесь? Я покажу, как это будет. Попробуйте. Пусть кто-нибудь разденется и займет кабину.

Все посмотрели на Сабира.

— Ты самый молодой из нас, — сказал Владимир Иваныч. — Тебе примерять рубашку.

— Я не буду раздеваться, — запротестовал Сабир.

— Раздеться надо совсем, — сказала Афина, — автомат не выполнит функцию, в него заложена программа. Соглашайтесь, в этом нет ничего страшного. Через пять минут нажмите красную кнопку — вот она — перед вами и крышка откроется.

— Я тебя прикрою, — сказал я, скидывая бушлат, — так что не стесняйся.

— Чего она пялится? — спросил Сабир, начиная раздеваться. — Хоть бы отвернулась.

— Ты же самый красивый из нас, — пошутил я. — Как на тебя не полюбоваться.

— Тогда не прикрывай! — разозлился Сабир. — Пусть смотрит на мужскую красоту.

Нагой Сабир действительно был красив. Да и то сказать — парню 22 года, стройный, сильный, среднего роста. Тело — как у индейца, смуглое, загорелое. Кто-то в его роду был из индусов. Я видел его сестёр — настоящие индианки.

— Довольны?! — улыбнулся Сабир, который не мог долго злится, и которого данная ситуация уже развлекала.

— Ступай уж, — махнул рукою Владимир Иваныч.

Красавец, сверкнув ягодицами, вошел в кабину и захлопнул дверь.

— А меня все-таки терзают некоторые сомнения, — обратился Владимир Иваныч к Афине. — Куда исчез трап на котором мы поднялись сюда? Такую громадину в ваш звездолёт не втянешь. Ему сколько места нужно?

— Да, кивнул я? Объясните нам неразумным. Он что, на Земле остался?

— Ценю вашу внимательность, — улыбнулась Афина. — Объясню кратко и понятно. Всё дело в том, что трап этот материализованная голограмма. В нашем мире мы пользуемся этим уже давно. Это упрощает нам жизнь. Компьютер создает голограмму, ту, что нужно и сам подключается к прибору, который материализует её применив те кристаллические решётки, которые нужны для данной конструкции. В результате мы имеем то, что пожелали. Аннулирование результата идет в обратном порядке. Я понятно объяснила.

— Так вы можете создать любую вещь! — воскликнул я.

— Можем.

— И живое существо тоже? — задал вопрос наш начальник.

— Успокойтесь, до этого мы ещё не дошли, — сказала Паллада. — Ваш капитан выйдет в одном экземпляре.

— Здорово, — сказал я. — Теперь, имея эти приборы, мы на любой планете создадим за короткое время всё необходимое для нашей жизнедеятельности.

— Да. Это точно, — кивнул наш командир.

Мы ждали пять минут, наконец, кабина открылась и мы увидели, что она заполнена чем-то белым, то ли пеной, то ли снегом. Туловища капитана не было видно, только лицо и чёрный чуб.

— Ну, что? — спросил наш начальник.

— Такое впечатленье, что я помылся в бане, — сказало лицо Сабира.

— Я же говорила, что ничего страшного, — сказала Паллада.

— И что, мы всё время будем лететь в этой пене? — спросил Касымов, не очень любивший водные процедуры.

— Только во время перелёта в нашу галактику, — ответила Афина. — Дело в том, что пена обогащена всеми компонентами для жизнедеятельности живого организма. Она очищает кожу, питает её кислородом и другими питательными веществами и в то же время принимает продукты жизнедеятельности. Кроме того, она — сухая, подаётся и отсасывается как газ.

— Я в ней, словно в мягкой шубе, — сказало лицо.

— И в этом вы будете спать всё время полета, — сказала Афина. — Так что если возражений нет, то занимайте каждый свою кабину и отправимся в путь, который совсем не близок.

— И сколько времени мы проведём в полёте? — спросил я.

— Гальён времени. По земному это всего один месяц. Мы будем перемещаться по закону взаимодействия вселенных и звёздных систем в канале искривления пространства и времени — быстрее скорости света в двести раз, но этой скорости ощущать в своих кабинках вы не будете.

— А сколько времени пройдет на Земле, пока мы будем в полёте? — продолжал допытываться я.

— Вы изучали теорию относительности? — спросила Афина.

— Кое-что знаю, — уклонился я от прямого ответа.

— Да, для вас пройдет всего месяц, а на земле — год. Наши звёздные системы похожи друг на друга, но расстояние между ними — двадцать световых лет. Мы находимся на другой стороне галактики Млечного пути и почти в одной плоскости с Солнечной системой за поглощающей материей. Поэтому ваши астрономы до сих пор не обнаружили нас, и в описаниях звёзд нет упоминания о нашей звёздной системе Эпсилон.

— Месяц в пути, месяц обратно а, сколько там у вас…. Получается три, четыре года. Мы с женой — одногодки и она будет старше меня на четыре года, — посчитал Александров. — Нет, подождите, ей будет сорок два и, разве она сможет иметь детей, как вы обещаете.

— Я вам это гарантирую, — сказала Афина.

— А можете поподробнее об этом законе взаимодействия? — спросил Сабир.

— Конечно. Мне нравится ваше любопытство, — улыбнулась Афина. — Объясню, как могу, но если бы вы побеседовали с нашими учеными, вам бы было понятнее. Дело в том, что наша вселенная не одна. Сколько вселенных вообще в мире мы не знаем. Но наши ученые, в период наивысшего развития нашего общества, открыли закон взаимодействия вселенных и звёздных систем. И как ваш Эйнштейн открыл закон всемирного тяготения, так наш великий ученый Клайтэго доказал в своих бессмертных трудах существование канала связей вселенных и этих систем. На основании его доказательств, попадая в нитку гравитационных сил действующих в этом канале, происходит мгновенное перемещение из одной вселенной в другую, как и между звёздными системами. Перемещение происходит быстрее скорости света в несколько сотен раз и поэтому нам стали доступны даже самые далекие галактики и звёздные системы нашей вселенной. Понятно?

— Понятно, — буркнул я. — Чего тут не понять.

— Тогда в путь! — протянула руку Афина.

Мы разделись, прошли в свои кабины. Помню ощущение, как теплое облако согрело мое тело, потом сознание погасло.

Да, мы вышли из кабин совсем другими людьми. Я даже представить себе не мог, что можно чувствовать себя так. Вообще я никогда себя не считал красавцем, тяжелой и легкой атлетикой не занимался, ни выдающихся мускулов, накаченных бицепсов, ничего такого у меня не было, да и у моих товарищей тоже. Но я посмотрел на них, когда мы вышли из кабинок. Александрова я вообще не узнал — он сильно поправился, это была античная статуя Геракла, Сабир походил на Аполлона, Касымов на Гермеса. Наверно Афина выдвинула стенку-зеркало, потому что когда мы увидели напротив своих кабинок эти незнакомые нам фигуры, то в изумлении застыли, рассматривая их.

— Это кто? — первым очнулся Владимир Иваныч.

— Пожалуйте в царство берленгемов, — шагнул вперед Сабир. — Наглядная демонстрация того, что нас не обманули.

— Неужели это я? — удивился Касымов, ощупывая бугры мышц на своём теле. — Мне бы на Земле тренироваться всю жизнь, чтоб иметь такие.

— Чем же они нас так накачали? — спросил я, — подходя к своему отражению. Из зеркала на меня смотрела изящная фигура Ильи Муромца. Таким красавцем он был бы в молодости, если бы не болел. — Чувствую лёгкость и силу в руках, — я поднял руки, сгибая их в локтях.

— Земные атлеты отдыхают, — улыбнулся Сабир, повторяя за мной движение.

— Один мой знакомый, — сказал Касымов, — чтобы похудеть, принимал таблетки, и в итоге из больниц не вылазит.

— Но нам-то таблетки не давали, — сказал Сабир.

— А мы знаем, что с нами делали во время полёта? — спросил я.

И в этот момент в центре каюты из пола вырос матового цвета цилиндр, промелькнуло что-то внутри, двери разъехались в разные стороны, и из этого лифта вышла живая богиня Афина — Паллада. Волосы цвета каштана волною спадали ей на плечи, серебристая корона, в середине которой сиял малинового цвета огромный рубин, охватывала её прелестную головку. Голубое, длинное платье с небольшим шлейфом, подчеркивало её изящную фигуру, золотистые ленты опоясывали белоснежные руки. Мы застыли, завороженные этой красотой. Умные, выразительные глаза изумрудного цвета осматривали нас, выискивая какие-нибудь изъяны в наших обнаженных телах. В нашем мире людей на Земле всем нам наверно было бы стыдно перед этой прекрасной девой, но лично я ничего такого не почувствовал, как и мои товарищи. Сабир сделал шаг вперед, упал на одно колено и протянул руку богине.

— Афина! Вы — предел моей мечты! Более красивой женщины я не встречал! Скажите мне только, могу ли я надеяться на взаимность. Ваш покорный слуга сделает всё, что вы мне прикажите!

Афина улыбнулась своей чарующей улыбкой и мягкой походкой подошла к стоящему перед нею красавцу Сабиру, который теперь мог бы сравниться и с самим Аполлоном.

— Мои чувства еще никем не разбужены, у вас есть надежда. Но дело важнее всего. О личном мы поговорим потом, и еще о многом, а сейчас я должна поприветствовать вас на орбите планеты Тэсла. Вы достигли конечной цели. И часть программы выполнена. Теперь я представлю вас нашему совету. Но перед этим вы должны облачиться в те одежды, которые приемлемы на нашей космической станции, тем более, что физически вы очень изменились. — Она вытащила из складок платья приборчик, похожий на фотоаппарат. Сфотографировала нас, потом вставила его в какую — то нишу в стене и через несколько секунд из неё выдвинулась полка, на котором лежали четыре свертка.

— Это ваша одежда, — сказала богиня. — Одевайтесь, я подожду вас у входа. Думаю, вам понравится то, что мы предлагаем. После того, как облачитесь, зайдите в этот лифт, и он опустит вас на площадку станции.

Материя была мягкой, но прочной. Золотистые туники, длинные шаровары, черные полусапожки — каждому по его размеру.

Мы спустились на лифте на площадку дрейфующей космической станции, которую закрывал прозрачный купол из толстого пластика. Через него была видна большая голубая планета, её спутник, яркое солнце и огромные квадраты солнечных батарей, которые снабжали станцию электроэнергией. Сбоку как обломок скалы, выступал корпус большого звездолета, к которому была пристыкована эта станция. Афина сделала жест, приглашая идти за нею и мы пошли к белому зданию, видневшемуся впереди, следом за шествующей впереди женщиной, ещё не совсем понимая, куда мы попали и почему, вопреки всем законам физики, мы не парим в невесомости, как наши космонавты на наших космических станциях. Мы шли словно по земле и в тоже время чувствовали, что идти нам легко, что если прыгнуть, то можно пролететь метра три без особых усилий. Только сейчас до нас дошло, что на ней, как и в доставившем нас звездолёте абсолютно погашена невесомость. Как это происходит, на основании каких сил и о многом другом мы узнаем позднее.