Под звон мечей

Петр Полевой (1898)

Легенды Севера и Запада Европы — кельтские, скандинавские, германские и финские сказания о богах и героях представлены в этой книге в изложении замечательного русского писателя Петра Николаевича Полевого (1839-1902). Книга богато украшена рисунками Г. Доре, Н. Каразина, Шнорр фон Карольсфельда, Гарвда и др.

3. Песнь о Нибелунгах

Древние скандинавские сказания «Эдды» о Нифлунгах и их кладе, о Сигурде и его борьбе со змеем Фафниром, о Гудруне и воинственной деве Брингильде — не были исключительно северными, скандинавскими сказаниями: они принадлежали всему германскому племени, и, несколько веков спустя после того, как сложилась «Эдда», те же сказания послужили основою для новой, большой поэмы, на средне-немецком языке, под названием «песни о Нибелунгах» или ещё проще: «Гибели Нибелунгов».

Эта поэма, весьма обширная, пересказывает, в сущности, те же сказания, которые уже известны нам из песен древней «Эдды» о Нифлунгах; но пересказывает их по-своему, с новыми подробностями и добавлениями, вводит в них много новых действующих лиц, и при этом все действиe переносит с дальнего Севера на почву Германии, во времена средневекового рыцарства, в период борьбы германского племени с различными пришлыми племенами, заявлявшими свои притязания на средне-европейские земли.

Все лица, участвующие в действии средне-немецкой поэмы, являются в ней не грозными скандинавскими викингами, неистовыми и необузданными в проявлениях своей громадной физической силы, а вежливыми и благовоспитанными рыцарями, которые соблюдают все обычаи, требуемые общежитием, относятся с уважением к женщинам, и даже в битвах, даже в одиночных состязаниях с оружием в руках, действуют на основании твердо установившихся правил рыцарского этикета. В противоположность песням «Эдды», в которой перед нами ещё выступают боги — Один, Хёнир и Локи — и разные сказочные существа, в роде вещих Грипиров и хитрого карлика Андвари или кузнеца-волшебника Регина, в песне о Нибелунгах и их гибели действуют обыкновенные смертные, ничего общего не имеющее с языческим прошлым и языческими богами. Все они веруют в Бога и соблюдают церковные обряды.

Одна из двух женщин, выведенных в этой поэме, Брунгильда, и по имени своему напоминающая Брингильду скандинавской «Эдды», — уже нисколько не походит на валькирию, окрыленную воинственную деву, призванную исполнять поручения бога Одина и помогать смертным в битвах. Брунгильда, в средне-немецкой поэме — просто девушка, одаренная дивною красотою и прославленная своим необычайным искусством в рыцарских воинских упражнениях; её физическая сила и умение действовать оружием настолько велики, что только один богатырь-Сигфрид может с нею справиться, да и тот одолевает её при помощи «шапки-невидимки», — и на этом простом преобладании его силы и уменья над её силою и ловкостью основывается и завязка, и важнейшие действия поэмы.

«Песнь о Нибелунгах» сохранилась во множестве списков, которые заключают в себе более или менее полный текст поэмы, разделенной на несколько отдельных глав или песен. Это множество списков указывает на то, что поэма была долгое время любимым произведением среди того рыцарского кружка, в котором она возникла — её читали и переписывали, а певцы пели отдельные отрывки из неё на пирах и празднествах, на съездах и собраниях. Содержание песни о Нибелунгах, доступное и красиво изложенное в коротких, но звучных стихах, должно было всем нравиться; оно и до настоящего времени не утратило своей некоторой поэтической прелести и привлекательности, и в современной немецкой литературе и в современном немецком искусстве послужило основою целого ряда прекрасных, высокохудожественных произведений.

Отметим ещё одну любопытную черту в изложении средне-немецкой поэмы. В противоположность сказаниям «Эдды», которые не определяют места действия своих витязей или указывают на него очень туманно — песнь о Нибелунгах весьма подробно излагает, где именно происходит действие её отдельных глав и откуда являются её важнейшие герои. Так Сигфрид представляется в поэме сыном короля нидерландского; братья Кримгильды — короли Бургундии и прирейнских земель; ссора королев происходит в Вормсе; король Этцель, предлагающей руку овдовевшей Кримгильде, правит гуннами. Только относительно Брунгильды средненемецкая поэма выражается неясно, указывая на какой-то дальний остров на северном море, как на её родину.