Новые переводы. «Луч микрокосма», «Самозваный царь Степан Малый»

Петар II Петрович Негош

В книгу включены малоизвестные русскому читателю произведения классика сербской литературы Петра II Негоша (1813—1851): теологическая поэма «Луч микрокосма» и историческая драма «Самозваный царь Степан Малый» из эпохи XVIII века в современном переводе Олега Мраморнова, а также сопутствующие материалы. Книга значительно расширяет представления о крупнейшем славянском поэте первой половины XIX века, видном государственном и церковном деятеле Черногории, неизменном союзнике России на Балканах.

II

Самозваный царь Степан Малый

Драма

Предисловие

Степан Малый был лжец и бродяга, но взяв себе имя русского царя, составил целую эпоху в Черногории и вокруг неё. Его жизнь ещё никем не описана, только в преданиях сохранилась основная канва, а подробности уничтожило время. Документов у нас почти никаких нет, поскольку для изготовления патронных пыжей из-за нехватки бумаги использовались даже страницы священных книг; посему о пребывании Степана в Черногории не сохранилось ничего, кроме листочка игумена Феодосия Мркоевича, факсимиле которого я привожу.

Вследствие важности тех событий и необычности личности Степана я захотел о нём нечто написать. Но если бы случай не забросил меня в начале 1847 года в Венецию, ничего доподлинного я бы не смог сообщить своему народу.

Оказавшись в Венеции, я приложил все усилия, чтобы попасть в огромный архив бывшей Венецианской республики. Господин Томазео усердно поспособствовал моим занятиям. Хранителя архива, старого маркиза Солари, я почти растрогал свободной и весёлой поэзией горцев, и добрый старик угождал моим причудам; пять или шесть старательных писарей целых три недели рылись во всех архивных углах и выписали всё, что только касалось странного Степана и других вещей, относящихся к южным славянам.

Точные сведения о Степане я брал из депеш Паскуаля Цигони, чрезвычайного которского провидура, — он посылал их властям в Венецию. А сам провидур добывал эти сведения от своих шпионов из различных мест.

Что же касается Оттоманской Порты и того, какие средства она употребляла против Степана, то это видно по донесениям тогдашнего венецианского посла в Порте г. Юстиниана и вице-консула в Скадаре г. Дуодо. Пересказывать в подробностях, что писали эти трое, слишком долго, однако кое-что надлежит упомянуть, чтобы читатель поверил, что в моём сочинении нет ничего, что не основывалось бы на народном предании и на рапортах вышеназванной троицы.

Что такое народное предание, можно узнать из истории Милутиновича; а что пишет вышеназванная троица, могло быть найдено только в архивах.

Например, только у этих троих можно найти сведения о том, как пострадал из-за Степана печский патриарх; как Симо Цетинянин со своей дружиной изготовлял русские знамёна и посылал их в дар Степану. Там написано, как дубровчане отправили ему различные лакомства, вина и богатый паланкин (носилки). Там есть попугай Джая и сердар (граф) Бойович, там есть о том, как, подобно Мазепе, пострадал Степан от Арслановичей в Херцеге Новом; там есть монахи, которые приносили в посохе письма из России; там названы по имени все турецкие предводители, которые участвовали в этом деле; там есть патриарх Эспериус со своим намерением; там есть архимандрит барский Дебеля, серб душой и телом; там рассказывается про вторичный поход турецкого войска — стотысячное войско под водительством второго румелийского беглербега-валиса было послано Портой против Черногории в 1774 году. Но гибель Степана всё привела к развязке и утолила турецкую гордыню. Чего только об этом странном человеке не писали, именуя его то царём, то императором, остаётся только удивляться, насколько могут затуманиться людские головы.

Я написал это сочинение ещё в 1847 году, а теперь выпускаю его в свет в Триесте на Спасов день 1850 года.

Сочинитель

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Василий Йованович Бркич, патриарх сербский

Владыка Савва

Феодосий Мркоевич, игумен

Йован Аврамович Белица, протопоп (протоиерей)

Андрия Джюрашкович, поп

Монах

Степан Малый, самозваный Пётр III, русский царь

Князь Георгий Долгоруков, генерал и посланник русской императрицы Екатерины II

Вукале, сердар

Нико Мартинович, воевода

Йово Петрович, сердар

Граф Вуйович, сердар бококоторский

Вуксан Милич, воевода

Драго Вукотич, воевода

Беглербег, сераскир румелийский

Осман-паша, визирь боснийский

Караман-паша Дукаджинский

Шувайлия-паша

Мехмед-паша

Кадий-аскер, верховный военный судья

Мулла Хасан

Имам Хусейн, турецкий священнослужитель

Кадии

Смайо, гонец

Лазо Богданович Негуш

Байо Гаврилович, предводитель цуцкого отряда

Пейо Мадьяр, гонец

Стражник

Воин

Слепой

Попугай

Народ

Коло

Действие первое

Явление первое

В Цетине

В апреле 1767 года предводители черногорских племён¹¹, сопровождаемые множеством народа, приводят в Цетине Степана из Мираца. Йово Глуходольянин несёт пред ним русское знамя. Перо Дрпа с прочими играют на свирелях. Бошко Томич и Марко Пьешивац поют во весь голос.

Сердар Вукале

(Перед народом, опершись на меч)

Радуйся, от Немани остаток —

Неманичи и Хребляновичи¹²,

вновь корона ваша засверкает

яркая, как солнце на востоке,

вновь знамёна ваши заполощут

над руинами державы вашей,

полноводные польются реки

из нечистой крови агарянской —

сербы прежний образ восстановят.

Отворитесь, витязей гробницы,

вы надёжно славу защитили

павших сербских косовских героев,

чтоб единым светом озарились

все заветы нашего народа.

Дечаны Высокие и лавра

Студеницы велелепой, пойте,

память вечную им сотворите,

за свободу умершим юнакам.

Подружитесь, гром с землетрясеньем,

дайте Сербии лицо другое,

не затоптанное в грязь ногами.

Феодосий Мркоевич

Стой, сердар, ты слишком легковерен.

Прежде рассчитай, а после прыгай,

коль споткнёшься — трудно тебе будет,

ведь не шутка, что здесь происходит.

Потерял народ соображенье,

в злобе турки и венецианцы

и на нас со всех сторон находят;

против их тиранства повсеместно

братья православные восстали.

Так поможешь, что лучше не надо;

чем в позоре жить, уж лучше мука.

Говоришь, что царь, но как поверить, —

вот несчастье, хуже не бывает!

Сердар Вукале

Не бывает?! Если твоё зренье

видит то, что есть на самом деле,

знай доподлинно, отец игумен:

русский царь на Цетине явился!

Феодосий Мркоевич

Царь!.. Беда, пусть Бог тебя накажет,

вечно сыплются на нас напасти!

Разве что подобное бывает?

Как же мог ты распознать наверно

самого царя в том человеке?

Сердар Вукале

Пораскинь мозгами, сделай милость!

Я кота в мешке не покупаю.

С той поры уже поболе года,

как он обретается в Маинах,

вся земля идёт ему навстречу

и с поклонами, и с хлебом-солью;

всевозможные дары подносит.

Котор, тот послал ему знамёна,

где орёл российский нарисован,

а Дубровник — всяческие сласти,

да ещё в придачу с огурцами,

розовый ликёр, критские вина,

чтоб питался, силы набирался;

патриарх из Печи благодатной¹³,

тот ему в подарок преподносит

скакуна красивого, как вила,

Сильного Душана¹⁴ царский кубок,

чтобы ведал истинную меру,

попивая из златого кубка.

Сколько есть теперь у нас народа —

от Черного до Синего моря,

все его царём желают видеть.

Я к нему ходил в числе последних,

видел всё как есть, на самом деле.

Феодосий Мркоевич

О неслыханных вещах я слышу!

Потому и за царя считаешь?!

Сказка это глупого народа,

я и спьяну в это не поверю!

Сердар Вукале

Не перебивай, дай слово молвить.

В пятницу к нему мы заходили,

а на воскресение в Маинах

собралась тьма-тьмущая народу,

и его народу показали,

разыскали тех людей с десяток,

что с Василием Владыкой были

в Петербурге и его видали¹⁵.

Поклялись они своей душою,

что он точно истинный царь Пётр.

Но не сразу им народ поверил,

в монастырь послали за картиной,

где изображён царь Пётр Третий,

он на лик свой глянул и заплакал,

и другие принялись с ним плакать:

и не различить его с портретом,

как две капли меж собою схожи,

как у яблока две половины;

ты, отец, войди в соображенье,

тени не бросай на нашу радость —

это голос целого народа;

царь он, верь, а впрочем, как желаешь.

Феодосий Мркоевич

Свою голову позор отыщет.

Дали б вы ему другое имя,

что же непохожее связали —

голову большую с телом слабым?

Как бы всем вам с носом не остаться.

А тебе, сердар, смотреть не тошно

на дитятю с головой раздутой,

на телёнка с бычею башкою?

Оглядись вокруг себя получше

и увидишь, чем всё обернётся.

Сердар Вукале

Господи! Вот человек несчастный!

Никогда с ним не договоришься:

у него сплошные закавыки,

оговорки да хитросплетенья,

и врагу такого не придумать.

В голову втемяшилось и мыслит,

будто б мы солёного не ели.

Ежели я слеп, отец игумен,

как же весь народ ослепнуть может?

Отче, я прошу тебя нижайше,

ты, с твоими острыми глазами, —

мы одною связаны верёвкой,

будем одного вождя держаться,

только так, не может быть иначе.

Явление второе

К народу подходит Владыка Савва.

Владыка Савва

Будьте здравы, братья черногорцы!

Радостно всегда мне вас увидеть,

доблести геройской подивиться,

на сверкающие ружья глянуть;

улыбается над вами небо,

веселится место, где стоите,

радуется любящее сердце —

сердце преданного вам Владыки.

Вы прислушайтесь ко мне и верьте:

я отдам вам всё, чего хотите, —

и овечек у меня три тыщи,

сотню целую волов имею,

только лучше б вы не собирались,

я боюсь позора и проклятья.

Воевода Нико Мартинович

Что такое, дорогой Владыка,

в замешательство ты всех приводишь?

Этот сход совсем не злое дело,

он нам к радости и к вечной славе

рыцарского нашего народа.

Наши горы тем и знамениты,

что убежище дают, свободу.

Ведь нигде спасенья больше нету

во всём свете от коварств тиранских,

только наши горные ущелья.

В наши горы многие бежали

и тиранству задавали жару.

Почему царю не сделать это,

православному царю к тому же —

это я никак не понимаю!

Владыка Савва

Было б то позором, поруганьем

и хулой на рыцарскую доблесть,

чтобы запретить у нас скрываться.

Он беглец, как многие другие,

но испортил своё дело ложью

и народ повсюду взбаламутил,

он не даст ни мира, ни спасенья,

и добром не кончится всё это,

на позор он нам и на мученье!

Царь — то имя знатно, воевода!

Царь без царства — не срамное ль дело?

Явление третье

Выводят перед народом Нико Джурова, Марко Тановича, Вука Маркова и ещё с десяток тех, кто ходили с Владыкой Василием в Петербург и видели Петра Третьего, чтобы выяснить у них, он ли это.

Поп Андрия Джюрашкович

Слушайте же, дорогие братья,

раз уж на Руси вы побывали,

русского царя там повидали,

заклинаем вас землёй и небом,

небом и землёй одновременно,

сказывайте чётко и разумно,

точно ль русский царь у нас явился.

Все

(громко)

Наши души пусть залогом станут,

что сам русский царь у нас явился.

Мы Россию прежде посещали

и, бывало, близко подходили

ко дворцу его, весьма большому,

а он собственной своей персоной

выходил во двор и прохлаждался,

в серебре весь был и в чистом злате

и ружьё в своей руке держал он.

Если это будет не царь Пётр,

то тогда мы отдадим народу

головы свои и все богатства,

наши головы огню предайте,

а именья наши вы пропейте.

Из Маин пред вами его облик,

разве вы его не узнаёте,

видели же? или вы ослепли?

это он и есть, на самом деле.

Народ

(хором)

Царь он, царь, мы ясно увидали.

Ну-ка, главари и воеводы,

марш к царю и к нам его ведите —

поприветствовать и поклониться.

Явление четвёртое

Предводители племён идут к Степану и выводят его к народу. Громкие радостные возгласы, палят из ружей, и происходит чудо. Ему сооружается помост посредине поля. Владыка Савва находится от него поодаль, племенные вожди стоят непосредственно рядом, народ столпился вокруг.

Степан

(к народу)

Здравия желаю, народ-витязь,

знай, тобой гордится всё славянство,

в твои подвиги оно глядится,

искра ты, очищена веками,

жертва ты и мученик свободы,

подлыми тиранами гонимой.

Весь Восток на Запад ополчился,

страшные устроил перемены,

силы наши истрепало время.

Стали римляне его трофеем,

стала Греция старинной сказкой.

А Осман всё напрягает мышцы,

целый мир желает покорить он.

Он славян Кораном убивает,

братской кровью наполняет реки.

Кто бы мог когда-нибудь подумать,

что народец безоружный, малый

мог восстать против него и выжить

под напором зла и дикой силы

яростных стамбульских кровопивцев

с ядовитым их вероученьем.

Славься же, славянская святыня!

Целует пред собой землю.

Лишь в тебе теперь моё спасенье

и в тебе блистательное счастье;

я хочу исполнить все обеты,

что тебе мой предок величавый¹⁶

дал торжественно за ратный подвиг;

вашей преданности не оставлю

я без подобающей награды.

Славься же, прибежище героев,

стань теперь убежищем надёжным

мне, несчастному царю без трона!

Плачет, и с ним плачет весь народ.

Поп Андрия

Государь, весь наш народ желает,

если твоей милости угодно,

чтоб ты рассказал о злоключеньях

и за что тебя лишили трона.

Степан

Поженить хотели с католичкой,

чтоб по средам, пятницам скверниться,

не хотел я ни за что на свете

свою веру чистую поганить;

им земного царства было мало —

и небесное забрать хотели.

Отняли когда мою корону,

отрубить мне голову велели.

Убежал я ночью без оглядки,

зная, что прибежища не сыщешь:

тот, кто смел, принять меня не сможет,

кто хотел, тот храбрости лишился.

В самый раз бежать на Чёрну Гору,

сердцу моему она всех ближе;

там принять меня не побоятся.

До Царьграда я дошёл удачно,

встретил доброго христианина

и ему всё о себе поведал.

Он впустить меня не побоялся,

пока шум не начался в Стамбуле,

закричали на всех перекрёстках:

«Русского царя здесь укрывают,

в нашем славном городе великом,

кто его султану предоставит,

тому даст султан богатства столько,

сколько унесёт, сколько поднимет,

а кто скроет иль бежать поможет,

под такой намучается пыткой,

о которой прежде не слыхали».

Испугался робкий мой хозяин,

голосом дрожащим произносит:

«Ты хотя бы мышью обернулся,

я тебя здесь всё равно не спрячу,

сыщики разнюхают и словят,

как же ты от них тогда спасешься,

ты не птица, чтоб взлететь на крыльях

и в полёте путь прямой наметить,

попадёшься в их силки, ловушки».

Думал я, пришла моя погибель,

ибо турки злы на московитов.

Когда смерклось, то пришёл хозяин

вызывает меня в свою лавку,

где мешки располагались с хлопком,

раз меня в мешок — с приказом к слугам,

чтоб с утра пятьсот мешков отправить

из Стамбула прямо к венецийцам;

те меня и отыскали в вате.

Из Стамбула я в мешке приехал,

из мешка в Венеции я вылез;

по морю добрался я до Сплита

всё выпытывал про Чёрну Гору.

По пятам шли сыщики за мною,

вызнавали все мои желанья,

выслали меня в Герцеговину;

там скитался я и так, и эдак,

Арслановичей пока не встретил.

Не спросили, кто я и откуда,

а про ремесло моё спросили.

«Всадник я — вот все мои ремёсла».

«Ладно, немец, завтра мы посмотрим,

если врёшь — заплатишь головою».

И выводят мне коня наутро,

великану горному подобен,

не подкован он и необъезжен —

этот конь Арслановича турка.

Собралось ещё с полсотни турок,

поглядеть хотят, как я погибну.

Сел я на коня, а он, что сокол!

Он понёс меня, как вихрь буйный,

скачет, как Бог на душу положит.

День и ночь скакал на жеребце я,

пал он подо мною, сил лишившись.

Я оттуда шёл по бездорожью,

на четвёртый день явился в Херцег,

а из Херцег-Нового в Маины,

и теперь я, братья, между вами.

С самого высокого на свете

счастья — с гордого престола свергся

и упал я, братья, в бед пучину,

стал скитальцем я и несчастливцем.

Но не вовсе я оставлен счастьем —

к своему народу я пробрался,

о котором с восхищеньем думал,

пока был ещё на царском троне.

Разворачивается судьба по ветру!

Весь народ

Славься же, сияющее солнце,

нам с тобою счастье привалило!

Путь к удаче мы не потеряли,

если пред собой царя мы видим

нашей крови, нашего наречья.

Свои жизни за твою положим,

твоё слово будет нам законом,

свою верность делом мы докажем,

станем мы любить сестру Россию

и любовью к царственной особе,

к правящему дому воспылаем.

Явление пятое

Приходит посол господина Обрезкова, русского посланника в Царьграде и даёт Владыке Савве письмо. Владыка, нахмурившись, читает, изредка усмехается.

Степан

(вспыхнув)

Кто там пишет, господин Владыка?

Принесло письмо какие вести?

Что-то ты ни весел, ни печален.

Турки меня снова испугались,

или это русские клевещут,

чтоб и здесь я не нашёл приюта?

Владык Савва смущён, не знает, что сказать, ему затруднительно обличать Степана.

Владыка Савва

Да… да…

Степан

«Да и да» — мне что-то непонятно,

я хочу, чтоб ясно и открыто

предо мною всё происходило.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

11

Черногория того времени населялась племенами, во главе которых стояли вожди (главари). Хотя у Негоша далее есть упоминание о 20-ти племенах, но Вук Караджич в своём капитальном очерке «Чёрная Гора и Бока Которская» говорит о 24-х собственно черногорских племенах и 7-ми племенах примыкающей к Черногории области Брда. Некоторые из племён: цуци, пиперы, кучи и др. упомянуты у Негоша.

12

Речь идёт о духовном наследстве и заветах, оставленных сербам основателем средневековой Сербской державы Стефаном Неманем и его потомками, правившими до конца XIV века, а также князем Лазарем Хребляновичем, возглавившем сербское войско в битве с турками на Косовом поле и павшем героической смертью. Святые Симеон (монашеское имя Стефана Немани), его сыновья Савва и Стефан, как и святой князь Лазарь — герои сербского национального эпического предания и героических песен. Далее сердар Вукале заводит речь о короне прежде правившей династии, о старой Сербии (Рашке), где располагаются упомянутые им монастыри Высокие Дечаны, Студеница, — базовой исторической средневековой области расселения сербов, завоёванной турками и входящей в нынешнее албанское Косово. Там находятся исключительно ценные памятники византийской архитектуры, включённые ЮНЕСКО в список мирового культурного наследия.

13

Василий Йованович Бркич — один из персонажей драмы Негоша, последний патриарх Печской патриархии, располагавшейся в старой Сербии, или Рашке (ныне Косово). Эта патриархия, после завоевания Сербии Турцией, функционировала с перерывами и была окончательно упразднена султаном в 1766 году (включена в состав Константинопольской патриархии), а патриарх Василий позже был вывезен за пределы Балкан и скончался в Петербурге в 1772 году.

14

Душан Сильный (Великий) — один из последних и наиболее влиятельных царей из династии Неманичей; его держава включала часть Греции.

15

Владыка Василий — один из черногорских митрополитов из династии Петровичей, посещавший, как и почти все черногорские правители, императорский Санкт-Петербург.

16

_{Пётр Великий. (Здесь и далее примечания П. Негоша нижним индексом)}