Бесценное наследство

Паула Роу, 2013

Чейз Харрингтон готов заплатить любую цену, чтобы откупиться от грехов прошлого. Когда судьба сводит его с Ванессой Пэртридж, бывшей светской львицей, превратившейся в работающую маму маленьких близняшек, перед ним встает непростой выбор – сдаться на милость фантомам прошлого… или позволить обворожительной Ванессе и ее дочкам наполнить его жизнь новым смыслом.

Глава 3

— Послушайте, совершенно очевидно, вы навели обо мне справки, мистер Харрингтон, — начала она, скрестив руки на груди. — Значит, вы должны были догадаться, что я вела честную игру на аукционе.

— Зовите меня Чейз.

— Итак, вы объясните, зачем вы приехали?

Хороший вопрос, особенно если учитывать, что он сам не знает на него ответа. Интересно, обычное любопытство может быть предлогом или он покажется ей идиотом?

— То, что вы мне рассказали на «Уэйверлизе» — о том, что Дунбар был вашим любовником, — это правда?

Она часто заморгала, пытаясь справиться с потрясением и восстановить дыхание.

— Нет. И кстати, почему это вдруг такой интерес к моей жизни со стороны такого, как… — она перевернула руку ладонью вверх и провела ею снизу вверх, — вы.

Он дернулся, как от удара:

— И что это значит?

— Что именно?

— Да вот это! — Он повторил ее жест с меньшим изяществом.

Она выпрямила спину и вздернула подбородок.

— Я имею в виду, что вы — состоятельный мужчина. Человек со связями и влиянием. А я… я совсем другая.

— О, не стоит скромничать, мисс Пэртридж.

Она нахмурилась и снова одарила его взглядом, который каждый раз бросал вызов его надменности и самоуверенности. В нем таилась такая утонченная выдержка, что он невольно задумался над тем, как долго она тренировала это выражение перед зеркалом.

Их молчаливый тет-а-тет прервал приглушенный плач ребенка наверху. Ванесса поставила ногу на ступеньку и приготовилась уйти.

— Это все, что вы хотели сказать?

— Нет.

Раздражение вспыхнуло в ее огромных зеленых глазах, но она сдержалась.

— Идите, — сказал он, кивая на ступеньки. — Я подожду.

Чейз проследил за ее обтянутыми джинсовой тканью ягодицами, качающимися в такт каждой ступени, понимая, что не может отвести от нее взгляд. Она вышла босая… В идеально сидящих джинсах…

Он покачал головой и вцепился ногтями в ладони, чтобы привести себя в чувства.

Через пятнадцать минут, когда она спустилась по ступеням, заправляя назад выбившиеся пряди волос, он уже снова мог себя контролировать.

— У вас ребенок? — спросил он, делая вид, что это его удивило.

— Две девочки. Близняшки. Но, учитывая то, что вы знаете, где я живу, это вам было известно заранее. Почему вы интересовались мной?

— Зачем вам нужна рукопись Дунбара?

— Я уже объяснила. — Она скрестила руки на груди, пытаясь сделать вид, что разговор ей смертельно наскучил. — Ненавижу ждать.

Чейз вздохнул. Его терпению наступал конец.

— Итак, вы — поклонница Дунбара.

— Его книг, если быть точнее.

Он не смог проигнорировать ее поправку. Интересно, о чем это она?

Ванесса добавила:

— Вы, видимо, тоже.

— Я? Вовсе нет.

Она нахмурилась:

— Вы никогда не читали его книг? — Он отрицательно покачал головой, и она недоуменно спросила: — «Чарли Джек»? «Затишье перед бурей»? «Торжество справедливости»?

— Нет.

— Обязательно почитайте. Он… Он был… — Ванесса задумалась, очевидно подбирая нужные слова, — невероятно, потрясающе талантлив. Миры, которые он создавал, переносят читателей в другую реальность. В английском языке — ограниченное количество слов, но Дилан Дунбар составлял из них фразы, которые превращали каждую страницу в восхитительную песню. Он был великим писателем.

Он был готов поспорить, что она не собиралась говорить всего этого изначально.

— Так зачем вам рукопись, если вы не поклонник его книг?

— Это коллекционная вещь. Я люблю хорошие вложения, которые только растут в цене, когда автор умирает.

Ванесса вздрогнула. Совсем немного, но он это заметил. В Нью-Йорке она была скользкой и холодной, как январский лед, но здесь, у себя дома, она перестала казаться ему такой безупречной. Если не считать надменности, с которой она его встретила.

— Вы так и не ответили на мой вопрос. А мной вы зачем интересуетесь?

— Я просто хотел убедиться в своих подозрениях. И если потребуется, извиниться.

Она удивленно нахмурилась:

— Телефонного звонка было бы достаточно.

— Да, но вы бы повесили трубку.

— Скорее всего, да. Итак, мистер Харрингтон, и что вы обо мне разузнали?

— Ваша сестра и Энн действительно вместе учились. Ваши родители — известные в Вашингтоне юристы. Вы изучали юриспруденцию, но потом поменяли профиль. Но…

— Но что? Вы приехали сюда, спрашивайте, не стесняйтесь. Другое дело — отвечу я или нет.

— Вы же не особо располагаете деньгами, ведь так?

— Вы спрашиваете, как я собиралась участвовать в аукционе? — Ее лицо напряглось, плечи распрямились. — Мне досталось наследство от бабушки по материнской линии.

— Но недостаточное, чтобы перебить мою ставку?

Она скривила губы.

— Именно.

Ее объяснение прозвучало вразумительно, не похоже, чтобы она разыгрывала перед ним спектакль. Итак, если мошенничество отпадает, что же тогда остается? Она не похожа на горячего фанатика.

Но как бы узнать правду, не рискуя быть выставленным за дверь?

— Как зовут ваших дочерей?

— Эрин и Хезер.

— Как героинь из рукописи Дунбара.

— Что?

Ванесса схватилась за перила, ее глаза расширились от удивления.

Чейз протянул ей руку, но она отмахнулась. Заинтригованный, он наблюдал, как она качает головой, глядя в пол перед собой.

— Я просмотрел записи, — медленно продолжил он. — Где-то в середине книги он вводит двух новых персонажей — Меган и Тори. Но в дополнительных пометках он переименовывает их.

— А он объясняет почему?

— Нет.

— Значит, в опубликованной книге будут…

— Хезер и Эрин. Ваши дочки. — Он сделал паузу и тихо добавил: — И Дунбара.

За его фразой последовала тишина, нарушаемая ее тяжелым ускоряющимся дыханием. Что это? Шок? Злость? Прелюдия к истерике? Что бы ни происходило сейчас в ее голове, он был уверен на сто процентов: Ванесса Пэртридж не посмеет плакать прилюдно.

— Вам лучше пройти ко мне.

— Уверены?

Она слегка кивнула, повернулась и пошла вверх по ступеням.

Они вошли в ее гостиную.

Полки книг с потертыми корешками занимали большую часть стены в уютной комнате. Возле просторного окна стоял небольшой телевизор с DVD-плеером. На высокой тумбочке громоздились безделушки: подсвечник, глиняная фигурка и огромное количество поделок-оригами. На кофейном столике валялись журналы, пачка цветной бумаги и стояла банка с цветными карандашами.

Итак, какая она — настоящая Ванесса Пэртридж?

В тот день она не подошла к телефону.

«Нам надо поговорить». И все. Одно короткое бессмысленное послание, которое он оставил на ее автоответчике. Видимо, он имел в виду: «Прямо сейчас». Она звонила ему в течение трех часов после этого, оставила пять сообщений, но он не откликнулся. Потом она включила телевизор и узнала, что он не просто находится на другом конце Земли. Он погиб в авиакатастрофе.

Она совершила глупость, позволив себе увлечься мужчиной, который был неспособен любить ее так, как она этого заслуживала, но это сообщение… Это было выше ее сил! Оно стало настоящей пыткой для Ванессы на долгие месяцы, когда она проигрывала его вновь и вновь, пытаясь понять, какую надежду сулил ей его голос.

После той аварии она почувствовала себя одинокой, как никогда. Никто не мог разделить с ней ее горе. Каналы новостей сутками крутили подробности истории Дилана Дунбара: интервью с его соседями, его издателем, личным помощником. Начало новой жизни, новая работа — у нее было немало трудностей, но ничто не могло сравниться с пыткой секретом, который она вынужденно носила в себе долгое время.

Чейз Харрингтон оказался единственным человеком, которому стала известна правда.

— И что теперь… — начала она.

Из спальни снова раздался тихий плач. Ванесса повернулась и с вызовом посмотрела на Чейза, но тут на ее запястье легла его сильная горячая ладонь.

— Подождите. — Она посмотрела на него, чувствуя кольцо его пальцев на своей руке. Он отпустил ее. — Поговорите с ней из-за двери. Не входите к ней и не включайте свет.

— Почему…

Плач стал громче.

— Просто сделайте так.

Она тихо подошла к спальне.

— Все в порядке, Хезер, — тихо произнесла она.

— Повыше. Более распевно.

Какого… Она стиснула зубы и последовала инструкции.

— Маааама здеееееесь. Время спать, зааааасыыыпааай.

Пару минут спустя раздалось мирное сопение.

— И откуда вы это знаете?

Он пожал плечами:

— Я много времени проводил с детьми, когда был моложе. С ними этот фокус проходил.

Когда вновь раздался плач, он добавил:

— С Хезер не прошел.

Ванесса нырнула в спальню. Мягкий свет ночника залил желтым блеском стены и потолок и высветил девочку, разметавшуюся по подушке, готовую к привычному ночному ритуалу. Ванесса начала действовать как обычно: немного покачала, погладила по спине, ощупывая при этом пальцами матрас и подушку.

Ага! Она нашла соску и вставила кольцо в пальчики дочки. Почти сразу Хезер взяла силиконовую пустышку в рот и начала отчаянно сосать.

Ванесса улыбнулась. Эрин спокойно обходилась без этого. А Хезер — ее маленькая разбойница с упрямым характером — не могла спать без любимой соски.

Чейз стоял посреди комнаты, скрестив руки за спиной и широко расставив ноги. Его поза была столь типична для мужчины, привыкшего контролировать ситуацию, что вся ее уверенность куда-то улетучилась.

— Хезер просыпается, когда теряет соску. А Эрин способна спать под барабанную дробь. У вас есть дети?

— Нет. Послушайте, я должен извиниться. И…

— Не хотите ли вы… — внезапно начала она.

Они оба запнулись и не знали, что сказать дальше.

–…уйти?

–…выпить?

И снова спустилась тишина, но на этот раз губы Чейза растянулись шире, и Ванессе показалось, что она услышала ускоряющееся биение его сердца.

— У меня есть кофе, — поспешила уточнить Ванесса, пытаясь не выдать сильнейшего волнения.

— Ванесса, давайте поговорим начистоту. Я знаю, почему вы хотели приобрести рукопись.

И он ошибся.

Он даже не представлял себе, что произошло с ней, и она уже приготовилась объяснять ему, куда ему следует убираться из ее дома. Она даже снова выпрямилась, подбирая наиболее подходящие слова для момента.

Но он просто стоял перед ней и ждал ее реакции, а на его лице она заметила… что? Сочувствие? И в последний момент она передумала.

— Мистер Харрингтон…

— Чейз.

— Чейз, — повторила она, пытаясь проигнорировать интимный привкус его имени. — Я ничего о тебе не знаю. А я не обсуждаю личную жизнь с незнакомцами, даже если они потратили деньги, нанимая детективов покопаться в моем прошлом.

Он посмотрел на нее взглядом, от которого у нее по спине побежали мурашки:

— Я, пожалуй, выпью кофе.

— Прошу прощения?

— Но ты ведь предлагала кофе?

— Да, но…

— Я могу приготовить сам, если покажешь, где что стоит.

— О нет! Какой кофе предпочитаешь?

— Без молока, одна ложка сахара.

Она кивнула и прошла на кухню.

«Что он задумал на этот раз? Может, ему нужна еще информация? Для прессы? Может, убедить его продать рукопись мне?»

Почему бы нет? Пусть она не обладает ни внешностью Джульетты, ни ораторскими способностями матери, но она все-таки Пэртридж. Талант убеждать у нее в крови.

Она засыпала кофе в кофемашину и нажала кнопку.

Внезапно она вспомнила их первую встречу и это ни на что не похожее странное ощущение, искру, сверкнувшую разрядом в воздухе, когда они оказались слишком рядом. Запах его одеколона. Стук их сердец. Его взгляд, скользнувший по ее губам, словно ласкающий их.

Их связь с Диланом всегда была строжайшей тайной. Она полностью посвятила себя ему, не задумываясь о собственных интересах. А поклонники, которые были у нее до него, гонялись за ее состоянием и известным именем. Впервые Ванессе повстречался мужчина, который, кажется, интересуется ею самой.

Итак, Чейз Харрингтон считает, что точно знает, зачем ей нужен манускрипт? Он не имеет об этом никакого понятия. Он ничего не знает о том, как Дилан отказался и от нее, и от своих детей, и о том, как раны прошлого совсем недавно начали заживать.

Вдыхая аромат только что сваренного кофе, наполнивший кухню, она попыталась реально оценить создавшуюся ситуацию. Во-первых, ей все еще нужна рукопись. Во-вторых, Чейз — бизнесмен, а бизнесменов всегда интересуют деньги. Если она сделает разумное предложение…

Судя по информации, полученной из Интернета, хедж-фонд Чейза Харрингтона оценивается в миллиарды долларов, что при нынешней финансовой нестабильности довольно редкое явление. Не похоже, что он любит сорить деньгами: он не покупает эксклюзивные автомобили, у него нет личного самолета. Судя по всему, он не привык к вниманию общественности: после того, как она набрала в строке поиска его имя, вышло всего около тридцати ссылок, и большая часть из них была посвящена его недавнему триумфу на аукционе. Из всего вышеперечисленного она сделала вывод, что, несмотря на то что он владеет элитной недвижимостью во многих странах мира, он не встречается с супермоделями, не гоняется за шумихой вокруг своего имени и предпочитает уединение.

— Скажи мне, а чем именно занимаются хедж-фонды?

— Ну, если в двух словах, они обеспечивают надежную защиту частных капиталов. Мы советуем своим клиентам, как выгодно вложить деньги.

— Что-то вроде фондовой биржи?

— Вроде того. — Он слегка подул на кофе, прежде чем сделать первый глоток. — Термин «хеджинг» означает «уменьшение риска». Мы делаем все для того, чтобы наши инвесторы получили наибольшую выгоду при минимальном риске. Другие фонды не могут этого обеспечить. Хеджировать можно все: начиная от акций и облигаций и заканчивая наличными деньгами и понижением на бирже.

— Как это было во время финансового кризиса?

Она заметила, как он удивленно приподнял брови.

— Да… Но тогда… тогда у руля стояли высокомерные, безответственные люди, которые… не стоит упоминать это слово в светской беседе. Сейчас единственные деньги, которыми я распоряжаюсь, — мои собственные плюс вложения тщательно отобранных инвесторов.

— У меня никогда не было проблем с математикой. Но чтобы делать подобную работу… у тебя, видимо, гениальные мозги.

— Некоторые называют это эйдетическими способностями, — медленно произнес он.

— У тебя фотографическая память! Ты серьезно? Твои родители должны очень гордиться твоими успехами.

Он издал неопределенный звук и пожал плечами, так и не позволив ей понять, что именно скрывается за его реакцией. Видимо, его прошлое хранит немало тайн, и не самых приятных, если он не спешит их открывать. У всех есть скелеты в шкафу.

— А как вы встретились с Дунбаром? — наконец спросил он.

— Я считала, мы договорились насчет личных вопросов.

— Я не собираюсь сдавать тебя журналистам.

— В Нью-Йорке мне так не показалось.

Он откинулся на спинку дивана, вздохнул, и внезапно выражение его лица стало совсем другим.

— Ванесса, прошу простить меня за мое поведение в Нью-Йорке. Я вел себя невежливо и напористо и все неправильно понял. Мне жаль. — Ого! Его искренние голубые глаза взяли в плен ее взгляд, и этот простой контакт заставил ее почувствовать легкое головокружение, словно после бокала искристого вина. — Я не должен был вести себя так…

— Грубо?

Чейз кивнул:

— Да. Я всегда выхожу из себя, когда меня пытаются обмануть.

— Но я этого не делала.

— Я знаю. Слушай, все пошло не так. Я сделал предположение на твой счет, но оказалось, что я ошибался. Обычно я не попадаю в подобные истории.

Ванесса смотрела на него и не могла понять свои ощущения. Честно говоря, она тоже оказалась не права, приняв его совсем за другого человека.

— Что мне сделать, чтобы ты продал мне рукопись? — выпалила она.

— Ничего.

— Уверен? У каждой вещи есть цена.

Ей показалось или в его глазах скользнула тень боли?

— Только не у этой. К тому же, насколько я помню, денег у тебя нет.

— Но ведь оплата не всегда бывает денежной. — Увидев взгляд Чейза, она поспешила добавить: — О нет! Я не имела в виду… А ты подумал…

Уфф…

Очевидно, ее предложение также выбило его из колеи, потому что он резко вскочил и перестал улыбаться.

— Мне пора.

— Я провожу.

Ванесса смотрела на его широкую спину. Следуя за ним по ступеням, она пробежала взглядом по короткому ежику волос на его затылке. Его кожа была загорелой и казалась невозможно гладкой. Интересно, он занимается бегом? Она представила себе, как он бежит во влажной от пота футболке, его накачанные руки и мускулистые ноги работают в такт каждому движению, когда он пересекает аллеи в Центральном парке.

Интересно, она должна пожать ему руку? Поблагодарить за то, что он приехал?

Он спустился вниз, а она все еще стояла на последней ступени. Их глаза оказались на одном уровне, что окончательно вывело ее из равновесия.

— Что ты делаешь в субботу вечером?

— А что насчет субботнего вечера?

— В Библиотеке Конгресса проходит мероприятие, на которое я приглашен. Посвящено египетской выставке.

— Потерянные гробницы фараонов? — Она слегка потерла оголенные предплечья, чувствуя, как холод подползает к ней.

Немного помолчав, он спросил:

— Я прошу тебя сопровождать меня, Ванесса. Этого она никак не ожидала.

— Но…

— Что «но»?

— Ну, у меня…

— Поверь мне, я гораздо более занятой человек.

— Честно говоря, я не рассчитывала на подобное продолжение.

— Хорошо.

— Правда, ты очень привлекательный парень, и я… — Окончание фразы застыло на полпути, когда она увидела усмешку на губах Чейза.

— Итак?.. В субботу? Будем считать, что я все еще хочу извиниться. Там будет вкусная еда, шампанское, концерт, светские беседы на взрослые темы… Я пока еще не соблазнил тебя?

— Я… — Голова Ванессы кружилась от неожиданной перспективы. Ее первой реакцией было сказать твердое «нет». Их с Чейзом миры слишком разные. Но где-то внутри затеплился огонек надежды, и она знала, что мысли об упущенном шансе никогда не оставят ее в покое. — Мне придется искать няню, — предупредила она, делая шаг вперед и приближаясь к входной двери.

— Конечно.

— Почему ты меня приглашаешь?

— А почему нет? — спросил он в свою очередь с непревзойденной улыбкой.

— А если я не соглашусь?

— А ты этого хочешь? — Он засунул руки в карманы пальто.

Может, рукопись еще не ушла от нее окончательно? И если это приглашение поможет ей разобраться в этом вопросе, стоит его принять.

— Решено. Субботний вечер.

— Отлично. — Чейз взялся за ручку. Казалось, он заполнял собой все пространство. Она сделала шаг назад, чтобы восстановить дыхание.

Его прекрасное лицо, на котором теперь сияла самодовольная мужская улыбка, было так рядом, что ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

— Спасибо за кофе.

— Не за что, — ответила Ванесса, пытаясь справиться с распустившейся ниткой на рукаве, только чтобы не смотреть ему в глаза.

— Я буду у тебя в семь тридцать.

Ванесса посмотрела через плечо Чейза в открытую дверь.

— Идет дождь?

— Кажется. — Он приподнял воротник пальто, снова убрал руки в карманы и улыбнулся. — Хороших тебе снов, Ванесса.

Она кивнула и снова скрестила руки на груди, пытаясь сохранять хладнокровие. Но она ничего не смогла поделать с волной удовольствия, пробежавшей по ее телу при виде прощальной улыбки Чейза и при звуке его сладостного голоса, который оставил ее наедине с ожившей фантазией.