Воображая будущее

Пандора Бок

В этой книге всё взято из жизни и всё до последней буквы придумано. Если Вы жили в то время, то не читайте эту книгу, чтобы не вспоминать. Если Вы тогда ещё не родились, то прочитайте её, чтобы никогда не забыть.

Телефон

После разговора с дядей Колей Сережа ждал ночи. В тот вечер он долго не мог заснуть, думал о Бонго. Но Бонго ему не приснился. Зато Сережа увидел другой очень необычный сон. Даже не сон, это больше напоминало какое-то видение, какое-то волшебство. В этом видении Сережа ощущал себя более взрослым, как бы в другом времени. Как бы это был он, и не он одновременно. «Я» — так Сережа осознавал себя в том мире, который он увидел. И мир этот был весьма необычным! У волшебного мира даже есть свое название — « где-то между веками» или сокращенно — «ГМВ».

ГМВ той ночью.

«Я» идет по пустому продовольственному магазину. Пустому, не в смысле пустому совсем, а пустому в смысле полного отсутствия товаров на полках. За прилавками стоят продавцы, по проходам, как тени, снуют озабоченные люди. Люди вернулись с работы, они хотят купить продуктов на ужин, но купить нечего! В дальнем углу магазина собралась большая группа из мужчин и женщин, «Я» идет туда. Там на одной из полок лежит щербет в больших прозрачных целлофановых пакетах по три-пять килограммов в каждом. Огромный мужчина в строительной робе вертит и мнет пакет со щербетом в черных от мазута руках.

— Че? Взять, не взять? Все равно что-то жрать надо! — обращается он к стоящему рядом мужичку в лыжной шапочке.

— Даже хлеба нет! Кошмар! — ворчат люди вокруг.

— А что стоит щербет? — кто-то спросил.

— Какая разница! — взревел мужик в робе. — Завтра моей зарплаты, может, и на булку хлеба хватать не будет! Буду щербет кушать вместо хлеба!

Неожиданно из толпы сзади появилась рука. Зеленая, волосатая… Рука проползла между людских тел и залезла мужику, держащему щербет, прямо в карман строительной робы. Рука достала кошелек…

— А-а-а-ааа! — Сережа проснулся от своего крика.

*****

Он лежал на своей раскладной кроватке посреди комнаты. Родители уже встали. Папа умывался, а мама готовила Сережины вещи для садика, бабушка на кухне что-то жарила на сковороде. Шипел жир, и вся кухня была в дымке от копоти.

— Ерунда какая-то! — подумал Сережа. — Разве может быть магазин совсем без продуктов? И этот «Я», кто это такой? По ощущениям, вроде как это я сам, но как я там оказался? Бонго говорил, что я смогу видеть будущее.… В будущем не будет хлеба в магазине? Это полнейший бред! Страшная зеленая рука, которая вытащила кошелек, принадлежит «гоблину», это так «Я» во сне подумал про себя. Гоблин?! Первый раз слышу это слово, я не знаю, кто это такой, а вот «Я» знает хорошо. Ладно, это всего лишь сон, надо в садик уже собираться.

На завтрак в садике давали омлет. Очень необычный. Такой омлет давали только там и, как выяснилось позже, такой же омлет дают в школьной столовой. Его готовили на больших казенных противнях и после резали прямоугольными дольками на порции. И чем же он был необычен?

Этот омлет был синим… Синим, с отвратительными комочками и пах хлоркой. Бе! Бе! Бе-бе! Я даже сейчас помню его вкус. Ты его — туда (в рот), а он — обратно. И еще этот отвратительный привкус алюминиевой ложки. Фу!

Когда я вырос, я тоже делал дома омлет. Взбивал яйца, добавлял соли, молока или сливок, резаных помидоров, лук, зелень, бекон. Каких рецептов я не перепробовал, но такого омлета и даже близко у меня никогда не получалось.

Сегодня Сереже повезло, воспитатель Маргарита Федоровна, возможно, тоже не любила омлет и была не строгой. Омлет можно было не доедать, что все и сделали.

После завтрака все прошли в учебный класс, где их ждала незнакомая пожилая женщина в очках.

— Хочу, дети, вам представить гостя сегодняшнего урока, — объявила Маргарита Федоровна. — Это Анна Ивановна, библиотекарь из детской библиотеки.

Анна Ивановна вышла к доске. Невысокая женщина в вязаном темно-зеленом платье и добрым взглядом, она Сереже сразу понравилась.

— Ребята! Скажите мне, пожалуйста! Кто из вас знает, что такое библиотека? — спросила она.

В классе зависла тишина. Сережа решил, что это какая-то загадка. Слово очень знакомое, он его много раз слышал, но совершенно не знал его значения.

Саша поднял руку. Анна Ивановна жестом разрешила ему ответить.

— Это там где покупают таблетки! — ответил Саша.

«Точно!» — подумал Сережа.

Маргарита Федоровна нахмурилась.

Анна Ивановна покачала головой.

— Нет, это не аптека! Ребята, а книжки вы любите читать? — снова спросила она.

— Конечно, они все любят книжки! — отозвалась Маргарита Федоровна. — Скажите, ребята, Анне Ивановне какую книжку мы с вами сейчас читаем?

— Буратино! Буратино! — начали с места кричать ребята.

— Молодцы! Умнички! — похвалили всех Анна Ивановна. — Книжку «Буратино» и другие книги берут в библиотеке. Библиотека — это то место, где хранятся книги, и откуда их можно взять для чтения.

Сережа поднял руку.

— Какой вопрос у тебя, мальчик? — спросила у Сережи тетя библиотекарь.

— Я хотел спросить… Кто такой «гоблин»? — произнес Сережа и сам испугался своего вопроса. Сейчас до него дошло, что слово «гоблин» могло быть запрещенным, ругательным, «взрослым» словом. Ребята зашумели, захихикали, а Маргарита Федоровна вообще побагровела.

Анна Ивановна же, напротив, нисколько не смутилась.

— Кто из вас знает ответ на этот вопрос? — обратилась она ко всем.

— Сережа! Ты что придумал? Пошутить решил? — Маргарита Федоровна впилась в него взглядом.

— Нет. Я… Я во сне его видел, — растерянно пролепетал он.

Анна Ивановна поспешила всех успокоить:

— Это очень хороший вопрос, Сережа. И очень необычный. Ты, наверное, просто забыл, где ты слышал это слово, ну, это не удивительно. В русских народных сказах оно не встречается. Гоблин — это сказочный персонаж в сказках народов Западной Европы. Это что-то вроде нашего водяного, зеленое, страшное, но живет не в воде, а под землей в пещерах.

При слове «Западная Европа» у Маргариты Федоровны скривилось лицо. Ребята замолкли.

Сережа сел на свое место и на какое-то время даже потерял связь с окружающим пространством, так он был взволнован.

Когда тетя библиотекарь закончила свой рассказ и ушла, Маргарита Федоровна продолжила бросать на Сережу очень недобрые взгляды. Выйдя на середину класса, она объявила:

— Всем внимание! Сегодня вечером я дам задание вашим родителям, а сейчас я попрошу вас запомнить, что я вам скажу! Завтра надо всем принести в садик кал и сдать в медкабинет на анализы! Если ваши родители забудут, то вы должны им об этом напомнить! Все поняли?

— А что такое «кал»? — спросил Димка. Тот самый, толстенький мальчик с урока пения.

— Так… Кто еще не знает, что это такое? — спросила воспитатель.

Дети молчали.

— Объясняю для всех! Кал — это то, чем вы какаете в туалете! — громко сказала Маргарита Федоровна.

В классе возникло небольшое замешательство…

— А-аа! Понятно! Дак это же говно! — громко сказал Димка.

Все засмеялись. Смешнее всех стало Сереже, он так выдохнул от смеха, что из носа вывалилась сопля до самого подбородка. Это все увидели, и всем стало еще смешнее.

— Тихо! Тихо! — закричала воспитательница. — Дима и Сережа! Вы будете наказаны! Итак. Теперь вы все поняли, что надо принести завтра утром? Поднимите руки, кто понял!

Вся группа подняла свои руки. И Сережа тоже.

Димку сразу она поставила в угол. «Угол» находился у двери в соседнюю группу. Эта дверь всегда закрыта, но через замочную скважину можно было подсматривать за соседями.

Сережу Маргарита Федоровна решила наказать строже. Она заставила его приседать под свою диктовку.

— Раз, два! До конца приседай! И перестань гримасничать! Я научу тебя вести себя правильно!

Сережа был дворовым мальчиком, он много времени проводил на ногах и приседать мог долго.

«Врешь, не возьмешь!» — думал Сережа и выставлял вперед руки для равновесия при каждом присесте.

Через какое-то время Маргариту Федоровну позвали, и она ушла. Сережа перестал приседать и сел на стульчик, демонстративно закинув ногу на ногу. Дети в группе удивленно переглянулись.

Димка, стоящий в углу у двери, через замочную скважину с кем-то перешептывался.

— Димка! Ты там с кем болтаешь? — спросил Сережа.

— С Генкой из соседней группы, — ответил Дима. — Его тоже в угол поставили, он за завтраком омлет под стол выбросил, чтобы не есть.

— Дима! Скажи ему, что у нас на завтрак омлет был очень вкусным и с шоколадной крошкой, как мороженое в кафе «Сказка»! — предложил Сережа.

Послышались шаги воспитателя, Сережа снова начал приседать. Когда Маргарита Федоровна зашла в класс, к ней подбежала Наташа и громко сообщила.

— Малгалита Фетолавна! А Сесежа на фтуле хидел!

— Сегодня вечером у меня будет разговор с вашими родителями! — строго сказала воспитатель, недовольно глядя на Сережу.

Кал сдавали не зря. В садике нашли то ли глисты, то ли гепатит, и его закрыли на месяц на карантин.

И это замечательно! Не надо ходить в садик! Можно гулять во дворе каждый день с утра до самого вечера! И никакого пения, уроков рисования и чтения книжек! И еще, можно спать хоть до обеда! Сережа был счастлив.

Во дворе было очень много ребят Сережиного возраста. Если собрать всех в возрасте от шести до десяти лет, то в моменте на игровой площадке могло оказаться до сотни ребятишек. Рядом с домом имелась отличная территория для игр. Песочница с грибком, железная горка, «карусель-глобус», пару качелей, турник, футбольный корт. Поиграть в Сережин двор приходили даже ребята со всех окрестностей, правда, это очень не приветствовалось.

Как раз в этот период времени большой грузовик привез в песочницу новый песок и вывалил огромную кучу песка посредине двора. Дети начали играть в «Царя горы». В этой игре требуется залезть на самую вершину песочной горы (или зимой — кучи снега) и сталкивать всякого, кто хочет занять твое место. Это не командная игра, каждый сам за себя. И не надо думать, что десятилетний мальчик имел большое преимущество над шестилетним, ведь когда на гору лезут сразу двадцать человек, шансы на секунды оказаться на верху у всех равны. Сережа домой приходил весь в песке. Песок был в волосах, ушах, карманах куртки и даже в носках. В конце концов, гору песка растащили и растолкали до маленького пригорка, серия игр «Царь горы» закончилась.

Все начали играть в новую игру — «парашу» (она же «шкварната»). Это, очень распространенная игра тех времен! Для этого брали какую-нибудь грязную тряпку (можно очень грязную или даже взятую из помойки) и этой тряпкой кидали друг в друга. Тот, в кого попадала тряпка, становился «парашей», и теперь уже он, должен был кинуть тряпкой в другого, и передать это «почетное» звание. Если кто был очень шустрым, ловко увертывался и ни разу не стал «шкварнатой», то долгом любого галящего было попасть тряпкой именно в такого «выскачку». Каждый хоть один раз, но должен был побывать в роли «параши».

Из этих двух дворовых игр Сережа сделал важный вывод — в жизни надо быть царем горы и нельзя быть шкварнатой.

В промежутках между игами в «парашу» все играли в «войнушку». «Войнушка» являлась «королевой» дворовых игр Сережиного детства. Такой интерес детей к военной тематике закономерен. Тогда по телевизору фильмы о войне были самыми популярными. Покажут фильм про партизан — и все играют в партизан, покажут про мушкетёров — и все играют в мушкетёров, покажут про индейцев — и все играют в индейцев. Для этих целей у каждого дома имелся большой набор игрушечного оружия. Пистолетов — минимум три, автоматов — хотя бы парочку, деревянные гранаты, деревянные мечи, ножи, сабли, копья, дубины и т. д. Особая тема — это то, что реально стреляло или кололо. Рогатки, самострелы, луки и острые деревянные шпаги родители запрещали использовать, детишки их хранили в уличных тайниках.

Сережины родители сильно боялись за его здоровье, особенно за его глаза.

— Ради Бога, не стреляй, Сережа, по воробьям из рогатки! Попадешь в глазик кому-нибудь или тебе попадут! — говорила ему бабушка.

Как-то пришел домой Сережа с Колькой, воды попить из крана, и мультик посмотреть (который один раз в неделю показывали). Сидят они на диване, а по телевизору идет мультфильм «Приключения капитана Врунгеля» (реж. Давид Черкасский) и песенка там:

Мы — бандито-гангстерито,

Мы кастето-пистолето, o yes!

Мы стрелянто, убиванто,

Украданто то и это, o yes!

Колян говорит:

— Серый, ты видел, как я классно Вовке во время игры деревянной шпагой в сердце пять раз подряд попал?

— Да. Круто! Ты Колян настоящий Зорро! Всегда только с тобой буду в команде играть, и победа будет за нами! — с гордостью ответил Сережа.

Этот разговор услышала Сережина бабушка.

— Внучеки! Вы берегите себя, не тыкайте вы друг в друга этими острыми ветками! Ведь без глаз останетесь!

— А зачем нам глаза!? — пошутил Колян.

— Ой! Да как же, зачем! Вот вырастете, увидите, какими вы все станете, и что вокруг будет. Глаза, они вам еще очень пригодятся.

Бабушку, конечно, никто не слушал.

Вскоре бабушке потребовалось куда-то уйти на целый день, в собес или куда еще. Сережа тогда не умел пользоваться газовой плитой и одного дома его не стали оставлять. Папа взял Сережу к себе на работу.

Встав рано утром, они сели на автобус и двадцать минут ехали на другой конец города. Фабрика находилась за высоченным забором из железобетонных плит. Поверх плит шли ряды колючей проволоки. Они прошли через проходную — деревянную будку с мужчиной в форме и стальную вертушку — вроде карусели во дворе.

— Видишь, какой забор! У нас тут все строго! Сразу скажу, что баловаться тут нельзя, здесь опасная производственная территория! — строго предупредил отец.

— А что тут делают? — поинтересовался Сережа.

— Да, разную мебель. Кухонные тумбочки, шкафы, даже стенки под красное дерево. А забор такой высокий, чтобы никто сюда не пролез и, главное — чтобы никто отсюда не вылез.

— Кто вылез? — недоуменно спросил Сережа.

— Тот, кто здесь работает, — сухо ответил отец.

— Это чтобы ты, папа, не вылез, забор построили? — удивился Сережа.

Отец поморщился и, отмахнувшись, ответил:

— Да нет. Я этим не занимаюсь. Давай, не задавай глупых вопросов, вот, посмотри лучше сюда.

Они вошли в большой просторный коридор. Все стены коридора были увешаны разными плакатами, фотографиями, портретами, схемами. Отец подвел сына к большому стенду с фотографиями. Среди рядов фотографий разных мужчин и женщин в углу висела фотография Сережиного папы.

— Это доска почета нашей фабрики! — с гордостью сказал отец. — Сюда вешают только тех, кто хорошо работает, выполняет план, не ругается с начальством.

— Здорово! — удивился Сережа. — А у нас в садике такой «доски» нет.

Про себя Сережа подумал:

— Если бы «доска» была в садике, то меня бы там точно не было. А кто бы там был?.. Да понятно кто, вот эта ябеда Наташка там бы и висела.

Рядом почти во всю стену висели два красочных плаката: на одном надпись и очень знакомый профиль, а на другом — изображен мужик с лампочкой в руке.

— А это что? — спросил Сережа.

Отец подвел Сережу поближе к плакатам и сказал очень торжественным тоном:

— Вот, видишь. Это нарисован вождь советского народа — товарищ Владимир Ильич Ленин! А снизу написано то, что он нам завещал: «Учиться, учиться и учиться!» Это значит, сынок, что надо постоянно учиться, и в садике, и в школе, и на работе, как я сейчас, и даже — в старости!

— А это что? — Сережа указал на плакат с мужиком и лампочкой.

— А здесь, сынок, написано: «Экономика должна быть экономной!»

Возникла небольшая пауза…

— Это кто сказал? — спросил Сережа.

— А это сказал наш действующий вождь — Леонид Ильич Брежнев.

— И че? Что это значит? — снова спросил Сережа.

— Это, Сережа, значит, что когда ты выходишь из туалета, надо свет за собой выключать, — ответил папа и дернул Сережу за руку. — Пойдем уже! Мы опаздываем.

Они зашли в небольшой кабинет, где за столом сидели два незнакомых дяденьки. Как после Сережа узнал — это дядя Петя и дядя Миша.

— У нас сейчас планерка, минут двадцать она длится, ты посиди пока тут один. Никуда не выходи, в окно посмотри, например. И отец ушел. Сережа залез на подоконник по батарее и начал смотреть. Кабинет, где находился Сережа, находился на втором этаже, и из окна открывался отличный вид на внутреннюю территорию фабрики. Прямо под окнами на земле стояли деревянные ящики и мимо них постоянно ходили рабочие. Один из ящиков оказался слегка приоткрыт, и можно было увидеть, что в нем насыпаны гвозди. Неожиданно один из проходящих рабочих залез в ящик рукой и, ухватив полную пригоршню гвоздей, положил их себе в карман. Сережа насторожился… Тут другой рабочий тоже проходил мимо и взял себе гвоздей, и снова вернулся первый и, оглянувшись по сторонам, взял себе добавки.

Когда с планерки вернулся отец, он и дядя Петя с дядей Мишей начали играть в шахматы. Лишь иногда они выходили ненадолго, чтобы пройтись по территории, «отметиться» на работе.

— Только бы сегодня ничего не лопнуло и не перегорело! — говорил дядя Петя. — А то вот, на прошлой неделе труба треснула, дак мы двое суток без перерыва говно откачивали!

— Если вдруг сегодня мне придется задержаться, я маме позвоню, она тебя домой заберет, — сказал отец.

Сережа захотел в туалет, и папа отвел его по коридору к синей облезлой двери. Это местный туалет. Он был закрыт, то есть занят. Сережа и папа стали ждать. Когда из туалета, проурчав водой из бочка, вышел пожилой мужчина, за ними уже выстроилась очередь из пяти человек.

В туалете Сережу ждал сюрприз. Мало того, что хлоркой пахло так, что он чуть не потерял сознание, оказалось, что у сливного бочка отсутствовала веревочка. Сережа не мог дотянуться, чтобы смыть. Он через дверь пожаловался папе, на что тот сказал, что пусть Сережа уже выходит, а веревочку он привяжет позже.

— А свет? — спросил Сережа, выходя из «кабинки».

— Свет выключать не надо! — строго, даже с обидой произнес мужчина и заскочил в туалет, с шумом затворив за собой двери.

Папа привязал веревочку. Но когда Сережа пришел в туалет снова — веревочки уже не было. Так продолжалось раза три или четыре, пока рабочий день не закончился.

— Куда пропадает веревочка? — спросил у папы Сережа.

— Её воруют! — недовольно ответил отец.

— Зачем? — Сережа не понимал, кому понадобилась пеньковая веревочка длиной в сорок сантиметров.

— Ну, ты знаешь, Сережа, в хозяйстве все пригодится, — с грустью ответил отец.

В дальнейшем Сережа часто слышал «хозяйственный», «он мужик хозяйственный» и всегда представлял себе того человека, который там, в том туалете отвязывал веревочку.

В конце рабочего дня, когда «кабинет шахматистов» окончательно заволокло табачным дымом, дядя Петя начал рассказывать анекдоты. Некоторые анекдоты он рассказывал шёпотом, втайне от Сережи, в конце все мужики громко хохотали.

Один анекдот дядя Петя рассказал в полный голос, и Сережа его запомнил.

Приехал как-то в СССР японец. Его привели выступить на советском предприятии. Ну, он нашим рассказывает, какую современную продукцию они, японцы, выпускают, как умеют экономить, какая у них дисциплина. Вот говорит: — У нас в Японии рабочий день начинается с планерки. На ней каждый работник говорит, что он сегодня полезного сделает для родного предприятия. Но про себя этот работник думает: — Я сегодня сделаю полезного еще больше!

И тут с места какой-то наш алкаш говорит:

— А у нас почти то же самое! Только у нас про себя каждый думает, что он сегодня должен украсть с родного предприятия!

День прошел спокойно, ничего не треснуло и не сгорело. Домой они с папой вернулись как раз к ужину. Бабушка вернулась и успела нажарить пирожков с картошкой. Мама принесла с работы большую трехлитровую банку сока с мякотью, весь сок почти сразу выпили. Полистав детский журнал, Сережа посмотрел «Спокойной ночи малыши» и лег спать. Перед сном ему вспомнился недавний разговор с отцом. Они говорили про телефон.

Дело в том, что когда они переехали в эту новую квартиру, у них в коридоре стоял телефон. Черный с круглым диском и цифрами, он даже пару раз звонил, но после пришел мужчина и его забрал. При этом на стене осталась телефонная розетка, и телефонный провод шел через весь коридор из подъезда.

— Куда пропал телефон? — спросил тогда Сережа у отца.

— Этот телефон был у прошлых хозяев этой квартиры. А нам телефон не положен, — ответил отец.

— Почему? — спросил Сережа.

— Потому что телефон устанавливают по очереди, а мы еще только в нее встали и ждать нам еще очень долго.

— Сколько долго? — не унимался Сережа.

— Ну, лет пятнадцать, может двадцать, — ответил отец.

— Да никто в этой очереди не стоит! — подключилась к разговору мама. — Вон, твой Петька с работы подошел к начальнику и попросил. Ему сразу телефон установили. Или эта, Нина Григорьевна с третьего этажа, каждый день ходила в приемную профсоюза и ныла, ныла, ныла, что у нее мама больная. Тоже получила без всякой очереди!

— У Петра тесть работает на телефонной станции! Наш директор только бумажку для виду написал. У меня так не получится, — обиделся отец.

Мама ушла на кухню, а отец продолжил:

— Телефон, Сережа, действительно, по очереди получить маловероятно. Его надо заслужить.

— Заработать? — переспросил Сережа.

— Не совсем так… Мы ведь не можем сказать: «Заработал на телефон». Заработать можно, например, тебе на новые штаны или велосипед. На телефон нельзя заработать, — пояснил отец.

Сережа плохо понимал значение слова «заслужить». Служить — это как вроде слуга, человек, исполняющий чужую волю, почти раб. Сережа не желал быть рабом. А работать? Сережин дядя Саша работал на стройке, и у него была грыжа на спине от поднятия тяжестей, а папа всегда говорил, что « от работы у него один только геморрой». Работать Сереже тоже представлялось малопривлекательным занятием.

— А если кто не хочет ни служить, ни работать? — неожиданно спросил Сережа.

Папу этот вопрос вогнал во временный ступор, он даже пару раз переспросил. В итоге, ухмыльнувшись, он решил ответить:

— Видишь, Сережа.… Если человек не желает служить и работать у него не получается, то у него два пути. Первый путь — это стать бандитом и всю жизнь провести в тюрьме. А второй… ты его недавно видел во дворе у гаражей. Помнишь того дяденьку, который лежал в траве. Ну, на прошлой неделе? Такой «представительный» мужчина в костюме и туфлях?

— Который обкакался? — переспросил Сережа, вспоминая детали.

— Да, Сережа, тот самый, который обкакался прямо себе в штаны и, возможно, не один раз. Еще у него был оранжевый галстук, он в него высморкался, когда милиция его разбудила. Дак вот Сережа — это как раз твой случай, вот этот мужик — он не нашел себе места в нашем обществе. У него даже есть свое название БИЧ — бывший интеллигентный человек.

ГМВ. (где-то между веками)

В подъезде стоит очередь от самой входной двери до комнатки лифтера. «Я» зашел в подъезд и спросил:

— Кто крайний?

— За мной будешь, — ответила крупная женщина с огромной продовольственной сумкой, набитой картофелем.

В кабинке лифтера установлен стол. За столом сидит сутулая, немолодая, зеленая женщина в очках. Подошедший к столу парень протягивает ей паспорт.

— Заранее паспорта раскрывайте! Я вам тут кто, чтобы рыться в ваших бумажках?! — злобно рявкает она на парня. — Молодой человек! У вас паспорт просрочен! Все! Свободен! Следующий!

Парень умоляюще глядя на зеленую женщину в очках почти плачет:

— Пожалуйста, я же что-то должен есть! У меня двое детей! Вы не можете так поступить!

— Давай, проваливай! Не задерживай других! — говорит зеленый гоблин, стоящий за ним, и отталкивает плачущего парня в сторону.

— Эй ты, пацан!? — раздался хриплый голос сзади. «Я» обернулся. Сзади стоял серо-черный молодой орк.

— Талоны получишь, подойди к нам, мы там с другом у подъезда стоим. Поговорить надо…

«Я» ощущает небольшое сердцебиение.

Подходит очередь «Я», немного покривлявшись, зеленая женщина в очках выдает ему пачку талонов.

— Только «на масло», а «на сахар» ваш дом получает по средам, согласно графику. График вывешивают на дверях в пятом или восьмом кабинете ЖКО «Восторг» с 15—00 до 14—00 по четным дням. Скажи спасибо, что этих на тебя хватило! Следующий!

«Я» опускает руку в карман куртки и выходит из подъезда.

Перед подъездом с пробитой головой в луже крови лежит молодой парень. Он вышел раньше и, похоже, с ним уже «поговорили» эти два орка…

Все спешат к соседнему дому, там продуктовый магазин, «Я» идет вместе со всеми. На входе в закрытый магазин стоит целая толпа и у каждого в руках талоны. Двери магазина открываются, и все бросаются внутрь, «Я» пролазит в магазин одним из первых. За рядами пустых холодильных витрин стоит высокий, закрытый, зарешеченный стеллаж-короб, в нем лежит замороженная курица. Курица всего одна, она синяя и скользкая. Люди перепрыгивают через витрины и набрасываются на стеллаж с курицей, протягивают в ячейки решетки руки, карабкаются, но курицу ухватить не могут. Один маленький мужичек в ондатровой шапке находит в стеллаже дыру и пролазит внутрь, он крепко ухватил курицу и торжествует. Зеленая рука гоблина просовывается сверху и стягивает с удачливого мужичка шапку…

«Я» выходит из магазина на улицу. За пивным ларьком стоят три орка. В кармане брюк у «Я» звенит мелочь при ходьбе, взгляды орков активизируются, орки смотрят на «Я», нюхают воздух, они приняли решение, они нашли «жертву». «Я» заворачивает за угол, сзади послышались шаркающие шаги преследования. Опустив руку в карман куртки, «Я» ощутил рукоятку увесистого финского ножа…

Врешь, не возьмешь!