Познавшие смерть

Павел Чук, 2020

Познав смерть, главный герой вернулся в привычный мир способным культивировать таинственную и давно позабытую энергию, которая подвластна лишь единицам. Их, познавших смерть, называют воргэны. Пройдя испытания, развивая в себе умение, ГГ становится непревзойдённым бойцом, вступая в войну кланов империи Хорнариса, когда, казалось, судьба битвы уже предрешена.

ПРОЛОГ

Мужчина и женщина стояли в престижном торгово-развлекательном центре возле выхода из игрового зала, куда их дети: Робин и Айда — брат с сестрой, неотличимые друг от друга близняшки, отпросились пойти, провести время, пока их родители ходят по многоэтажному зданию, совершая покупки.

— Где они? Стоим и ждём их уже полчаса!

— Пусть наиграются. У них ещё семь минут осталось.

— Хорошо, дорогой, я волнуюсь за них.

— Понимаю, но им скоро четырнадцать, пусть привыкают к самостоятельности, не всё же время с ними нянчиться.

— Ты прав…

— Вот и они, как думаешь, кто первый подойдёт? Робин или Айда?

— Как всегда Айда и начнёт хвастаться, что опять им удалось кого-то обмануть, пользуясь своим сходством, — улыбаясь, сказала женщина.

— Мама, мама! А я сейчас прошла лабиринт!

К супружеской паре подбежали два одетых одинаково и неотличимых внешне подростка. Только на пальце одного из них надето тоненькое колечко из светлого, драгоценного материала, которое совершенно незаметно, если не обращать внимания.

— Брат постарался?

— Да, он. Сначала Робин прошёл в комнату, где симулятор боя в лабиринте, а потом я, сказав контролёру, что выходил, так и не поиграв, и меня пропустили, и мы вдвоём играли! Как же это здо́рово! Почти весь прошли!

Робин стоял рядом, довольный своей сообразительностью и скромно улыбался, смотря, как веселится его сестра.

— Так, дети, мы всё купили, теперь поехали домой. Вечером к нам приедут гости, а мне ещё проверить надо, всё ли доставили, как заказывала.

— Ну, маа-м, паа-п, давайте ещё погуляем!

— Нет, дочка, пора домой. Действительно, мы здесь с самого утра, а скоро в гости приедут дядя Феонир с женой и своими детьми. С ними поиграете. Смотри, брат уже взял тележку и повёз её к аэромобилю на стоянку. Давай, помоги ему!

— Ну, так он мужчина, справится. Я лучше с тобой пойду, помогу не заблудиться…

— Дети, не шумите и Робин, пристегнись!

— А, почему вы не пристёгнуты?

— Потому что дети до шестнадцати лет обязательно должны быть пристёгнуты, а остальные — необязательно, брат! Ты же собираешься получить разрешение на управление мо́билем, но не знаешь то, что даже я знаю, — вздёрнув вверх носик, ответила Айда.

— Не мобиля, а спортивного болида, — нехотя ответил Робин, пристёгивая ремень безопасности.

Аэромобиль взмыл вверх с парковки и, набрав высоту, полетел из торговых кварталов в спальный район мегаполиса с непроизносимым названием Йоцинкерчин, который в обыденности называли просто — мегаполис Йочин. Внутри транспортного средства находилась семья, согласно статистическим данным, обычная и ничем непримечательная для Империи Хорнариса, владения которой простирались на весь континент.

Семья летела домой праздновать день рождения, когда сверху в их аэромобиль спикировал автоматический бот городской муниципальной службы. Болтанка… крики… лица, искажённые гримасой страха и безысходности…

Подросток вскрикивает, открывая глаза.

— Робин, успокойся, что, опять сон плохой приснился? — спросила пожилая сиделка, склонившись над кроватью, окружённой со всех сторон медицинскими аппаратами.

— Да, опять тот день, снова и снова, уже который раз.

— Не волнуйся, я рядом, всё хорошо, — тут сиделка осеклась, но продолжила, — ну, почти всё, ты и сестра живы. Утром придёт врач, а через неделю, помнишь, какой день?

— Помню, но я не хочу праздновать свой день рождения. Пусть лучше родители вернутся.

— Эх, мальчик… — тяжело вздохнула тётушка Мирра, поглаживая подростка по коротко стриженой голове.

***

— Доктор, не помешаю?

— Да, проходите!

— Я по поводу ваших пациентов.

— Представьтесь, пожалуйста! Не расслышал, чей вы родственник?

— Нет, я не родственник, я нотариус — Норис Гонитар, вот мои документы. Представляю интересы семьи Оскини попавшей в катастрофу.

— Да-да. Помню. Семья, которая попала в аэроаварию на высоте не менее ста метров, если не ошибаюсь, взрослые погибли, а дети: мальчик и девочка, чудом остались живы, но состояние тяжёлое, — пробормотал мужчина в белом халате.

— Именно так, доктор, мне необходимо уладить некоторые вопросы наследования.

— Но, уважаемый Гонитар, им же нет ещё четырнадцати и, соответственно, они не могут самостоятельно принимать решения до совершеннолетия.

— Всё улажено, есть письменное согласие на опекунство их дальней родственницы по материнской линии, документы я вам переслал официальным курьером.

— Официальным? Но я не получал… минутку, — доктор нажал на кнопку вызова и торопливо заговорил, — Вениалина, посмотри курьерскую почту, есть там что?

— Доктор Тирос, — ответили по конференц-связи, — курьерская почта получена сегодня утром и пакет находится у вас на столе, справа от атласа Беренгара.

— Справа от атласа, справа от атласа, — бурча себе под нос, доктор принялся разбирать свой стол, заваленный всякой-всячиной, включая планшеты с историями болезней, отчётами, а также раритетными, вышедшими из моды бумажными изданиями медицинской литературы, — ага, нашёл! — победно воскликнул доктор, извлекая из-под атласа объёмный пакет официального отправления.

— Вижу, что вы ещё не изучали документы, позвольте мне, вкратце, объяснить суть.

— Если можно, уважаемый, — перебирая бумаги, торопливо заговорил доктор, — сами понимаете, я не юрист, а изучать это, — он картинно взвесил в руках объёмную стопку плотных листов, — у меня времени нет.

— Хорошо, но если позволите, я начну сначала, — и, не дождавшись утвердительного ответа, Гонитар, как будто желая убаюкать собеседника, продолжил тихим монотонным голосом, — как вам известно, две недели назад произошла катастрофа — аэромобиль, в котором находилась семья Оскини, потерпел аварию. Обстоятельства в данном случае не суть важны, этим занимается полиция. Выжили двое: брат и сестра: Робин Фонбрук Оскини и Айда Фонбрук Оскини. Им сейчас ещё нет четырнадцати, и они считаются несовершеннолетними, как вы правильно заметили. Согласно завещанию, составленному семейной четой Оскини, всё состояние: имущество, как движимое, так и недвижимое, а также иное, отходит детям в равных долях. Если вы изучите документы, то это не так много, но, действие медицинской страховки истекает через три дня, а несовершеннолетние не могут распоряжаться денежными средствами, соответственно и оплачивать счета, — нотариус сделал многозначительную паузу, — для этого и необходимо вступление в наследство несовершеннолетних, конечно, под опекой двоюродной сестры Заноры Оскини — Мелианоры Тривстан, являющейся единственной прямой родственницей несовершеннолетних. Вы же не хотите, чтобы их отправили в интернат?

— Нет, что вы, я понимаю, — засуетился доктор.

— Так вот, я, как нотариус, обязан удостовериться в личности Робина и Айды Оскини, огласить им завещание и по выздоровлению сопроводить к опекунше. Поверьте, оглашение завещания займёт немного времени, главное, что оплата за услуги клиники по-прежнему продолжит поступать.

— Да-да. Лечение у нас недёшево, а если страховка закончится, продлить её соответственно никто не сможет, а благотворительные фонды…

— Доктор, вы же знаете, какая бюрократия в благотворительных фондах Империи. Подай им один расчёт, подай второй отчёт, а время… вы же не будете прекращать лечение?

— Нет, что вы, состояние больных хоть и стабильно, но всё равно тяжёлое. Когда вы сможете исполнить свои обязанности?

— Готов огласить завещание прямо сейчас, — выпалил нотариус, как будто ожидая этого вопроса.

— Нет, что вы, сейчас уже поздно, давайте, — доктор пролистал несколько страниц на личном планшете, — давайте завтра, после шестнадцати часов, как раз обход проведу, процедуры закончатся, мои подопечные отобедают, отдохнут и, персонал их подготовит… морально, ну, вы сами понимаете, ещё не так много времени прошло. Психика, особенно у Айды, неустойчивая, её необходимо настроить.

— Думаете, завтра что-то изменится?

— Нет, я так не думаю, но считаю, необходимо сначала подготовить пациентов. Если у вас всё, то позвольте заняться своими делами, — вставая со своего места, произнёс доктор, — у меня сейчас планёрка с младшим медперсоналом.

— Если вы так настаиваете, соглашусь с вашим предложением. Значит завтра, в шестнадцать?

— Да, завтра в шестнадцать и не опаздывайте.

— Не опоздаю, всего хорошего, доктор, — нотариус нехотя встал со своего места и направился к выходу, где обернулся и сказал сквозь зубы, — до завтра.

Дверь за посетителем закрылась, а доктор уселся назад в своё кресло, обдумывая стремление нотариуса как можно быстрее огласить завещание, а соответственно совершить процедуру вступления в наследство дальнего родственника.

— Ну, да, точно, — разговаривал сам с собой доктор, изучая медицинскую карту пациентов по фамилии Оскини, — им через неделю исполнится по четырнадцать, зачем такая спешка с оглашением завещания, не понимаю…

Доктор хоть и не страдал паранойей, но позвонил знакомому юристу, проконсультировался по вопросу наследования, на что получил неожиданный ответ, заставивший его задуматься и остаться на рабочем месте допоздна…

— Доктор Тирос, вы здесь? Вас срочно вызывают в палату номер двадцать четыре. Доктор, вы меня слышите?

— Вениалина, кто там и, что случилось? — выходя из кабинета, спросил Тирос.

— У пациентки Айды Оскини остановка сердца, проводятся реанимационные мероприятия. Вы необходимы в реанимационной, — отчеканила секретарша.

***

Уставший доктор сидел в своём кабинете. Сегодня ему так и не удалось уйти домой. Клинику, которую он уже более десяти лет возглавлял, посетила смерть. Впервые за столь долгий промежуток времени за ночь умерло четверо и все молодые, до двадцати лет: трое парней и одна девушка. Вскрытие, конечно, покажет, что явилось причиной смерти, но доктор не сомневался, что началась чёрная полоса, а сколько она продлится, неизвестно.

Тирос сделал очередной глоток выдержанного алкогольного напитка, когда-то подаренного ему благодарными пациентами. Закрыл глаза. Неужели это всё? Конец его карьеры, конец всего, чему он отдал практически все годы своей жизни. Если не завтра, то через день, приедут проверяющие с различных ведомств и начнут копать, а то, что найдут мелкие прегрешения и предъявят на суд общественности раздутые и переиначенные домыслы в этом он не сомневался.

«Но, почему именно сегодня, почему именно сейчас?»

Взгляд доктора упал на объёмную стопку плотных листов и в его памяти всплыл разговор с его другом юристом. «Неужели!» — промелькнула у него мысль, отставив стакан, он лихорадочно перечитывал ровные строчки текста, не как обычно переданные по сетевому каналу и подписанные личной цифровой подписью, подтверждённой ДНК структурой отправителя, а выполненные на хорошей, плотной бумаге, подписанные перьевой ручкой и заверенные нотариусом.

Свет от восходящего солнца медленно проникал в помещения, а доктор шёл по коридору, обдумывая то, что намеривался сделать.

— Робин Оскини не спит? — подходя к палате девятнадцать, поинтересовался доктор.

— Не спит, — сонно ответила медсестра, — всю ночь уснуть не может, зовёт родителей. Как чувствует, что сестра… — но под взором доктора медсестра потупила взгляд и замолчала.

— Сходи в реанимационную. Я, кажется, там забыл свой планшет, принеси.

— Хорошо, доктор, — медсестра лениво поднялась и ушла в противоположное крыло больницы.

— Не спишь? — в палату зашёл доктор.

— Нет. Не могу уснуть.

— Позволь, мы с тобой поговорим, как взрослые, — осторожно заговорил доктор, стараясь не повышать голос, чтобы его не было слышно в коридоре.

— Хорошо, я скоро совсем большой стану, мне через неделю четырнадцать и мне паспорт оформят, мы… — но тут он притих. Слёз не было, подросток просто смотрел на доктора и ждал, что он скажет. Именно так: «поговорим, как взрослые», начинался разговор, когда ему рассказали, что его мама и папа погибли, а сейчас он ждал, что может быть хуже этого.

— Ты знаешь, где работал твой отец?

— Знаю. Он учёный, но работал в службе безопасности Императора.

— Правильно, Робин, а знаешь, что твой отец за день до смерти с официальным запросом… — но тут доктор осёкся, факты, которые ему удалось найти, не продлевают жизнь и посвящать в них ребёнка плохая затея.

— Нет, мне не рассказывали. Папа о работе вообще ничего не говорил, только был горд, что его изобретение послужит Императору.

— Понятно… — тут доктор задумался, как объяснить подростку, что его семью убили, а когда нотариус ознакомит с завещанием то, возможно, и его дни будут сочтены, — Робин, твоя сестра сегодня ночью умерла и тебе надо бежать из мегаполиса, а лучше покинуть Империю, перебраться на другой континент, где будет легко затеряться.

— Айда?! — вскрикнул подросток, но крик жалости и отчаяния утонул в слезах, проступивших на юном лице. Он не успел свыкнуться с мыслью, что его родителей не стало, а ещё известие о смерти сестры.

— Сочувствую, мы боролись за её жизнь до конца, но… у нас нет времени. Я сейчас тебе введу препарат, от которого ты потеряешь сознание, твоё сердцебиение замедлится, и тело начнёт постепенно остывать. Не волнуйся, это необходимо всего лишь на сутки, чтобы убедить в твоей смерти тех, кто охотится за тобой, кто… кто убил твою семью и сестру, а через сутки, мы с тобой поговорим снова, хорошо?

Подросток ничего не ответил, а лежал в кровати, укутавшись с головой в одеяло.

— Вот и договорись, ты сильный. У меня будет, наверно, всего дня два, максимум три, чтобы всё подготовить, а пока, ложись и расслабься, — доктор достал из внутреннего кармана готовый к использованию шприц-инъектор, ещё раз посмотрел на подростка и осторожно ввёл препарат.

***

— Норис, не понимаю, почему ты не в больнице?

— Сандр, я с утра там был. В ней такой переполох. Кто бы мог подумать, четыре трупа за одну ночь! Когда, как договорились, встретился с врачом, то узнал, что оба Оскини тоже мертвы. Или спецы, что-то перепутали, или, действительно, не выдержало сердце от известия, что умерла сестра. В общем, перестарались.

— Ты не понял вопроса, Норис, почему ты у себя, а не в больнице, не контролируешь вскрытие, или, что у них там положено проводить в этом случае?

— Вскрытия не будет, я договорился, кстати, с вас плюс десять процентов к сумме аванса, доктор оказался сговорчивым. Тела я видел. Признаков жизни индикатор не уловил, так что, я выполнил ваше задание, даже быстрее, чем планировалось. И считаю, что мой контракт закрыт полностью.

— Думаешь, доктор ничего не заподозрил?

— Скорее наоборот, всё понял. Предлагаете ликвидировать?

— Да, но этим займётся другая группа. Проконтролируй процедуру кремации и получишь расчёт в полном объёме.

— Договорились. Кремация пройдёт завтра. Акт о смерти передан по инстанции для фиксирования в базах данных. На этом всё?

— Да. Завтра от тебя отчёт о процедуре кремации. Если понадобишься — с тобой свяжемся!

Немолодой мужчина откинулся на спинку дорого кресла, отключив защищённый канал видеосвязи.

— Ну, что ж, всё произошло быстрее, чем планировалось. Можно докладывать хозяину, надеюсь, он будет доволен.

***

— Робин, просыпайся. Давай-давай, дыши-дыши!

Доктор Тирос лично проводил реанимационные мероприятия, закрывшись один в морге. Время прошло больше, чем он планировал, так как от этого нотариуса удалось отделаться только под вечер следующего дня. И подросток, введённый в заторможённое состояние, аналогичное клинической смерти, которое не определяет ни один из известных сканеров или приборов, пролежал под воздействием пока плохо изученного вируса дольше, чем он рассчитывал. Чтобы выпроводить вездесущего нотариуса, доктору пришлось согласиться не проводить вскрытие, хотя знал, что это будет одним из фактов, свидетельствующих против него, но из опыта прожитых лет, он понимал, что всё равно его не оставят в покое, так как слишком много знает.

— Дыши-дыши, — приглушённый вздох вырвался из груди бледного, болезненного вида подростка, — вот, хорошо. Возьми, попей, согреешься и не пугайся, это на тебе грим. Всё хорошо.

Доктор уселся на рядом стоявший стул и тяжело вздохнул. Булькающие вздохи перемешивались с хриплым кашлем, а доктор сидел, уставившись в одну точку, отрешённый от происходящего. Сейчас подросток должен сам очистить лёгкие от скопившейся в них жидкости. Её немного, но помочь он ничем не может, только переданный тёплый отхаркивающий отвар, да жажда жить вернёт с того света…

…Меньше чем два часа назад прошла процедура кремации, прибавив несколько сотен седых волос доктору. Нотариус, так и вился вокруг доктора, следя за процедурой, не отходя ни на шаг, но когда убедился, что огонь поглотил бездыханные тела, его интерес тут же исчез. Доктор вместо тела — Робина Фонбрук Оскини, предъявил тело одного из пациентов, в тот же день скончавшегося в больнице. Благо, что мёртвые тела подростков, не только благодаря гриму, внешне оказались схожи. Нотариус бегло осмотрел тела брата и сестры, увидел на пальце кольцо, принадлежавшее Айде, и сразу принялся с кем-то говорить по коммуникатору…

Подросток откашлялся, его дыхание выровнялось, лицо постепенно приобретало естественный цвет. Доктор встрепенулся.

— Молодец. Теперь всё будет хорошо. Сейчас расскажу, что делать дальше.

— Дальше, а это ещё не всё? — вопросительно посмотрел подросток.

— Нет, мальчик. Это только начало, — ответил доктор.