Григорий Гладков: грустный Клоун с гитарой

Павел Сафоненков

«Григорий Гладков: грустный Клоун с гитарой» – книга о жизни и творческой деятельности известного композитора, автора большого количества песен, на которых выросло несколько поколений детей в Советском Союзе и современной России, Григория Васильевича Гладкова. Книга написана на основе личных бесед автора с главным героем и людьми, которые знакомы с ним много лет, а также многочисленных интервью Григория Гладкова, данных им за долгие годы творческой деятельности.

«Пойдем же вдоль Мойки, вдоль Мойки…»

Пойдем же вдоль Мойки, вдоль Мойки,

У стриженых лип на виду,

Глотая туманный и стойкий

Бензинный угар на ходу,

Меж Марсовым полем и садом

Михайловским, мимо былых

Конюшен, широким обхватом

Державших лошадок лихих.

Пойдем же! Чем больше названий,

Тем стих достоверней звучит,

На нем от решеток и зданий

Тень так безупречно лежит.

С тыняновской точной подсказкой

Пойдем же вдоль стен и колонн,

С лексической яркой окраской

От собственных этих имен.

Пойдем по дуге, по изгибу,

Где плоская, в пятнах, волна

То тучу качает, как рыбу,

То с вазами дом Фомина,

Пойдем мимо пушкинских окон,

Музейных подобранных штор,

Минуем Капеллы широкой

Овальный, с афишами, двор…

А. Кушнер

Окончив БИТМ, по распределению Григорий уезжает в Ленинград, где работает мастером в трамвайном парке имени Леонова.

В северную столицу, как правило, направляли выпускников неженатых, по всей видимости, для улучшения демографической ситуации. Но в то же время Ленинград требовал специалистов для трамвайных парков, так как являлся самым трамвайным городом мира — все трамваи страны делались в этом городе. Григорий до сих пор помнит их названия: ЛМ-69 («Аквариум»), ЛМ-57 («Слон»), скопированный с американского трамвая, ЛМ — 49 («Американец»)…

Трамвайному парку были нужны молодые еще не имеющие достаточного опыта мастера, так как такие специалисты в случае серьезных происшествий с человеческими жертвами могли избежать уголовной ответственности.

Ленинград — город большой, интересный. При желании Гладков мог бы остаться и в Брянске, но в родном городе ему тесно.

Его отъезд для семьи — трагедия. Без него в квартире пусто — ни репетиций, ни друзей, ни веселых вечеров.

Первое время в Ленинграде непросто и Григорию. То и дело наваливается тоска. Иногда в вечернее время он приходит на вокзал и смотрит на уходящие в Брянск поезда. Очень хочется домой. Дома сестра, мама. На обед — первое, второе, третье. А тут в большом городе предоставлен сам себе: успел поесть — поел, не успел — не поел.

Мастером в трамвайном парке Григорий отработает полтора года, и его переведут в трамвайно-троллейбусное управление (здание бывшего шведского посольства), находившееся на улице Зодчего Росси — его любимой и одной из самых красивых улиц в Петербурге. В управлении — еще два года (всего по специальности требовалось отработать три года).

Напротив трамвайно-троллейбусного управления — Вагановское хореографическое училище. Летом там открыты окна и оттуда льется музыка. Для Григория это рай. Зимой, правда, все окна — и управления, и вагановские — закрыты, горит свет, штор нет, а за окном видны балерины — образ искусства, к которому Григорий очень стремится.

На улице Росси

Ненастная осень

И дождь проливной.

Но в дни испытаний,

Так сладко свиданье

Нам с улицей той.

Я вижу, как носит

По улице Росси

Случайный листок.

Как мы — одиночка,

Нелепая точка,

Слепой мотылек.

Я был частым гостем

На улице Росси

Когда-то давно,

Но помню прекрасно,

Отчетливо, ясно

Напротив окно.

Там две балеринки,

Как будто с картинки,

Боролись с тоской.

И музыка пела,

И эхо звенело

На улице той.

Мы были так близко,

Я видел их лица

И мир их иной.

Но пропасть глубока

И так одиноко

На улице той.

А две танцовщицы,

Как две голубицы

В дали голубой.

Под небо взлетали,

Крылами махали,

Смеясь надо мной.

Стал думать тогда я,

Что пропасть без края

Имеет края,

Что нужно решиться —

Стать вольною птицей

И выбрать маяк.

Я с прошлым простился,

В путь дальний пустился,

И с тех пор лечу…

А две балеринки

В окне по старинке

Мне держат свечу.

Г. Гладков

Параллельно с работой по специальности, полученной в Брянске, Григорий поступает в джазовое музыкальное училище. Учится по вечерам. Первые два года — по классу джазовой гитары, затем по совету директора училища переводится на специальность «Теория музыки».

— Гриша, я вижу, что ты сочиняешь, — говорит ему директор. — Возможно, ты станешь известным, и тебе придется вступать в Союз композиторов, поэтому, переходи на «Теорию музыки», это тебе поможет.

Директор окажется очень прозорливым. Получившему со временем известность Гладкову диплом музыкального училища с указанной в нем специальностью «Теория музыки» для вступления в Союз композиторов действительно окажет добрую службу. Но это будет чуть позже. Пока все самое интересное только начинается.

Как молодому специалисту ему выдают постоянную прописку, ставят в очередь на квартиру, предоставляют комнату в общежитии. Так Григорий Гладков становится ленинградцем.

В училище Григорий учится пять лет — столько же, сколько и в БИТМе. Совмещать работу и учебу непросто, но он не сдается, получать новые знания ему нравится.

После окончания музыкального училища практически одновременно он начинает выступать в театре-клубе «Суббота» (сейчас это профессиональный театр — Санкт-Петербургский государственный театр «Суббота»), основанном Юрием Александровичем Смирновым-Несвицким, впоследствии — профессором, доктором искусствоведения, и учиться на заочном отделении Ленинградского государственного института культуры.

В институт культуры Григорий попадает благодаря встрече с одним из работников этого института в театре-клубе «Суббота». Какую он занимал должность, Григорий не запомнил, но фамилия в памяти осталась — Пугачев.

— Гриша, у тебя есть гуманитарное образование? — Спросил он.

— Только музыкальное училище, — ответил Григорий.

— Поступай к нам, у нас сейчас набирают экспериментальный курс, где будет музыкальный театр.

К тому времени у Гладкова был уже серьезный музыкальный опыт. Любые прослушивания и творческие испытания его давно не пугали. Он подал документы в приемную комиссию, в определенное время явился с гитарой, спел, всем понравилось, и так легко еще на пять лет стал студентом.

Как оказалось, именно этот ВУЗ и именно такой экспериментальный курс был ему нужен как воздух. Музыкальный театр — то, о чем он мечтал.

Студентам преподавали «зримую песню»⁶ — такой формой сценического представления Григорий хотел овладеть в совершенстве.

На последнем курсе музыкального училища он размышлял о дальнейшем получении музыкального образования в консерватории, но не хотел быть композитором — затворником. В его представлении серьезные композиторы, закончившие консерватории, были именно такими. Если режиссер — профессия общения, то композитор — это монах. Композитор должен закрываться в своей келье и колдовать, и такие перспективы от поступления в консерваторию сдерживали Григория. Он хотел выступать на сцене и быть ближе к людям. «Зримые песни», «зримые стихи» — вот то, чему он желал учиться. И он понял, что оказался в нужное время в нужном месте.

Развиваться в музыкальном плане в направлении усложнения мелодий он не хотел, а хотел совершенствоваться в сочинении ярких мелодий и наполнении музыки театром. Этому стало способствовать не только обучение в институте культуры, но и выступления в театре-клубе «Суббота», что в совокупности помогало достигать потрясающих творческих результатов. И поэтому, как и институт культуры, театр-клуб «Суббота», созданный Смирновым-Несвицким, сыграл в жизни Григория Гладкова очень большую роль.

Театр «Суббота» выделялся особой образной системой, своей структурой и своими героями. При всем репертуарном разнообразии объединяющей художественной идеей «Субботы» было постижение жизни как театра в глобальном его понимании. Потому в спектаклях «Субботы» отношения актера и роли часто приобретали неожиданную форму: сам актер оказывался героем представления, его собственная роль играла им, подобно тому, как в жизни «роли», выбранные человеком, подменяли его, формировали его личность и обуславливали характер.

Юрий Александрович являлся автором многих пьес для своего театра, а также сценариев, созданных по прозаическим и драматургическим произведениям. Он работал с литературными произведениями совершенно свободно, иногда радикально меняя сюжетные линии и характеры самих персонажей. Многие спектакли были пронизаны прямыми высказываниями режиссера через тексты песен, которые писал он сам.

Смирнов-Несвицкий дал путевку в жизнь многим известным деятелям театра и кино. Кроме Григория Гладкова это: Семен Спивак, Анжелика Неволина, Александра Яковлева, Константин Хабенский, Татьяна Абрамова и многие-многие другие.

Авангардный экспериментальный театр-клуб «Суббота» в то время был очень популярным. Эксперименты ставились постоянно — над зрителями, над собой… Участников действия могли облить водой, привлекать их к участию в играх, к перетягиванию каната. В театре использовалось огромное количество различных приемов воздействия на зрителей так, чтобы они запомнили представление надолго. Был и поэтический кружок, ставили спектакли.

Зять Смирнова-Несвицкого — Владимир Кравцев родом из Брянска. Тогда он только окончил ЛГИТМиК (сейчас Владимир Кравцев — главный художник академического театра драмы в Екатеринбурге). Григорий был знаком с двоюродным братом Кравцева — Сергеем, который и привел Гладкова в этот театр. Григорий хорошо играл на гитаре. Показал, что умеет. «Оставайтесь, нам нужны музыканты, — сказали ему и сразу ввели в спектакль „Крепостные актерки“».

В «Крепостных актерках» Григорий начал исполнять народные песни в стиле фолк, некоторые песни из репертуара Жанны Бичевской.

Визитной карточкой «Субботы» стал спектакль «Окна, улицы, подворотни». В нем Гладков играл роль Гриши-капитана.

О театре «Суббота» знала вся страна.

В 1977 году по линии ЦК ВЛКСМ театру поступило предложение съездить на БАМ.

В своей большой статье об этой поездке, опубликованной в седьмом номере журнала «Автора» в том же 1977 году Юрий Смирнов-Несвицкий написал: «Когда в театр-клуб „Суббота“ сообщили о предстоящей поездке к строителям Байкало-Амурской магистрали, сезон уже окончился, а „труппа“ разъехалась. Совет клуба в экстренном порядке объявил „всесоюзный розыск“. Машу Смирнову и Володю Кравцева нашли в брянских лесах — ходили по грибы. Алю Романовскую оторвали от любимого занятия: проверяла качество выпускаемой продукции — она контролер ОТК. Женю Липцина разбудили среди бела дня на одесском пляже — пришла телеграмма о „мобилизации“». Вместе с другими артистами предложение поехать на БАМ с удовольствием принял и Григорий Гладков.

Эта поездка была первым путешествием «Субботы».

Самолет ТУ-104 с четырьмя пересадками прилетел в Хабаровск, и Григорий оказался в городе, в котором появился на свет. Но в тот день посмотреть город времени не было — спешили дальше.

Первое выступление состоялось на трассе — станции Теплое Озеро. Отношение к ребятам настороженное. Любители, да еще такие молодые…

«Здесь были композитор Шаинский, Галина Ненашева, Таисия Калинченко и даже несколько олимпийских чемпионов», — напомнили им.

Пройдет немного времени, и в этот список включат и коллектив театра-клуба «Суббота».

На БАМе их интерактивные выступления с вовлечением в действие солдат и рабочих, которые пели вместе с ними, имели ошеломительный успех, правда, довыступались они до того, что на одном из спектаклей облили холодной водой комиссию ЦК ВЛКСМ, и комиссия предложила срочно прекратить их представления и всех отправить обратно в Ленинград. Однако оказалось, что отправлять раньше времени коллектив в Ленинград дороже, чем оставить в тайге, и их оставили.

Передвигались артисты на агитпоезде «Комсомольская правда», иногда на вертолете, в котором под шум мотора Григорий пел:

«Вертолет,

Вертолет!

Зеленый паук шумит над тайгой,

И в небе ему

лишь птицы — друзья,

вертолет!

А наш полет так низко,

так близко от земли,

Что кажется нам

деревья вот-вот схватят

Наш смелый вертолет

и вырвут из полета…

но мы летим…»

Выступали в клубах, на грузовиках с отброшенными бортами, освещенных фарами рядом стоящих машин, ежедневно вели дневник, который Юрий Смирнов-Несвицкий использовал в своей статье.

Экспериментальный театр-клуб «Суббота». БАМ. 1977 г.

«Над тайгой туман —

В белой дымке кусты,

В молоке сапоги

И не видно ни зги.

Мы идем вдоль реки,

Мы сбиваем росу,

Собираем в кулак…

Вовка жуткий чудак.

Он рисует дома.

Ну, хватило ж ума?

Среди мокрых болот

Вырастают дома.

Среди топи и мглы

Расцветают сады,

И растут города,

И идем мы туда.

Мы придем, мы найдем

Голубиковый сад,

Комариный базар,

Сто домов из грибов.

Над тайгой туман…»

Проехав по восточным участкам БАМа, коллектив театра заехал в Еврейскую автономную область и вернулся в Хабаровск.

Так Григорий впервые в сознательном возрасте оказался на родине, где у него жили два двоюродных брата. Они и показали Григорию роддом в самом центре города — место рождения композитора.

13 сентября в Хабаровске состоялся заключительный вечер. Для города это стало целым событием — к дверям не пробиться. Артистов наградили грамотами крайкома комсомола. Прощаясь с ребятами, киношники закричали: «До свидания, дорогая „Неделька“!» (Так их там прозвали).

На обратном пути из Хабаровска в Ленинград в самолете Григорий будет петь песни о БАМе, которые запланировали включить в новый спектакль об их поездке, уже репетируемый в воображении артистов.

«Самолет,

самолет!

Какой полет над ночью,

над землей,

над облаком,

над тучей,

над дождем.

Мы летим!

Мы мчимся, обгоняя время,

оставив дом,

друзей.

Мы летим!

А там, внизу,

плывут навстречу нам леса

И черточки дорог —

как строки,

Которые напишем,

когда вернемся обратно…»

Участие в театре-клубе «Суббота» многое дает Григорию, позволяет приобрести хороший опыт, который ему очень пригодится в дальнейшей деятельности. Когда судьба приведет его на телевидение, он уже не будет бояться пронзительных взглядов камер и сможет легко импровизировать. «Спокойной ночи, малыши!», «Праздник каждый день» и другие программы он будет вести сам. В «Субботе» Григорий научится приемам общения со зрителем и впоследствии с успехом станет применять эти приемы в своих выступлениях, особенно на детских концертах и праздниках, где мальчишки и девчонки с удовольствием выходят на сцену, поют вместе с ним песни, читают стихи, участвуют в импровизированных сказках. И это всем будет очень нравиться!

Благодаря театру «Суббота» Григорий Гладков познакомится и с прекрасным поэтом Александром Семеновичем Кушнером, с которым они сочинят не один хит.

«Я редко одобряю музыку, написанную на мои стихи, — потом признается Александр Кушнер, — но в данном случае я чрезвычайно рад тому, что мы нашли друг друга, встретились… Гриша очень симпатичный человек. Он умный, тонкий и, редкий случай среди музыкантов, он хорошо слышит стихи. Я сплавляю в детские стихи юмор, так как во взрослых стихах не разгуляешься, там надо быть серьезным, а в детских стихах можно позволить себе веселье, и Гриша это замечательно чувствует. С ним легко, и мне ничего не надо было говорить. Он и сам писал стихи, и выбирал те, что ему нравятся… Ребенок не должен скучать. Его не заставишь полюбить то, что ему скучно, и Гриша обладает этим даром — не скучать в своей музыке. Вообще, в каждом человеке сохраняется ребенок, что-то детское остается, я надеюсь, что это так… И, наверное, в Грише тоже…».

Со стихов Кушнера о картинах начинается «Пластилиновая ворона», на его стихи написана песня «Пой, Вася!» — первый хит группы «Кукуруза» и многие другие. Александра Кушнера Гладков всегда вспоминает как веселого, остроумнейшего человека, глубокого и талантливейшего поэта, пишущего для любых возрастов. На стихи Александра Кушнера чуть позже Григорий Гладков напишет и песню памяти первых авиаторов России — «Воздухоплавательный парк»:

В начале пригородной ветки

Обрыв платформы под овраг,

И там на проволочной сетке:

«Воздухоплавательный парк».

Названье плавно и крылато.

Как ветрено и пусто тут!

Поселок окнами к закату,

И одуванчики растут.

Вдали от музык и парадов,

На петроградском рубеже,

Паренье первых аппаратов!

Ты не вернешься к нам уже.

И, принеся одни убытки,

Под торжество болотных жаб,

Расползся до последней нитки

Темно-зеленый дирижабль.

И тех людей забыты лица,

Снесен амбар тот и барак,

Но пусть нам все-таки приснится

Воздухоплавательный парк!

И самолеты-вертолеты

Гнездятся в верхних облаках,

И где-то первые пилоты

Лежат — пропеллер в головах,

И электричка рядом бродит,

Огнями вытравляя мрак,

И в белом платье тень приходит

В Воздухоплавательный парк…

А. Кушнер

В Ленинграде некоторое время Григорий жил на улице 4-й Красноармейской в доме №4. Окна его квартиры выходили во двор Финского торгового представительства. Через эти окна он умудрялся флиртовать с девчонками, которые там работали. Они периодически махали друг другу руками. Но однажды к нему пришли два человека в штатском и махать девчонкам руками запретили.

Григорий Гладков. г. Ленинград. 1978 г.

— А подходить к окну можно? — поинтересовался Григорий.

— Подходить можно, — сказали они, — но руками махать нельзя.

Когда на экраны вышел фильм Юрия Мамина «Окно в Париж», Григорий подумал, что сюжет этого фильма вполне мог быть из его жизни. Автор сценария фильма — поэт Вячеслав Лейкин, с которым Григорий был хорошо знаком. Они много раз встречались у замечательного детского поэта, переводчика французской поэзии и писателя, поэта-новатора, фантазера и выдумщика Михаила Яснова, и Григорий, смеясь, рассказывал эту историю.

Григорий сочинял песни о городе, пел их везде, где только можно, и они становились известными широкому кругу слушателей. Впоследствии режиссер и художник Николай Горский снял по ним на студии «Лентелефильм» картину «Город в подарок», взяв название из сборника стихов Александра Кушнера.

На студии «Лентелефильм», которой, к сожалению, уже давно нет, снимались замечательные фильмы-концерты, была уникальная видеотека: весь советский период, записи великих людей — Дунаевского, Соловьева-Седого, поэтов, писателей, драматургов. По словам последнего директора студии, режиссера и оператора Валерия Смирнова, при продаже здания во время перестройки все коробки с бесценными записями выбросили на улицу. Валерий Смирнов под завязку загрузил свои «Жигули» — все, что мог, спас. В том числе и фильм «Город в подарок». Смирнов говорил: «То, что было в этих фильмах, стоило гораздо дороже проданных зданий».

Первые шаги Григория Гладкова в Ленинграде — это и первая в жизни съемка на Ленинградском телевидении. Режиссер детской редакции Людмила Безобразова увидела в нем способности. Потом уже в Москве он начнет писать музыку ко всем детским программам, которые только существовали: песню-заставку к передаче «Будильник», будет вести передачу «Спокойной ночи, малыши!», где на протяжении пяти лет к каждой программе сочинять новую колыбельную.

Вот она перед вами,

Коробка с карандашами.

В нее совершенно свободно

Вмещается, что угодно.

В коробке с карандашами —

Горы и океаны,

Гномы и великаны,

И кот с большими усами.

В коробке с карандашами

Живет зеленая елка,

Ее украшали долго

Хлопушками и шарами.

В коробке с карандашами

Заяц бежит вприпрыжку,

Он догоняет мишку

С плюшевыми ушами.

В коробке с карандашами

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

6

«Зримая песня» — инсценировка песни, как вида сценического представления, учит мыслить пластическими образами, умение ориентироваться в сценическом пространстве и находить зримое выражение музыкально-эмоциональному строю произведения. Это маленький спектакль — здесь возникает синтез музыки, вокала и актерского мастерства.