Рабский код

Павел Деникин, 2023

Его зовут Матвей и он – гений-программист. Матвей написал программу для коррекции психических отклонений, но проект конфискован военными в правительственных интересах. Парень оказывается в конфликте со своими принципами и готов на всё, чтобы предотвратить катастрофу. Но так ли легко бороться с теми, у кого все рычаги власти?

44

Дачный посёлок Волково, усадьба Волкова, Московская область

23 августа, 07 часов 22 минуты

Свиридов здесь бывал. Один раз, но ему хватило, чтобы не обращать внимания на избыточно изысканное убранство жилища богатого человека. Чего нельзя было сказать о Зое с Матвеем: они озирались вокруг, как в музее изящных искусств.

— Надеюсь, никто не догадается, что вы заявились ко мне, — сказал Волков. Именно, сказал. Реплика не прозвучала как вопрос. Но Свиридов посчитал за лучшее высказаться на этот счёт:

— Сейчас — нет. Но я не дам гарантии, что через какое-то время они не найдут точки соприкосновения.

— И сколько у нас времени?

— Учитывая штат аналитического отдела — часов пять максимум.

— В тебе сейчас говорит пессимист или оптимист?

— Реалист.

— Хорош, — кивнул Волков. — Есть хотите?

— Думаю, мы воспользуемся вашим гостеприимством на полную катушку.

— Реалист, говоришь? — повёл бровью Волков.

— Оно того стоит.

— Хорош, — снова кивнул Волков, подошёл к журнальному столику и тренькнул в колокольчик. Свиридов даже не сомневался, что в серебряный.

Зоя с Матвеем обернулись, уверенные, что это по их души. Но в комнату вошла женщина азиатской внешности.

— Сайёра, — обратился к ней Волков, — приготовь, пожалуйста, гостям плотный завтрак. И позови Муниса.

— Сделаю, Валентин Геннадьевич, — ответила женщина и скрылась за той же дверью, в которую вошла.

Зоя, в силу своей профессии, вела себя сдержанно и с достоинством, мол, да, у меня нет таких хором с многоярусными потолками и лепниной, но это не значит, что я должна чувствовать себя здесь не в своей тарелке. Матвей же напротив стопроцентно оправдывал поговорку: «слон в посудной лавке». Два совершенно непохожих человека, но связывает их нечто большее, чем давнее знакомство. Свиридов намеревался выяснить, что именно.

— Роскошно у вас тут, — по-светски сказала Зоя, колко блеснув глазами на хозяина. Колкость должна была сорваться и с губ (в силу профессии), но Свиридов показал ей кулак. В который тут же кашлянул.

Зоя закрыла рот.

— Обстановкой занимается дочь, — улыбнулся Волков. От него не скрылись манипуляции Свиридова и это его позабавило. — Всё время что-то выдумывает.

— А жена разве не принимает участие? — осведомилась Зоя.

— Принимала… пока не умерла.

Свиридов устало покачал головой.

— О… простите… Я… — «облажалась», «поступила не профессионально», «дура, лезу не в своё дело». Пока Зоя выбирала варианты, Волков ответил за неё:

— Вы не знали.

В зале появился азиат.

— Звали, Валентин Геннадьевич. — И тоже без вопросительных интонаций.

— Да, Мунис. Приготовь, пожалуйста, для гостей сауну. Думаю, через пару часов она будет впору.

— Сделаю, Валентин Геннадьевич, — ответил мужчина и скрылся за той же дверью, в которую вошел.

— У меня, прям, дежавю, — пробормотал Пичужкин, толкая локтем Зою.

— Да, Сайёра и Мунис отличная супружеская пара, — ответил на это Волков. — Мне с ними повезло.

— Я всегда пыталась понять, что мотивирует людей полностью отдаваться… как бы правильно выразиться… в услужение… э-э-э… работодателя? — Зоя воззрилась на хозяина дома. — Неужели всё дело в деньгах? Как можно ставить на одну чашу весов пусть очень большой, но заработок, а на другую — возможность завести детей? Я не понимаю.

— Девушка, вы, по-видимому, насмотрелись мыльных опер. У Муниса с Сайёрой двое прекрасных детей. Старший — сын — работает в одной из моих компаний. В младшем, но руководящем составе, прошу заметить! А дочь в этом году поступила в один из престижных вузов Москвы…

— Извините, я полная дура! — всё-таки дала себе определение Зоя.

— Прошу в столовую, — сказал Валентин Геннадьевич, игнорируя извинения.