Хроники Гвинлика, речного эльфа из уютного дома под одним из мостов Кренгольма

Павел Гордиевски

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим издавна жил в своем подземном доме на острове Кренгольм на реке Нарве. Почему о нем раньше никто не слышал? Эльфы не любят показывать себя людям, и, когда не хотят, их и не заметить. А почему про него никто не рассказывал ранее? Так рассказчика не было.И это Эмегриму надоело. Делать записи в дневнике ему было лень, но память эльфа прекрасно хранит всякие истории, которые случались с ним за длинную жизнь.

Гвинлик и находки в реке

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим любил искать на дне реки всяческие предметы. Надо сказать, ил и песок постоянно смывались водой, и происходил их постоянный круговорот. Поэтому, плавая по тому же самому месту, можно было найти что-то новое. Так что в большой кладовке подвала уютного домика скопилось множество находок.

Шлем рыцаря, стеклянные бутылки, монеты, пара дуэльных пистолетов, старые ржавые гвозди — в общем, чего там только не было. Вот и сейчас Эмегрим вытащил из воды тяжелый предмет на колесиках и принялся очищать его от тины и грязи.

Жаворонок Олаж приземлился рядом:

— Гвинлик, на твоем месте я бы стал сильно осторожнее с предметами из реки.

— А что с ними не так? — спросил эльф.

— Люди забросали реку опасными вещами: мины, гранаты и прочая гадость — всего много, — принялся рассказывать Олаж, — вот вчера жаба Инга нашла бочку с надписью, что-то вроде «Фосгенный иприт», и ей хватило ума выпить содержимое.

— У нас одной жабой меньше? — печально спросил Гвинлик.

— Нет, — ответил жаворонок, — у нас одним мутантом больше. Раздуло ее страшно, и еще злее стала. Язык теперь три метра в длину, высоко плюется, едва меня не съела. Говорит, что теперь ей никто не указ и скоро придет порядок тут наводить. И своих жаб ипритом напоила. Нас ждут страшные времена. Может, стоит нам, то есть мне, улететь отсюда подальше?

— Нападение гигантских жаб, — эльф убрал последнюю грязь с предмета, — такого пропустить нельзя. Но теперь вообще у жаб нет шансов.

— Почему? — спросила птица.

— На каждый вопрос один им ответ, — процитировал Гвинлик, — у нас есть «Максим», а у них его нет.

И эльф открыл верхнюю крышку пулемета.

— Это неспортивно, — сказал Олаж, — и враждебные нам технологии. Даже не древняя магия.

— Я подумаю, как совместить одно с другим, — заверил Гвинлик, — химическое оружие со стороны жабы тоже перебор. Природная желчь от зависти — это еще да, но иприт с желчью смешивать — нарушение всех устоев.

— Я против любой войны, — сообщил Олаж, — всегда можно договориться.

— Согласен, — Гвинлик оперся на пулемет, — но придать словам определенный вес никогда не помешает на переговорах.

— Добрым словом, — сказал жаворонок, — добиться можно больше.

— Ты прав, — согласился Гвинлик, — в заклинании огненного потока доброе слово играет особую роль.

— Я не узнаю тебя сегодня, Гвинлик, неужели ты будешь стрелять им в спину? — птица переступила с ноги на ногу.

— Никто не уйдет обиженным, — воинственно пообещал эльф и потащил пулемет в свою коллекцию. Он не собирался восстанавливать или приводить в порядок этот предмет войны. Но не сомневался, что болтливая птица немедленно расскажет всем вокруг о новом страшном оружии и, услышав это, Инга испугается подходить близко к острову, как бы ее ни раздуло химическими соединениями. Гвинлик понял, что придется что-то делать с новой жабьей проблемой на реке, но это будет уже другая история.