Хроники Гвинлика, речного эльфа из уютного дома под одним из мостов Кренгольма

Павел Гордиевски

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим издавна жил в своем подземном доме на острове Кренгольм на реке Нарве. Почему о нем раньше никто не слышал? Эльфы не любят показывать себя людям, и, когда не хотят, их и не заметить. А почему про него никто не рассказывал ранее? Так рассказчика не было.И это Эмегриму надоело. Делать записи в дневнике ему было лень, но память эльфа прекрасно хранит всякие истории, которые случались с ним за длинную жизнь.

Гвинлик на спасательной операции

Речной эльф Гвинлик Брандлейф Эмегрим сидел на камне в центре реки и беседовал с троллем удачи Барпиресом Фларпином Флианусом Цербильсом, который знал практически все про обитателей реки.

— А где ты последний раз видел Водяного? — спросил эльф, выслушав все местные новости и сплетни.

— Давно очень не видел, — ответил тролль, — в последний раз он мне рассказывал, что ему надоели вопли Невесты шведского короля и он решил ее убрать из устья реки, так как она ему его жену стала интонациями напоминать, а две жены в жизни уже перебор. Это с его слов я тебе говорю.

— И после этого стало тихо? — осведомился Брандлейф.

— Даже очень, — сказал Цербильс, — ее вопли стихли, но и Водяного я больше не видел, что огорчительно, поболтать с ним всегда было радостно, веселый старичок был.

— Почему был? Он же существо чуть ли не с начала времен, — мрачно заметил Гвинлик.

— Да летала тут твоя ведьма-вампир, хвасталась, что закопала его навечно, — пояснил Барпирес, — и просила тебе передать, что танцевать ты совсем не умеешь, а она тебя еще научит.

— Какая трогательная забота, — сказал Эмегрим, — я прям тронут.

И эльф глубоко задумался прямо на камне. Тролль понял, что лучше оставить эльфа в покое, и поплыл по своим делам.

— Надо воспользоваться методом эмпатии. Причем за всех участников этого странного происшествия. Водяной — существо древнее и, насколько я знаю, бессмертное. Уничтожить его ведьме явно не под силу. Даже я не придумаю, как можно прекратить его существование. Значит, говорила, что закопала. А это выход: если закопать древнее существо в месте, где ему не выбраться, то это очень злобная месть. Ведьму Водяной заключил в подземелье над замком. Значит, скорее всего, она так же поступила и с ним. Надо бы его поискать. Только район поиска очень большой. И вряд ли это легко, ведьмы очень коварны, это может быть вообще ловушкой, или тут есть фактор, который я не учитываю.

И Гвинлик приступил к сбору мистического устройства по поиску Водяного. В центре он слепил фигуру самого Водяного, а вокруг нарисовал карту местности и положил под фигуркой серебряные шарики.

«Так, — думал Гвинлик, — значит, крики ведьмы напоминали ему интонацию жены. А если ведьма крикнет так же на всю округу, волны магического негатива заставят Водяного возмутиться, и это возмущение я зафиксирую магическим устройством. Осталось только разозлить ведьму так, чтобы она это сделала. Правда, встречаться с ней совсем не хочется».

И тут эльфу пришла в голову отличная мысль, от которой он собрал в мешок кучу серебряных монет и поспешил к дереву над бастионом, которое помнило все.

Постучав по дереву хвостом и сотворив магический знак, Эмегрим сразу сыпанул в открытый рот проступившего из коры древнего лица большую горсть серебряных монет.

— Вот это приятно, — вместо «здравствуйте» сказало дерево, — давай еще!

И Гвинлик повторил засыпание монет.

— Отлично, — улыбнулось деревянное лицо, — что хочешь спросить на этот раз?

— Я соскучился по крикам Невесты шведского короля из устья реки, — сказал Гвинлик, — не напомнишь мне этот крик? Только подостовернее.

— У меня все записано в памяти! — заявило дерево. — Что, соскучился по старой доброй ссоре с женщиной? Сейчас напомню радость общения.

И дерево повторило длинный вопль ведьмы. Причем так, что с деревьев вокруг опали все листья, а Гвинлика слегка оглушило, ведь закрыть длинные уши было весьма непростым делом. Но Эмегрим открыл коробку с магическим устройством и увидел серебряные шарики на карте местности. Он немедленно обвел их карандашом.

— Большое спасибо, — поблагодарил Гвинлик дерево, — очень впечатляет. Только странно, что мест нахождения Водяного так много.

— Древние существа практически бессмертны, — ответило дерево, — но очень коварно разделить их на части и спрятать в разных местах. Это ловушка, из которой не выбраться.

По телу эльфа пробежали мурашки от одной мысли от такого макиавеллевского способа действий.

— Приходи еще, — сказало дерево. Эльф кивнул и поспешил по делам, которых у него было теперь много.

К вечеру он нашел все окаменевшие части Водяного, замотанные в рыболовецкие сети и заваленные камнями, принес их в свой уютный дом и, сложив вместе, произнес заклинание целостности.

— Гвинлик, друг, я тебе очень благодарен, — Водяной уселся пред камином, — все бы ничего, но ты перепутал мне левое ухо с правым.

— В таком случае никому не удастся навешать тебе лапши на уши, — ответил эльф. — Расскажи лучше, что случилось с ведьмой и с тобой, а то я устал быть жертвой ваших отношений.

— Это я сделаю потом, — пообещал Водяной, — а сейчас после небольшого отдыха я немедленно отправлюсь и найду это злое существо. Могу тебе сказать, что этот дух тьмы вселился в одно привидение этих мест.

— Дух вселился в привидение, — поперхнулся чаем Эмегрим, — разве такое возможно?

— Я живое воплощение этой возможности, — мрачно ответил Водяной, — будь осторожен в своих обычных делах, в каждый момент может случиться внезапное нападение.

— Не нужна ли тебе помощь в этой борьбе? — задал вопрос Гвинлик.

— Я попрошу ее, — сказал Водяной, — когда она мне понадобится.

«Самодовольство, — подумал Эмегрим, отправляясь в подвал за бочонком эля, — обычно до добра не доводит. Хотя неизвестно, а нужно ли идти к добру некоторым древним существам».