Черникина и другие

Оля Ф.

Сборник рассказов Оли Ф. «Черникина и другие» повествует о различных историях из жизни девочки Черникиной, растущей в 70–80-х годах прошлого века. Трогательные, печальные, весёлые, страшные моменты жизни маленького человека, рассказанные с доверительной интонацией автора, не оставят равнодушным как юного, так и взрослого читателя.

В магазине

По дороге мама всё время поторапливала Черникину. Черникина перестала скользить на ногах при каждом удобном случае и сосредоточенно зашагала рядом.

В магазине мама, оглядев очереди в отделы и к кассе, сказала: «Давай так: я пока туда, а ты постоишь в очереди в кассу, иначе мы до закрытия не успеем». До семи часов вечера оставалось сорок пять минут. Черникина пересчитала людей в очереди к кассе и вздохнула: «Двенадцать человек». По всему выходило, что стоять придётся долго.

Она расстегнула пальто и сняла с головы кроличью шапку с помпонами. Некоторое время Черникина занималась тем, что приставляла помпоны к шапке вместо ушей воображаемого кролика. Раз в пять минут она два раза шаркала ногами и занимала место впереди стоящего человека.

Очередь двигалась очень медленно. Сначала Черникина внимательно слушала голос из-за кассы: «Два двадцать восемь во второй, три шестьдесят две в четвертый, рубль сорок в первый. Всё? С вас семь рублей тридцать копеек». Люди, которые сначала протягивали кассиру клочки серой бумаги, где карандашом были написаны цифры, услышав итог, суетливо доставали кошельки и вручали деньги. Если кто-то замешкался, оттуда раздавался крик: «Граждане, готовим деньги заранее! Магазин через тридцать минут закрывается!» Тогда все начинали озираться друг на друга и заметно нервничали.

Черникина тоже нервничала: «Осталось только тридцать минут! Где же мама?» Она тянула шею, выглядывая среди людей, толпящихся в магазине, мамино серое пальто с белым воротником из норки. Его нигде не было видно! Устав от мелькающих людей, Черникина уставилась в пол, покрытый мокрым грязным снегом, который на глазах превращался в чёрно-коричневые лужицы, с чавканьем брызгающие, когда на них наступали люди.

Вдруг очередь качнулась вправо и распалась на две. Рядом заработала вторая касса. Черникина растерянно смотрела на трёх людей, которые остались перед ней. Вот высокая женщина в шубе рассчиталась с кассиршей и, застёгивая на ходу кошелёк, отошла от кассы. Следующей была бабушка, которая по порядку называла цифры на бумажных клочках и только потом передавала их за стекло.

Черникина запаниковала. Ещё минута-две, и подойдёт её очередь! Где мама? Она нерешительно вышла из очереди и сделала несколько шагов по направлению к хлебному отделу. «Мама!» — негромко крикнула она, ужасаясь того, что сейчас все обернутся. Но никто не обернулся, и мама не появилась. Тогда Черникина сделала ещё несколько шагов по снежной жиже и крикнула громче: «Мама!» Никакого результата. От страха, что сейчас она пропустит свою очередь, Черникина сжалась внутри в холодный, острый комок. «Ну где же ты, мамочка?» — прошептала она, лихорадочно перебирая глазами спины и лица людей в магазине.

До её очереди оставался один человек. Черникина почувствовала хорошо знакомый солёный вкус подступающих слёз, когда представила, как кассир выгоняет её из очереди, магазин закрывается, а она потерялась, потому что мамы нигде не было видно. Черникина засопела, сдерживая плач, потом зажмурила глаза и завизжала на весь магазин: «Мама! Где ты?!» И в этот же момент она увидела знакомое пальто, которое стремительно приближалось к ней. «Мама, наша очередь!» — на той же ноте завопила Черникина.

…Когда они возвращались домой, шагая по тёмной зимней улице, уставшая, как после кросса, Черникина думала, что это неправильно — оставлять детей в очереди. А ещё она очень сильно хотела в туалет. Поэтому сказала: «Мама, пойдем быстрее». И они почти побежали. Но бежать по-настоящему им мешали сумки с продуктами, которые равномерно били по ногам, когда ускорялся шаг.