Игры больших мальчиков

Ольга Славина, 2012

В жизни скромной работницы архива Кати Чижовой неожиданно стали происходить удивительные вещи: ее вдруг пригласили на престижную работу, в которой ранее отказали, она привлекла внимание красивого и богатого владельца юридической фирмы, обезвредила маньяка… И вдруг поняла, что все криминальные события вокруг нее происходят так, как описаны ею в диссертации о преступлениях в дворянской среде…

Глава 3

Вы в это верите? Вот и Катя поверила не сразу. Но сегодня не 1 апреля. И это была Валерия Суровцева. А номер Катиного мобильника указан в резюме. То есть с чисто технической стороны, такое возможно.

— Завтра в полдень мы ждем вас в офисе. — Валерия говорила вполне серьезно.

В полдень? Не очень-то они торопятся на работу.

Вау! Наконец-то Катя поспит до девяти.

Она всегда удивлялась, почему все, как сговорились, и работают и учатся с восьми утра. Дурацкая цифра. Как восемь пальцев на руках. В результате — все заспанные и злые. К Кате, например, ценные идеи приходят под вечер.

Так вот что такое гламур! Если и она перестанет вставать с петухами, может быть, тоже будет всегда мила и весела, как подруга Светик. Вот только подруги ли они еще? Катя же посадила парня из ее любимой сотни. Неудивительно, если она и здороваться перестанет. И как раз теперь, когда им работать вместе.

Вы в это верите? Катя и Светик в одном кабинете. Валенок и «Маноло Бланик». Самогон и «Вдова Клико». А вдруг такое возможно? Вдруг путь к успеху — это не беговая дорожка для красивых, стройных блондинок, а широкая такая мостовая, где поместятся и совершенно обычные девушки. Не глупые. Готовые работать даже с восьми утра…

Мама поверила сразу. И обрадовалась. И заставила Катю надеть к джинсам креативную рубашку: белоснежную, на шнуровке вместо пуговиц, с изящным вырезом на груди. Мама нашла выкройку в модном журнале. И специально сшила для такого случая. Конечно, в архиве эта рубашка через час стала бы серой, стоило Кате слегка приобнять хоть одну единицу хранения. Но в архиве срочно взят месяц отпуска, который вообще-то планировался на осень. Из-за чего Платон Иванович ввергнут в пучину гнева и неблагородной ярости.

— Одна в коме, другая гулять собралась! — вопил он, явно мечтая поменять Катю с Милой местами. — А кто работать будет? Пушкин?!

Он посмотрел на Катю так, будто это она виновата, что и Пушкин не сможет нести архивную вахту. Будто она специально наняла Дантеса, чтобы не смог.

Наверное, с точки зрения ее коллег, Катя дезертирует с трудового фронта. Но она всего лишь хочет найти работу, за которую платят. И любой бы на ее месте не упустил бы шанс, пока госпожа вице-президент опять не передумала.

Новые места и незнакомые люди — как дворовые псы. Никогда не знаешь, завиляют хвостом или зарычат. На Катю обычно рычали. Что поделаешь, не умеет она располагать к себе.

Но, зайдя в первый же день в лифт своего нового офиса, она столкнулась со старой знакомой. Вернее, молодой и прекрасной, ведь это была Светик.

— Милая блузочка, — зевая, кивнула она в Катину сторону. — Только белый цвет — тоска. Сюда бы подошло что-нибудь бирюзовое. Кстати, можешь меня не благодарить. Это тебе наплевать на мои просьбы и советы, а я вот приложила максимум усилий. Правда, если знать, куда именно прикладывать, это бывает даже приятно. — Она мечтательно улыбнулась.

— Ты все-таки замолвила за меня словечко перед Валерией? — не поверила Катя.

Ничего себе! Она не злится, а помогает. Как будто и не было долгого и ожесточенного спора на кухне.

— Вот еще, буду я тратить время на эту дамочку, которая воображает себя крутым начальником. У меня есть прямой доступ к начальнику покруче, — не стала скрывать девушка.

— Ты попросила Алексея Горчакова взять меня на работу?

Катя не могла припомнить, чтобы Светик напрягалась ради нее.

— Ну-у, в ход пошли не только слова. — Подруга многозначительно помолчала. — Я совершенно не выспалась. Но теперь твоя мама должна быть довольна, а госпожа Суровцева наоборот…

— Спасибо тебе, — сказала Катя, хотя так и не поняла, Светик сделала это для нее или вопреки Валерии.

Видимо, дамочки не слишком симпатизировали друг другу. Впрочем, главное — у Кати появился шанс изменить жизнь к лучшему.

— Всегда пожалуйста, — небрежно кивнула Светик. — Кстати, тебе надо сменить туфли. Твоя обувь подойдет, только если хочешь, чтобы тебя считали карлицей.

— У меня нормальный средний рост, — не слишком уверенно возразила Катя.

— Не позорь меня, носи каблуки!

Но тогда ее сочтут хромой, причем на обе ноги. Не умеет она ходить на каблуках, Светик же умудряется на них бегать. Катя едва успевала за ней.

— Проходи! — Она распахнула перед новой коллегой стеклянную дверь кабинета.

Одного на двоих. В светлых тонах, со столами не прямоугольной, а изогнутой формы, со стильными черно-белыми фотографиями Рима и Парижа на стенах.

— Мое рабочее место у окна. Твое — у двери, — объяснила подруга. — Ровно в полдень — планерка, где собираются все помощницы и те адвокаты, которые не в процессах. В остальное время можно делать что хочешь. Но в двенадцать нужно явиться пред светлые очи Валерии. Получить задание и на следующий день на планерке доложить о его выполнении. Пошли, мы уже опаздываем.

Катя здорово нервничала. Мало того, что она не соответствует корпоративному духу, так еще и посадила одного из клиентов. Наверное, адвокаты этой фирмы будут защищать Черкасского, а на Катю неодобрительно коситься. Хотя, с другой стороны, она им работы подкинула.

К счастью, на Катю почти никто не смотрел. Дворовые псы были заняты дележкой кости — обсуждением ближайших планов.

— Марта, мы готовим иск против папарацци. Посмотрите в Конституции насчет неприкосновенности личной жизни. В законе о средствах массовой информации проверьте, что касается согласия на фотосъемку, нужно ли оно в общественных местах, — распорядилась Валерия. — Требуются ссылки на конкретные статьи законов, а не глянцевых журналов.

— Марта — это псевдоним. Машка она. Но с тех пор, как стала здесь работать, просит называть ее Мартой, — прокомментировала на ухо Кате Светик.

— Влад, снимки нужно переделать. Поцелуй мужа клиентки с любовницей почти не видно из-за машины.

Ничего себе! Готовят иск против папарацци, а сами тоже вторгаются в частную жизнь. Интересы клиента.

— Влад — немного частный детектив, немного шпион, а главное — классный фотограф, — сообщила Светик. — Даже из тебя, Кэт, может модель сделать.

Кэт? Это как Марта вместо Маши? Похоже, и ей придется поменять не только гардероб.

— Танка или самолета? — уточнила Катя.

— Что?

— Модель танка или самолета?

Вице-президент неодобрительно взглянула в их сторону. Как будто удивилась, что Катя вообще тут делает. Но потом вспомнила и представила новенькую собравшимся:

— Екатерина Чижова — новый сотрудник. Помощница. Будет работать вместе со Светланой. Только хочу заранее предупредить вас, Екатерина, что задания нужно выполнять в срок. Причины задержки типа «сломала ноготь — не могла печатать» или «в «Шанель» распродажа — кто угодно ошалеет» не принимаются…

Все, кроме Светика, улыбнулись. Да-а, похоже, между хорошенькой блондинкой и очаровательной брюнеткой идет настоящая война. А на линии огня оказалась Катя. Удачная позиция для старта успешной карьеры, ничего не скажешь…

* * *

Кате поручили дело о разводе вперемежку с дорожно-транспортным происшествием. Жена вылетела из машины на полном ходу, сломала руку. Заявила, что они с мужем находились на грани развода, и он пытался вытолкнуть ее из машины и из своей жизни. Она потребовала привлечь его за покушение на убийство. Супруг же утверждал, что экзальтированная дамочка пыталась покончить жизнь самоубийством. У нее проблемы с психикой, поэтому их общего сына при разводе нужно оставить с отцом. Он — успешный бизнесмен с Рублевки. Она — когда-то начинала как певица, но больше не пела, а плясала, причем эротические танцы. Что позволило ей три года назад удачно выйти замуж. Правда, скандальный развод показал, что брак был с браком.

От Кати требовалось заняться формальностями. Заплатить госпошлину и подать в суд заявление о расторжении брака, разделе имущества и установлении опеки над ребенком от лица обиженной супруги. В очереди в банк новоиспеченная помощница адвоката провела два часа, потому что из трех окошек работало только одно. Видимо, по случаю сезона отпусков. Чтобы не слушать ворчание пенсионеров на банкиров, жару и очередной сериал, который слишком быстро закончился — после трехсотой серии, Катя погрузилась в свои мысли.

Хотя госпожа Суровцева и скривилась при упоминании ее диссертации, «Дореволюционное правосудие» — это кладезь информации. Все эти графья, князья, поэты и министры судились, вступали в наследство, делили имущество с не меньшим энтузиазмом, чем нынешняя элита. Кате сразу пришла на ум история графини Остен-Сакен.

Александра Толстая — голубоглазая поэтическая красавица — в юности блистала на балах в Петербурге. Сделала, как тогда казалось, блестящую партию, выйдя замуж за сына саксонского посланника Остен-Сакена. Кто бы мог предположить, что это был шаг в пучину, которая, как известно, имеет свойство поглощать обоих…

Граф иностранных кровей повел себя как последний крестьянин, допившийся до белой горячки.

Однажды он вместе с графиней ехал в экипаже, у него вдруг случился нервный припадок. Он стал душить беременную супругу, а потом на полном ходу выбросил ее из кареты. Понятно, что наши дороги кого угодно доведут до безумия, но поступку Остен-Сакена оправдания нет. Его жена чудом осталась жива, но потеряла ребенка.

Супруга поместили в психиатрическую лечебницу. А Александра Остен-Сакен оказалась вдовой при живом муже. Она нашла утешение, полюбив, как родную, приемную дочь, а потом взяла под опеку осиротевших племянников. Одного из них звали Левушка Толстой…

* * *

— Золото, раздевайся быстрее. У нас всего полчаса!

Катя вздрогнула от неожиданности. В ее кабинете, куда она вернулась лишь ближе к вечеру, без стука появилось… белье. Комплект явно не из дешевых. Черное прозрачное белье, не скрывающее ничего. С тремя огромными клубниками на самых интересных местах.

Пошлее только анекдоты про Ржевского…

Белье, конечно, возникло не само по себе. Его принес и просунул в дверной проем Алексей Горчаков — шеф, жених, князь. Потом он зашел и сам и явно удивился отсутствию в кабинете Светика и присутствию Кати. Удивился, но не очень-то смутился. С легкостью перешел на деловой тон:

— Извините, мне необходимо обсудить со Светланой Львовной новую коллекцию белья от La Perla. Оно проходит по делу о порнографии.

Обсудить, как же! Парню явно не терпелось примерить это фруктовое безобразие на Светика. Дорогая безвкусица! Правда, если в качестве сливок к этой клубнике прилагается такой красивый мужчина…

— Светлана Львовна вышла, — проблеяла Катя, то ли завидуя, то ли осуждая.

— Куда?

Вообще-то коллега в рабочее время отправилась поплавать в бассейне. Конечно, шефу это не слишком понравится, а вот жених посмотрел бы на это сквозь пальцы, если бы не одно но.

Пять минут назад Светик позвонила Кате и сообщила, что ее на водной дорожке обрызгал какой-то здоровяк в плавках от Версаче, и, чтобы загладить свою вину, теперь он ведет ее обедать в какое-то «Джанго» или «Джун Го», Катя не поняла.

Обычно задерживаются на работе, Светик умудрялась задерживаться вне работы.

— У нее какая-то важная встреча. Точно не знаю… — забормотала Катя.

— Алексей Горчаков — президент юридической фирмы «Горчаков и партнеры».

Босс вспомнил о происхождении и хороших манерах и вопросительно посмотрел на Катю.

— Екатерина Чижова. Я сегодня здесь первый день…

— Главное, чтобы не последний, — усмехнулся он.

Это угроза? Пары минут хватило, чтобы шеф понял, что она здесь нужна как соринка в глазу? Ей стало совсем неуютно. Захотелось убежать и спрятаться обратно в архив.

— Это шутка, Катенька, — пришлось уточнить Горчакову.

— Я так и поняла, — пришлось улыбнуться ей.

И тут послышалась знакомая с детства песенка «Какое небо голубое, мы не сторонники разбоя…». Мобильник Горчакова пел голосом лисы Алисы.

— Да, Светик! — жизнерадостно произнес в трубку Алексей. — Где ты сейчас, золото? За столом? Интересно, за каким? За рабочим?

Он выразительно посмотрел на пустой стол у окна.

— Милая, я как раз на пути в твой кабинет, — заявил он. — И у меня есть для тебя подарок! Нет, дорогая, это не норковая шубка. И не ключи от «феррари». Пока… Ах, ты все-таки за столом, но не за рабочим? Я тебя не так понял? Ты за рабочим столом в библиотеке? В читальном зале? Делаешь выписки из Трудового кодекса. Но все законы есть у тебя в компьютере. Ах, компьютер завис? Конечно, увидимся позже…

Алексей Горчаков убрал телефон в карман и подмигнул Кате:

— Ну а вы чем занимаетесь?

— Мужем, который выбросил жену из экипажа на полном ходу.

— Из экипажа?

— Ну в нашем случае из машины, но исторические примеры не помешают. Речь в суде можно было бы начать как-нибудь позавлекательнее. «Быть графиней — не значит гулять по усадьбе в шляпке и падать в обморок при виде гусарских усов…» Пусть будут образы, пусть будет история. Для солидности…

— Что ж, интересный подход, — неожиданно оценил начальник историческое мышление Кати. — У нас, конечно, не прецедентное право, но погружение в глубь веков свидетельствует о хорошей подготовке адвоката к процессу. А не так, что прибежал, за пять минут дело изучил и бормочешь что-то. Это произведет впечатление если не на судью, то на клиентку и журналистов.

Светик нарисовалась лишь к концу рабочего дня. И выглядела как Багира после удачной охоты.

— Хорошо быть красивой женщиной, — изрекла она. — И очень вкусно!

«Не знаю, — подумала Катя, — не пробовала». И только тут вспомнила, что опять пропустила обед. Во-первых, у нее сегодня был непривычно поздний завтрак. Во-вторых, визит шефа и особенно его похвала заставили забыть обо всем и предаться мечтам. Вот была бы Катя не Катя, а модель для рекламы белья. Вся такая загорелая, уверенная в собственной неотразимости, а не бледная моль в рубашке без бирюзы, в которой только противогазы рекламировать.

Хотя чего прибедняться, Катя не хуже других. Но и не лучше. Просто в современном офисе это особенно чувствуется. Потому что здесь нет места посредственности. Здесь все яркое, стильное, блестящее. Но, возможно, оно не было таким, а стало? Может быть, и у нее есть шанс?

— Это мой шанс! — заявила Светик. — Его зовут Петр. У него своя авиакомпания, а я очень люблю летать к морю…

Какой еще Петр? У подруги роман с их общим боссом.

— Подожди, а как же Алексей? — изумилась Катя.

— Ну я же и говорю. Петр — мой шанс стать женой Алекса. Кэт, ты же знаешь, с шестнадцати лет на мне всегда кто-нибудь хотел жениться. Но я не из тех, кто хватает первое попавшееся. Зачем мне парни из соседнего двора? Зачем доктора наук из нашего с тобой вуза? Мне профессорской зарплаты даже на колготки не хватит. Нет, я была терпелива и дождалась! Мне нужен Алексей Горчаков. Мне уже скоро тридцатник. Пора свить семейное гнездышко где-нибудь на Рублевке. А Алекс, как назло, в ЗАГС не спешит…

Ну и ну! Оказывается, и у Светика не все так лучезарно. И ей не все дается на блюдечке с каемочкой. Что уж говорить о других… Кате тут точно нечего ловить. Сидела бы в своем архиве, не смешила бы народ. Кто был никем — тот стал ничем…

— И семейке Алекса подавай какую-нибудь графиню, — продолжила исповедь подруга, — на худой конец дочь министра. Но с семейкой я как-нибудь справлюсь. Во всяком случае, его дворянская бабушка от меня в восторге. А вот что с ним-то делать? Как окольцевать?

— Орнитологи окольцовывают, правда, птиц, — зачем-то сказала Катя.

Как будто в книгах по орнитологии можно было получить дельный совет на интересующую Светика тему.

— Я и без птиц справлюсь, — отмахнулась она. — Петр оказался очень кстати. Нырнул в бассейн с разбегу, обдал брызгами, как какой-нибудь кит. Я ему и сказала все, что думала. А он извинился, наговорил кучу комплиментов мне и моему купальнику и пригласил в ресторан. Хорошо посидели. Он как раз разводится с женой и не знает, с кем теперь своими миллионами делиться. Правда, внешне он не очень. С пузиком и уже к пятидесяти. Но на время сойдет. Пусть Алекс помучается, поревнует. Поймет наконец: если и дальше будет тянуть со свадьбой, упустит свою золотую рыбку…

«Не хочу я в этот аквариум, — про себя вздохнула Катя. — Он обманывает ее с русалками, она его с китом. И при этом они сладкая парочка, всем на зависть, любовь-морковь. Это и есть гламур?»

Столь же неожиданно, как недавно белье, в их кабинете появилась пицца. Сначала зашел посыльный с коробкой, а следом Марта.

— Кто Чижова? — деловито спросил парень в униформе. — Распишитесь за доставку. С вас триста рублей.

Это еще что такое? В кошельке у Кати всего сотня. Она же первый день работает. Да и не заказывала она никакой пиццы…

— Я ничего не заказывала! — вслух повторила Катя.

— Как же, тут написано. Екатерина Чижова, фирма «Горчаков и партнеры», адрес, телефон. Ваши?

— Наши, — кивнула Светик. — Но пиццу у нас не едят. Мы, знаете ли, фрукты предпочитаем.

— Хотя ты, Чижова, ходячий скелет, — встряла Марта. — Тебе можно.

— Но я не заказывала пиццу!

— Заказала и забыла, с кем не бывает, — пожала плечами Марта. — Я все время все забываю. Вот вчера записалась в салон на завивку ресниц, и тут же время сеанса выветрилось из головы. Хорошо, что они сами позвонили, напомнили…

— Ты в каком салоне делаешь? — оживилась Светик. — И я тоже. Контурный макияж у них — супер…

Завивка ресниц?! И у Кати и у посыльного глаза округлились безо всякого контурного макияжа. Но как же Катя могла заказать пиццу, если у нее нет трехсот рублей? Да и вообще она мамины пирожки предпочитает. Бред какой-то. Причем очень дорогой. Это или дурацкая шутка, или в пиццерии что-то перепутали.

Краснея и бледнея, Катя попросила у Светика двести рублей в долг.

— У меня только тысячные купюры, — сказала та.

К счастью, у посыльного оказалась сдача. К счастью? В первый же рабочий день Катя выставила себя ненормальной обжорой, которая заказывает пиццу, не имея возможности за нее расплатиться, и тут же забывает об этом…

* * *

Еще вчера Кате позвонил следователь Сильянов и пригласил зайти сегодня для дачи показаний. Так что, съев треть пиццы (не выкидывать же), Катя потащилась в прокуратуру. Но речь на допросе пошла вовсе не о маньяке…

— Ну, гражданка Чижова, — следователь сверлил Катю взглядом, как сверхскоростная дрель, — признавайтесь, в детстве, наверное, лазали по деревьям, падали, получали черепно-мозговые травмы?

— Я?! Да я все детство на диване с книжкой просидела, глаза вот испортила.

— Депрессиями страдаете? — не унимался Фома Сильянов. — Я навел справки, живете вы с родителями, замуж вас никто не берет. Наверное, пьете антидепрессанты, не думая о побочных эффектах?

Что за вмешательство в личную жизнь? Надо позвонить Марте, уточнить насчет Конституции. История — ее антидепрессант. Многие великие были несчастны в любви. Жанна д’Арк прекрасно обходилась без мужчин. А единственная, кого не смог победить Суворов, — его собственная жена: княжна Варвара Прозоровская исправно наставляла мужу рога. Так что Катя в неплохой компании, но ее собеседник, похоже, этого не знал.

— Не удивлюсь, если у вас бывают провалы в памяти, — наседал он.

— Не было до сегодняшнего дня. Эта глупость с пиццей!

— С какой пиццей?

Пришлось рассказать.

— И как после этого я могу вам верить? — вопросил следователь.

Катя заерзала на стуле. Она ничего не понимала. Она поймала убийцу, выполнила свой гражданский долг. И в благодарность за это следователь наводит справки, копается в ее биографии, делает оскорбительные выводы.

— Я не преступница, я свидетельница! — напомнила Катя.

— Вот именно. Единственная пока свидетельница. Потерпевшая до сих пор в коме. На ваших показаниях строится обвинение в покушении на убийство. Поэтому мы должны узнать о вас все. Вдруг вы прирожденная лгунья или за что-то обижены на Олега Черкасского…

Да, похоже, правоохранительные органы тоже не верят, что человек из ВИП-тусовки оказался маньяком. Или это министр зародил в них сомнения. Или спонсорская помощь, которую задержанный оказал оперативно-следственной группе…

— Так что я буду пристально за вами наблюдать, гражданка Чижова. Тем более что, по словам Олега Черкасского, это вы хотели убить Людмилу Кострыкину…