Царство силачей

Ольга Сергеевна Филюшкина (2024)

Сказка в стихах повествует о непростой истории престолонаследия в Царстве силачей, братской дружбе и защите трона от посягательств захватчика-колдуна.

В местах, от нас не столь далеких

Во времена боёв жестоких

Имелось царство силачей,

Вот только в царстве трон ничей.

Пора вести дружину в бой —

Но в ней же каждый был герой!

Так, правда, было не всегда,

Пришла негаданно беда.

Взгляд бросим мы во времена,

Когда величия полна

Была держава силачей.

Не из пустых льстецов речей,

А потому, что правил ей

Великий, мудрый Силамей.

Враги его не донимали,

Они прекрасно понимали:

Потери будут — не измерить.

И не спешил никто проверить,

Способны ль устоять войска

После ответного броска

Атаки его грозной рати,

Иль вдовий плач ждать в каждой хате.

Своей земли царь не отдаст.

К тому же, всех огню предаст,

Кто меч поднял, тая угрозу —

Он с кровью выдерет занозу!

Его воякам грохот пушки —

Что новогодние хлопушки.

Им меч в руке — да как игрушка,

Ну а война для них — пирушка.

Всегда за ними выигрыш в драке,

Хотя они не забияки.

Но генофонд на диво крут,

Так что враги здесь не пройдут.

У врат могучих при дворце

Сидят три брата на крыльце.

Брат старший звался Победан,

Ему талант был редкий дан.

В борьбе никто с ним не сравнится:

Что сталь тверда его десница.

Брат средний звался Владесил,

То имя с гордостью носил.

В толканьи гирь в три пуда

Творил он просто чудо.

А младший звался Ратобой,

Его стихия — ратный бой.

Наград не счесть за доблесть их.

Два старца речь ведут при них:

— Пока наш царь сидит на троне,

Не угрожают обороне

Его ближайшие враги.

— Им это просто не с руки:

Наш Силамей умён, хитёр,

Да на язык, к тому ж, остёр.

А про его лихую силу

Давно известно всему миру.

С тоской старик глядит вокруг,

И говорит печально вдруг:

— Красива вотчина в убранстве.

Одно неладно в государстве…

— Уж лучше и не говори.

Все предыдущие цари

Примерно к тридцати годам

Не знали счёту сыновьям.

А мы, как прежде, день за днём,

Всё без царевича живем.

— Хоть Силамей молился много,

Прося наследников у Бога,

Не возрастил сыновью плоть.

В том не помог ему Господь.

— Так был же у него мальчонка.

— Не уберёг отец ребёнка.

Ратмиру было лет так пять:

Пошёл он уток пострелять.

На нём был царский медальон,

Мы прочесали весь район.

День вышел, следом и второй,

Но не пришёл малец домой.

— Когда ж силач наш овдовел,

Жениться вновь не захотел.

Крепка была его любовь —

Не пережить такого вновь.

Тут братья в разговор встревают,

Глаза, как жар у них сверкают.

Восторжен и смущён их вид.

Сначала старший говорит:

— Зато дочурка какова!

Не зря о ней идет молва.

С глазами тёмными, как ночь,

Красива, словно нимфа, дочь.

Густые, жгучие ресницы —

Милей не сыщется царицы!

Кивает средний брат старшому

И шепчет на ухо меньшому:

— Не зря зовётся Любомира:

Голос нежен, будто лира,

Коса до пола, дивный взгляд.

Любой стать суженым бы рад.

Старик потёр лицо худое:

— Да, это дело молодое.

На наших землях в старину

Заранее сватали жену,

А если речь о царской дочке —

В девицах сочтены денёчки.

Другой старик решил добавить:

— Позволь и мне словечко вставить.

Июльским днём все, как один,

Крестьянин или господин

Не ждут пассивно акт решенья,

А подают свои прошенья

В надежде стать любимой мужем.

— Мы вот о чём, однако, тужим, —

Стараясь справиться с собой,

Печально молвил Ратобой, —

Рассказ нас этот взволновал,

Я неспроста его прервал.

Вокруг полно сватов различных:

Как наших, так и заграничных.

Хочу узнать один пустяк:

Какие шансы у вояк?

Помялись старцы, ухмыльнулись,

Друг на друга оглянулись:

— Желаем, юноши, успеха!

— Вам чужеземцы не помеха.

У Любомиры нету брата,

Молва тому совсем не рада,

Но по обычаю на трон

Не может пришлый сесть барон.

Мы знаем то наверняка:

Закону этому века.

Усердно царь чтит сей указ,

Сам подписал о том приказ.

Пусть дочь, не сын у Силамея —

Он не уступит трон, старея,

Кому-нибудь из чужаков.

Здесь не поспоришь, царь таков.

Надежды зря они питают:

Их при дворе-то принимают,

Однако будет им отказ.

— Продолжу я теперь рассказ.

Лишь житель царства силачей,

На деле знавший звон мечей,

Владеющий умом и силой

Пасть смело может в ножки милой.

Возможно, будут испытанья,

Но в нашем царстве есть приданье:

Лишь воля царственной особы,

А в данном случае, зазнобы,

Способна сватовство прервать,

Ну, и избранника назвать.

Точней: за Любомирой слово.

Не ждите, воины, иного.

Тут старцы с братьями простились

Те, будто свечи, распалились:

— Во время зноя и жары

Готов принять судьбы дары!

Заверил братьев Победан.

— И мной обет пусть будет дан:

Коль даже быть в те дни войне,

Не буду также в стороне, —

Поднявшись, молвил Владесил.

Тут Ратобой шепнул:

— Нет сил.

Да и, пожалуй, много лет

От глаз ее покоя нет.

Боюсь не выждать и весны:

Она в мои приходит сны.

Я тоже подаю прошенья

И стану ждать ее решенья.

Минул не месяц и не два:

Июль вступил в свои права.

Толпятся женихи в приёмной,

Сердца полны надежды томной.

Но Любомира неприступна,

Чем претендентов сердит крупно.

Не одного с ума свела:

То деспотична, то мила.

Силамей заходит в спальню,

К доченьке в опочивальню.

Из-за ширмы голос нежный

Задаёт вопрос небрежный:

— Из каких краёв и стран,

Сей собрался балаган?

То Вам, батюшка, известно?

— Вижу я, всё бесполезно?

Не по душе и эти гости.

Откуда столько яда, злости?

— Не будем, батюшка, об этом.

— Сражён подобным я ответом.

Царь был вдовцом уже пять лет.

Дочь — смысл жизни, воздух, свет.

В ней Силамей души не чаял,

Гнев на проказы был, но таял.

Не всё царь в дочке одобрял,

Всё ж, примиряясь, повторял:

— Моя крошка, Любомира!

К твоим ногам все краски мира.

Смири гордыню, будь скромней:

Добро в душе красы важней.

Хоть на приёме-то ни в ком

Не смей искать изъян тайком.

— О чём Вы, батюшка? Не буду.

Глупца я встречу иль зануду —

Лишь улыбнусь и ни словечка.

Смиренной буду, как овечка.

— Позволь тебе мне не поверить,

Я буду каждый шаг твой мерить.

Тебе я лишь добра хочу.

Я нынче, детка, не шучу.

В прошлый раз что учинила?

Вспомнить страшно.

— Было мило.

Весь приём прошёл, как в сказке.

— Ты ж скупила все подвязки,

Разрядила своих слуг,

Не жалея средств и рук,

В парики и панталоны.

Рассыпались все в поклоны

Перед горничной и прачкой!

— Дворня Вас зовёт чудачкой!

В разговор служанка встряла.

Ух, за это ей попало.

Царь за дверь её прогнал —

Крику было на весь зал.

Ворвалась она обратно,

Завизжала непонятно:

— Госпожа, а граф со свитой

Всё кричал:"Знаком с элитой!"

А на деле Ваших слуг

Он встречал, как близкий друг.

Обсуждал он с кузнецом,

Пудрить как парик с лицом.

Знаньем моды поражал —

С конюхом совет держал

О жабо, о рукавах,

Панталонах, веерах.

— Вёл беседы, вина пил,

Был тактичен с ними, мил, —

Улыбнулась дочь царя,

Со служанкой говоря.

Та продолжила в запале:

— Вы кому бы приз отдали?

— Помню столько глупых рож…

Царь взмолился:

— В теле дрожь!

Любомира поправляет,

Что царя лишь распаляет:

— Было много мерзких лиц.

— Нарушать не смей границ!

Ты мне дочь, я — государь! —

Возмущённо вставил царь. —

Что за слог, где воспитанье?

Я прошу тебя заранее:

Не позорь седин отца!

Воду, впрямь, не пить с лица.

А служанка, как обычно,

Подмечает нетактично:

— Чтоб была она любезна —

Не дождётесь, бесполезно.

У царя смущённый вид,

Ухмыляясь, он цедит:

— Ты куда суёшь свой нос?

Не с тебя пока что спрос.

Секретарь, а не прислуга!

— И, к тому ж, моя подруга, —

Уточнила Любомира, —

Так, о чём я говорила?

Ах. Должна я быть учтива,

Терпелива, не строптива,

Всех смиреньем удивить

И умом превосходить.

Но зачем же торопиться?

Дайте мне определиться.

Чтобы встретиться с судьбой,

Я желаю быть собой.

Царь к окошечку отходит,

Взглядом край родной обводит:

— Если б ты нашла супруга,

Я — союзника и друга,

Были б темы все закрыты.

Мы забыли б про визиты

Скучных, глупых женихов.

Даже рифмы их стихов

Нас бы больше не смущали.

— Вы мне прежде обещали,

Будто в чувствах я свободна.

— Назови кого угодно.

Только помни: выбор твой

Надо делать головой,

Где мозги, а не игрушки,

Тряпки, куклы, побрякушки.

Ты берёшь не просто мужа,

Что согреет, когда стужа.

Откровенно говоря,

Землям здешним главаря.

Любомира отшатнулась,

Ширмы пальцами коснулась,

Плотно губы свои сжала

И с улыбкой продолжала:

— Это что ещё за бредни?

Вы твердили мне намедни,

Будто бы в прекрасной форме.

— Да, здоровье моё в норме

И, конечно, я не стар.

Трон мой — к свадьбе зятю дар.

Говорил тебя я с детства:

Не получишь власть в наследство.

Ты не сыном рождена,

Значит, править не вольна.

Был бы жив твой брат Ратмир,

Я б тебя не торопил.

Он мог славным стать царём,

Но остались мы вдвоем.

Сделать так, как нам угодно,

Лишь замужество способно.

Так что, дочка, прекрати

Унимать огонь в груди.

— И кто придумал сей закон?

— Да он ведётся испокон! —

Отвечает резко царь, —

— Сложилось эдак, дочка, встарь.

Царь с мечом на поле брани —

Не на троне и не в бане, —

Первым он стоит в строю!

— Я отчёт в том отдаю.

— Править женщина не смеет:

Силы, навык не имеет.

Царевна свечку погасила,

Нежно, вдумчиво спросила:

— Кого мне выбрать в женихи?

Какие предпринять шаги?

Как распознать, кого сама

Своей красой свела с ума,

А кто польстился на владенья,

Деревни, пастбища, именья?

— Ты не глупа, мой ангелочек,

Коль не считать твоих примочек.

Тебе подскажет сердца стук,

Кто враг твой, детка, а кто — друг.

В тронный зал идти готова?

— Но на мне опять обнова.

Она способна мне помочь.

Из-за ширмы вышла дочь.

— Как Вам, батюшка, наряд?

— Святые мне молчать велят.

Почему костюм крестьянки?

— Мой-то, батя, на служанке.

Подыграйте хоть разок.

Отказать он ей не мог.

— Жесток твой юмор и сатира,

Моя кровинка Любомира.

Но ты моя родная дочь,

И я готов тебе помочь.

С иноземцами рядись,

Ну, а к нашим — приглядись.

Любомира улыбнулась,

В грудь отца от счастья ткнулась.

Обняла, поцеловала,

Будто месяц не видала,

И шагнула за порог.

Царь сдержать слезы не смог.

В тронном зале претенденты

Источали комплименты.

Правда, вместо царской дочки

В её юбке и сорочке,

То есть в изысканной тряпице,

Невоспитанной девице.

Представляю Вам приманку

Дуню — верную служанку.

На вид глупа, но энергична,

Мила, пригожа, симпатична.

На чистоту сказать посмею,

По сути, красотой своею

Она затмила б звёзды, свет.

Представьте: пышный силуэт,

Большие томные глаза,

Густая, длинная коса,

Ресницы загнуты слегка,

Всяк любовался бы века.

Однако, ум и красота —

Как брег песчаный и вода.

Мирок её был груб и сер

Без изысканных манер.

То, правда, айсберга верхушка —

Дуня вовсе не простушка

И уж точно не глупа.

Это роли скорлупа.

Актёрский дар в ней так и плещет,

Пред ней порой сам царь трепещет.

Манер лишь, впрямь, не достаёт,

Всё это образ создаёт

Весьма сомнительной особы —

Как будто вышла из трущобы.

А тут граф, барон, маркиз

Ей простят любой каприз,

Все падут к ее ногам,

Будто Дуня — божий храм!

Граф с неё не сводит глаз

И бормочет в сотый раз:

— Мои чувства напоказ,

Я молился бы на Вас!

Весть о Вашей красоте

Нас преследует везде,

Нагоняя там и тут!

Редко сплетники не лгут:

Вы — мечта, ночной мираж,

Совершенен облик Ваш!

Я Вам должное отдам:

Вы умны не по годам!

Как изысканы манеры…

Я хвалю — но всё нет меры!

Братья, давшие зарок,

В зале были точно в срок.

Гурман давнишний Победан

Нёс с мороженым стакан.

Он случайно оступился,

И стаканчик очутился

У него же на камзоле.

— Лучше б я кричал от боли,

Чем испачкал свой костюм!

— Помолчи! Что поднял шум? —

Владесил пресёк капризы, —

Здесь и так одни сюрпризы.

Не трещи, дай речь послушать.

Позже будешь пить и кушать.

— А в чём дело? Объясните!

Ратобой, чего молчите?

Младший брат собрался с духом:

— Не ори над самым ухом.

Граф заморский Дуню хвалит.

Его, видно, не печалит,

Что столь яркий монолог

Не для той он приберёг.

Владесил вгляделся вдаль:

— Мне маркиза очень жаль.

Графу он не уступает,

Как ему и подобает,

Слух бедняжечке терзает.

Взглядом аж насквозь пронзает!

Речь заучена из книжки —

Только вслушайтесь, братишки!

— Стан, улыбка, поступь, очи…

Не заснуть теперь три ночи!

Как учтива Ваша речь!

Собеседника увлечь

Не составит Вам труда!

Я не зря спешил сюда.

О, небесное созданье,

Проявите состраданье!

Ваши губки, жгучий взгляд

Я увидеть был так рад,

И молю лишь об одном —

Чтоб не стало это сном!

Не успел маркиз умолкнуть —

Князь решил зубами щёлкнуть,

Затянув свой монолог:

— Устоять и я не смог.

Возможно, я не златоуст,

Зато бесстрашен, как мангуст.

Красою Вашей поражён,

Отсюда скован, напряжён.

Вы — богиня, Вы — кумир,

Вдохновительница лир!

Взгляд не в силах отвести,

Разлуку с вами не снести.

Как прекрасен этот взор…

— Это что ещё за вздор? —

Старший брат не смог сдержаться, —

Ему б к холодному прижаться!

Князь влюбился в самом деле!

У него виски вспотели,

Взгляд смущённый, сжаты руки,

У меня, наверно, глюки.

Победан в недоуменьи.

Владесил — и тот в сомненьи.

Удивлённая приманка

Позабыла, что служанка

И вступила в разговор.

Стыдно вспомнить до сих пор:

— Вы взаправду обо мне?

Дело вроде не к весне.

Вы ж не дворня, не прислуга,

Вы ж совсем иного круга.

А что наш кузнец Матвей,

Только тот побоевей.

Мужики — чудной народ.

Я, конечно, не урод,

Но Вы здесь сейчас сказали,

Будто краше я всех в зале!

Да к тому ж ещё умна —

Поскорей подать вина!

— Вы божественно красивы

И скромны, как ветви ивы, —

Повторился юный князь.

— Погоди, пока не влазь.

Я итак сумею сбиться.

Кто готов на мне жениться?

— Я!

— И я!

— И я готов.

— Вот так суженых улов!

Под венец пошла б с любым,

Лишь бы был он холостым.

Засмеялась Дуня звонко:

— Я шутить умею тонко.

Из толпы выходит хан,

Именуемый Карган.

Вид свирепый, даже злой.

Он слегка махнул рукой,

Призывая к тишине:

— Прямота твоя по мне.

Будь моей без лишних слов,

Похитительница снов.

Я, поверь, на всё готов.

«Да» скажи, и без сватов

Отношения наладим,

Все формальности уладим…

У Дуняши в голове

Мыслей, что жуков в траве:

— Просит руку важный хан!

Как мне жаль, что всё обман…

Мне-то он не по душе,

Но я в роль вошла уже.

Отказать иль согласиться,

Милосердная царица? —

Взглядом Дуня вопрошала.

Госпожа плечами жала,

А затем движеньем рук.

Шлет ответ ей через слуг:

— Не смущайся, не теряйся,

Непременно соглашайся.

И служанку не узнать:

— Присылайте, буду ждать!

Шлёт улыбки хану вслед,

Но Каргана в зале нет.

Те три брата, что хотели

Испытать судьбу на деле,

Не смогли сдержать свой смех:

— Хана ждет во всем успех!

Смело им экзамен сдан, —

Сделал вывод Победан.

Владесил пожал плечами,

И сказал, моргнув очами:

— Да они тут все слепцы,

Недотёпы и глупцы!

Ратобой шаг сделал к трону,

Приготовился к поклону:

— Представленье удалось!

Жаль, что нам не довелось

Посмотреть на облик хана

В миг прозренья от обмана.

Любомира усмехнулась,

Нежно плеч отца коснулась:

— Ну а Вам, отец, по нраву

Продолжать мою забаву?

Царь одобрил сей проект:

— Виден замысла эффект.

Сколько бывших претендентов

Не жалели комплиментов

По незнанью своему

Лично платью твоему!

Им не важно, кто невеста.

Владесил сорвался с места:

— Пусть я воин, не садовник,

Спутать розу и шиповник

Я бы всё же не посмел.

Есть в любых вещах предел.

Победан не унимался,

Вставить слово порывался:

— День и ночь, огонь и лёд,

Горький деготь, сладкий мёд

Невозможно же сравнить!

Любомиру оскорбить

Собрались отродья ада!

— Не кричи, брат мой, не надо, —

Шепчет тихо Ратобой, —

Рано лезть в открытый бой.

На, держи вина бокальчик!

На царевне сарафанчик,

Я уверен, неспроста.

Ставлю рубль против ста —

Это явная засада.

Торопиться здесь не надо.

Старцы видно были правы:

Не сыскать заезжим славы,

Не найти им счастья тут —

Потешаясь, засмеют.

Тут спесивый, тучный граф

Понял, как он был не прав.

Немедля начал возмущаться,

Бурчит под нос:

— Пора прощаться.

Лгать мне так нагло и цинично…

Как это гнусно, неприлично —

Вводить приезжих в заблужденье!

Но это личное сужденье, —

Сухой кивок, засова стук.

С ним и маркиз прервал досуг.

А князь не думал уходить:

Сел в уголок и стал следить.

Царь поднял руку и сказал:

— Пора заполнить тронный зал

Весёлой музыкой и пеньем!

Готов следить я с упоеньем

За танцем ловких, юных ног.

Чур не щадить своих сапог!

Но тут, как вольный ураган,

Ворвался в залу хан Карган,

Да прямиком к ногам Дуняши:

— Ты звёзд на небе, детка, краше!

Склонив свой стан, достал ларец.

В нём было множество колец.

Одно сверкало ярче всех,

Красой вводя любого в грех:

— Прими в знак искренней любви.

Нужда придёт — тотчас зови!

Я жду ответа ровно сутки.

Лишь выйдет время: ни минутки

Я не намерен ожидать.

— Ответ могу немедля дать, —

Сказала Дуня без запинки,

Смахнув с колечка две пылинки.

Всё как-то стихло в зале сразу,

Конец ознакомительного фрагмента.