Я вам не ведьма

Ольга Романовская, 2022

Вместо прогулки с новой знакомой по Праге перенестись в другой мир? Легко! А вот выжить там куда тяжелее. Кате в Средневековье не рады, принимают за ведьму, грозятся то сжечь, то утопить. Помочь ей может лишь местный маг, только как достучаться до его сердца? Вдобавок враги нового знакомого не дремлют и собираются взять Катю в оборот…

© Ольга Романовская, 2022

Глава 1

Если бы я знала, во что вляпаюсь, не стала бы скачивать «Инстаграм», но я понятия не имела и с глупой улыбкой записывала сторис в пражском аэропорту. Счастью моему не было предела. Перенестись с берегов Невы в город своей мечты! Причем совершенно случайно. Как сейчас помню, закончив обрабатывать очередную порцию фотографий, я лежала на кровати и листала ленту любимой соцсети. Палец лениво скользил по ярким картинкам, в голове крутились разные мысли. К примеру, стоит ли пойти на кухню и взять кусок тортика. Его подарили благодарные клиенты — семейная пара, которую я снимала в прошлую субботу. Хорошие люди, даже отзыв не поленились оставить.

Зажмурившись, позволила себе помечтать. Вот я получаю звание «Фотограф года», вот заключаю контракт с «Vogue». Вообразив себя новой Энни Лейбовиц, едва не уронила телефон. Дернувшись, успела-таки его подхватить, но пролистнула ленту вниз. Хотела вернуться к посту о важности правильной формулировки целей, но тут мой взгляд упал на рекламную запись. И все, я поняла: хочу! Это же моя детская мечта — побывать в Праге.

Увы, визит в турфирму закончился разочарованием: туров по промо-предложению не осталось. Неужели придется отказаться от мечты? Пригорюнившись, я собралась было уходить, когда вдруг отменилась бронь на нужные мне даты. Не судьба ли? Как оказалось, злой рок.

Плюс самозанятости в том, что не надо отпрашиваться у начальства, искать себе замену. Раз — и ты уже бродишь по кривым улочкам, ловишь в объектив старинные вывески, лица людей. А потом пьешь пиво в заведении, в которое, по легенде, хаживал сам Швейк.

Прага наполняла меня энергией. Хотелось всего и сразу: сочинить роман, влюбиться и записаться на танцы. Прежде я как-то не решалась. Знаете, жило на подкорке: «Не смогу, не справлюсь», а тут вдруг отпустило. Я даже смеялась шуткам официанта в кафе, куда каждое утро забегала выпить чашечку ароматного кофе.

Ее я не заметила, засмотрелась на химеру. Не глядя, сделала шаг назад и толкнула девушку в зеленом бомбере и джинсах-бойфрендах.

— Простите! — на автомате извинилась на русском, запоздало сообразив, что меня не поймут.

— Ничего страшного, со всеми случается, — на том же великом и могучем ответила девушка.

Завязался разговор. Девушку звали Машей, она прилетела из Москвы. Должна была ехать с подругой, но в последний момент у той поменялись планы. Маша так радовалась, что столкнулась с соотечественницей и буквально упросила побродить с ней по городу. Пожалев ее, согласилась и вскоре пожалела о своей сердечности. Прага для Маши оказалась всего лишь локацией для селфи. Ей было все равно куда идти, лишь бы там ловил интернет. Пока мы петляли по древней крепости, она зависала на Гугл-картах и все строчила кому-то сообщения. Интересно, что она так активно обсуждает? Оповещения «Вайбера» приходили чуть ли не каждую минуту. Попыталась краем глаза посмотреть на экран, но Маша прикрыла его ладонью. Я успела прочитать только: «Все идет по плану, она никуда не денется». Странная, даже пугающая фраза, которой я легкомысленно не придала значения.

Разумеется, красоты Златы улочки Машу не волновали. Она зависла в самом ее начале, возле косметического магазина. Замечательно, никто мешать не станет. А так бы сделала пару фотографий и утянула прочь: фифы, вроде нее, Кафкой не интересуются. О чем я только думала, когда согласилась с ней нянчиться! Видела ведь, общих интересов у нас ноль. Вон, у нее шампунь на пиве, а у меня — разноцветные средневековые домики. Синие, красные, желтые, они заставляли сердце биться чаще. Радуясь, что времена пленочных аппаратов прошли, места на карте достаточно, я запечатлела каждую деталь. Что-то потом загружу на сток для продажи, что-то пойдет для коллажей: на досуге я баловалась обложками для начинающих авторов.

— А, вот ты где!

Чтоб ты провалилась!

С трудом подавив раздражение, обернулась к Маше, даже улыбку на лицо нацепила. Сбежать бы! Что-то в Маше было фальшивое, лживое. И это ее поведение… То цепляется как репей, то молчит, даже не взглянет. Ладно, выйдем из замка, как-нибудь отделаюсь. Только вот мои планы вскоре кардинально поменялись.

Все началось с фотографии. Банальной фотографии на фоне тюремной башни. Я попросила Машу снять меня на память. Думала, выйдет очередное фото из серии «я и памятник», но московская фифа удивила.

— Да это можно сразу на выставку! — ахнула я.

И свет, и тень, и ракурс подобраны правильно. И я… Кто эта таинственная незнакомка? Уж точно не Катя Нухопетова. Я на всех снимках получалась одинаково: серенько, невзрачненько.

— Пустое! — отмахнулась Маша. — Если хочешь, я тебе десяток таких фоток сделаю.

Глаза мои загорелись. Конечно, хочу! Кто не мечтает о бесплатной натурной съемке у профессионала! Выходит, мы с Машей коллеги, только почему она сразу не призналась? Наверное, стесняется. Вдруг она тот самый «Фотограф года» и устала от бесконечного внимания.

Последующие фотографии действительно оказались не хуже. Маша ловко ловила удачные ракурсы, передавала эмоции. Чтобы еще больше раскрепостить меня, сделать снимки живыми, она болтала о всякой чепухе. Тут и выяснилось, что Маша такая же любительница фэнтези, как я.

— А ты хотела бы оказаться на страницах книг? — между делом поинтересовалась она. — Ну, чисто гипотетически.

Задумавшись, покачала головой. Хотя… Черт, до чего же соблазнительно — улизнуть от серых будней в сказку. Правильно я отказалась работать в конторе маминой знакомой, ну какой из меня экономист? Пяти лет в институте хватило, чтобы понять, мое призвание — творчество.

— А ты? — в свою очередь спросила я.

Маша рассмеялась и эффектным, явно отрепетированным движением поправила волосы.

— А у меня вся жизнь — сказка!

Взбираясь по булыжным мостовым, мы постепенно удалялись от шумных улиц. Маша продолжала меня снимать, через слово повторяя, как я фотогенична. О себе тоже не забывала, охотно позировала с опавшими листьями в пустынном парке.

Осенью темнеет рано. Только что светило солнце, а вот уже стобашенную Прагу окутали сумерки. Тени стремительно сгущались. Зажигались фонари. Хотела предложить выбираться в город, но спутница куда-то пропала.

— Маша?

Я недоуменно покрутила головой. Еще минуту назад она стояла рядом. Куда только подевалась? Не в воздухе же растворилась! Продолжая звать Машу, вернулась назад, припоминая, возле какого дерева она в последний раз снималась.

— Я тут! — к моему облегчению, наконец отозвалась Маша и помахала рукой с ближайшей скамейки.

Клянусь, я проверяла, ее здесь не было!

— Вот ногу подвернула! — пожаловалась Маша. — Не поможешь?

Тащить до гостиницы непутевую знакомую категорически не хотелось, но до выхода из парка точно придется. Не бросать же бедняжку в темноте! Последняя чернилами разлилась по аллеям. Как тихо! И не скажешь, что совсем рядом кипит жизнь.

Сердце сковала необъяснимая тревога. Казалось, мигнув, сейчас погаснут фонари, и на нас набросится маньяк с пилой.

— Ай! — вывел меня из ступора вскрик Маши.

Она попробовала встать, но вновь повалилась на скамейку.

— Да как ты ногу-то подвернула?

Отбросив сомнения, я шагнула к Маше. Глупые детские страхи, никого здесь нет! Телефон прекрасно ловит, номера местных экстренных служб я заранее вбила в записную книжку.

— Случайно! — плаксиво поджала губы Маша. — Думала, вот оттуда, — она махнула рукой вправо, — классный кадр сделать, наступила на ветку, нога и поехала. У меня связки слабые, много не надо.

Погуглив нашу локацию, порадовалась, что до Страговской недалеко. Там выйдем к монастырю, то есть к цивилизации. Может, к тому времени нога Маши разойдется. Не могла она ее серьезно повредить, оступившись с ветки.

— Давай руку, страдалица!

Смирившись с временной ролью носильщика, подставила плечо. Только вместо того, чтобы на него опереться, Маша неожиданно толкнула меня. Не удержав равновесия, я плюхнулась на пятую точку.

— Что за?..

Возмущение застряло в горле, когда окончательно спятившая знакомая вытащила из поясной сумки склянку наподобие той, что я видела в доме знахаря. Ловко выдернув пробку, Маша выпустила на волю удушающий зеленый газ. Закашлявшись, отчаянно хватая воздух ртом, я наугад поползла прочь. Куда угодно, только подальше от этой сумасшедшей! Что она задумала, ограбить меня? Ну да, фотоаппарат дорогой… Но зачем разыгрывать комедию, если можно незаметно умыкнуть сумку в кафе, пока я хожу в туалет?

— Счастливо оставаться! — словно сквозь вату донесся до меня смех Маши.

В следующий миг я провалилась в темноту.

Не знаю, сколько прошло времени, сколько я провалялась без движения. Руки затекли, голова раскалывалась словно с похмелья. Во рту стоял металлический привкус. Осторожно приоткрыв глаза, убедилась, Маша ушла, но перед этим оттащила меня в кусты. Правильно, чтобы не сразу нашли.

Дрожащими руками уперлась в рыхлую землю и кое-как села.

Как же голова болит! Если не выпью аспирина, точно умру.

Темно как в глотке дьявола, ни огонька. Эта сумасшедшая фонари разбила? А еще, не иначе из-за нездоровья, парк казался мне гуще, превратился в самый настоящий лес.

Ладно, пора выбираться и по горячим следам написать заявление в полицию. Вот уж не думала, что первая заграничная поездка закончится столь плачевно!

Что-то тяжелое оттягивало локоть. Сумка с фотоаппаратом! Почему Маша его не взяла, без него преступление теряло всякий смысл.

— Она опасна для общества! Таких надо изолировать! — пробурчала я и потянулась проверить, на месте ли телефон, деньги, документы.

Меня прошиб холодный пот. Я шарила рукой по земле снова и снова, хлопала себя по бедрам в глупой надежде, что переложила кошелек в карман джинсов. Ничего! Воровку не интересовал фотоаппарат, она лишила меня средств к существованию и возможности вернуться на родину.

В приступе отчаянья я со всей силы ударила кулаком по земле. Дура! Она ведь сразу тебе не понравилась, но ты проигнорировала интуицию, поддалась стадному чувству. Омар Хайям не зря писал: лучше быть одному, чем с кем попало. Пусть он имел в виду брак, я бы распространила это правило на все сферы жизни.

Ладно, хватит сетовать на судьбу. Если не желаю вдобавок простыть, пора выбираться. В гостинице меня помнят, позволят позвонить, а там уж… Что «там уж» я пока не решила, потом придумаю.

Подхватив сумку с фотоаппаратом, наугад побрела к выходу. Странно, иду, иду, а никак на дорожку не выберусь. И местность, вроде, другая. Сад Кинских на холме Петершин, а тут равнина, только кочки изредка попадаются. И парк запущенный, деревья и кусты растут как попало. Ладно, если даже напутала с направлением, рано или поздно выберусь.

И я выбралась…

В недоумении уставилась на темневшие в поле стога. Ни дорог, ни машин, ни домов.

— Эй! — неуверенно позвала я, надеясь, что странный пейзаж — последствия действия газа.

Голова до сих пор напоминала барабан, язык вялой устрицей ворочался во рту. Жутко хотелось пить. Наверное, я бы за один присест выдула целый литр.

Нет, бред какой-то, точно бред! Откуда в центре Праги пшеница? И куда подевалась река?

— Эй, есть здесь кто-нибудь! — в отчаянье закричала я, даже руками помахала.

За спиной хрустнула ветка. Обернувшись, я очутилась нос к носу с двумя плечистыми мужчинами бандитского вида. Воняло от них соответствующе — куревом, перегаром и потом. Не желая ко всем бедам расстаться с фотоаппаратом, а, может, и с жизнью, попятилась. Мужчины осклабились, загоготали. Никак не могла понять, что меня в них смущало. Кроме запаха и намерений, разумеется. Столь удачно выглянувшая луна подсказала ответ. Грабители походили на актеров провинциального театра, задумавших поставить «Робин Гуда»: те же нелепые рубахи, мешковатые штаны, куртки на шнуровке. Только вот оружие в руке одного из них настоящее. Не нож, а целый тесак!

Заголосив дурным голосом, сделала первое, что пришло в голову, — наклонившись, метнула в глаза ближнего нападавшего горсть земли. Попала! В ответ посыпались ругательства на незнакомом языке. Вслушиваться по понятным причинам я не стала. Воспользовавшись тем, что второй бандит временно впал в ступор, дала стрекача.

Никогда прежде я так быстро не бежала! Хлопавшая по спине сумка с фотоаппаратом подстегивала, словно кнут лошадь. Я боялась обернуться, проверить, далеко ли преследователи. Хвала изобретателям кроссовок, без них мой забег закончился бы очень быстро. Как же хорошо, что я каждый вечер перед сном нарезала круги в парке возле дома! Будто знала, что однажды пригодится.

Я держалась до последнего, рухнула на прокисшую солому только тогда, когда резь в боках стала нестерпимой. Шумное дыхание разрывало грудь. Да меня за десятки километров слышно! Оставалось уповать на то, что преследователи отстали. Деваться мне все равно некуда, максимум пару метров еще проползу, поэтому перевернулась на спину и доверилась судьбе.

Какое же над головой небо! Почему я раньше его не замечала? Хотя в городе оно другое, подсвеченное электричеством, с мигающими огоньками вышек, спутников и самолетов. А тут звезды. Много влажно мигающих звезд, напоминающих рассыпанные по темно-синему бархату бриллианты.

Интересно, сколько времени прошло?

Я угодила в лужу, поэтому куртка, часть футболки и джинсы промокли, от каждого дуновения ветерка по коже пробегал холодок. Зато сердцебиение пришло в норму, бока больше не ходили ходуном.

Неужели оторвалась? Не веря собственному счастью, рискнула сесть и напряженно прислушалась. Ни единого звука, только шуршит неподалеку мышка-полевка. Заметила меня, заводила носиком, уставилась глазами-бусинками. Она на меня, я — на нее. Мышка убежала, а я осталась. Выждав для верности еще немного, поднялась и, перебежками от одной вязанки снопов до другой, продолжила путь в неизвестность.

Странное ощущение — словно кроме тебя нет никого на свете. Но кто-то ведь собрал и посеял хлеб. Не инопланетяне же!

Под ложечкой засосало, напоминая о том, что я не ужинала. Стоило подумать о еде, как ветерок донес запах дыма. Где огонь, там и жилье. Так, по запаху, я и выбралась к реке. За ней раскинулась небольшая деревушка, домов пятнадцать, не больше. Попасть туда можно было бы по шаткому, не внушавшему доверия деревянному мостику. Но выбора нет, пришлось опробовать сомнительную конструкцию на прочность. Бочком, стараясь не смотреть вниз, я кое-как перебралась через реку. В нос ударил ядреный запах навоза. Глянув под ноги, убедилась, что угодила в «засаду». Кое-как вытерев ногу о придорожную траву — хороша Европа, колдобина на колдобине! — я направилась к ближайшему дому с твердым намерением узнать, куда угодила. По первым ощущениям Средневековье какое-то! Словно я вновь очутилась на Златой улочке, только в ее первозданном виде, без ежегодного косметического ремонта. И не в центре Праги, а тьмутаракани, хотя даже там стеклили окна, а не затыкали их непонятно чем. Ни нормального фундамента, ни кирпича — в странной деревне признавали только глину. Ей щедро вымазали сруб, законопатили щели мхом, да так и бросили. От времени все осыпалось, ветшало, врастало в землю. Но ладно внешний вид, я не понимала, как можно жить в таких крошечных домиках. Они немногим больше жилища аптекаря, которое я разглядывала днем. К каждому пристроено нечто вроде сарая.

— Эй! — побродив немного под слепыми окнами, я постучала в дверь. — Откройте, пожалуйста! Мне нужно…

Договорить не успела. В спину уткнулось что-то острое, и низкий хриплый голос потребовал:

— Сартра бы мых!

Осталось только понять, чего от меня хотели. Переспросила на английском, добавив, что не преступный элемент, а всего лишь заблудившаяся туристка, но в ответ получила тычок и всю ту же тарабарщину.

— Ми вы хара тове, — эмоционально встрял в диалог второй мужчина, подоспевший из соседнего дома.

Между соседями завязался жаркий спор. Наверняка решали, как со мной поступить. Проще, конечно, вызвать полицию. Провести ночь в участке — сомнительное удовольствие, но все лучше, чем на улице. Когда парочка замолчала и обернулась ко мне, я приветливо улыбнулась. Как выяснилось, напрасно. Вместо того, чтобы сдать стражам порядка, на голову накинули мешок и куда-то потащили. Разумеется, я сопротивлялась, но куда там! С тем же успехом я могла молотить по мебели. Пару раз дав тумака для острастки, меня швырнули в помещение с затхлым, кислым воздухом и самым наглым образом заперли.