Мост 2

Ольга Нуднова (2024)

Продолжение романа «Мост», новая любовная история. Пройдут ли ее Герои испытание временем, разлукой, смогут ли сохранить свои чувства?Все встанет на свои места…

Маленький человек

«Из любой ситуации всегда есть выход — жить дальше!»

(цитаты о жизни)

Зоя открыла глаза.

Белый потолок, белые стены, высокая кровать…

Рядом белая маленькая тумбочка, в которой лежали ее вещи.

На стене у изголовья кровати большая красная кнопка, кнопка для экстренного вызова медперсонала.

Зоя судорожно вздохнула.

Она вдруг начала ощупывать себя, трогать свое тело, которое почему-то стало жестким, неуклюжим, как панцирь у черепахи.

У Зои внутри все похолодело.

Тело ее не слушалось. Оно совсем не походило на то ее тело, нежное, мягкое и податливое.

Правая нога Зои была подвешена к длинному металлическому тросу. Трос, в свою очередь, был перекинут через металлическую конструкцию в кровати. На конце конструкции болталась тяжелая черная гиря, весом не меньше пяти килограммов.

Зоя начала вспоминать события, предшествующие всему этому кошмару.

Она собиралась вымыть окна в гостиной, потом постирать и повесить чистые, вымытые, мокрые плюшевые шторы с подвязанными ламбрекенами. Правда, дотянуться до карниза почти под самым потолком было практически невозможно.

Но разве Зою это когда-нибудь останавливало!

Поэтому Зоя взяла в кладовке длинную стремянку, взобралась по ступенькам на самую верхотуру лесенки, встала на площадку и потянулась наверх к карнизу.

Она не учла одного.

Потолки в гостиной были старинные, высокие, с ажурной лепниной вокруг огромной люстры с хрустальными подвесками. Почти четыре метра в высоту.

Роста дотянуться до карниза у Зои не хватало.

Но женщина, упрямо закусив губу от усердия, тянулась и тянулась наверх, раскачивая стремянку и с трудом удерживая в руках тяжелую, мокрую штору.

Металлическая легкая лесенка с деревянными ступеньками, именуемая стремянкой, не выдержала такого напора и веса Зои вместе с мокрой шторой, ее раскачиваний из стороны в сторону. Она сложилась в верхней ее части, превратилась в одну прямую линию.

Дальше Зоя помнила плохо. Почти ничего. В голове все смешалось, поплыло, стало неразличимым. Нахлынул розовый туман. И все померкло.

Зоя рухнула вниз со стремянки, упала, грохнулась так, что от резкой боли при внезапном столкновении с приблизившимся жестким, деревянным полом в виде ламината, потеряла сознание.

Мокрая штора накрыла ее сверху, заморозив и отключив все мысли Зои.

Что было потом, и как она очутилась в этой больничке, она помнила смутно. Все, словно в каком-то странном сне, наплывающем на нее.

В этом сне она видела, вроде бы зашел сосед из квартиры напротив, Дмитрий Николаевич, со своей собакой, серебристым пуделем по кличке Макс.

Сосед собирался в командировку и хотел попросить Зою присмотреть за ним, покормить и погулять. Соседка все равно жила одна, была одинокой дамой в годах, и могла бы по-соседски помочь ему, сделать доброе дело. А уж он бы в долгу не остался, отблагодарил бы от души, и в денежном эквиваленте тоже.

Зоя ему нравилась.

Но после смерти жены он не смотрел в сторону женского пола, да и был не готов к новым отношениям, да и к отношениям вообще.

Несколько раз позвонив соседке в дверь, Дмитрий Николаевич прислушался к звукам из квартиры Зои. Там стояла тишина.

На минутку ему вдруг показалось, что он слышит глухие стоны, где-то в самой глубине квартиры.

Он немного постоял перед дверью, подумал, а потом решился и потянул дверь на себя.

Дверь была не закрыта и сразу распахнулась.

«Эй, есть кто дома? Соседка, у тебя дверь открыта!»-он вошел в квартиру, прошел по коридору и заглянул в комнату.

Из-под шторы на полу доносились стоны. Стонала женщина.

«Как же вас так угораздило, моя дорогая?» — он откинул штору, уставился на Зою, стонавшую от боли, мгновенно оценил обстановку и строго сказал, — «Лежите, не шевелитесь! Я сейчас скорую вызову!»

Дмитрий Николаевич вытащил из кармана модной куртки обильный телефон, набрал «03».

«Женщине плохо!» — он продиктовал в трубку адрес Зои, потом убрал мокрую штору, ободряюще улыбнулся женщине, — «Ничего, ничего, сейчас доктора приедут. Они разберутся и помогут!»

Он подложил под голову Зои жесткую диванную подушку в виде валика, поднимать не стал, а просто погладил ее по руке. А Макс лизнул Зою в щеку.

В дверь позвонили.

«Открыто!» — мужчина вышел в коридор.

Его серебристый пудель Макс громко залаял и тоже выбежал в коридор.

«Свои, свои!» — мужчина придержал собаку за ошейник.

Медики скорой помощи в синих куртках с красными крестами на спине, вошли в комнату.

Они внимательно осмотрели Зою, сделали обезболивающее и принесли из машины носилки.

«Поможете нам спустить женщину вниз?» — доктор строго посмотрел на Дмитрия Николаевича.

Тот без возражений взялся за ручки носилок, но про себя подумал: «Бедная моя спина! Вот вляпался! Это называется, поехал в командировку. Придется Макса к дочке везти. Надеюсь, она согласится, и выпьет что-нибудь от аллергии!»

Они спустили носилки вниз.

Во дворе Зою погрузили в стоявшую напротив парадной машину скорой помощи.

Водитель вышел из машины и помог с носилками.

Доктор что-то писал в журнале на коленях, присев на сидение в машине.

Фельдшер подключал Зою к системе, сосредоточенно искал вену у нее на руке.

Машина тронулась.

«Зоинька, поправляйся!» — крикнул вслед машине Дмитрий Николаевич и махнул рукой.

Макс замер у ног хозяина и внимательно посмотрел на него.

В приемном покое больницы Зою осмотрели, записали все данные, повезли на рентген и прочие процедуры.

Все закончилось в хирургическом отделении, на операционном столе, а потом в реанимации…

Зоя открыла глаза и вздохнула. Она почти ничего не помнила. Все, как во сне.

Единственное, что осталось в памяти, это приятный мужской голос за ширмой в отделении интенсивной терапии. Он не умолкал ни на минуту, все рассказывал анекдоты и травил байки.

Зоя хохотала, как безумная. Хотя было больно и страшно. Она то впадала в сон, то опять просыпалась.

Кто он был, этот мужчина за ширмой? Жив ли он? Зоя не знала, но узнать хотела бы.

Сегодня ее перевели в обычную палату, заковали в гипс, подвесили ее ногу к металлическому тросу, с гирей на конце, и оставили в палате отдыхать, размышлять о смысле жизни и думать о хорошем.

Первым делом Зоя подумала о племяннике Тиле, о его детях Вере и Владимире, и о милой Сашеньке.

Сообщать ли им, в какой переплет она попала или все же не стоит их беспокоить?

Но ее лечащий врач потребовал дать телефон родственников, да так строго, что Зоя не посмела отказать и согласилась.

Звонок доктора застал Сашу накануне большого торжества. Она заволновалась, но решила сказать Тилю только поздно вечером, когда все пройдет и закончится.

Ты — единственный автор всего того, что с тобой происходит!

Ты — маленький человек, всего лишь песчинка в огромном мире, в бесконечной Вселенной.

Но сколько же нужно мудрости, терпения, чтобы не потерять доброты и просто проявить обычное милосердие!