По ту сторону сказки. Ветры, кони и дороги

Ольга Назарова, 2019

В седьмой книге серии Катерина попадает в плен к викингам, невольно получает в услужение очень хулиганский Ветер и вывозит из-под носа Кащея великого лукоморского мастера. Ей приходится научиться путать дороги, не пропуская целое войско к мирным землям сказочных царств, пережить предательство и разочарование. Её саму Кир и Степан спасают от хищных цветов. Кир временно превращается в дракона, а Степан становится причиной знакомства Кати со староанглийскими эльфами. Сказочный талант нужен Катерине и в нашем мире. С его помощью она удерживает человека от безумного и страшного поступка, останавливает подлость, обезвреживает тролля, писавшего гадости ей и её одноклассникам. А также объясняет, что общего между японским аниме и русскими сказками. Лукоморье всё больше освобождается от тумана, а задачи, которые приходится решать сказочнице, становятся всё сложнее.

Глава 5. Как остановить прыжок с крыши

Когда Лукоморская погода разошлась вовсю, Баюн решительно засобирался в людской мир. Странно открывать ворота и из мерзкой смеси дождя и снега попадать в самое начало сентября!

— Школа, здрасьте, вот и я! — обреченно вздохнул Кир, подходя в понедельник к такому знакомому школьному зданию. Он ещё на перекрёстке заметил Степанову машину, и, прислонившись к школьному забору, терпеливо ждал, пока друга подвезут поближе.

— Что за глупость! Три шага пройти, а нельзя! — возмущался Степан. — Ерунда какая! Кому я нужен-то?

— Да ладно тебе, есть у мужика инструкция, объект, то есть тебя выпущщать по утрам раньше времени низзя, он и не выпущщщает. Чего ты к нему пристал?

— А Катерина где? — завертел головой Степан.

— Не видно пока.

А Катерина была уже в классе. Её немилосердно поднял звонок их дальней-предальней родственницы, которая звонила примерно раз в год, но всегда в несусветную рань и держала вызов, пока ей не отвечали! Если для того, чтобы дозвониться, надо было позвонить сто раз, она охотно звонила до победного конца! Поэтому вся семья была разбужена ни свет ни заря, доведена до белого каления, и в таком состоянии вынуждена отвечать на глупейшие вопросы, судорожно сдерживая зевоту. Катя решила, что глупо ложиться обратно, так и получилось, что в школу она пришла очень рано. Сидела на подоконнике, дожидаясь, когда откроют кабинет физики, от нечего делать, разглядывала стенды, висящие на стенах, наверное, поэтому и заметила мальчишку, на пару лет их старше, который шел по пустому школьному коридору медленным шагом, словно ноги подволакивал. Он что-то бормотал себе под нос, и эти беззвучные слова висели за ним странным серо-жёлто-зелёным безнадёжным облаком.

— Что это с ним? — Катерина слезла с подоконника и сделала было шаг к мальчишке, но подумала, что это будет странно и, наверное, неправильно, лезть к незнакомому человеку с вопросами. Тем более, как объяснить, что она хочет узнать, Катерина никак не могла. Не спросишь же у человека примерно так:

— А что это у тебя слова такие унылые и тоскливые?

Катерина задумалась и даже не заметила появления приятелей.

— Нет, ты посмотри! Мы-то её там ждём, а она тут сидит, да ещё с выключенным телефоном! Катерина, ты почему вне зоны действия сети сидишь? — громогласно возмущался Степан.

— А, включить забыла. Нам одна дальняя родственница звонила в половине пятого утра! И после разговора с ней, а она требует всю семью к телефону, так вот, после разговора с ней уже ничего не соображаешь!

Катерина забыла про странного мальчишку, но опять наткнулась на него в столовой. Он разговаривал в углу одноклассником, и слова вокруг него были уже чёрные. Третий раз Катерина почти врезалась в него перед последним уроком, он смотрел вслед какой-то девчонке, крикнул что-то и Катерина отшатнулась. Чёрные с багровым слова закружились и опали вниз, бессильно и тяжело.

Если бы у неё была возможность подобраться поближе, она бы спела про себя мелодию, которой её научили алконосты, но их неудержимо несли в разные стороны толпы школьников.

— Кать, ты чего такая задумчивая? — толкнул её Кир.

— Да так… думаю, — промямлила Катерина, выходя из школы и тут слева раздался крик. Какой-то школьник испуганно смотрел вверх. Соседнее со школьным здание примыкало в школьному двору, а на самой крыше, на краю, уже за ограждением стоял тот самый мальчишка, на которого она весь день наталкивалась.

— Он что, прыгать собирается? — завизжали рядом девочки.

Катерина с ужасом сообразила, что именно сегодня разбуженный ни свет ни заря Баюн попросил Волка и Жарусю слетать с ним в какой-то лес, а Сивка далеко, на дача. Никто не успеет поймать его, оттащить от края.

— МЧС, вызывайте МЧС, полицию! — закричали учителя, срочно уводя детей со двора. Кто-то кинулся в соседнее здание, но как выяснилось, мальчишка чем-то заблокировал чердачную дверь. Попытки докричаться, дозвониться до него ничего не дали. Он стоял, глядя прямо перед собой, в нескольких сантиметрах от края.

И тут Катерину осенило! Она дёрнула Кира и Степана в подворотню, где по счастью никого не было, вручила одному свой рюкзак, второму сумку со сменкой.

— Так, я оборачиваюсь, а вы помогите мне взлететь! — торопливо проговорила она и через пару секунд на асфальте перед мальчишками сидела небольшая лебедушка.

— Кир, ты чего-нибудь понял? — Степан ошалело смотрел на Катькин рюкзак.

— Скорее, поднимаем и подбрасываем! — Кир и Степан в четыре руки подхватили, раскачали и с силой подкинули лебедушку вперёд и вверх. Из подворотни она вылетела благополучно, удачно миновала провода и полетела, набирая высоту, прямо к мальчишке. Он чуть качнулся вперёд, закрыв глаза, а услышав совершенно неожиданный протяжный крик, открыл их, прямо перед собой увидел небольшого лебедя, на полном лету врезавшегося в его левое плечо, откинулся назад, рухнул на спину за ограждения крыши, ушиб спину, зашипел от боли, лёжа как перевёрнутая черепаха. От неожиданности, случившейся в самый последний момент, от боли в плече, куда врезался лебедь, от резкой боли в спине, навернулись слёзы. Он неловко перевернулся на бок, потом подобрал под себя ноги, встал на коленки, и тут услышал, что кто-то плачет. Совсем рядом и явно девчонка! Он даже глаза прикрыл. Этого быть не могло никак! Он готовился! Заблокировал железными прутами две чердачные двери, но только после того, как осмотрел всю крышу. Тут никого не было! Никто не должен был ему помешать!!! Глеб открыл глаза и обернулся туда, край совсем близко! Он же уже решился! Он даже письмо родакам оставил. Пусть знают! Он просто не может, не хочет так жить, пусть они узнают, что это из-за них! Лучше выпилиться из этого дурацкого существования, в котором от него все что-то хотят, бессмысленное и трудное! Он загадал, что если сегодня будет так же плохо, как и всегда, то он сделает этот шаг! А сегодня было ещё хуже, гораздо хуже, чем обычно! Он поссорился с единственным приятелем, девочка, которая ему так нравилась, обозвала придурком, да и ещё много чего сказала, о чём и вспоминать не хочется! И вот, он уже почти всё сделал, и на тебе, какой-то ненормальный лебедь это испортил! Ничего, вот сейчас он встанет и шагнёт… Только откуда же здесь девчонка, которая плачет на крыше, за трубой? Нет, наверное, ему мерещится!

Глеб с трудом встал, пошатываясь, добрался до трубы и ахнул. На него смотрела самая настоящая девчонка. Реальная! Он вроде видел её в школе. А вокруг неё были рассыпаны белые лебединые перья.

— Ты кто? — спросил он глупо.

— Тебе какая разница? — Катерина напрочь забыла о том, что хорошо бы с ним говорить мягко, и ответила довольно злобно. — Помоги лучше! — плечо горело, боль была такая, что слёзы текли, какой уж тут мягкий разговор!

— Слушай, откуда ты тут взялась? На крыше точно никого не было. А потом, куда делся лебедь? Улетел, да? — он недоуменно перебирал белые перья, машинально помог девчонке подняться и замер! Под ней тоже были перья! Не села же она на птицу! Ну, ладно, даже если и села, где то, что осталось от птицы? Птица ему точно не померещилась — плечо раскалывалось от боли.

— Улетел, да. Слушай, отвернись, а!? Да что ты смотришь так? Отвернись, говорю! Я ключицу точно об тебя сломала, а тут ещё об трубу ударилась… Вот уставился как баран на новые ворота! В сторону смотри!!! — Катерина последние слова просто простонала, так больно было. Проявила сумку, воспользовавшись тем, что Глеб, потрясенный её фразой о том, что она ключицу сломала об него, послушно уставился на телевизионную антенну. Она быстро проявила сумку, левой рукой достала мёртвую воду, шипя от боли плеснула её на правое плечо под платье, добавила живой воды, отпила её, и почувствовала такое облегчение! Убрала флаконы, скрыла сумку, правда, перед этим тихонько сунула в карман ветровки шапку-невидимку, рассудив, что вот прибудет МЧС, и ей тут светиться совсем не надо будет!

— Всё, можешь повернуться! — Катерина застегнула ворот платья. Всё плечо мокрое насквозь, конечно, но это она переживёт!

— Кто ты? Ты же учишься там, — Глеб кивнул головой в сторону ненавистной школы. — И ты… Ты что, лебедь?

— Cлушай, это сейчас совсем не важно. — Катерина вздохнула. — Ты мне лучше скажи, какого… Какого зелёного крокодила ты творишь?

— А это тоже не важно. Для тебя, — тут же надулся Глеб.

— Ну, да, конечно. Раз так, я пошла, — Катерина шагнула к трубе.

— Погоди… Куда ты? Дверь открыть? Нет, подожди! Я сейчас…

— Чего ты сейчас? С крыши сиганёшь? Вот умница, вот молодец! — Катерина разозлилась. — Ты с утра сегодня ходил, а за тобой прямо тащилось такое серо-зелёное и мерзкое облако из твоих слов! А потом с кем-то поругался и слова стали чёрные, а потом девушка тебе что-то сказала, и черное стало черно-багровым. И всё? И тебе этого хватило, чтобы с крыши вниз?

Глеб потрясенно уставился на девчонку. Во-первых, он не знал, что за ним, оказывается кто-то наблюдал, во-вторых, про слова он ничего не понял, а в третьих, страшно разозлился на эту соплячку, которая ничего не понимает! Он ей и высказал всё и о родаках, и о жизни своей, в которой он никому не нужен и о друзьях-предателях и о девицах — глупых вертихвостках и подлых дурах! — Лучше закончить всё это сейчас! Просто выпилиться и всё!

— Ты чего, набор для творчества? С лобзиком? — подозрительно осмотрела его Катерина. — Какой там выпилиться? Ты всерьёз думаешь, что когда ты там внизу шмякнешься, всё закончится? Дурень! Всё только начнётся! Ты вон за спину хватаешься, да за плечо? Больно тебе? А прыгнешь, будет в миллион раз больнее и это будет уже безнадёжно и навсегда!

— Да ну… Я в эти сказки не верю. Там ничего нет! — вздёрнул нос Глеб.

— Ну? Можно, конечно и проверить, увидеть, что ты был не прав, и всё! Вернуться-то уже будет нельзя. Никак и навечно! — Катерина вздохнула. — Слушай, вот ты, ты же сам целый мир. Ты создал свой мир. В своей душе, в своем сознании, если хочешь. Его никто не может повторить, он только твой. И ты всерьез думаешь, что это всё пришло из пустоты и в пустоту исчезнет? Раствориться в небытие и никогда больше нигде не будет? Ты сам, с этим миром внутри, с сознанием, с памятью, со своей душой? Ты просто исчезнешь? Нет, и не надейся! Ты мог как-то повлиять на своё рождение? Нет? Так вот, прервать свою жизнь ты можешь. А вот закончить её… Нет, это не в твоих силах. И прерванная тут твоя жизнь не закончится. А вот какой она будет… Сам подумай. Каждый выбирает для себя… Пустого тут нигде нет. И уйти в пустоту не получится, — она вздохнула. А потом спросила. — А потом, мама твоя как это переживёт?

— Да ты знаешь, как они на меня давят!!! Ты хоть представляешь себе, каково это?

— Нет, не представляю, но в любом случае, это же не навсегда! Пройдет совсем немного времени, и ты сам будешь решать, как тебе жить. Чуть поднимись над своим сегодня. Глянь вперёд, да и вокруг тоже. Ты можешь такую кучу всего! Но, это только пока ты тут, — Катерина прислушалась. Рядом раздались приглушенные голоса людей, начавших ломать чердачную дверь. — Слушай, я могу тебя убаюкать, и ты будешь спать пару дней сусликом, но потом-то ты проснёшься, и опять начнёшь лелеять свои обиды и уныние, и мысли страшные. Выбить их у тебя из головы я не могу. Это только в твоей власти. Кстати, когда ты сам вырастешь и станешь взрослым и сильным, женишься и заведешь ребёнка, твой сын тоже решит такую глупость устроить. Подумай, что ты ему скажешь! Ой, мне пора! — Катерина юркнула за трубу, а когда пораженный Глеб шагнул за ней, он увидел совершенно пустую крышу! Глеб изумлённо всматривался, а потом бережно подобрал несколько белых перьев и спрятал в карман, запоздало сообразив, что прощальное письмо оставил на виду, и что с мамой будет и представить себе страшно! Когда взволнованные сотрудники МЧС взломали первую дверь, вторая, ведущая непосредственно на крышу и тоже заблокированная предусмотрительным школяром, распахнулась и очень серьёзный паренёк, потирая плечо и всматриваясь в чердачный полумрак, взволнованно сообщил, что он должен скорее попасть домой и уничтожить дурацкое письмо, которое родителям оставил.

Внизу топтались испуганные люди, а в стороне Кир и Степан соображали, куда могла деться Катерина?

— МЧСники уже с крыши уходят. А она-то где? — переживали оба.

— Смотри! Лебедь! — Кир сильно толкнул Степана в бок локтём. — Побежали!

Катерина сидела за трубой как мышка. В шапке-невидимке заметить её невозможно! Но, вот выйти, протиснутся сквозь толпу людей, тоже никак не получится, и показаться нельзя. А тут ещё навзрыд плачущая директриса школы, цепляясь за руки сотрудников МЧС, умоляла их закрыть наглухо, заварить, замуровать этот проклятый чердак!

— Ндааа, вот бедная! Даже не поняла с перепуга, что крыш-то много, и этот дурень мог с любой попытаться прыгнуть. Крыша-то тут совсем не причем! — Катерине услышала, как дверь запирают на замок и вздохнула. — Опять летать! Летать-то ладно, а вот куда садиться? — она стянула невидимку, бережно спрятала её в сумку, скрыла её, а потом представила себя лебёдушкой, неловко шлёпая лапками по металлу, подобралась к краю и взлетела.

— Так, главное, не врезаться в провода, сколько их, прямо как паутина накручена! Ой, ещё и дома вокруг понатыканы! — Катерина чуть увернулась от угла дома, — Надо к пруду лететь! Правда, там народа тьма тьмущая, и как я оборачиваться назад буду, понятия не имею! Вот же баран! — она ругалась на Глеба всё время полёта, но сумела долететь невредимой, плюхнулась на воду и облегчённо сложила крылья. А потом расстроилась. По случаю тёплого осеннего дня, все берега старого пруда были заполнены людьми. — Вот тебе и пожалуйста! Смартфон у меня в рюкзаке, мама звонить будет, когда я не вернусь. Ну, ладно, положим, Степан или Кир сообразят ответить, так за меня не поговорят же! А сказать, что мол, ваша дочь куда-то улетела, это жуть просто, что будет! — она приуныла. И тут к ней подплыла одна из обитавших на пруду лебедей. Небольшая, чуть крупнее Кати, она плавала одна, а увидев новенькую, подплыла поздороваться.

— Здравствуй! Ты так красиво летаешь! Как твоё имя? — лебёдушка рассматривала Катерину с любопытством.

— Катя. А тебя как зовут?

— Летица. А у тебя странное имя. Оно человеческое. И крылья у тебя не обрезаны! И ты так летаешь хорошо! А я вот не могу летать. Мне крылья подрезают всё время, — она грустно опустила голову.

— А ты хотела бы улететь? Тебе здесь плохо?

— Я очень хочу улететь! Мне здесь пары нет. Я маленькая, ну, мелкая. У нас лебеди выбирают крупных лебёдушек, а меня зовут заморышем. С детства так зовут, а мне обидно! Но, ты тоже не очень большая, тебя так обзывали?

— Нет, не обзывали, и я знаю лебедя, которому ты бы очень понравилась. — Катерина вспомнила про Гуслика.

— Да что ты?? Как бы я хотела с ним встретиться… Только, только вот улететь я не могу! А он сюда не может прилететь?

— Он далеко. Очень. Но, я бы могла вас познакомить. Ой, погоди, это меня ищут! — Катерина увидела бегущих по берегу пруда Степана и Кира. Она, быстро перебирая лапками, поплыла к пологому спуску в воду.

— Вон она! Смотри! Нашли! — Кир первым увидел знакомую лебёдушку, выбирающуюся на берег и радостно шлёпающую к ним.

— Мальчик! Не смей приставать к птице! — какая-то дородная дама гневно свернула глазами на Кира, первым добежавшего до Катьки. — Отойди от лебедя немедленно! Вот, Сашенька, посмотри, это нехороший, злой мальчик, он обижает птичку.

— Да никого я не обижаю! — возмутился Кир, но подоспевший Степан, нацепив самую любезную свою улыбку, начал рассказывать даме, что это их знакомый лебедь, вон, посмотрите, как она к его другу идёт. А сам махнул рукой, показывая на каменный парапет ограждения, который мог немного прикрыть от любопытных глаз Катерину. Кир сдёрнул с себя ветровку, и сделал вид, что её вытряхивает, расправил перед собой, закрыв лебёдушку, а когда убрал, на месте птицы поднималась уставшая, запыхавшаяся и очень довольная Катька.

— Бабушка, а бабушка, а птичка стала девочкой! — громко сказал наблюдательный маленький Саша. Дама с осуждением покосилась на мальчишек, присмотрелась к тому месту, где только что был лебедь, и не обнаружив его, пожала плечами.

— Нет, Сашенька, так не бывает никогда! — строго возразила дама.

— Саша, ты умница, и так бывает. Просто бывает в сказке. Пусть твоя бабушка прочитает тебе сказку о царевне-лебедь, её написал человек, которого звали так же как и тебя, Александром, и он тоже очень любил свою бабушку, — Катерина присела перед серьёзным мальчиком и мило улыбнулась снизу вверх его бабушке. — Какой он у вас молодец!

Дама тут же растаяла, разулыбалась, и пообещала Сашеньке сказку начать читать прямо сегодня!

А к Катерине подплыла Летица, и покачиваясь на воде печально что-то сказала.

— Да, тебе не показалось, я так могу, — тихо ответила ей Катя, — И если ты хочешь, могу и с Гусликом тебя познакомить, но для этого тебе придётся отсюда уехать далеко-далеко.

— Но, я же не могу летать! — чуть не плакала Летица.

— Я помогу тебе туда добраться, — пообещала Катя.

Кот, узнав про случившееся у Катерины в школе, только за голову схватился! — Ужас какой! Мне надо присмотреть за мальчишкой! Если он завтра в школу придёт, покажи его Волку. Как же не вовремя мы улетали!

— Ты хотел сказать, как не вовремя ты нас всех туда поволок? — мрачно уточнил Волк, которому даже думать не хотелось о тех опасностях, которым подвергалась его Катерина!

— Да я, что, виноват, что тому ребёнку пришла в голову такая страшная мысль? — оправдывался Баюн.

— Ой, ну, что вы в самом-то деле! А я, кажется, Гуслику невесту нашла! — сообщила Катерина и рассказала о Летице.

— А что? Может быть, это как раз самый для него удачный вариант, — Жаруся стремительно вылетела и голубкой полетела на пруд. А вернувшись буквально через пятнадцать минут, сообщила, что это не удачный, а прямо-таки идеальный вариант! — Она такая же простушка, как и Гуслик, но добрая, приветливая и ласковая, и ей сильно от остальных достаётся! Будем уходить, я её обязательно прихвачу с собой! Умница, девочка! — Жаруся нежно коснулась клювом Катиной щеки.

Глеб в школу пришел через два дня после того происшествия. Он не знал, как его воспримут одноклассники, и был готов к издёвкам и насмешкам, но если кто и фыркал и крутил пальцем у виска в его сторону, ему это теперь было до странности безразлично. В конце концов, это тоже временно. Даже если сейчас его окружают те, кто смеётся или издевается над ним, потом он сможет сам выбирать себе круг общения! Зато его приятель, Лёшка, к которым он так разругался накануне, сам подошел к нему и извинился за резкость. Ксюша, которая как только его недавно не обзывала, была странно притихшей, и то ладно. Глебу это было уже не так интересно. Как-то не задевало. А вот ту девчонку, которая его сбила от края крыши, девочку-лебедя, он высматривал во всех коридорах, и увидел, наконец, уже в конце уроков.

— Подожди! Стой! — он едва успел перехватить её перед лестницей. И замер, как вот спросить, не померещилось ли ему тогда на крыше?

— Ты что-то хотел мне сказать? — девчонка спокойно посмотрела ему в лицо.

— Это не твоё? — он достал из кармана одно из белых перьев и протянул ей.

— Моё, но можешь оставить себе. — она улыбнулась.

— Спасибо! И, знаешь, я придумал. — он облегченно выдохнул, хорошо, что она не стала говорить, что ему всё померещилось!

— Что именно?

— Что я скажу своему сыну, когда он… Ну, в смысле, если он начнёт что-то такое думать как я на той крыше. — Глеб серьёзно смотрел на девочку. — А, да, мы же не познакомились. Меня зовут Глеб, а ты?

— Катерина.

— Не просто Катерина. — подсунулся сбоку светловолосый мальчишка, — А сказочница Катерина. И пошли уже, а то опоздаем к тебе в гости на пироги! Кир, не отставай!

Катерина умчалась с двумя мальчишками, на прощанье махнув ему рукой, а Глеб бережно убрал подальше белоснежное перо, и решил, что непременно должен уточнить, почему это она сказочница, как превращается в лебедя, и вообще, что это за чудеса вокруг него случились!