Красивая дочь, ружьё, лопата, алиби

Ольга Назарова, 2023

Как быть полковнику Потапову, если у него есть очень красивая дочь, за которой постоянно и весьма настойчиво пытаются ухлёстывать не очень-то подходящие мужчины? Михаил Иванович Потапов решил этот вопрос по-своему – завёл алабая Бука, ротвейлера Тополя, а потом выдрессировал их и кота Шарика на оказание активного сопротивления незваным гостям. А ещё он взял на вооружение формулу: «У меня есть красивая дочь, ружьё, лопата и алиби».А что делать его дочери, если она более чем уверена, что все мужчины, не дающие ей прохода, видят только её внешность? Им наплевать, какая она на самом-то деле, чего она хочет, о чём мечтает, чем живёт. Как ей распознать человека, который захочет быть с ней не ради красивой картинки, а ради неё самой? Может быть, общаться так, чтобы её лица и фигуры не было видно? Так она и сделала. Только вот, чему же приведёт этот метод Царевны-Лягушки?

Глава 4. Офелия Потапова

Раннее утро того же дня:

Вера обожала ранее утро. Классно же, когда солнце только встало, когда ещё прохладно и трава мокрая от росы, когда можно сбегать на озеро и знать, что будешь там одна.

Она позвала Топа, оставив Бука на охране, и поспешила на озеро.

— Хорошо-то как! — мечтательно вздыхала она, лёжа на спине и разглядывая расцветающее утренним разноцветьем небо. — Тихо, спокойно!

Топ дисциплинированно сидел на берегу, сторожа вещи хозяйки, а Вера отплыла подальше от берега, раздумывая, стоит ли переплывать на тот берег, или нет. С одной стороны — отличная зарядка, да и место тут самое узкое, а с другой — может, полениться немного в честь первого настоящего каникулярного дня?

И тут послышался шум мотора и громкая музыка — на противоположный берег вырулила машина, отлично Вере знакомая.

— Опять Макс, — настроение тут же испортилось. Максим — сын соседей через несколько домов от них, любил выпить. А как только выпивал, его начинало тянуть на признания и подвиги. Признавался он, как правило, в нежных чувствах, абсолютно несуществующих, а подвиги были весьма своеобразные, и из-за них матери Макса приходилось регулярно выплачивать соседям деньги за ущерб от действий сынка.

— Интересно, чего это он в такую рань? — Вера Максима знала с детства и точно помнила, что утро у него добрым не бывало никогда. — Хотя, нет, не интересно!

Идея переплыть озеро утонула сама по себе. Вера развернулась и уже сделала пару гребков по направлению к своему берегу, как услыхала пронзительный и тоскливый звук — жалобный скулёж.

Разворот в воде сделать было недолго, оценить ситуацию тоже — Макс был сильно нетрезвым, и это было вовсе не его утро, а продолжение ночной гулянки. Где он взял собаку, Вера не знала, но в любом случае кидать её в воду и не давать выбраться на берег было недопустимо!

Собака плавала как-то неожиданно плохо, скулила, пыталась выбраться, а Макс отпихивал её от невысокого, но обрывистого бережка палкой, что-то бормоча под нос.

Вера так быстро, наверное, никогда и не плавала, но подоспела вовремя — собака всё чаще погружалась с головой, панически била лапами, слабея на глазах, выныривала, но только чтобы снова погрузиться в воду. И тут обнаружила, что её кто-то удерживает, не даёт уйти вниз, в холодную темную и безразличную глубину, которая тянула к себе, лишая последней надежды.

— Ты чего творишь? А? Cдурел совсем? — рявкнула Вера на Максима, стараясь отдышаться.

— А…Верррунчик приплыл! Красавица моя! — расплылся Макс в улыбке, так непохожей на злобную ухмылку, с которой от топил собаку, бессильно приникшую сейчас к Вере. — А, это? Это ссссобака! Такая гадина! Я на шшшшсе её нашел! Она чуть мне машшшну не разбила!

— Ты окончательно свихнулся? Ты пьяный ещё и за руль сел? Ещё скажи, что на тебя столбы прыгали по дороге!

–Стлбы? Неее, стлбы стояли! А эта ддддрянь чуть мня не того! Вот я её и это…

— Тебя бы это… в водичку и держать, пока не протрезвеешь! — рявкнула Вера, покосившись на собаку. То, что она увидела, ей откровенно не понравилось — собака крупная, по виду кто-то охотничий, но истощена так, что все рёбра можно пересчитать, все позвонки. Видимо, от голода и стресса она и так ослабела, а попытки удержаться на воде её и вовсе обессилили. — Это хорошо, если паразит-Макс её машиной не задел и дубиной своей не треснул! — соображала Вера.

Ситуация была не очень хорошая — Макс, внезапно взъярившись, требовал отдать ему собаку, чтобы он с ней разобрался за машину. Выбраться тут на берег, с учетом наличия пьяного барана с дубьём в руках, не представлялось возможным. Собака выглядела плохо, откровенно плохо — она явно сильно наглоталась воды, пыталась откашляться, перебирала бессильными лапами, а потом снова испуганно замирала, косясь на Веру.

— Так, здесь я по любому не выберусь, — поняла Вера, — надо плыть назад. И хорошо бы собака не начала биться от паники — мне её трудно будет удержать.

Нет, биться она уже не могла. Вера, не слушая пьяные вопли Макса о своей великой к ней любви, которую она променяла на поганую псину, перевернулась на спину и размеренно била ногами, правой рукой с трудом удерживая на плаву собаку.

Завидев берег, она вырвалась, тут же ушла под воду, Вера едва-едва успела её выловить и вытащить.

— Не-не-не, ты что это? Дыши немедленно! Топ, не мешай! Сторожи нас! — Вера кинулась к вещам, выудила смартфон и лихорадочно набрала маме.

— Мам, скорее приезжай на берег, наше место. Тут с собакой плохо — воды нахлебалась! Нет, не наша, мамочка, быстрее!

Вера плакала над собакой, у которой всё меньше оставалось сил, чтобы жить, она старалась ей помочь, и тут была отодвинута в сторону сильными руками отца. Родители приехали на двух машинах и, оценив ситуацию, принялись за дело.

Отец просто взял несчастную псинку за задние лапы и вытряс из её лёгких воду.

— Пусти, теперь я, — Надежда начала делать искусственнее дыхание и массаж грудной клетки собаки, пока муж подгонял машину поближе.

— Так, Надя, на заднее сидение, я её тебе сейчас туда положу. Верунь, садись за руль, отвези Топа домой, оденься и захвати мой кошелёк. Мы её в ветеринарку повезём, езжай туда же.

Когда Вера приехала в клинику, собака была жива.

— Почти не борется, истощена донельзя. Если бы не ваши усилия, она бы умерла давно. Да, если что, на животе есть татушка. Если выживет, можно поискать хозяев. Это пойнтер, молоденькая совсем, такие часто сбегают, — ветеринар семью Потаповых отлично знал, так что сейчас просто старался отвлечь женскую часть семьи от переживаний.

Часа через два стало понятно, что Офелия Потапова, как её записал ветеринар, всё-таки собралась выживать.

— Ну, давление повысилось почти до нормального, сердечко заработало поровнее, начала стараться. Мы её прокапаем, поколем, я напишу, что купить из лекарств, и уже к вечеру её можно забирать.

— Так, девочки, вы давайте домой, а я куплю всё и приеду, — велел Потапов, рассудив, что его девчонкам надо срочно успокоиться и передохнуть. Знал бы, что они застанут дома, сам бы поехал первым!

Валерий сел, помотав головой и покосившись на скамейку. На ней сидел упитанный пушистый кот и насмешливо разглядывал его физиономию.

— Простите, Вы как себя чувствуете? — уточнила у него женщина, обеспокоенно его рассматривающая. — Скорую вызывать?

— Да, вроде как, ничего… — он пощупал голову, порадовавшись, что скамеечкой попало по касательной. — Скорую? Да нет, не надо. — что уж там… когда занимался борьбой, и не так получал.

— Голова не кружится? Не болит?

То, что у Валеры болело больше всего, в приличном обществе прямо именовать было не принято — грохнулся он на пятую точку и отбил именно её. Впрочем, голова тоже побаливала, но, как ни странно, терпимо.

— Извините, а вы курьер? — спросила женщина.

— Не совсем. Меня попросили Вам заказ привезти, вот я и поехал. А у Вас телефон вне зоны доступа.

— Да, я его забыла, к сожалению, извините, пожалуйста. Но мы с менеджером договаривались, что если курьер дозвониться не сможет — тут иногда связь не очень бывает, то я сама к ней подъеду, она здесь где-то рядом живёт…

Валера почувствовал себя довольно глупо. Да, разумнее было просто вернуть этот пакет домой, только вот он упёрся доставить непременно, чтобы маму не подвести, напрочь забыв о том, что она говорила об обязательном созвоне.

— А на участок Вы как зашли? — хмуро уточнил здоровенный мужчина, видимо, хозяин дома.

— Так домофон открылся.

–Шарик… я тебя накажу за это! — рыкнул мужчина на… кота.

Ошалелый вид пострадавшего его смутил и побудил к объяснениям.

— Его Лошарик зовут, в честь подлодки. Сокращенно — Шарик. Я его научил домофон нажимать по команде — когда в гараже вожусь, руки по локоть грязные, и точно знаю, что друзья приедут, это удобно, а он, свинтус, устроил тут…

— Вы бы поосторожнее что ли… — заметил Валера. — Собаки-то у вас серьёзные.

— Серьёзные, — согласился хозяин. — Так и воспитаны серьёзно, с кинологами. Они же не на улице Вас встретили, да?

— Нет, не на улице, — согласился Валерий.

— Небось, Вы в дом сунулись? — прищурился хозяин дома.

— Ну… — Валера сосредоточился. — да, вообще-то. Там кто-то зашумел, вот я и решил, что хозяйка там. Ногу через порог переставил…

— На будущее… — вздохнул хозяин, — в дом заходить не стоит. Ни к кому и никуда. Только если рядом хозяева стоят и сами приглашают.

— Вы чувствуете-то себя точно не плохо? — снова забеспокоилась женщина, — Они Вас свалили?

— Не, мне, видимо, повезло, — он потрогал голову. — А вот про свалить… я так и не понял, что это было. Собаки были передо мной, теснили к скамейке, а кто ж меня тогда под колени-то стукнул?

— Шарик! — загремел хозяин разношерстной компании. — Ты опять самоуправством занимаешься? Ну, погоди у меня! Никаких креветок и рыбы!

Кот даже ухом не повёл, разглядывая облачка, лениво плывущие по небу.

Хозяин дома протянул Валерию широкую ладонь и добродушно хмыкнул. — А Вы отчаянный, раз не побоялись к нам зайти, с нашими-то собаками.

— Да откуда же я знал, что они у вас есть?

— Так объявление же висит! — изумился его собеседник. — Рядом с калиткой.

— Не видел… — растерялся Валера.

— Ну, как же! Пошли!

Объявление действительно было. Здоровенными буквами написано «Осторожно, злые собаки». Более того, ниже на табличке ещё и изображения их красовались.

— И как это я это не увидел? — ошалело помотал головой Валера. — Небось, в телефон уставился и не обратил внимание.

— Это бывает, — вздохнул хозяин дома. — Ладно, выяснили вроде… Вы уж извините, просто собаки натренированы на определенные действия. Всё в соответствии с породой. Ротвейлер — в доме работает, алабай — на участке.

— А почему он меня тогда вообще пустил? — удивился Валера.

— Так говорю же — порода. Эти, как правило, всех пускают и никого без хозяина не выпускают. Вы если бы в дом не пошли, ротора вообще не увидели бы, а алабай остановил бы на выходе — ждать нашего возвращения. А вообще, у нас на веранде специально скамейка стоит — для пришельцев. Там и дожидаются, если что.

Валера не очень понял про «если что», покосился на забор, пожал плечами. На его взгляд, перебираться через этот заборище было крайне неразумно, а уж с учетом наличия собак…

Ему, если уж совсем честно, никакие большие собаки не нравились — дома, разумеется, их и близко не было, куда там! Отец бы точно даже говорить об этом не позволил. Мамина Арька была забавной, но эти два здоровенных пса никак на забавных не походили.

— Ладно, я заказ доставил, и поехал! — он похлопал себя по карманам джинсов и вдруг понял, что ключей от машины нет. Заглянул в салон — и там их не было.

— Без обид? — заволновался хозяин дома. — Вы уж извините, что мы Вас подвели, да и кот, свинтус, нахулиганил.

— Без обид. Вообще-то, сам не очень прав был, если честно. Только… только куда-то я дел ключи от машины. — Валера начал медленно обходить машину, внимательно вглядываясь в траву под ногами.

— Может, на крыльце выронили? — хозяин дома уже загнал обе машины — и свою, и жены — на участок, и теперь пришел к топчущемуся у калитки курьеру, который не курьер.

— Да, может… только я уже научен. Без Вас туда не ходок.

— Тогда пошли со мной! Да, меня Михаилом зовут.

— Очень приятно, Валерий.

Он шагнул за порог и обратил внимание, что Михаил запер калитку и проверил, хорошо ли закрыто.

Ключи нашлись под длинной скамейкой на веранде, на которой восседал Шарик. Валерий наклонился за ними, и тут же резко закружилась голова, он схватился за край скамьи, стараясь не упасть и не опозориться вконец.

— Вам плохо? — незнакомый голос заставил его поднять голову. На него смотрела самая красивая девушка из тех, кого он когда-либо видел. — У Вас голова закружилась, да?

— Ничего страшного, это так, ерунда… — признаться ей, что он, как барышня, страдает головокружением, было выше его сил. — Извините, я Вам мешаю, сейчас я уже уеду.

— Пап! Папа! Ему всё-таки нехорошо! — девушка выглядела испуганной. — Вы нас извините, у нас просто сегодня было очень сложное утро, видимо, оно и Вас задело. Мы вообще-то обязательные — военное воспитание, просто форс-мажор приключился.

— Да ничего страшного, бывает, — он одновременно успокоил и девушку, и Михаила, собрался с духом, выпрямился и решительно двинулся к ступенькам, как вдруг мимо промчались оба пса, рванули к калитке, вздыбили шерсть.

— Веррррра! Открывай! Веррра! — явно нетрезвый голос начал монотонно требовать какую-то Веру.

Валера только когда посмотрел на девушку, понял, что это она — Вера.

— Опять! Да сил же нет никаких! — вздохнула она. — Я сегодня до него точно доберусь!

Михаил гневно крякнул и тяжелым шагом направился к калитке.

— Верррра, эт хто тут к тебе приехал? Хххахаль? Да я ему счас…