Была холодная зима

Ольга Маслюкова, 2023

Окунуться в водоворот жизненных коллизий, которыми наполнен удивительный мир отношений мужчины и женщины, вновь приглашает нас Ольга Маслюкова. Безудержная фантазия автора ведет по лабиринтам невероятных судеб: потеря близких, крах бизнеса, распад семьи, сумасшедшая любовь бизнесмена и цыганки… Роман, насыщенный драматическими событиями, увлекает читателя почти детективными приключениями, которые до последних страниц держат в напряжении.

Глава 4

Утром Иван разбудил Семена рано. Помня, что нужно идти рубить дрова, он пытался растормошить приятеля. Но в доме было так холодно, что Семен только тщательнее заворачивался в свое рваное одеяло и явно не собирался вылезать из-под него. Иван тем временем начал делать махи руками и ногами, прыгал, приседал, стараясь согреться.

— Эй, лежебока! Подъем! Сейчас чай сделаю, сразу согреемся. Ты не забыл, что нам идти надо?

— Не забыл, — простонал Семен.

— Может, там и накормят. Хорошо бы позавтракать, — мечтательно произнес Иван. — А то вчера на свалке ты мало что добыл. В город тащиться нет смысла, ведь сдавать почти нечего, а на те копейки, что выручим, купишь какие-нибудь крохи.

— Холодно было, — пытался оправдаться Семен.

— Ты кастрюлю большую принес. Я посмотрел, она дырявая, но дырка сбоку и довольно высоко. Будем греть воду и мыться. А то скоро коростой покроемся, вши заведутся.

— Иван, мы не перезимуем здесь. Замерзнем. Точно говорю. Давай уходить.

— Куда? В подвал? Или на теплотрассу?

— Там хоть трубы горячие.

— Знаю, что не гостиница. Я подумаю. Но летом здесь хорошо.

— А ты здесь летом обосновался?

— В августе, кажется. А может, уже и осень наступила. Но еще тепло было.

— Понятно.

— Давай завтракать.

— Ты чай называешь завтраком?

— Ну хоть что-то в желудок бросим…

Они доели остатки хлеба, запивая горячим чаем.

— Не выживем, — опять завел шарманку Семен. — Надо уходить.

— Да, не предполагал я, что так трудно будет.

— Я-то уходил летом, о зиме не думал.

— Семен, тебе домой нужно возвращаться. У тебя же ребенок есть.

— Дочка. Знаешь, такие мысли приходят. Так ведь жена не примет. Она, наверное, уже другого нашла.

— Пить бросишь — примет. Намыкался, ума набрался. Хватит.

— Нет, не простит, — продолжал рассуждать Семен. — Самоуверенный я был. Думал, никуда не денется. Поколачивал даже, но, можно сказать, из нежных чувств. Она повизжит немножко, я окно закрою, чтоб соседи, не слышали, а потом помиримся. Но в тот раз я сильно побил ее. До крови. Не простит.

— Попробуй повинись.

— Уже пробовал. Выгнала.

— Еще сходи. Только трезвый.

— Пригрозила милицией, если еще раз явлюсь.

— А родители у тебя есть?

— В деревне. Старые уже.

— Что ж ты к ним не поехал?

— А что я там делать буду?

— Давно там был?

— Года два назад.

— И ничего о них не знаешь?

— Нет. Они, наверное, думают, что я сгинул. Никто меня не ищет.

— А братья, сестры есть?

— Брат на Севере живет. Мы не общаемся. Я даже адреса не знаю. И к родителям он не ездит.

— Вот ты два года не был у них, ничего не знаешь. Может, их уже в живых нет?

— Может.

Семен от такого поворота разговора расстроился. Сжал зубы, на скулах заиграли желваки.

— Иван, не лезь в душу! — после нескольких минут молчания произнес он. — Когда я не думаю о них, мне легче.

— Но ты ведь не собираешься жить так всегда? Сколько уже бомжуешь?

— С весны.

— Понимаешь, что все может закончиться тюрьмой? Ты этого хочешь?

Семен молча встал, поставил пустую кружку на подоконник и стал собираться. Иван задел его за живое, и настроение разговаривать пропало. Но не прошло и пяти минут, как он спросил:

— А ты что собираешься делать?

— Мне нужно все вспомнить. Тогда и решу. Зажигалка та не дает мне покоя… Отчетливо помню, что когда-то пользовался такой же. Значит, я курил.

— Ну, давай вспоминай, — вздохнул Семен. Они оделись и вышли на улицу.

— Сегодня вроде ветер стих, — посмотрев на ясное небо, сказал Иван.

— Но легкий морозец чувствуется.

Не спеша, погруженные в свои мысли, они двинулись в сторону дома, где вчера им дали картошки и огурцов. Как только они подошли к калитке, залаяла собака. Дверь тут же открылась, и хозяйка зашагала им навстречу. Она загнала дворняжку в будку и открыла калитку.

— А я уже думала, не придете. С раннего утра жду.

— Ну как вы могли подумать такое, — поторопился ответить Семен.

— Да уж, много тут таких, как вы, бродит. Пообещают что-нибудь сделать, а потом исчезнут.

— Мы все вам сделаем, не волнуйтесь, — добавил Иван. — Как вас зовут?

— Агафьей меня зовут, — на ходу представилась она, подводя их к груде бревен.

— Вот, нужно распилить и наколоть. Осилите? Иван и Семен сразу поняли, что работы здесь дня на два, а то и на три, даже если пилить с утра до вечера.

— Постараемся, — почесал затылок Семен.

— Только это не одного дня работа, — добавил Иван.

— Я и не говорю, что все нужно сделать сегодня, — миролюбиво уточнила Агафья. — Приступайте. А я баню вытоплю, помоетесь. Обед приготовлю.

У Семена и Ивана сразу поднялось настроение. Они готовы были горы свернуть после таких слов хозяйки.

— Где пила и топор? — бодро спросил Семен.

— Все приготовила. Лежат возле сарая.

— Иван, приступим?

— Давай.

Они принесли пилу, подняли бревно и положили его на козлы.

— Ух, какое тяжелое, — пыхтел Семен.

— Бери пилу, — скомандовал Иван. — Начали!

Поначалу работа не клеилась. Пила выгибалась, застревала. Агафья наблюдала за происходящим со стороны.

— Ты не торопись. Плавно тяни на себя и не дави в мою сторону. Я сам буду тянуть, — учил Семена Иван.

— Хочешь сказать, что у тебя опыт большой?

— Опыт, видимо, есть. Ты не болтай, а делай, как я сказал.

Семен хоть и огрызнулся, но просьбу выполнил. И дело пошло. Пила начала плавно скользить по бревну. Агафья увидела, что все наладилось, и заковыляла в дом.

— Иван, здесь работы на неделю.

— А ты кушать хочешь? Это лучше, чем на свалке рыться.

— Вот наблюдаю я за тобой, и ты все время меня удивляешь! Думаю, ты предпринимателем был. Уж больно руководить любишь. И все-то у тебя по плану.

— Семен, работай, не болтай. Чтобы заработать, пахать нужно.

Семен замолчал. Ему хотелось курить, да и, чего греха таить, получить в качестве вознаграждения за старания чарку. Он стал интенсивно работать пилой.

Когда было напилено довольно большое количество чурок, Семен взял топор и начал их колоть.

Прошло часа четыре. Иван складывал дрова под навес. Вышла Агафья и окликнула их:

— Давайте, ребятушки, на обед. Молодцы! Хорошо поработали.

Они зашли в дом. По всему было видно, что хозяева жили бедно. Агафья указала на умывальник:

— Мойте руки и за стол.

Хорошенько умывшись, они сели на лавку, которая стояла возле стола. Агафья налила в тарелки дымящийся борщ, поставила соленые огурцы, вареную картошку в чугунке и хлеб.

— Не взыщите: чем богаты, тем и рады.

— Да это ж просто сказка! — воскликнул Семен.

— Да, Агафья, ты нас решила побаловать, — улыбаясь, сказал Иван.

— За работу платить нужно. А я же знаю, что для вас горячая еда — самая дорогая плата. Да и нет у меня денег-то.

— К такому обеду да чарочку бы… — осторожно вставил слово Семен.

— Не беспокойся, я и об этом подумала. Есть у меня самогоночка. Сама делала.

Агафья достала бутылку с мутной жидкостью и, улыбаясь, поставила на стол.

— Сейчас стопочки принесу и с вами выпью, поддержу компанию.

— Иван, вот это праздник! — обнимая друга за плечи, ликовал Семен. — Давно меня так не кормили.

Агафья принесла стограммовые рюмочки и села вместе с мужчинами за стол.

— Наливайте. Ухаживайте за дамой, — игриво смеялась она.

Семен откупорил бутылку и налил всем до краев.

— Ух, за наше здоровье! — произнес он и залпом опрокинул содержимое стопки в рот. — Хороша! — воскликнул он.

— Ты даже не чокнулся с нами, — укоризненно сказал Иван. — Куда торопишься? Он подал Агафье рюмочку, и они чокнулись. Женщина тоже быстро выпила. Иван понюхал и сморщился:

— Не помню такого запаха.

— Давай пей, интеллигент! — подгонял Семен.

А Иван никак не мог собраться с духом и выпить. Сначала понюхал, потом пригубил и сделал небольшой глоток. Он закашлялся так, что Агафья поспешно подала ему стакан с водой.

— Слабак ты, Иван! Все в тебе не так… — не сдержался Семен.

— И мне кажется: не похож он на ваших, — согласилась Агафья, внимательно поглядев на Ивана.

— Вот и я говорю, что не из наших.

— Вообще не пьешь, что ли? — поинтересовалась она.

— Не знаю. Наверное, не пью.

— Он не помнит ничего. Больной, наверное. А может, кто-то мозги отшиб. Вот и скитается один. Я недавно с ним познакомился, — рассказал Агафье Семен. Он взял бутылку и налил в стопки самогонки.

— Я не буду больше, — сказал Иван и убрал свою стопку. — И тебе не советую. Нам еще работать.

— Ты чего это командуешь? Хочу и пью. Прав да, Агафья?

Она улыбнулась и лукаво посмотрела на него.

— Можно еще по маленькой.

— Вот видишь, Агафья тоже хочет.

— Пей. Мне все равно.

Иван уже приступил к борщу. Потом наколол вилкой соленый огурец и с удовольствием ел вприкуску с горячей картошкой. Складывалось такое впечатление, будто он стремился насытиться впрок, на неделю. Закончив, с благодарностью посмотрел на Агафью и спросил:

— А муж где?

— Лежит в той комнате. Болеет он, ноги плохо ходят, — она кивнула на плотно закрытую дверь.

— Вы обещали баньку нам, — напомнил Иван.

— Пожалуйста, но топите сами. Вы же мужики.

— Семен, не увлекайся. Еще банька у нас, — предупредил Иван, заметив, что тот наполняет очередную рюмку.

— Сейчас все сделаем, — успокоил он, — и баню вытопим, и помоемся. А работу завтра завершим.

— Вы сегодня много сделали. Я и не ожидала, — похвалила их захмелевшая женщина.

— Семен, закругляйся, пойдем баню топить.

— Какой же ты неугомонный! Дай еще посидеть хоть немного.

— Агафья, где баня?

Хозяйка встала, чтобы показать, куда идти, Иван последовал за ней. Подвыпивший Семен остался один.

Агафья привела своего работника к бане, рассказала, где колонка, чтобы набрать воды и заполнить бак. Иван пошел за дровами, а она вернулась в дом.

Семен уже почти опустошил бутылку и, как только появилась Агафья, тут же налил рюмку ей. Иван тем временем растопил печку в бане и наносил воды из колонки, заполнив бак. Он подобрал оставленные на земле топор и пилу, по-хозяйски прислонил к стене дома. Присел на бревно и задумался.

«Кто я?» — снова и снова задавал он себе этот вопрос. От рюмки самогона странно шумело в голове, он обеими руками сжал виски, закрыл глаза. Снова вспомнилась случайно увиденная зажигалка. «Зажигалка… — думал он. — У меня была такая зажигалка. Я помню. Как она ко мне попала? Кажется, мне ее подарили. Женщина подарила. Красивая…»

Иван вдруг почувствовал, что ветер пронизывает его насквозь, встал и поспешил в баню. Помещение уже немного прогрелось, и Иван примостился на лавочке в предбаннике. Женщина, которая недавно промелькнула в его воспоминаниях, как будто стояла перед глазами. Но как ни старался, больше ничего не мог восстановить в памяти. Посидев несколько минут, Иван вернулся в дом.

Семен был пьян, Агафья сидела рядом с ним и держала его руку в своей.

— О, Иван пришел… Ну, что там с банькой?

— Вижу, ты до баньки не дотянешь. Встать-то сможешь?

— Да, Семушка, хватит нам уже, — Агафья взяла со стола пустую бутылку и понесла ее в сени.

— Иван, а баба-то ничего, — многозначительно протянул Семен.

— Не забывай, что у нее муж за стенкой больной.

— Вот именно, больной. А она здоровая. Знаешь, как давно у меня бабы не было? Не знаешь…

— Выбрось эти мысли. Вставай! Проветрись немного.

— Ты мне не указ! Останусь с ней. Она, кстати, согласна.

— Как знаешь. Я сейчас помоюсь и пойду домой.

— А где твой дом? Это тот, картонный? В котором спать невозможно от холода? Иди.

— Ты не ведаешь, что творишь. Муж узнает — беда будет.

— А это уже не твое дело. Здесь тепло и пожрать можно.

В комнату вернулась Агафья.

— Баньку я посмотрела. Там уже тепленько, но подкинула еще дровишек.

Женщина была весела. Она улыбалась Семену.

— Иван, ты иди в баньку-то. Мыться уже можно. Пару маловато, но его долго ждать. Да и веников у меня все равно нет. Начинать уже можно, — выпроваживала его хозяйка.

— Спасибо. Я пошел.

Иван был уже у порога, когда Агафья сунула ему полотенце.

— Не смотри, что старенькое, лучшего нет, — сказала она, заметив, как Иван посмотрел на дырки.

Он молча вышел и направился в баню.

«Ох, Семен, добром это не кончится, — думал он. — А что я могу сделать? Агафья не против».

Иван с наслаждением помылся, а потом зашел в дом, чтобы забрать Семена. Но тот сладко спал на ветхом диване. Иван, поблагодарив хозяйку, направился в свое жилище.