Тайна за семью печатями

Ольга Малышкина

На старой киноплёнке с выступлением маленького передвижного цирка в одном из приграничных посёлков накануне Великой Отечественной войны неожиданно появляются собаки из настоящего – немецкая овчарка Альма и беспородный пёс Мартин. Что заставило их использовать эликсир перемещений, изобретённый юным химиком? Что придётся испытать героям в том тяжёлом военном времени?.. И какие ещё тайны скрывает прошлое?..

Глава 4. Странная гроза

Где-то неподалёку рокотала гроза, моргая молниями. Отсветы от них проникали сквозь ткань палатки и вызывали беспокойство у животных: двух пуделей с экзотическими кличками Ювенталий и Галентин и двух котов с не менее причудливыми именами — Альфред и Роланд. В обиходе просто Юв, Гал, Альф и Рол — цирковые артисты, любимцы публики, покорители всех сердец без разбору. А всё потому, что умницы и красавцы каких поискать!

Юв и Гал были не просто из одного помёта, но братья-близнецы — два ослепительно-белых королевских пуделя. Альф и Рол в родстве не состояли, но тоже походили друг на друга, как вышеупомянутая парочка. Только не белоснежные и аккуратно стриженные под царя зверей, а лохматые и угольно-чёрные. Их номер так и назывался — «Белое и чёрное». Альф и Рол символизировали тьму, предрассудки, невежество и прочие гадости, а Юв и Гал несли миру добро, радость, знания и победу над злом.

Борьба белого с чёрным обычно протекала с явным перевесом последнего, поскольку коты выступали в роли наездников и большую часть номера галопировали на пуделях, показывая разные трюки. Например, менялись «скакунами», ловко перепрыгивая с одного на другого прямо на ходу.

Лишь в самом конце Юв и Гал гордо поднимались на задние лапы, демонстративно скидывая с себя «путы зла» в облике своих лучших приятелей. Те картинно падали и «в страшном испуге», то есть истошно мяукая, уносились за кулисы. Пудели под громкие аплодисменты ещё какое-то время кружились в победном вальсе, затем на арену выползали пристыженные «предрассудки и гадости» и снова вскакивали на «добро и знания», но уже в роли перевоспитавшихся — причёсанные и с белыми бантами на шейках. Аплодисменты становились бурными. Под них вся четвёрка исчезала за форгангом (занавесом, отделяющим в цирке манеж от закулисья, от немецкого Vorgang. — О.М.). На манеже оставалась дрессировщица Виолетта в эффектном, усыпанном блёстками наряде: блузке с пышными рукавами и заправленными в высокие сапожки галифе. Костюм был цвета пуделей, а сапожки — чёрными, как Альф и Рол.

В обычной жизни девушку звали Валентиной. И сегодня, 22 июня 1941 года, ей исполнялось восемнадцать лет. А поскольку природа уже одарила Валю красивой фигурой, густыми светло-каштановыми кудряшками (которые она коротко стригла) и большими карими глазами — в каждом по озорному чёртику, то после исполнения номера ей доставались не только аплодисменты, но и цветы, и даже записки с предложениями руки и сердца.

— Ну вот, а говорили, кузнечики сверчат — к хорошей погоде, — щуря спросонья голубые (в маму) глаза, проворчал Валин младший брат Андрюшка.

Ему недавно стукнуло десять, и он страшно гордился тем, что, как и сестра, родился «в опилках». То есть с младенчества принадлежал цирку и другого существования для себя не мыслил, а мыслил себя великим дрессировщиком, выражаясь по-цирковому — воспитателем животных. Конечно, воспитывать он собирался не таких безобидных зверюшек, как Валькины подопечные, а львов, тигров, пантер и… ещё кого-нибудь, кто позубастее, тем более что надеялся вырасти таким же богатырём, как папа. И псевдоним мальчик хотел выбрать звучный — Арчибальд или Леопольд… Пока же он был просто Андрюшкой и универсальным ассистентом — помогал всем во всём.

В приграничном посёлке, куда накануне приехал их маленький цирк, помимо комендатуры (единственного каменного здания, не считая церкви), и как следствие — множества пограничников в зелёных фуражках, располагалась школа служебного собаководства. «Курсантами» были в основном немецкие овчарки. Андрюшке не доводилось раньше видеть такое количество умных собачьих глаз. До начала представления он успел понаблюдать за занятиями: собаки бегали по брёвнам, карабкались по лестницам, перепрыгивали через высокие барьеры, ползали по-пластунски, но особенно Андрюшке понравилось, как они проводили задержание «нарушителя границы» — мчались прямо на него, не издавая ни звука, и с разбега опрокидывали на спину. И хотя исполнявший роль «нарушителя» был одет в специальный толстый тулуп и такие же толстые штаны, Андрюшка ему не завидовал. А завидовал пограничникам, которые вместе со своими питомцами охраняли покой страны от врагов.

В Европе шла война, и страницы газет, которые папа, дядя Володя или дедушка всегда читали вслух, каждый день сообщали о том, что происходило на фронтах, какая ещё страна уступила натиску гитлеровских войск. Кинофильмы тоже начинались с документальной хроники; самой интересной, конечно же, была та, что про войну. Андрюшка, замирая и покрываясь мурашками, смотрел, как с самолётов на мирные города сыпались бомбы. Он пока не очень понимал, кто, против кого и зачем воюет, но, как и почти всякий мальчишка, думал не о жертвах и разрушениях, а о том, каким бы героем он себя показал и всех спас.

— На земле, в небесах и на море наш напев и могуч, и суров, — шёпотом запел Андрюшка популярную песню, слегка вздрагивая от раскатов грома.

Если завтра война,

Если завтра в поход —

Будь сегодня к походу готов!

Полетит самолёт, застрочит пулемёт,

Загрохочут могучие танки,

И линкоры пойдут, и пехота пойдёт,

И помчатся лихие тачанки…

— Ш-ш-ш, — сонно пробормотала сестра, погладила прижавшихся к ней, взволнованных грозой питомцев и крепче обняла Андрюшку, — народ разбудишь.

«Народ» спал по-походному — на уложенных рядом матрасах — и состоял из их родителей — Леонида и Тамары; маминого брата — дяди Володи (для арены — Вольдемара) и дедушки — папиного папы, на афишах значившегося Артуром Бенедиктовичем Масличным. Каждый из них владел несколькими цирковыми специальностями. Например, папа Леонид был силовым акробатом, удерживая на своих плечах внушительную пирамиду: своего шурина, жену и сына, а также с лёгкостью жонглировал тяжеленными гирями и поднимал на бис двухместную скамью с сидящими на ней взрослыми зрителями. Мама, помимо акробатики, изящно и ловко ходила по канату и ассистировала брату, который в дополнение к акробатическим этюдам развлекал публику фокусами и метанием ножей. Дедушка тоже выполнял несколько функций: был и режиссёром, и администратором, и автором интермедий, и шпрехшталмейстером (так называется в цирке тот, кто ведёт представление, от немецкого Sprechstallmeister. — О.М.), и ковёрным. А потому в число его достоинств входило умение быстро переодеваться и превращаться из элегантного ведущего в чёрном фраке с манишкой — в клоуна в разноцветных одёжках, растрёпанном рыжем парике, с накладным носом и яркими пятнами на щеках. Так что к концу представления лицо шпрехшталмейстера выглядело гораздо более красным, чем в начале (в спешке плохо отмывались румяна).

Их семейный цирк — цирк Масличных — собирался вместе лишь на лето (в остальные три времени года все работали по контракту в каком-нибудь шапито) и колесил на стареньком грузовике (водителем которого был дядя Володя) от села к селу, от деревни к деревне, заезжая туда, куда не заглядывали труппы побольше и посолидней. Выступали где придётся, в зависимости от обстоятельств: то на сцене Дома культуры, то в зале бывшего барского особняка, то в большой армейской палатке, как вчера, например.

Был в их цирке ещё Аслан, настоящий джигит. Черкес по национальности, не связанный ни с кем из них родственными узами, он спокойно относился к тому, что на летнее время становился Масличным. Аслан обычно следовал рядом с грузовиком (а чаще впереди, так как его иноходцу-скакуну преодолевать сельское бездорожье было проще, чем представителю технического прогресса). И спал он на открытом воздухе, чтобы не расставаться со своим жеребцом Бахтаром. Аслан был настоящим украшением труппы. Тёмно-русый и синеглазый, как большинство представителей его народа, он всегда (уже на улице) завершал представление, сначала пуская Бахтара красивой иноходью, а затем демонстрируя восхищённой публике невероятную джигитовку: на полном скаку с завязанными глазами пролезал под брюхом жеребца; вертелся, словно винт самолёта, вокруг его шеи; лёжа животом на седле, делал полный оборот сначала по часовой, а потом против часовой стрелки. Но верхом шика был номер с хрустальными бокалами: Аслан выпрямлялся в полный рост на спине Бахтара, разводил руки в стороны, держа по бокалу, наполненному до самых краёв подкрашенной водой (чтобы зрители лучше видели, что они не пустые), и так галопировал круг за кругом на мчавшемся как ветер жеребце, не проливая ни капли!

Андрюшка подозревал, что сестра по уши влюблена в красавца-горца, а вот питает ли тот ответные чувства, догадаться было сложно. Если только предположить, что маленькие букетики полевых цветов, которые каждое утро появлялись у входа в палатку, адресовались именно Вальке, а собирал цветы именно Аслан…

Андрюшка зажмурился покрепче, стараясь вернуть прерванный грозой сон, но тот уже успел улетучиться. Мальчик немного покрутился под рукой сестры и, чтобы не прислушиваться к раскатам, которые становились всё ближе и звучали всё грознее, стал вспоминать вчерашнее представление и забавный случай, который произошёл под самый конец Валькиного номера. Зрителями, как и следовало полагать, были в основном пограничники. Офицеры пришли с семьями, а один почему-то со своей собакой. Чтобы никому не мешать, он расположился на самом краю скамьи около входа в армейскую палатку, выделенную руководством комендатуры специально для выступления цирка. Его овчарка с интересом уставилась на «арену». Неожиданно рядом с ней возник огромный беспородный пёс. Откуда он взялся, Андрюшка не понял, хотя как раз подглядывал за зрителями из-за бархатной занавески (когда-то бывшей скатертью, но уже несколько лет выполнявшей роль форганга), ему хотелось посмотреть, нравится ли серьёзным пограничникам цирковое представление. Овчарка словно ждала появления пса и тут же рванулась к нему. Военный, державший её за ошейник, не ожидал толчка и с грохотом свалился со скамейки. Шум напугал котов, Альфа и Рола, которые в тот момент галопировали каждый на своём пуделе, и они изо всех кошачьих сил вцепились в них когтями. Юв и Гал завизжали, оглушив зрителей, сидевших в первых рядах, и рассмешив всех остальных. Не смешно было разве что Валентине, так как она оказалась не готова к чрезвычайной ситуации и не знала, как вернуть номер в привычное русло. Положение спас дедушка, выудив из своего необъятного списка клоунских штучек несколько подходящих случаю шуток и прибауток. Даже Андрюшка заслушался и не увидел, куда делись собаки, вызвавшие такой переполох. Хорошо, что дядя Володя за пару месяцев до этого увлёкся съёмками на кинокамеру и фиксировал всё происходящее во время их представлений, кроме собственных номеров, разумеется. Чтобы восполнить этот пробел, он обещал научить десятилетнего племянника пользоваться камерой, но пока слишком дорожил ею и никому не доверял.

Андрюшкина мама приподняла голову, прислушалась к громовым раскатам и тоже обняла сына, так что ему стало жарко и неуютно под сплетением маминых и сестринских рук. Ещё и папа проснулся — небось вспомнил, что его отпрыск боится грозы. Хотя тот уже давно ничего не боялся. Разве что чуть-чуть опасался, что молния подожжёт палатку, когда все будут спать…

— Пусть бы мимо прошла, а то расквасит дорогу, не проедем, — озабоченно отозвался из своего угла Артур Бенедиктович и взглянул на часы (Андрюшка мечтал о таких же, «командирских»: на широком кожаном ремешке, с блестящим стальным корпусом и секундной стрелкой). — Половина пятого.

— Странная гроза, — подал голос Андрюшкин папа, — аж земля вздрагивает. И гул какой-то…

В палатку заглянул Аслан. «Наверное, услышал, что никто не спит и хочет Вальку с днём рождения поздравить!» — решил Андрюшка и открыл рот, чтобы опередить джигита и показать сестре, что он тоже помнит, какое сегодня число.

— Кажется, началась война, — немного растерянно произнёс Аслан…

Краткие комментарии для любознательных

Из оперативной сводки Генерального штаба Красной Армии №01

на 10 ч 00 мин 22 июня 1941 г.

В 04.00 22 июня 1941 г. немцы без всякого повода совершили налёт на наши аэродромы и города и перешли границу наземными войсками…

Первые советские любительские кинокамеры «Пионер» появились в январе 1941 года. Их производство было прервано начавшейся Великой Отечественной войной и возобновлено в 1948 году.