Похмелье после вчерашнего

Ольга Ли, 2022

Что делают жены, когда узнают, что у мужа имеется интерес на стороне? Скандалят, впадают в депрессию, пьют в одиночестве? Что выберет Кира, столкнувшаяся с этой ситуацией после восемнадцати лет семейной жизни? Что она предпримет, чтобы изменить свою жизнь, идущую «по накатанной»? Ведь на пороге своего тридцативосьмилетия она наконец осознала, что ее жизнь – это только иллюзия движения, а на самом деле она стоит на месте, они с мужем отдалились друг от друга, а ее успешная карьера – это лишь способ чем-нибудь заполнить свое время. Пришла пора перемен? И вот, в день рождения героини события начинают разворачиваться неожиданным образом…

Глава 2

День на работе проходил как обычно. До обеда и сама Кира, и все ее сотрудники пытались кое-как заниматься делами (Кира исполнила один из пунктов своей годовой программы и перетащила кофемашину в приемную секретарши Тани), а потом пришло время перерыва — время поздравлений, подарков и небольшого фуршета — и все переместились в офисную кухню.

От коллектива новорожденной преподнесли набор каких-то модных столовых приборов и огромную корзину цветов.

«Хорошо хоть не венок», — подумала Кира, с вежливой улыбкой принимая от сотрудников агентства безвкусную композицию из белых и красных гвоздик (эти цветы у нее всегда ассоциировались с кладбищем).

Коллеги пили шампанское, водку и коньяк, закусывали бутербродами и пиццей, говорили разные слова… Кира сердечно всем улыбалась, скромно опускала глаза, выслушивая комплименты, и изо всех сил старалась выглядеть счастливой и благодарной за пожелания здоровья, богатства и успехов в работе. Пила она много (правда, в основном шампанское), и потому глаза ее блестели, щеки горели, а сама она едва сдерживала смех. Почему-то ей хотелось смеяться. И плакать. И еще хотелось, чтобы торжественная часть «праздника» быстрее закончилась и можно было бы скрыться наконец в своем кабинете.

— Тридцать восемь! Кира Владимировна, да вы совсем девочка! — говорила в своей обычной восторженной манере Наталья Сергеевна Рыкова из финансового отдела. — Я в свои тридцать восемь уже имела двоих сыновей. Старшему было шестнадцать. А сейчас он…

Кира протянула Рыковой пластиковый стаканчик с шампанским, и они чокнулись. Историю про ее сыновей она слышала сотни раз, но Наталья Сергеевна рассказывала ее каждый раз как впервые. Ей совершенно было неважно, что ее не слушают, главное — она могла поговорить о себе, о своей семье — о любимом муже и невестках. Несмотря на собранные в пучок обесцвеченные волосы, густо нарумяненные щеки и ярко подведенные глаза, у Натальи Сергеевны был бесполый вид — неухоженный и неряшливый. От нее пахло… постаревшей женщиной, даже несмотря на обильный аромат «Шалимар» от Герлена. Наталья Сергеевна больше сорока лет прожила в браке с одним мужчиной. Ее Петр Петрович пылинки с нее сдувал и все еще смотрел на нее с обожанием.

— Как же я люблю эти милые канапешечки с икрой! — воскликнула Наталья Сергеевна, заглатывая очередной крохотный бутерброд с красной икрой, приготовленный Кириной секретаршей Таней. — Согласитесь, еда — одно из самых важных удовольствий в жизни. Основа основ. Ничего так не люблю, как вкусно поесть!

— Ну да, это единственное удовольствие, которое вам осталось, — заметил Жан Кузнецов.

Наталья Сергеевна мгновенно отреагировала:

— Что вы имеете в виду, Иван Валентинович? Что у молодого поколения — секс на первом месте, а у тех, кто постарше, — еда?

Вероятно, Жан хотел смутить ветерана трудового фронта, но был немало смущен сам. Он опустил глаза и, схватив оливку, суетливым движением забросил ее в рот.

Наталья Сергеевна посмотрела на Кузнецова как на дождевого червяка, случайно раздавленного на тротуаре, — с интересом и сочувствием: он-то как раз выглядел так, что ни у кого не возникало сомнений — секс у него на первом месте. Вот только с женщинами ли?..

— А вот и нет, ошибаетесь, молодой человек, — продолжила она тему.

— Что — наоборот, да? — засмеялся Жан.

— Представьте себе! — ответила Наталья Сергеевна, выразительно выгнув ярко накрашенные брови.

Жан еще больше покраснел и поспешил отойти в сторону. Добавить ему было нечего.

— Секс, секс, — между тем проворчала себе под нос Наталья Сергеевна. — Даже в браке секс не так важен, как хорошая еда или самый обычный разговор.

— Ну, Наталья Сергеевна, скажете тоже, — запротестовал коммерческий директор Дмитрий Воробьев — правая, да в общем-то, и левая рука Киры.

— И скажу! — кивнула Наталья Сергеевна: — Вот я от разговоров с мужем всегда получала удовольствия больше, чем от секса.

— Хм, — усмехнулся Воробьев. — И что? И он тоже?

— Вы, молодежь, слишком переоцениваете значение секса в жизни, — добавила она сухо. — Я, например, сейчас ни на что бы не променяла час простого разговора с Петей на…

Кира с трудом сдержала улыбку и подумала: послушала бы себя Наталья Сергеевна сорок лет назад, когда ей было двадцать пять, — тогда-то у нее наверняка были другие приоритеты.

— Хотя что это я несу? — засмеялась Наталья Сергеевна. — Секс — это святое! — заключила она и снова принялась рассказывать (не о сексе, правда), а о том, как каждый вечер подает мужу ужин из нескольких блюд, и они сидят с Петей за столом по часу и болтают о том о сем. — Иногда можем распить на двоих бутылку вина. Это — лучшие минуты дня.

— Этак и спиться можно, — заметила Кирина секретарша Таня. И тут же уже серьезным тоном добавила: — Не представляю, о чем можно говорить с мужем.

— Ну как о чем? — пожала плечами Наталья Сергеевна и с готовностью продолжила тему: — Да мало ли о чем! А ты что, со своим, как его?.. Рафиком, с которым живешь сейчас, молчишь весь вечер, что ли?

— Ну почему? — скривилась Таня. — Можем перекинуться парочкой фраз типа: «Как прошел день, крошка?» — «Офигенно!» — «У меня тоже офигенно». Быстренько поужинали, и — финита ля комедия! Он к телевизору с банкой пива (смотреть какой-нибудь очередной матч), а я… к раковине — посуду мыть. Ночью только и вспоминаем, зачем до этого толкались на тесной кухне. Но ночью мы тоже время на разговоры не тратим.

— Действительно, о чем можно говорить с женой, если вы друг о друге уже все знаете? — снова подкинул реплику коммерческий директор Дмитрий Александрович Воробьев.

— Ну… так сразу и не вспомнишь, — задумалась Наталья Сергеевна, словно бы от нее все еще ждали ответа на вопрос. — Вот вчера, например, в новостях говорили о нобелевских лауреатах по химии, и я спросила у Пети, что такое клик-химия. Так он мне объяснил. Только я все равно ничего не поняла…

Все дружно засмеялись.

— А вообще-то с этим сексом, скажу я вам! Вот мне тут навязали по телефону услугу: ежевечерний эротический гороскоп, — опять вернулась к теме Наталья Сергеевна.

— Как это? — развеселилась Таня.

— А так это. Телефон зарегистрирован на жену младшего сына, Мариночку. И я уж не знаю, может, эта услуга сейчас предлагается всем без разбору. Но стоит она 250 рублей в месяц! И представляете, мало того, что мне каждый вечер по телефону всякую похабщину шлют: сообщают, с кем Тельцу будет лучше — со Львом или с Близнецами, — так они же с меня еще и деньги за это берут!

Все пришли в веселое оживление от этой истории, и только коммерческий директор Воробьев по-прежнему оставался стоять с кислым видом.

— Дим, — Кира легонько толкнула его локтем. Уж очень он выглядел сегодня каким-то поникшим. — А ты с женой по вечерам разве не разговариваешь? Ты вообще-то с ней разговариваешь? — спросила она.

— Нет, — вздохнул Воробьев и в расстройстве покрутил платиновое обручальное кольцо на загорелом пальце. — Ни по вечерам, ни по утрам. На разговоры нет времени. Она человек занятой, я человек занятой. Жизнь такая, что даже эсэмэску любовнице написать некогда, а уж поговорить… Все на бегу.

— Кира Владимировна, а что вам ваш супруг подарил? — встряла в их разговор Мила Краснопёрова.

— Муж? Да ничего особенного. — Кира пожала плечами. — Вот в ресторан пойдем сегодня…

Празднование ее дня рождения шло по накатанной. Кира смотрела на своих подчиненных и не могла поверить, что все в точности повторяется как в прошлом году, когда ей исполнялось тридцать семь. Одни и те же люди, одни и те же разговоры (об одном и том же), одни и те же вопросы. Даже тосты и анекдоты не поменялись!.. Просто какое-то дежавю. Все пили, ели, смеялись, болтали о всякой чепухе. Ну что же, хотя бы в этом плюс празднования дня рождения на работе — хоть какая-то передышка для трудового коллектива. Ее день рождения — всего лишь повод хоть на какое-то время забить на свои обязанности.

— Слышь, Дим, а тебе очень идет этот твой голубой пуловер, кстати. Только побрился зачем? Весь свой имидж сбрил к чертовой бабушке.

— Имидж? Да кому он нужен? — ответил Воробьев мрачно. — Жене давно все равно, как я выгляжу.

— Что, правда? — спросила Кира.

— Чистейшая! Ей все равно, что я ем, сколько сплю…

— С кем сплю, — вставила Кира.

Воробьев кивнул и продолжил:

— Да она вообще не заметила, что я побрился. Наорала только, что я бритву опять на место не положил… Бритву вот заметила, а меня — нет.

— А любовница тоже орет? — спросила Кира с шутливым сочувствием.

— Мы поссорились, я же рассказывал, — напомнил Воробьев.

— Печаль… — кивнула Кира, изобразив трагический вздох. — А чё не помиришься-то? Либо с женой, либо с любовницей. Устрой с кем-нибудь из них романтический вечер. Своди куда-нибудь…

— Нет времени. Занят по горло.

— Прямо так и нету времени? — покачала головой Наталья Сергеевна, которая, как оказалось, стояла рядом и слышала диалог Киры и Воробьева. — Денег, поди, жалко.

— При чем здесь деньги? — возмутился Воробьев.

— А что тогда? — подняла нарисованные брови Наталья Сергеевна. — Неужели даже часок на романтику не выделишь?

— Наталья Сергеевна! — Кира от удивления округлила глаза. — Вы сейчас за жену или за любовницу переживаете? Я думала, вы сторонница крепкой семьи.

— Я за Димочку нашего переживаю. Что бы там ни говорили, но любовница иногда нужна для тонуса, — пояснила Наталья Сергеевна. — Чтобы понять, что жена все равно лучше, как ни крути. К тому же интрижка на стороне иногда помогает уберечься от стресса. К примеру, с женой тебя ничто не радует, а с любовницей даже банальный закат покажется необыкновенным.

— Это правда, — с грустью кивнул Воробьев. — Приятно иногда просто полюбоваться закатом. Посмотреть на то, как красиво садится солнце в облака… С женой разве полюбуешься?

Кира засмеялась:

— Дим, да ты романтик! Закат тебе подавай. Да еще не с женой.

— Представь себе, — с грустью констатировал Воробьев. — Разве я много хочу? Сначала полюбоваться красивым закатом где-нибудь на берегу океана. (Не с женой.) Потом уютный номер с широкой кроватью. Хорошее вино, полумрак. Хорошенькая женщина, разговоры, всякая такая прелюдия…

— А у жены в это время своя прелюдия… — произнесла Кира, подливая себе шампанского в пластиковый стаканчик.

«Неужели нет семей, где бы один из супругов за всю жизнь ни разу не изменял другому? С трудом верится, что такие существуют. Это, пожалуй, даже закон. Условие семейных отношений — кто-нибудь из двоих выбивается из упряжки…» — подумала она про себя.

Когда закончилось время, отведенное на фуршет, все вернулись на свои рабочие места и взялись за работу. Кира тоже отправилась к себе в кабинет, по дороге отмечая, что ноги у нее как-то подозрительно ослабели и ее немного покачивает из стороны в сторону. Неужели последний стаканчик шампанского был лишним? Или, может, все-таки нужно было хоть что-нибудь съесть?

— Бедняга Воробьев, — произнесла она вслух. Ей и правда отчего-то стало жаль своего коммерческого директора.

Тяжело рухнув в рабочее кресло, Кира окинула взглядом свой кабинет. «Жизнь современной женщины ужасна, — подумала она. — А жизнь женщины-руководителя тем более. Постоянный стресс. Ответственность, гонка. Если бы знать — ради чего? Ведь не всегда только ради денег?»

Кира уже давно заметила, что особого ощущения счастья в ее жизни было не очень-то много, а вот выпивать она по вечерам (да и в течение дня стала больше). Да, у нее была семья. Но что семья? Разве ж это семья? Олег вечно пропадал на работе. Не было точки, в которой бы сходились их жизни, — не было детей. Общая жилплощадь, даже если она в хорошем районе и у каждого члена семьи есть отдельная комната, не может объединять людей. Кира смотрела на некоторых своих однокурсниц, жизнь которых была сосредоточена в основном на борщах-котлетах, на домашних заданиях детей, на их кружках и спортивных секциях, — и завидовала им. Ей казалось — вот у ее приятельниц все настоящее! По крайней мере, когда их самих не будет на этом свете, останутся их дети, их внуки. А что останется после нее? Кто останется? Ее клиенты? Да они забывают о ней уже через неделю! Ее сотрудники? Да они выбрасывают ее образ из головы сразу, как только покидают офис и переступают порог собственного дома. Сотрудники-то и ценят ее лишь за то, что она дает возможность им спокойно работать, зарабатывать деньги — опять же для семьи.

Хотя нет, нет. Ее коллеги, подчиненные, ее коллектив, наверное, ценили ее и за ее душевные качества. За то, что она строга, но не жестка, за то, что она требовательна, но в меру, за то, что они всегда могут прийти к ней с любым вопросом, и она поможет им решить их проблемы спокойно и без конфликтов. Она вообще бесконфликтный человек… Золото, а не женщина. Вот только Олег этого не понимает. А когда поймет, будет поздно.

Ей опять отчего-то захотелось плакать — за весь день муж ни разу не позвонил, не поинтересовался, как она доехала до работы на этом такси. Неужели она многого требует? Нет, совсем нет. Просто в день рождения ей хотелось бы от него больше внимания, какой-то заботы, просто человеческого участия, а не формального: с днем рождения, дорогая.

Кира подвигала компьютерной мышью, посмотрела в экран монитора и отвела глаза, в задумчивости обозревая свое рабочее пространство: тумбочки и столы завалены документами, словно у нее офис по приему макулатуры. Только цветы в многочисленных вазах скрашивали скучный интерьер. Объемный букет желтых тюльпанов, несколько букетов с розами всех оттенков — от белых до бордовых, букеты с ирисами, герберами. Запах как в оранжерее. И посреди всего этого цветника — папки, стопки бумаг, папки… И когда цветы завянут, тоже останутся одни только папки. И это еще у нее в кабинете относительный порядок!

Почему количество документов на ее рабочем столе и прилегающих к нему столиках никогда не уменьшается? Почему то и дело звонит телефон? Хоть бы день прожить на работе в тишине и покое!

Кира придвинула к себе стопку первых попавших под руку бюджетов, просмотрела парочку и без сил опустила на них голову. Поспать бы. Уснуть. И не просыпаться никогда. Или проснуться, а жизнь у нее уже другая. И сама она другая.

Она закрыла глаза, но тут же резко подняла голову и разлепила непослушные веки. Нет, ей ни за что нельзя спать. В любую минуту может заглянуть Татьяна с каким-нибудь дурацким рабочим вопросом.

Надо работать.

Работать, работать, работать.

Кира как мантру еще несколько раз повторила про себя слово «работать» и, от души зевнув, поправила монитор компьютера, а затем нажала на телефоне кнопку внутренней связи:

— Таня, ты отправила письма Комаровскому?

— Да, еще до обеденного перерыва, Кира Владимировна.

— Хорошо. Тогда позвони, пожалуйста, сейчас в мой автосервис, узнай, когда починят машину. И принеси кофе.

Прежде чем снова браться за работу, следовало немного взбодриться, выпить кофе. И хорошо бы с коньячком. А лучше бы вообще только коньячок без кофе. От шампанского Киру всегда клонило в сон, а вот от коньяка, наоборот, производительность утраивалась.

«Все равно, — подумала она, — скоро снова сяду за руль, буду вести трезвую жизнь. Так что пока я без машины — можно. Тем более что у меня день рождения сегодня».

Таня принесла кофе, а через пару минут снова заглянула в кабинет. Кира в этот момент как раз подливала в кофе коньяк. Быстро спрятав за монитор миниатюрную бутылочку и загородив ее вазой с цветами, Кира взглянула на помощницу и с деловым видом спросила:

— Узнала? Ну что там с машиной?

— Сказали, в следующую среду можно забрать.

Таня помедлила. Она собиралась сообщить что-то еще, но не решалась.

— Что? — спросила Кира с нетерпением и покосилась на вазу, за которой спрятала бутылочку. Неужели Татьяна видела, как она подливала коньяк? Ее секретарша такая глазастая — все замечает.

Но у Тани, судя по ее озадаченному виду, был какой-то действительно серьезный вопрос.

— Тут посылка… Я не знаю, что с ней делать. — Секретарша неуверенно кивнула в сторону приемной.