Камея. Женщина в Музыке и Поэзии. Тайнопись Судьбы

Ольга Либердовская

Подруги по мне тоскуют, мужчины – чаще обожают. Я же по-прежнему стремлюсь к совершенству – «недостижимому блаженству…», потому по сути одна-одинёшенька. «С огромной нежностью» отношусь к своим мальчишкам – сыновьям и внукам, их у меня пятеро, шестой на подходе. Мальчишки получились чистыми и красивыми настолько, что так и хочется постоянно их защищать…

Кроха Ляля

ПАПА… Общение с тобой я тоже воровала… и у судьбы, и у людей. Как в детстве — книги в книжном магазине. За мной долго следили и в результате разрешили брать все новинки для прочтения.

Я возвращала их в идеальном состоянии до тех пор, пока сама не стала зарабатывать деньги.

Как ты ждал моего рождения! А взглянув в первый раз в мои бусинки-глазки, в паническом, неизвестно откуда взявшемся предчувствии прошептал: «Ох, боюсь я за неё…».

Кроме по-птичьи расставленных и похожих на птичьи глаз, природа подарила мне при рождении, ещё и необычные красные волосы.

Весь роддом ходил смотреть на меня как на чудо-юдо, а мама плакала своим редчайшим колоратурным сопрано — сожалея, что не сделала аборт, поддалась на уговоры моего отца. Желанным ребёнком я была не для всех.

Голосистых в семье хватало: с самого рождения я слушала густой бас деда — служа в личной охране царя, мой Митяй пел в царском хоре.

Какое-то время — и с великим Шаляпиным. Я спрашивала у него: почему не ушёл полностью на сцену? На что дед веско отвечал: «Я работал С ШАЛЯПИНЫМ. Куда мне? Да и всем».

А мою маму приняли в московскую консерваторию без экзаменов, едва услышав её голос. Я и сейчас не знаю, не слышала подобного по красоте, оригинальности, яркости голоса — как будто заливаются самые счастливые колокольчики — такая непобедимая сила жизни звучала в нём!

Голос возникал из ниоткуда — у мамы была итальянская постановка голоса, она почти не размыкала губ. Мама долго не понимала, зачем я рвусь на сцену, а когда увидела, что из меня выросло… — плакала:» Тебе бог должен был дать мой голос. Ты бы им умнее распорядилась»

А колыбельные мне… читал папа: стихи. Пушкина, Лермонтова, Гейне