Камея. Женщина в Музыке и Поэзии. Тайнопись Судьбы

Ольга Либердовская

Подруги по мне тоскуют, мужчины – чаще обожают. Я же по-прежнему стремлюсь к совершенству – «недостижимому блаженству…», потому по сути одна-одинёшенька. «С огромной нежностью» отношусь к своим мальчишкам – сыновьям и внукам, их у меня пятеро, шестой на подходе. Мальчишки получились чистыми и красивыми настолько, что так и хочется постоянно их защищать…

Отец

Я много лет беседую с тобой

одна, без слез, без сожаленья:

смеюсь с приподнятой губой

иль что-то сообщаю в пенье —

Я не умею «просто так»,

и ты прощаешь без досады,

а главное, заметь же, как,

как мы, родной, друг другу рады!

Я говорю тебе: отец,

у нас вне времени — лишь встречи,

где в них начало, где конец,

все — речи, речи, речи, речи

не о тебе, не обо мне —

о чем-то неизбежно общем,

о вечном, о Земле, стране

Мы думаем вдвоем, не ропщем.

Ты только — ладно? — не старей,

волнуй меня, не жди пощады!

У незабытых дочерей

всегда яснее, мягче взгляды.