Папа из другого мира, или Замок в стиле лофт

Ольга Коротаева, 2022

В больнице ко мне подошла незнакомая девочка и попросила стать её папой… Я умер и проснулся в странном месте. Старый замок, ходячие скелеты и болтливый пёс. А ещё трое детей, одному из которых нет и года… Что-о?! Детям нужны нормальные условия! Так, засучим рукава! Когда-то я учился на инженера… Может, оформить замок в стиле лофт? Справлюсь и с переходным возрастом старшего, и с подгузниками младшей! Ещё и маму вашу спасти? От меня ещё ни одна мама не уходила!

Глава 9

Что чувствует бабочка, которую закрыли в банке?

Теперь я знаю.

Когда появился скелет, я не видел, зато ощутил, будто внезапно пропал внешний мир. Звуки смолкли, опора подо мной исчезла, запахов тоже не осталось. Я оказался в странном ничто. Благо находился в этом прекрасно-ужасном состоянии лишь минуту или две. И отчаянно надеялся, что этого больше не повторится, потому что сердце колотилось как безумное и грозило выскочить из груди. И это у меня нет клаустрофобии!

Я рухнул на что-то твёрдое и сразу услышал радостный голосок Джессики:

— А теперь лечить!

И я пожалел, что снова не могу скрыться в том ничто. Почему-то энтузиазм девочки пугал… Но ещё больше я леденел, когда я слышал комментарии её брата.

— Это трава от запора, Джесс. А этот корень вызывает активный рост волос…

Хотелось сбежать и спрятаться, но я не мог и пошевелиться. Ох как не хотелось становиться волосатым засранцем!

— Так, вроде готово, — прозвучало будто приговор. — Джонатан, подержи его.

— С чего вдруг? — хмыкнул парень.

— Мама говорила, что от противоядия бывают судороги, — важно ответила девочка.

— Ну хоть что-то из её слов ты услышала, — ехидно порадовался он. — Нет, я не прикоснусь к душе. Потом пахнуть буду, не хочу магический гнус привлекать.

Я удивился — вроде гадкими запахами никогда не отличался. Да и с утра успел искупаться. Одежда чистая. И чего Джонатан так настаивает на запахе? Или у него повышенная чувствительность? Надо запомнить на будущее, пригодится, когда буду заботиться о детях… Если сам выживу, конечно.

— Тогда я его привяжу, — придумала Джессика.

Некоторое время ничего не происходило, а затем в теле вдруг появились первые ощущения…

И какие!

Меня будто выкручивали изнутри, всё заныло так, словно из жил и вен некто плёл косички. Выгнувшись, я застонал, но легче не стало. На колено легла детская ладонь, и от одного прикосновения меня будто током пронзило. Я хотел сбросить руку девочки, которая причиняла столько боли, но почувствовал, что снова не в силах пошевелиться.

Теперь из-за верёвок, которыми я был накрепко прикручен к столу. Мотков пять ушло, не меньше! Да этой верёвки бы хватило, чтобы спуститься с пятого этажа! Ощущая себя куколкой, которой вот-вот предстоит превратиться в бабочку, я рвался и пытался освободиться, чтобы хоть как-то уменьшить жуткую боль.

— Что-то его сильно плющит, — лениво заметил Джонатан. — Ты точно не перепутала зелья, Джесс?

Сердце ухнуло в желудок холодным камнем, а перед внутренним взором встало видение снежного человека на толчке. И внезапно приспичило в туалет…

Зараза!

— Разв-в-вяжите! — получилось выговорить, хотя я едва себе язык при этом не откусил. — Нем-м-медлен-н-но!

— Рано ещё, — похлопала меня Джессика по плечу. И каждое её движение пронизывало меня злым током на грёбаных шестнадцать ампер. — Подожди чуточку…

— Через чуточку будет поздно, — прошипел я, сдерживаясь изо всех сил. — И я очень надеюсь, что туалет у вас не на улице… Впрочем, пусть хоть и на улице! Главное — отпустите!

— Ты точно что-то перепутала, — саркастично заявил Джонатан, пока его сестра спешно разматывала меня.

Я же, подвывая, схватился за живот и метнулся сначала в одну сторону… Потом в другую… Плюнув на всё, сиганул в окно и горным козликом поскакал в кусты. Там, ругая себя на чём свет стоит, шептал:

— Прибыл на новое место, Сокол, сначала уточни все жизненно важные объекты и дислокации предметов первой необходимости. Ты о себе позаботиться не в силах, папа хренов! И как ты собрался воспитывать троих детей?

И тут я забыл, как дышать…

Трое! Их трое, но с самого утра я не видел Агнесс. Надо немедленно найти малышку!

Когда страшная угроза осталась позади, я выпрямился и только понял, что, прыгая в окно, содрал занавеску. И теперь она болталась на мне, будто белый плащ. Я перекинул ткань через плечо, чтобы не цеплялась за кусты, и спешно отправился на поиски ребёнка.

В гостиной увидел Пёселя Лаврентьевича… Да так и застыл. Не сдержав смеха, просипел:

— Теперь я понимаю, о чём шла речь!

Несчастная собака была вся в красивых блестящих завитках шерсти. Такие я видел на фотографии моей бабули. Выглядел Пёсель невероятно гламурно и был похож на собачку некой дивы, которую только что выпустили из салона собачьей красоты. Для полной картины не хватало лишь розового бантика и ошейника со стразами…

— Очень стильно получилось! — поддел я пса, из-за которого свалился с лестницы.

Тот явно был не в восторге от нового имиджа и активно вылизывался, пытаясь вернуть себе гордость и достойный вид. Но упругие завитки, вытягиваясь, скручивались вновь, стоило собаке убрать язык.

— На себя посмотри, — обиделся Пёсель Лаврентьевич и мотнул головой в сторону зеркала. — А потом гогочи, гусь кудрявый!

Я повернулся и при виде бабулиной мечты на своей голове подавился воздухом. Кашляя, постарался пятернёй придать своей причёске что-то приличное, но результат был тот же, что и у пса. Да ещё занавеска, похожая на тогу, придавала мне такой вид, будто я был натурой для всех лучших художников Древней Греции.

— Ты теперь Аполлон Бельведерский, Сокол! — проворчал я.

Оставив попытки привести голову в порядок, я опустил руки…

И тут мне прямо в них упала Агнесс.