Моя мачеха – иномирянка

Ольга Коротаева, 2022

В Новый год все желают перемен, и я надеюсь, что в моей жизни наступит белая полоса. Если приз за победу на конкурсе не покроет долги бывшего мужа, то поможет наследство от неизвестной родственницы. Но кулон тётки переносит меня в мир драконов, прямиком на бракосочетание одного из них! Выйти замуж, чтобы выжить? Выбор очевиден! Исцелить дочь спасителя? Моя практика в центре реабилитации поможет. Не влюбиться в фиктивного мужа? Я дважды на одни грабли не наступаю!..

Глава 6

Когда дверь открылась и в комнату въехала коляска, на которой сидела девочка лет десяти-двенадцати, я не поверила своим глазам. Ребёнок приветливо улыбнулся мне и даже помахал рукой. А вот молодая женщина, которая толкала кресло на колёсах, царапнула неприязненным взглядом.

— Добрый вечер, сейра Стенси.

Голос её звучал вежливо и почти уважительно, но глаза, в которых плескалась злоба, не давали усомниться в истинном отношении этой дамы к моей скромной персоне.

— Добрый вечер, — машинально ответила я, гадая, что происходит.

— Это Амелота, — услышала я низкий голос Кендана. Мужчина вошёл в спальню следом за женщиной, что ввезла девочку. — Моя дочь. Спасибо, сейра Молари, ты свободна.

Та на миг скривилась в недовольной гримасе, но всё же присела, склонив голову, а затем вышла. Перед тем как закрыть дверь, снова наградила меня ненавидящим взглядом.

Может, она жаждала увидеть на месте супруги Кендана ту визгливую девицу? Они подруги? Или же влюблена в своего босса и ей претит сама мысль, что он женился? В любом случае с этой дамой стоит быть настороже.

— Сейра Стенси сегодня стала моей женой, — представил меня соэр.

Обернувшись, я улыбнулась Амелоте в ожидании, как та отреагирует на слова отца.

— Ты красивая. — Голос её звучал неестественно, будто каждое слово давалось ребёнку с трудом, но не враждебно. Тёмные, как у папы, глаза сияли восторгом, поэтому я не усомнилась в искренности девочки. — Надеюсь, мы подружимся.

— Уверена в этом, — растроганно ответила я.

Радость, которую я испытала при виде ребёнка, не омрачило и странное поведение сейры Молари. Если Кендан пришёл в свою спальню с ребёнком, значит, у него в планах нет требовать от меня исполнения супружеских обязанностей. А это главное!

— Сколько тебе лет? — поинтересовалась я у девочки.

— Одиннадцать, — отозвалась та и чуть наклонила голову набок, отчего её тёмные кудри покачнулись и заблестели в свете свечей. — А тебе?

— Двадцать пять, — призналась я.

— Так много!

Судя по расширившимся глазам ребёнка, мой ответ поверг её в изумление. Я не успела спросить, почему она так удивилась, потому что вмешался Кендан.

— Амелота больна, — сухо сообщил он.

Плечики девочки дрогнули, голова опустилась.

— Это печально, — огорчилась я.

Наступило напряжённое молчание, во время которого мужчина покосился на меня, будто ждал чего-то, а ребёнок пристально разглядывал свои руки. Я не знала, что сказать. Может, нужно спросить, чем она больна?

— Она не может ходить, — словно прочитав мои мысли, проговорил Кендан.

И снова замолчал, наблюдая за мной. Я растерянно посмотрела на девочку и прикоснулась к своей шее.

— Но… Разве вы не можете исцелить её?

— Увы, — сдержанно ответил он и, помолчав, добавил: — Но вы можете.

Амелота встрепенулась при этих словах и глянула на меня с волнующей надеждой, я же опешила.

— Я?!

Кендан молча развернулся к двери и, открыв её, позвал:

— Мол!

Но в спальню вошла Элеви. Неуклюже присев, она внесла поднос, на котором блестел наполненный водой кувшин и белели аккуратно сложенные полотенца.

— Сейре Молари пришлось отлучиться по важному делу, — сообщила служанка. — Я отвезу Амелоту в детскую вместо неё, соэр.

— Хорошо.

Женщина приблизилась к небольшому резному столику и поставила на него свою ношу.

— Это для вас, сейра Стуся. Чтобы…

— Мою жену зовут сейра Стенси Драко, Элеви, — холодно перебил её Кендан. — Запомни это.

— Простите, соэр, — сжалась женщина и торопливо подошла к коляске. — Доброй ночи.

Когда она вывезла девочку и за ними закрылась дверь, я вопросительно оглянулась на мужчину.

— Как я могу исцелить вашу дочь? Чем она больна? Почему не может ходить?

— Неизвестно, — вздохнул он и, расстегнув пуговицы, скинул камзол прямо на пол.

Оставшись в рубашке и брюках, прошёл к изящному комоду на изогнутых ножках и взял сверкающий в свете свечей графин. Плеснув из него янтарной жидкости в пузатый бокал, уселся на кровати. Отхлебнул и прищурился, будто чего-то ждал от меня.

В тёмных глазах мужчины заворачивалось пламя, в уголках губ залегли жёсткие складки. Голос прозвучал глухо и чуть подрагивал, словно каждое слово причиняло Кендану нестерпимую боль:

— Неизвестная болезнь унесла жизнь её матери. Слабость, которая не проходила, вылилась в полное обездвиживание. Моя жена угасла, как пламя свечи. Я ничего не смог поделать. А потом это началось с Амелотой.

Он залпом опустошил бокал и швырнул его в угол. Я вздрогнула от звона бьющегося стекла и испуганно отступила. Но сердце моё сжалось при виде искреннего горя сильного мужчины, который не смог спасти любимого человека и сейчас вынужден наблюдать, как то же происходит с единственным родным существом.

— А что говорят врачи? — Я осеклась и помотала головой. Поправилась: — То есть… Вы обращались к лекарям? Девочка проходила какие-то курсы лечения? Принимала лекарства?

Он придавил меня тяжестью взгляда, и я поняла без слов, что Кендан сделал всё, что было в его силах. Возможно, даже больше этого. Поэтому и сообщил, что болезнь, которая забрала жизнь его супруги, — неизвестная.

— Я очень вам сочувствую, — поспешила заверить мужчину. — Но почему вы думаете, что я сумею вылечить девочку?

— Предсказание, — коротко ответил он.

Я нахмурилась.

— Простите… Что?

Он рывком поднялся и приблизился ко мне так стремительно, что я отшатнулась и врезалась спиной в стену. Кендан опёрся на неё одной рукой, пальцами другой обхватил мой подбородок и, нависая надо мной, чётко произнёс:

— Возрождение дракона! Ты произнесла это.

Дрожа, я смотрела мужчине в глаза.

— Н-не понимаю… При чём тут моя скульптура?

Мужчина отпустил мой подбородок, скользнув кончиками пальцев по моей шее, приподнял кулон и взвесил его на ладони. Добавил:

— Мне тебя предсказали. Исцелишь мою дочь — и я отпущу тебя.

Резко отстранившись, он оставил меня хватать ртом воздух, а сам принялся раздеваться.

— Поздно уже. Ложись!