Русские неформалы в Копенгагене. Время действия: конец 80-х – начало 90-х. История приключений от первого лица. Все события – реальные, имена – изменены. Весело, жестко и откровенно. О поиске себя, сексе и дружбе, наркотиках и творчестве, чести и юношеском максимализме.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Мои 90-е предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Глава 4
Эстеты-миссионеры и бушмены. Подростковые иллюзии. Как стать фотомоделью и выйти замуж за иностранца. Картофельный салат, танец страсти мифический фотоаппарат.
Шел девяностый год. Мы интенсивно создавали отсутствующую в стране красоту. Поднимали общественный уровень вкуса. И чувствовали, что на стыке может родиться гениальный стиль. Но все же, я страстно мечтала уехать из России, чтобы покорить уже весь мир. Был у меня один знакомый фотограф, он пел в церковном хоре по выходным. Он тоже мечтал уехать. И уехал. Причем, по приглашению от западной галереи. Так уехать было верхом удачи. Стремительная и блестящая карьера. Так вот, он для этого снимал голых толстых баб в пионерских галстуках и прочих атрибутах развала великого СССР. Художественно, но некрасиво. Конъюнктурно как-то, по-предательски. Так вот, мы так точно не хотели. Интересно, что с ним было потом?
Я верила, что скажу «новое слово» в искусстве. Тогда это казалось так несложно… Было столько новых идей, и формы выражения не успевали за ними. Потом, правда, оказалось, что новое все это было только для нас, дикарей. А на Западе смотрели на все это как на забавный феномен. Много лет спустя я стала свидетелем аналогичного культурного прорыва… Я ездила с антропологом к бушменам в резервацию в Южной Африке. Они сидели в пыли около своих убогих жилищ и выделывали шкуры швейцарскими ножами «Solingen». Ножами работать было намного удобнее, чем скребками. Выходило быстрее и аккуратнее. Но это были все те же некрасивые и вонючие шкуры, висящие у них на бедрах. Ножи завезли туда уже давно, но ребята продолжали ими делать то, что привыкли.
А нам хотелось дышать. Говорить и быть понятыми. Я ходила с красными волосами и ждала, что ко мне будут относиться серьезно. Мой подростковый период совпал с подростковым периодом целой страны. Страна удивляла своей косностью. Вроде бы — все можно. Но ничего хорошего не получается. Это не просто раздражало. Это фрустрировало. Отнимало надежду на будущее. «У меня в то время была любимая песня: «Уеду срочно я из этих мест, где от черемухи весь белый лес». И я, конечно, пыталась найти разные возможности. В частности, тогда существовали очень странные бюро знакомств, которые часто косили под fashion agency для фотомоделей. Тогда, в девяностом году, кроме бюро знакомств, по-моему, вообще ничего не существовало, никаких доходных структур. Промышленность встала, бизнес еще не начался, госслужбы дружно делали вид, что все еще зачем-то нужны. А эти дикие конторы по отбору моделей делали следующее: к ним приходили девушки и говорили: «Мы хотим быть фотомоделью». Всякие приходили: красивые, толстые, сумасшедшие, проститутки. Все, кто был выше 170 см ростом, хоть разок заходил, судьбу спытать. И им говорили: «О'кей! Но у вас нет портфолио, чувихи! Поэтому вот — есть тут фотограф, вот — фон висит (тряпочка на кнопках в подвале каком-нибудь). Вы должны заплатить 200 долларов, и мы вам снимем супер-портфолио». Девушки платили. Отдавали последние, брали у «спонсоров», мало ли — повезет… Им отдавали фотографии и говорили: «Ну вот, мы закинули ваше портфолио в международное агентство «Пупкин и Co», ждите. Если вы им подойдете — позвонят». В четырех случаях из пяти это был чистый развод. Возможность подзаработать, потому что денег не было ни у кого.
Авантюристы процветали. Были еще такие агентства знакомств, которые знакомили русских телок с иностранцами. Как правило, там блядство было махровое. Блядство было вообще везде. В периоды нищеты оно всегда расцветает, как упрямые ростки жизни на руинах. Так вот, люди снимали в центре специальную квартиру… Тогда старые квартиры в центре были в запустении и стоили недорого, а престижным районом считался, например, Сокол, за «сталинские квартиры с высоким потолком. В огромной пустой съемной хате в центре большой комнаты стоял стул и видеокамера — в другом конце. Происходило все просто — садишься на стул и тебе оператор говорит: «Если вы хоть чуть-чуть знаете английский, скажите что-нибудь, хотя бы поздоровайтесь, а потом уже можете по-русски». Телочки садились перед камерой и рассказывали о себе и о том, какого они хотят мужа. Часто на академическом английском, после спецшколы. Всем от 18 до 25. Кто постарше — уже давно щи варили мужьям… И видно было по каждой, что им все равно — какого мужа, главное — умотать поскорей.
Мне было двадцать, не первой уже свежести телочка. В общем, я долго металась, но пошла все-таки в одно из таких агентств, которое показалось мне приличным. Передо мной на стуле сидела пухленькая блондинка, очень скромная, но четкая: сказала, что ей нужен муж kind and clever. Меня даже удивило, почему она не добавила до кучи — rich and handsome. Я села и поздоровалась по-английски, потому что только это из школьного курса и помнила. А дальше по-русски, рассказала, что я занимаюсь искусством и мне нужен кто-то такой же, желательно молодой, художник… Оператор, он же владелец агентства, головой покачал: «Молодых у нас нет, честно говоря. А художников — и подавно. Но, может, повезет…» В общем, анкету заполнили, я где-то там расписалась и забыла о них.
Неожиданно, через пару месяцев мне позвонили и говорят: «Ну что, все! Привезли мы вам иностранцев! Они видели ваши видеозаписи и уже кое-кого выбрали: кто — одну, а кто — двух. И теперь готовы с вами встречаться». Я очень удивилась: «Что, и меня кто-то выбрал, что ли?» И они сказали: «Да, вы понравились одному чуваку, американцу (допустим, Полу). Но встречаться будем все вместе, с представителем агентства: будет группа девушек и группа иностранцев… Мы все встречаемся перед рестораном». Рестик назывался «Арбатский», на пересечении Садового и Нового Арбата — с глобусом наверху — один из самых козырных и дорогих ресторанов. Мне, конечно, показалось все это маразмом — коллективное свидание и ожидание перед дверями ресторана… Но в нашей стране — любое столкновение с любой структурой — маразм. И я поехала. По-любому интересно, приключение!
Короче говоря, я туда прихожу… а надо сказать, что стояла зима, холодно. У меня были кооперативные сапоги на рыбьем меху — жутковатые такие, рыжие… Юбка длинная, бабушкина шубка, молью траченная и восемь платков намотано. Ну и свитер, естественно. Вот я в таком виде прихожу к «Арбатскому» и вижу целую толпу телок. И все они нафуфыренные и на каблах, с укладками. Ну как же, они же иностранцев себе ищут! То есть это такой особый клан женщин, которые, конечно, не проститутки, но… сильно нарядные. Ухоженные — уж точно. И они так всегда ходят в своем Бирюлево. А я — вся в искусстве, натурпродукт, и замотана платками. И группа иностранцев стоит. Все довольно престарелого возраста. Всем дико неловко, как мне кажется… или только мне дико неловко. Организаторы мероприятия начинают нас сортировать, типа:
— Мариночка, вы вот с Дэвидом, Лена — Оливер… Лолочка? А, вам — Пол!
А я такая:
— Чего? Почему это — Пол! Может на меня сейчас Дэвид западет еще!
— Нет, именно Пол вас хотел узнать получше, поэтому вы ближе к нему садитесь за столом.
— Да? Ну, хорошо, — говорю я и чешу к нему прямой походкой, общаться.
— Нет-нет, подождите-подождите, мы войдем отдельно. Администрация впустит нас группой, чтобы не было подозрений, что вы валютные… Ну, что вы тут на работе. И стоим дальше, интригуем женихов дистанционно. Наконец вышел специальный администратор и запустил всех по списку: сначала их, потом нас. Он же рассадил нас за длинным столом. Скатерть, жрачка, лабух играет, крутится шарик вот этот вот под потолком, вся фигня… Мы сели за стол. Я при этом в полной непонятке: платить мне самой надо за все это или нет? Измена. Ко мне садится Пол и быстро, деловито со мной знакомится. На нем — чуть расстегнутая шелковая цветная рубашка, цветной же шейный платок — как жабо какое-то. Он загорелый и в джинсах. Какой-то киноперсонаж просто. Остальные — в приличных костюмах и довольно унылые. Я думаю: «Блин, ну только со мной, конечно, мог такой… чудак познакомиться». Пришлось разговаривать на школьном английском: не понимая, что говорят в ответ. Нам помогают иногда организаторы, издали выкрикивая нужные слова: «Э фэмили!», «Э спун!», «Зе оппортьюнити!» В общем оказалось, что этот чувак — пастор из Калифорнии, который сам, на свои деньги построил church на местности. А деньги он заработал тоже очень странно. Он жил около свалки для б/у машин. И собирал новые тачки из этих старых, на чем и разбогател… Ну, может быть, не сильно разбогател, но у него появились какие-то деньги, и он построил свою церковь и стал там пастором. Вот такой чувак на меня запал. В общем, как-то мне уже немножко стало интересно. Но не долго, потому что он стал внезапно настойчиво требовать картофельный салат у официантов. И это было вообще, единственное, о чем он говорил с энтузиазмом: «А мы будем кушать сейчас, да? А картофельный салат будет?» Наши официанты тушевались: никто толком не понимал, хочет он именно какой-то картофельный салат или он так оливье называет. А это был potato salad, есть такая хрень. И он искренне считал, что это — традиционное русское блюдо. Перевести разговор на борщ не вышло.
— А ты умеешь делать картофельный салат? — пере-ключился он на меня.
Поскольку мне было двадцать и я вообще готовить не умела, мне было глубоко наплевать на картофельный салат. Я ему так и ответила. Я подумала, что так будет лучше, чтобы сразу узнать свою избранницу как можно ближе.
Он был немного разочарован и сказал:
— Ну, тогда пойдем потанцуем.
Тут я вообще припухла, потому что танцевать надо было под оркестровую аранжировку какой-то русской народной попсы, типа Ларисы Долиной «Не сезон». Дичь ресторанная. Он вытащил меня на середину (больше никто не танцевал) и пытался крутить через голову за руку. Вышел очень интенсивный танец. Стало жарко, а мои огромные сапоги оставляли грязные следы на полу. Я вообще никогда под такое не танцевала, даже на школьной дискотеке.
— Пол, я не люблю танцевать.
— Как же так? Картофельный салат не умеешь готовить и танцы не любишь танцевать?
Тут я поняла, что — все, надо быстро прощаться. И очень странно отмазалась: сказала, что срочно еду покупать фотоаппарат (мне казалось, что это очень круто). Меня ждет продавец, у меня с собой деньги (о, целая пачка долларов!), и мне надо идти, потому что я опаздываю на встречу. Видимо, я хотела показать, что не совсем уж лыком шита. А на самом деле я поехала встречаться со своим бойфрендом в метро. И пересказала ему всю эту историю: как мы в ресторане с женихами веселились. Мы с Сашей как-то сквозь пальцы смотрели на то, что я собираюсь выйти замуж куда-то «налево». Слишком подробно не обсуждалось, но и не осуждалось. Я уже много раз ему закидывала удочку, что хорошо бы уехать. Но у меня не было никаких нормальных вариантов, и он понимал, что это — вынужденная мера. Всем было ясно, что уехать девушка может, только выйдя замуж. Уехать хочется всем, уехать по-любому хорошо… Я же ради этого не в гостинице проституткой работаю! Я, как честная девушка, все ему рассказываю. Мы были еще очень молодые. Видимо, хотели быть более свободомыслящими, более продвинутыми. Или хотя бы казаться.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Мои 90-е предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других