Дыхание любви в Дании

Ольга Ивановна Обухова, 2022

Какое дело шведскому дипломату, прошедшему через испытания песками и жарой Южного Судана, в котором ему довелось служить, до какого-то древнего друидского пророчества? Но именно оно не позволяет Харальду обрести любовь Каролины, которая живет на затерянном в Балтийском море датском острове и верит в пророчество, предназначившее ей в избранники совсем другого мужчину. Того, кого она ненавидит и боится. Но девушка, в жилах которой течет кровь потомков Наполеона, креольских пиратов и датских рыбаков, боится ослушаться пророчества, знаки которого рассыпаны по острову, и бежит с него, боясь страстной любви Харальда и встречи со своей судьбой. Но судьба готовит ей новое испытание: Каролина должна погибнуть в ледовом плену в горах Швейцарии. И лишь любовь Харальда делает невозможное – победив старинное заклятье, он спасает Каролину от неотвратимой гибели и любящие сердца воссоединяются. «Любовь нельзя выпросить и вымолить. Она приходит с небес, непрошенная и нежданная», – как писала Перл Бак.

Глава 2. Таинственное имя

Подходя к Копенгагену, теплоход"Квин оф Балтика"издал громкий гудок, заставивший взмыть в воздух летавших над самой водой чаек. Море немного зыбилось. Далеко у берега, как голый лес, возвышались трубы, мачты и реи многочисленных судов. Солнце ярко озаряло белый песок побережья и сверкающую голубизну моря. На горизонте проступали контуры Копенгагена — очертания величественной Мраморной церкви, королевского дворца Амалиенборг, Нового оперного театра с необычной, словно парящей над зданием крышей. Справа раскинулся район Нюхавн с многочисленными яхтами, стоящими у причала.

Харальд поспешил в свою каюту. Пора было собирать вещи.

На пристани его встречал Леннарт Бодстрем — советник-посланник посольства.

— Ну что ж, — улыбнулся он, — по вашему лицу сразу видно, в какой стране вам довелось работать прежде, чем приехать сюда. — Он крепко пожал руку Харальда. — Ничего, здесь вас ждет приятная перемена от африканского климата — за все эти летние недели в Дании, пожалуй, не было ни одного по-настоящему жаркого дня. Не страна, а мечта человека, только что вернувшегося из пустыни.

Он усадил Харальда в свою машину и они помчались по широким улицам Копенгагена. Бодстрем уверенно лавировал в потоке транспорта, здесь, впрочем, едва ли заметного. Они проехали мимо старинного здания Биржи, увенчанного зеленой от патины медной крышей, мимо дворца Кристиансборг, где заседал парламент, и въехали на маленькую уютную площадь, обсаженную старыми липами. Слева стоял небольшой особняк в классическом стиле, над которым развевался шведский флаг.

— Вот мы и дома, — улыбнулся советник-посланник. — Санкт-Аннс пладс, 24. Это адрес посольства. Советую запомнить, хотя бы на первое время, а не то непременно заблудитесь. Прошу!

Они вышли из машины. Вслед за Бодстремом Харальд Хаммаршельд вошел в здание.

— Пока посидите здесь, в кресле. Вот вам свежие датские газеты. Вы ведь учили в школе датский язык, не так ли?

Харальд кивнул.

— Ну прекрасно — значит, поймете четыре пятых того, что здесь написано. А я пока пойду переговорю с послом.

Через пятнадцать минут он подошел к Харальду. Вид у Бодстрема был озабоченный.

— Посол хочет видеть вас.

Харальд Хаммаршельд прошел в просторный кабинет посла."Удивительно, как в таком небольшом с виду здании удалось устроить такой огромный кабинет", — пронеслось в голове Харальда, когда он уселся напротив посла.

— Рад видеть вас, Харальд. — Посол Хенрик Вальберг приветливо улыбнулся ему, но тут же стал серьезным. — Боюсь только, что вам не удастся отдохнуть с дороги. Неожиданно возникло одно срочное дело, и лучше вас, мне кажется, с ним никто не справится. Вы ведь служили до этого в Дарфуре?

Харальд молча кивнул. Похоже, дарфурская"слава"на шаг опережала его.

— Значит, вы должны суметь справиться и с этой кризисной ситуацией, — хмурясь, проговорил посол. — На острове Фредериксе в Балтийском море погибли сразу трое наших туристов. Информацию об этом я получил только что, по каналам полиции. Когда весть дойдет до Швеции, это вызовет, я боюсь, настоящий шок. Страна-то у нас маленькая, и гибель стольких людей в непосредственной близости от наших границ, в Дании, которая считалась совершенно безопасным и спокойным местом отдыха, не может не вызвать соответствующей реакции. Посольство должно контролировать обстановку, а лучше вас это ни у кого из нас, я думаю, не получится. Вы готовы поехать на Фредериксе? Это остров в составе архипелага Эртхольмене, в 18 километрах к востоку от острова Борнхольм. Самая восточная точка Дании.

Харальд пожал плечами:

— Я готов.

— Тогда собирайтесь. — Посол взглянул на Бодстрема. — Леннарт, прошу тебя, займись билетами и всем, чем надо. — Он вновь протянул Харальду руку: — Сожалею, что пришлось познакомиться в столь критической обстановке, но такова наша работа.

— Да, — невесело улыбнулся Бодстрем, — дипломаты порой — как пожарники. Или врачи"Скорой помощи". А скорее, и то и другое вместе. Пойдемте, Харальд — паром на Фредериксе отходит через сорок минут.

Час спустя Харальд Хаммаршельд сидел на широкой красной деревянной скамейке, установленной на палубе большого быстроходного парома, и смотрел, как тот уверенно проглатывает мили морского пути, отделявшего остров Фредериксе от восточной оконечности Дании. Снова чайки с криками кружились над кормой корабля, то кидаясь вниз и чиркая крыльями по волнам, то взмывая вверх. Над палубой метался пропитанный солью прохладный ветер. Харальд достал из кармана портативный радиоприемник и приложил к уху. Нет, пока по шведскому радио ничего не сообщали о гибели трех туристов в Дании."Это только лишь затишье перед бурей", — подумал он, невольно мрачнея.

Через семь часов на горизонте показался силуэт острова, а затем он стал расти так быстро, что чуть не заслонил собою небо. Корабль подошел совсем близко к Фредериксе, и проникающие сквозь голубоватую прозрачную воду солнечные лучи пятнами расцвечивали песчаное дно и небольшие заросли чуть колышущихся водорослей. Серебристые стайки любопытных сардинок вились вокруг темных камней

Корабль сделал зигзагообразный разворот и устремился к причалу. Вскоре расторопные матросы уже выкидывали металлический трап. Держась за поручни, Харальд сошел по нему и глубоко вдохнул воздух Фредериксе. Просоленные доски пирса пахли морем.

Харальд Хаммаршельд поискал глазами такси и, увидев свободную машину, поднял вверх руку. Таксист тут же подъехал к нему.

— Главное полицейское управление находится, как я понимаю, во Фредериксхавне? — спросил Харальд.

— Да, — кивнул таксист. — Все важнейшие учреждения находятся там.

— Сколько ехать до Фредериксхавна?

— Минут пять.

— Поехали. — Харальд сел в машину. Таксист тут же сорвался с места.

Дорога была почти прямая. Она то взлетала на невысокие холмики, то скатывалась в широкие низины, поросшие ивами и вербами. Склоны холмов и низин покрывала густая сочная трава идеального изумрудного оттенка."Ни в Дании, ни даже в Швеции такой, пожалуй, и не встретишь, — подумал Харальд Хаммаршельд. — Наверное, на Фредериксе — прекрасная экология".

Когда впереди показались высокие башни старинной крепости, дорога резко свернула к морю. Перед глазами Харальда вновь открылся широкий морской простор, на фоне которого — словно вставленные в рамку — застыли величественные башни и стены крепости, сложенные из тщательно отесанных гранитных блоков красноватого оттенка.

— Крепость строили почти 100 лет, — сообщил таксист. — Тогда не жалели ни времени, ни строительных материалов. Не то, что сейчас… — Он махнул рукой: — Все строят в основном лишь на потребу туристам. Развалится через пару лет — неважно, построят что-то новое. А эта крепость стоит уже шестьсот лет и еще простоит столько же.

Харальд с невольным уважением покосился на уходящую ввысь башню, достигавшую высоты 7-этажного дома, на мощные стены с внушительными бойницами. Рядом с ними располагались маленькие чистенькие уютные одноэтажные постройки, крытые черепицей — очевидно, жилища и офисы тех, кто обслуживал сейчас крепость и посещавших ее туристов.

Промчавшись по широкой дороге, одна сторона которой, казалось, непосредственно соприкасалась с морем, таксист лихо затормозил перед невысоким длинным зданием из серого доломита. Перед ним стояло несколько патрульных машин, у входа скучал полицейский в форме и с пистолетом в новенькой кожаной кобуре.

— Приехали.

Харальд Хаммаршельд расплатился с таксистом и вышел из машины.

— Я — представитель шведского посольства в Дании, — обратился он к полицейскому, стоявшему на входе. — Я приехал…

— Я в курсе, — прервал его полицейский. — Пожалуйста, пройдите в кабинет номер семь. Заместитель начальника полиции господин Хенрик Краг непосредственно занимается этим делом и готов ответить на все вопросы.

Не теряя времени, Харальд Хаммаршельд прошел в кабинет. Навстречу ему поднялся плотный светловолосый мужчина с открытым лицом. На вид ему было лет пятьдесят, но, несмотря на это, он сохранял подтянутую, достаточно стройную фигуру спортсмена.

— Хенрик Краг. А вы…

— Харальд Хаммаршельд, посольство Швеции в Копенгагене.

Полицейский покачал головой:

— Жаль, что вас привело сюда такое печальное событие. Вы не были никогда раньше на нашем острове?

— Нет, — вздохнул Харальд. — До этого я работал в Судане.

— Да, я понял по вашему лицу, что вы долго жили в очень жарких странах, — кивнул Хенрик Краг. Он потер рукой подбородок: — Для нас самих это — большая трагедия. Три человека погибли в один день… очень плохо.

— Как они погибли? — Харальду хотелось побыстрее добраться до сути.

— Утонули в озере. У нас тут есть очень глубокое озеро Кнудсхольм, уникальное явление природы. Оно образовалось на месте падения метеорита. Из-за этого оно имеет идеально круглую форму — и очень крутые берега. — Полицейский развел руками: — Не буду скрывать — все трое были довольно пьяны. И двое мужчин, и женщина. Наш шнапс"Фредериксе"… он, знаете ли, чересчур заборист.

Харальд вспомнил, что на пути, пока он ехал от пристани до Фредериксхавна, ему попалось несколько рекламных плакатов на обочине, усиленно рекламирующих этот напиток.

— Но непосредственной причиной гибели этих людей был не шнапс, а… кабан. Так утверждает единственная свидетельница происшествия.

— Вы шутите?

— Если бы я шутил, господин Хаммаршельд… — Полицейский действительно выглядел предельно собранным и серьезным.

— Могу я поговорить с этой свидетельницей? — спросил Харальд.

— Конечно. Но только… — Полицейский неожиданно замялся.

— Что?

— Свидетельницу зовут Каролина де Рошфор де ля Валетт, и это… немного странная женщина.

— Странно звучит уже одно ее имя, — фыркнул Харальд Хаммаршельд. — Она — датчанка?

— Датчанка в восьмом поколении. Но ее предок был французом. Точнее, даже креолом. Креолом с какого-то далекого острова в Карибском море. — Хенрик Краг развел руками: — Возможно, в этом причина того, что у нее — весьма специфический характер. — Полицейский на мгновение замолчал. — Но лучше вам самому встретиться с ней и во всем убедиться лично.

— Я готов, — лаконично ответил Харальд.

— Тогда я отвезу вас прямо на место происшествия. А заодно и вызову Каролину. — Хенрик Краг быстро вышел из своего служебного кабинета. Харальд последовал за ним.

Взметая клубы песка, машина заместителя начальника полиции сорвалась с места и помчалась вдоль берега моря. Харальд посмотрел в окно. На небо набежали тучки, и море тоже казалось нахмурившимся, каким-то насупленным. Ветер взбивал легкие барашки пены, вдалеке темной черточкой застыл силуэт какого-то сухогруза.

Затормозив, Хенрик Краг резко повернул налево. Машина нырнула в сосновую рощу. Сосны здесь были странные — невысокие и почти все кривые, словно змеи.

— Никто не знает, отчего они такие, — пожал плечами полицейский. — Кто-то говорит — из-за почвы, кто-то — из господствующей розы ветров. Местные же жители верят, что все это — из-за озера.

— Из-за озера? — Харальд с любопытством посмотрел на Крага. В голосе полицейского прозвучало неожиданное ожесточение.

— Ну да. Это ученые считают, что озеро Кнудсхольм обязано своим происхождением падению метеорита. Местные же жители убеждены, что озеро вырыл сам дьявол. Кто-то говорит, что оно образовалось на том самом месте, где нога дьявола коснулась земли, когда он большими прыжками убегал из Дании, где только что ввели христианство. В любом случае, происхождение озера определенно связывают с дьяволом, с нечистой силой. И, похоже, это подтверждается. Смотрите, — он указал рукой. — Белые колышки — это и есть то место, где погибли ваши соотечественники.

Но Харальд смотрел не на деревянные колышки, а на само озеро Кнудсхольм, внезапно вынырнувшее из леса, словно волшебная чаша, до краев заполненная зеленой водой. На ее поверхности плавали огромные кувшинки, над ними проносились стрекозы, похожие по размерам на небольших птиц. Со всех сторон к озеру подступали сосны и, словно в почтительном поклоне, склоняли перед ним свои искривленные макушки.

— А вот и Каролина, — процедил полицейский.

Харальд повернул голову. И замер от восхищения. С небольшого пригорка к озеру спускалась стройная, даже изящная девушка в белом платье. Она была прекрасна. Ее длинные темные волосы тяжелыми волнами ниспадали на плечи, оттеняя матово-смуглую кожу лица, а ее темно-карие, опушенные густыми ресницами глаза казались огромными. На этом типичном датском острове девушка выглядела настоящим экзотическим цветком. Харальд снова взглянул на нее, и у него тревожно забилось сердце.

— Здравствуйте, господин Краг, — произнесла девушка — как показалось Харальду, с некоторым вызовом. Голос у нее был мелодичный, с небольшой хрипотцой. И показался Харальду самым сексуальным голосом в мире.

— Здравствуй, Каролина, — кивнул ей полицейский. — Как ты видишь, я приехал не один. Это — представитель шведского посольства в Дании господин Харальд Хаммаршельд. Он хотел бы ознакомиться с подробностями гибели своих соотечественников.

— Он тоже решил во всем обвинить Йохана? — Прекрасное лицо девушки вспыхнуло. — Решил свалить всю вину на него? Не получится! — Она грациозно притопнула ногой. — Если говорить начистоту, то в этой истории настоящими свиньями выглядели именно они, а не Йохан!

— Кто такой Йохан? — уставился на девушку Харальд. — Какую роль он играет во всем этом деле?

— Это кабан, — растягивая в невольной улыбке губы, пояснила Каролина. — Видите ли, господин Хаммаршельд, у нас тут раздолье для кабанов. А в лесу вокруг озера — особенно. Часто получается так, что именно они первыми выходят из леса поприветствовать людей. Так было и в этот раз — Йохан вместе со своей семьей вышел из леса, чтобы сказать шведским туристам"Здравствуйте!"А они, — Каролина вздохнула, — стояли в воде и чего-то испугались. Испугались и стали пятиться все дальше вглубь. А здесь — и вы этого не знаете — очень глубоко. И вода — холодная. И вот… в результате получилось три трупа.

— Ты слишком распустила своих кабанов, Каролина, — строго произнес Хенрик Краг. — Ты постоянно подкармливаешь их, часто моешь — в том числе и шампунем… вот они и перестали бояться людей и ведут себя с ними совершенно запанибратски. А многие этого не знают — или просто не понимают. В результате случилась трагедия.

— Если бы они не набрались так в баре, то ничего бы не случилось, — покачала головой девушка. — Знаете, сколько шнапса они выпили?

— Знаю, — тяжело вздохнул полицейский.

— Но вы, наверное, не знаете, что они пили не один только шнапс, а смешали его с пивом. — Каролина сузила глаза: — Их научили этому прямо в баре. Старый Уффе показал им, как это делается — и обратил новых людей в свою веру. Но только Уффе пьет шнапс с пивом уже полвека, не меньше — а они попробовали это впервые. И вот… — Она невольно покосилась на колышки.

— Я ничего не слышал про пиво, — нахмурился полицейский. — Это было действительно так?

— Старый Уффе Ольсен потом целый день бегал по поселку, хвастался, как он научил их этому и как"глупым шведам"это понравилось! — воскликнула Каролина. — И только когда узнал об их гибели, понял, что сморозил глупость — и заткнулся.

Краг почесал в затылке.

— А Мерете, хозяйка бара — почему она не следила за этим?

— Потому что самое главное для нее — продать как можно больше алкоголя. — Глаза девушки сверкнули: — Вы что, не помните, как она сумела напоить 12-летних детей из Исландии, мотивируя это тем, что якобы в самой Исландии нет никаких ограничений на продажу спиртных напитков по возрасту? И как потом сразу несколько маленьких исландцев изображали в Фредериксхавне бельгийских"Манекен Писов" — мальчиков, пускающих струйку… сами знаете чего. И сами знаете, откуда! А ее за это даже не оштрафовали. Еще бы, — в голосе Каролины появилось плохо скрытое презрение, — бар Мерете является лидером по продажам шнапса"Фредериксе", а с недавних пор у нас стало хорошим тоном как можно больше рекламировать и продавать этот напиток.

— Ты же знаешь, Каролина, как много значит туристический бизнес для нашего острова, — попытался мягко напомнить ей заместитель начальника полиции.

— Но во всем должна быть мера! И уж во всяком случае, негоже связывать беду, которая свалилась на этих пьяниц, с несчастным Йоханом!

Харальд услышал за своей спиной громкое фырканье и невольно попятился. Выйдя из леса, прямо к нему двигалось целое кабанье семейство. Это были живописные существа — очень толстые мохнатые тушки на стройных ножках, с маленькими глазками, темными пятачками и чистыми высоко завитыми хвостиками.

— Здравствуй, Йохан! — услышал Харальд Хаммаршельд мелодичный голос Каролины. — Здравствуй, Улла!

Рядом с Йоханом, судя по всему, выступала его достойная супруга, которую Каролина назвала Уллой. Вслед за ними семенили четверо кабанят.

— Ну что, вы скажете — они могут кого-то напугать? — торжествующе воскликнула девушка.

— Вообще-то они выглядят симпатичными, — промямлил Харальд, — но на незнакомых людей… трудно сказать, какое именно впечатление они могут на них произвести.

— Особенно — ночью. Когда вокруг темно, — громко заявил полицейский. — Эх, Каролина, вляпались мы с тобой в беду! Говорил я тебе — не приручай ты этих кабанов, не прикармливай их. Пусть себе живут в лесу и не выходят к людям.

— Мне следовало прежде всего научить их тому, чтобы они держались подальше от пьяных, — резко ответила девушка. Ее темные глаза стали почти черными. — А то что это получается — некоторые скандинавские туристы приезжают к нам словно специально для того, чтобы здесь напиться. И пьют, не зная меры. Что финны, что шведы, извините меня, господин дипломат, — повернулась она к Харальду. — И даже когда их увозят отсюда, они продолжают пить всю дорогу на пароме!

— Это из-за того, что в странах Скандинавии очень высокие внутренние цены на алкоголь, — извиняющимся тоном произнес Харальд Хаммаршельд. — Бутылка какого-нибудь крепкого спиртного напитка может стоить до ста крон. А в утренние и вечерние часы к тому же действуют различные ограничения на продажу. Поэтому некоторые люди действительно видят в соседних странах своего рода оазис, где они могут беспрепятственно удовлетворить известные потребности. Особенно, — он пристально посмотрел на Каролину и на полицейского, — если сами эти страны начинают активно рекламировать и предлагать свои спиртные напитки.

— Не смотрите на меня так, — покачала головой девушка. — Лично я не произвожу шнапса. И сама его никогда не пью. Мое дело — море, рыба, лодки. Ну и кабаны, конечно. Разве можно их не любить? — Она наклонилась к Йохану, почесала ему спинку и что-то ласково прошептала ему в ухо. Кабан заурчал от удовольствия.

— Вот видите, — вполголоса обратился полицейский к Харальду, — как все сложно и запутанно. Не знаю даже, что и сказать. С одной стороны, мы сами виноваты — нельзя было позволять им так сильно напиваться, да к тому же эти кабаны, так некстати появившиеся ночью на берегу озера… С другой — никто ведь не принуждал ваших соотечественников так много пить, а потом, в самую темень, совершать экскурсию к этому озеру. — Хенрик Краг с хмурым видом покачал головой: — Действительно, похоже, это какое-то дьявольское место!

— Дьявола надо искать прежде всего в душах и в сердцах некоторых людей, а не в окружающей природе, — резко произнесла Каролина, выпрямившись. Кабаны, видимо, решив, что получили от нее всю положенную им на сегодня порцию ласки, не спеша затрусили обратно в лес, размашисто двигая бедрами. — Природа — прекрасна и мудра, в ней все бесконечно гармонично, а вот люди…

— Людей надо воспитывать, Каролина. Всех без исключения, — заявил полицейский. Он сжал губы — так, что они на мгновение превратились в одну узкую щелочку. — Полагаю, что этот случай должен многому научить нас. А о потоке шведских туристов на Фредериксе, видимо, придется на какое-то время забыть… — При этом он скосил выжидательный взгляд на Харальда.

— Не знаю, — пожал плечами дипломат. — Пока это происшествие еще не стало кошмарной сенсацией — по крайней мере, по нашему радио об этом еще ничего не сообщили. С другой стороны, учитывая ту картину, которую вы обрисовали — то, что эти люди хорошенько набрались в баре, да при этом еще и смешивали различные спиртные напитки, которые совсем нельзя смешивать — не думаю, что их смерть привлечет к себе столь уж пристальное внимание. Скорее, их будут считать жертвами собственной неосторожности…

— Глупости! — вспыхнула Каролина.

— Каролина! — предостерегающе посмотрел на нее полицейский.

— Каждый будет интерпретировать это по-своему, — мягко проговорил Харальд Хаммаршельд, — но факт остается фактом: их смерть — это вовсе не гибель матери и ребенка по вине пьяного мотоциклиста или неожиданная смерть каких-то туристов от взрыва, устроенного исламскими радикалами. Примеры такой трагической гибели обречены долго оставаться у всех на устах. А то, что произошло на Фредериксе, думаю, не вызовет слишком уж широкого резонанса. Хотя, — он пожал плечами, — полагаю, вам надо подумать над тем, как более эффективно контролировать продажу и употребление шнапса на острове.

— Мы этим уже занялись, — кивнул полицейский, — сразу после гибели туристов.

— Только вот результатов что-то пока не видно, — ехидно заметила Каролина. — Весь путь от пристани до Фредериксхавна по-прежнему облеплен рекламой"Фредериксе", а мамаша Мерете все так же беззаботно отпускает у себя спиртное кому ни попадя.

— Ты просто не все знаешь, Каролина, — неприязненно посмотрел на нее полицейский. — Хотя и считаешь себя самой умной. Занимайся лучше своими кабанами — и рыбной ловлей.

— Думаю, не тебе мне указывать, чем я должна заниматься, — неожиданно резко бросила в лицо Крагу девушка. — Если я не позволила твоему сыну целовать меня на танцах, это не значит, что ты можешь помыкать мною!

— Каролина! — воскликнул полицейский.

— Я полагаю, разговор закончен, господин Краг? — хмуро посмотрела на него девушка. — Я могу идти к своим, как вы сказали, кабанам и лодкам?

— Иди. — На щеках полицейского перекатывались желваки. У него у самого, видимо, был весьма твердый и жесткий характер — иначе он просто не смог бы исполнять свою работу, но у Каролины, судя по всему, характер был не менее твердым.

Девушка, круто повернувшись, грациозной походкой зашагала прямо по направлению к лесной чаще. Еще минута — и ее белое платье скрылось среди сосен и высоких зарослей зеленого папоротника. Харальду казалось, что еще несколько мгновений он слышал звук ее шагов по опавшей хвое — но потом стихло и это.

— Я же говорил — характер у нее не сахар, — хмуро бросил заместитель начальника полиции. — Пантера, черная пантера, да и только. Очень горячая кровь. Слишком горячая для Дании. Надо же, — он пожал плечами, — она столько смешивалась с датской кровью — да так и не удалось ее разбавить.

— Вы имеете в виду ее креольское происхождение?

— Естественно. — Полицейский скрестил руки на груди. — Вообще-то это удивительная история — то, как предки Каролины попали на остров Фредериксе, хотя настоящую правду толком, похоже, никто не знает.

— Вы имеете в виду, что в архивах не сохранилось никаких данных? — удивился Харальд.

— А какие данные могли сохраниться во время войны? — усмехнулся Краг. — Я имею в виду — во время войны с Наполеоном.

— С Наполеоном? — не поверил своим ушам швед.

— Ну да. Я же говорил вам, что Каролина — датчанка уже в восьмом поколении. Говорят, что ее предок оказался на острове как раз во время войны с Наполеоном в самом начале XIX века.

— Он спасался от него?

Лицо полицейского прорезала странная усмешка:

— Я бы не сказал так. Говорят, что он был пиратом на службе Наполеона.

— Боже мой. — Харальд покачал головой. — Пиратом! Как романтично!

— Романтично? Вы бы не говорили так, если бы вам самому когда-либо довелось бы стать жертвой пиратов. — Краг посуровел. — Рассказывают, что Наполеон специально набирал пиратов, корсаров, профессиональных морских разбойников для того, чтобы они атаковали английские суда. И они это делали — причем весьма успешно. Ведь он набирал этих головорезов на островах Карибского моря — в традиционных пиратских гнездах.

— Я смотрел фильм"Пираты Карибского моря", — кивнул Харальд Хаммаршельд. — Когда был в Судане. Он на всех произвел впечатление. Даже на раненых партизан из Дарфура, которые как раз проходили курс лечения в госпитале.

— Ее предок был одним из них. Джентльменом удачи, так сказать. Брал на абордаж английские суда, грабил и расхищал те товары и ценности, которые перевозились на них, пока однажды британский флот не запер его в Балтийском море. Тогда сюда пришла огромная эскадра под командованием адмирала Нельсона. Та самая, что устроила бомбардировку Копенгагена — в отместку за то, что датчане посмели поддерживать французов.

— Я думаю, у них просто не осталось иного выбора, — пожал плечами дипломат. — Наполеон просто выкрутил им руки.

— Естественно. Но только англичане были слишком злы на датчан, чтобы вникать в объяснения их правительства. И пока одна часть английского флота закидывала Копенгаген бомбами, чтобы датчанам было впредь неповадно поддерживать"узурпатора", другая бросилась в погоню за кораблями французских корсаров. Предку Каролины не повезло — его корабль оказался изрешечен британскими ядрами, словно сито, и тут же затонул. Наверное, он был единственным, кто сумел спастись. — Полицейский сморщил лоб, припоминая. — Кажется, он приплыл к берегу в пустой бочке, в которую сумел запрыгнуть. Или держась за бревно… не помню точно. Короче говоря, его нашли на берегу в беспамятстве. Одна добрая женщина пожалела его и решила вылечить, и вот, — он кивнул на берег озера, — вы видели результат.

— Вы имеете в виду… — Харальд не понял смысл его слов.

— Каролину. Этот корсар женился на доброй женщине, которая выходила его, и у них родился мальчик. Когда ребенок вырос, он тоже женился на женщине с Фредериксе. — Полицейский ухмыльнулся: — В конце концов в этом роду появилась Каролина.

— А тот корсар — он что, не вернулся обратно во Францию? Или к себе на родину?

— Вы могли бы увидеть его надгробие на местном кладбище — если бы оно не было разбомблено полностью во время последней войны, — проронил Хенрик Краг. — Куда, как вы думаете, он мог уехать с Фредериксе? Ведь он же был пират! То есть преступник. Его портрет имелся у каждого английского полицейского. Он сделал все, чтобы о нем забыли и не вспоминали. Фредериксе оказался идеальным убежищем.

— Понятно… — протянул Харальд.

Хенрик Краг взял его под руку. Его тон внезапно стал задушевным:

— Я рассказал вам всю эту историю, господин Хаммаршельд, для того, чтобы вы понимали, что никто на Фредериксе не хотел смерти ваших соотечественников. Скорее, мы готовы укрыть у себя и спасти людей, нежели доводить их до смерти. Гибель трех шведов была просто результатом нелепого стечения обстоятельств, в которых они и сами оказались отчасти повинны. — Полицейский вздохнул: — Разумеется, я не смею ни на чем настаивать. Но мне просто хотелось бы, чтобы, составляя свой отчет, вы проявили объективность.

— Я понял, — медленно произнес Харальд Хаммаршельд. — То, что вы рассказали мне, весьма интересно. И я, разумеется, постараюсь проявить объективность. Но для того, чтобы мои впечатления — а соответственно, и отчет — оказались по-настоящему полными, мне надо будет еще раз встретиться с Каролиной. Вы можете дать мне ее телефон?

— Вы хотите, чтобы я дал вам телефон Каролины? — Полицейский как-то странно посмотрел на него. — Вы уверены, что действительно хотите этого?

— Вы видите в этом какую-то проблему? — нахмурился Харальд.

— Да нет, — Краг как-то зябко потер руки, — просто спрашиваю. Я думал, вы уже успели убедиться в том, что она — девушка с особым характером.

— У каждого человека — свой, ни на какой другой не похожий характер.

— Но у нее он… Вы действительно хотите снова встретиться с ней? — Он так посмотрел на шведа, что Харальд невольно смутился. Но лишь на мгновение.

— Да, — твердо ответил Хаммаршельд.

— Тогда это проще простого. Я даже не буду давать вам ее телефон — зачем? Просто отвезу вас на побережье, а там вы сами найдете ее домик. Он желтого цвета и хорошо виден издалека — а других таких поблизости нет. И вы сможете ее там увидеть. Если вы действительно…

— Господин Краг, может, я ошибаюсь, но мне кажется, будто вы отговариваете меня от встречи с ней, — перебил его Харальд.

Полицейский наклонился к нему.

— Господин Хаммаршельд, думаете, вы — единственный мужчина, на кого она произвела впечатление? Креольская красотка, выросшая на песках Фредериксе, — этот экзотический цветок свел с ума уже далеко не одного представителя сильного пола! И, однако, пока еще ни один из этих романов не закончился ничем хорошим.

— Послушайте, господин Краг, — нахмурившись, бросил Харальд, — почему вы решили, что я влюбился в нее? Разве вы не знаете, зачем я приехал сюда? По какой причине оказался на вашем острове? И с какой целью я собираюсь встретиться с ней?

Краг задумчиво чертил носком ботинка по влажной земле.

— Приехали вы, может быть, по одной причине. Но только, когда увидели ее, ваши цели стали совсем другими. Я же говорю, — он широким жестом обвел окрестности, — это — дьявольское место. А Каролина — частица этого места. Не спорьте со мной, господин Хаммаршельд. Есть вещи, в которых я не ошибаюсь. Иначе бы я, наверное, давно не работал бы полицейским. Садитесь. Сейчас я отвезу вас на побережье, а дальше — дальше вы уж сами решите, что вам делать.

Конец ознакомительного фрагмента.