Лиловая тетрадь

Ольга Евгеньевна Шорина, 2018

"90-е годы искалечили жизнь многим, в том числе и мне", – резюмирует Алина Подсолнухова в своём юношеском дневнике двадцать лет спустя. Очередная книга автора о "мрачном десятилетии", где нет ни рэкетиров с утюгами и паяльниками, ни уличных перестрелок, ни киллеров со снайперскими винтовками, но есть крайняя жестокость и тотальная скотская безответственность, махровым цветом расцветшая в те годы и благоухающая по сей день. Это первый роман автора, не посвящённый нетрадиционным для России религиям. Содержит нецензурную брань.

1 июня 1999, вторник

Договорились встретиться сегодня в райкоме в 18:00, дядька принесёт анкеты. А мне так трудно выйти из дому вечером! Приходиться строчить маме записку, что меня не будет, и оставлять на зеркале! Ненавижу! Как дура какая-то! А потом — скандалы, разборки.

Прихожу в штаб, никого ещё нет, один Симаков перед закрытой железной дверью, выкрашенной в ядовито-голубой цвет. Спрашивает:

— Вы будете принимать участие в опросе?

— Буду, — вздыхаю обречённо. — В Щёлкове-7.

Коломейцева срочно подтянула на бесплатную работу Свету Старостину, её соседку-подружку Юлю Круглову и Володю Кучкина из Фрянова.

Очень жарко. Я в чёрных брюках-стрейч и сиреневой кофточке с бусинкой у выреза. А девки — как из одного детдома, в одинаковых коротких цветастых сарафанах, только на панель. Спины, плечи и руки — будто кипятком ошпаренные.

— Так, девочки! — командует Сердюков. — Вы должны будете взять эти анкеты и опросить людей, чтобы узнать предвыборную ситуацию. Можете подходить на улицах, звонить в квартиры… Конечно же, надо быть готовыми, к тому, что вас могут просто послать, избить, затащить в квартиру…

Володя получает тридцать анкет, я — пять. Но для меня и этого слишком много.

Наталье Николаевне уже перестаёт нравиться эта затея.

— Слушай, — шёпотом говорит она, — а тебя родители не пошлют, если ты их опросишь? А с кем ты ещё живёшь?

— Нет! — пугаюсь я. — Я поеду в Щёлково-7!

Дома одну анкету заполняю сама, по второй опрашиваю маму. Она неожиданно заинтересовалась. Я с удивлением узнаю, что маме, оказывается, нравится Явлинский!

— Но это же моё мнение! — заявляет мама. — Он умный! А как он хорошо по-английски разговаривает!