Любимых не бросают. Рассказы

Ольга Данилочкина

В книгу Ольги Данилочкиной вошли старые и новые рассказы, в том числе «Счастье, ты где?» (1-е место, лауреат Международного Фонда ВСМ).Герои Данилочкиной – обычные люди, но судьба их необычна: они любят и ненавидят, плачут и смеются, ищут и находят – в общем, заражают желанием жить.

Белые ботиночки для Светки

Очень серьезное учреждение. Очередь. Спрашиваю последнего, пробираюсь в хвост.

Вижу колоритную картинку: две тетки, устроившись на скамейках, бойко шуршат пакетами, расстилают на коленках полотенчико, вынимают снедь, достают термос. С ними еще кто-то. Вот так втроем они наворачивают свои пироги, запивая чаем. «Тебе с чем попался, Галюнь?» — весело спрашивает одна. «Мне с яичком и луком. Вкуснятина», — бойко отвечает другая. «Ой, а мне с яблочками», — восклицает третья. Я не вижу ее, но, видимо, говорит с набитым ртом, потому что слов почти не разобрать. Ароматы по казенному учреждению витают необыкновенно аппетитные.

«Безобразие. Устроили тут закусочную. Простота хуже воровства», — сквозь зубы, но так, чтобы слышали все, цедит ухоженная дама, стоящая в этой же очереди. Отходит подальше, брезгливо оттопырив пальчик. На пальчике красивое колечко. Дорогое, наверно.

Кто-то проявляет солидарность с дамой — строго поджимает губы, недоуменно шевелит бровями. Кто-то снисходительно хмыкает. А прочим вообще все равно — очередь совсем не движется, господи, когда же все это закончится, духота-то какая, скорее бы вызвали.

Наконец в кабинет приглашают этих самых тёток. Суматошно заталкивая в авоськи свои пакеты с недоеденными пирогами и термосами, они подхватываются и спешат к заветной двери. «Галюня, держи Светку», — командует старшая. Она шагает впереди с охапкой папок, бумаг и документов. За ней топают те самые Галюня и Светик. Галюня — сестра. Светик, соответственно, — дочка: девушка лет двадцати.

У неё горб. Ее ноги неестественно вывернуты. Она хромает. Ее руки болтаются плетьми. Ее глаза косят. Но она нарядная: розовая блузка с воланами, светлые джинсы, белые ботиночки. Ну и пусть они специальные — ортопедические — зато вон красивые какие. Мама и тётя для своей Светы всё самое лучшее покупают. И самое вкусное. «Идём-идём, моя куколка», — суетится тётка.

«Тётя, я сама пойду, не надо за ручку», — говорит Светик. Говорит плохо, во рту словно каша (так вот кто восклицал про пирог с яблочками). «Ну ладно, моя рыбочка, иди сама», — соглашается тётя Галюня. Но глаз с племянницы не спускает. И девушка, храбро волоча кривые ножки, топает за матерью.

Проводив их до двери, Галюня со вздохом неимоверного облегчения прислоняется к стенке: «Слава тебе, господи, дождались. Только бы все получилось». Какая-то бабка сочувственно спрашивает: «Что с девочкой вашей?» Тётя Галюня привычно отвечает: «Детский церебральный паралич у нашей Светочки. С рождения. Но ведь ходит, не лежачая, как бывает у других. Да не жалей ты нас, бабушка…»

Галюня и ее сестра уже давно ко всему привыкли — к жалости, брезгливости. К равнодушию привыкли тоже. Но всяко бывает. Бывает, что и хорошо люди относятся, не рассматривают в упор их косоглазую горбатую девочку, не ойкают, не спрашивают шепотом: а она у вас не агрессивная? Но чаще это те, кто сам воспитывает ребенка-инвалида.

…Галюня и ее сестра живут в своем мире. В том мире, где свое расписание, свои законы, свой порядок. И если их рыбочке-Светке пришла пора обедать, а очереди в казенном учреждении конца и края не видно, то мама с теткой достанут баулы с утрешними пирогами. Вытащат термос с тепленьким чаем, чистое полотенчико и накормят свою куколку. И чихать они хотели на то, что про них подумают или скажут чужие. Потому что у мамы есть дочка Светка с диагнозом «ДЦП». А у Галюни — сестра и племянница-инвалид. Больше у них никого на свете нет. Да и не надо…