Гусь, который влипал в истории

Ольга Голубятникова (2024)

Приключенческая сказка с элементами философии (или философская история с элементами приключений — кому как нравится) заставит улыбнуться и на пару часов забыть о проблемах и серости за окном. Гусь Володя (не просто птица, а гений) имеет два бесценных таланта: влипать в истории и достойно принимать неизбежное. Из-за любви к багетам вопреки желанию оказаться у чужой тёти в незнакомой деревне, найти занятия по душе и провести прекрасное лето… Из-за вишнёвого повидла против воли отправиться матросом в плавание, написать сборник стихов и полюбить море всем сердцем… Из-за собственной неуклюжести навеки остаться в чужой стране, обрести друзей и неожиданно обнаружить, что мечты имеют свойство исполняться (даже спрятанные в глубине загадочной гусиной души)… Умеете так? Нет? Тогда гусь идёт к вам! Для детей и взрослых. Больше для взрослых (но и для детей тоже больше, ибо хорошее настроение нужно всем).

5. Первый конфликт

Никак нельзя было сказать о Володе, что он искал неприятности и тем более на них нарывался. Но, как выяснилось, и избегать их не умел.

Первую деревенскую ночь Володя провёл в стоге сена. Проснулся утром — тело ломит, перья слиплись, шея затекла… Спать на сене не так удобно, как кажется. Сухие травинки колют нежные пёрышки. Ни свет ни заря начинают горланить местные петухи. И холодно.

«Чаю! Мятного чаю с мёдом, чтобы согреться!» — придумал себе Володя.

А что это там вдалеке? Не улей ли? А это он и был. Володя взял на кухне фарфоровую чашечку и степенно отправился к улью.

Пока бульдожья тётушка мадам Колетт стояла в очереди за свежими багетами, гусь добывал себе мёду. С невероятным достоинством открыл он крышку улья и заглянул внутрь. Изнутри на него воззрились пчёлы. Надо ли говорить, что никогда в жизни они не встречали подобной бесцеремонности? Пожалуй, не надо.

— З-з-з-з! — сказали пчёлы.

— Пардон, я только мёду наберу, — невозмутимо объяснил Володя.

— З-з-з-з-з-з-з-з-з! — снова сказали пчёлы.

Тут бы Володе аккуратно закрыть крышку и избежать конфликта, но нет. Он не спеша опустил фарфоровую чашку в улей и начал зачерпывать мёду погуще. Пчёлы больше ничего не стали говорить. Они бросились на Володю. Володя бросился наутёк.

Прыг! — нырнул головой в стог сена. Пчёлы за ним. Жужжат, жалят пятки.

Бульк! — плюхнулся по самый клюв в пруд. Пчёлы за ним. Летают над головой, кусают в щёки.

Хлоп! — заскочил в дом, захлопнул дверь. Пчёлы остались снаружи, потыкались в окошко, погрозили кулачками и улетели.

Тут и мадам Колетт вернулась со свежими багетами. Сели завтракать.

Смотрит тётушка на своего гостя и не понимает, чего это он весь кривошеий, помятый и эдакий… опухший.

— Мне кажется, вам, дорогой мусье, надобно спать в дому, а не на сене. Для вас на втором этаже есть удобная гостевая спальня с пуховой периной на кровати, — гостеприимно предложила хозяйка.

— Мерси, мадам Колетт! Раз вы настаиваете, я, так и быть, воспользуюсь вашим предложением, — поблагодарил гость.

После завтрака Володя взял учебник по ораторскому искусству и отправился в сад то самое искусство познавать. Мадам Колетт как раз убирала на кухне.

— Не хватает фарфоровой чашечки… — бормотала хозяйка. — Было шесть, а стало пять… Где же ещё одна?

— В пчелином улье! — бросил Володя через плечо и величаво удалился.

Бульдожья тётушка уставилась ему вслед с открытым ртом.